Верни меня к жизни

Аланис в ужасе замерла, выронив телефон из рук. Страх настолько сильно охватил ее, что та позабыла, как нужно вести себя при духе. И, как только тело стало слушаться, Алан инстинктивно, медленно обернулась, хотя внутренний голос пытался остановить ее. На этот раз любопытство одержало победу над здравым смыслом. Только после совершения ошибки она осознала, насколько же глупо и опрометчиво поступила. Дух стоял в тени, отбрасываемой большим зданием, находившимся неподалеку. Напоминала нечисть обыкновенного парня, что само по себе являлось поразительным и одновременно странным. Его черный кожаный длинный плащ колыхался на ветру, а темные волосы, спадавшие на плечи, развевались. И только лицо его Аланис разглядеть не сумела, потому что голова Сатору была немного опущена вниз, да и стоял тот далеко от нее. Однако даже расстояние не могло рассеять исходящую от духа угрозу, негатив и неестественный холод. Форестмен поежилась. Несомненно, она видела этого юношу раньше. Именно он являлся к ней во снах и говорил одну и ту же фразу. Именно его голос сводил с ума и не давал покоя. Те же самые губы, вечно тронутые ухмылкой. Такая же неторопливая походка. Плод воображения обрел истинную форму. И сейчас он надвигался вперед, мучительно медленно, потому что знал, что его жертва никуда не денется. Потому что знал, что отныне ей не скрыться. Аланис, почувствовав, как ледяные цепи страха потихоньку отпускают ее, попятилась назад. Она все еще не верила в происходящее, списывала все на сон, и уверенность начала разливаться по телу. Нужно просто проснуться. Эта реальность вызвана испугом, который нагнала на нее Сьюзен, и теперь она отображается в ночном кошмаре. Да, именно так. Открыть глаза, открыть глаза… — Пусти меня! — вскрикнула Алан в ужасе, когда ее талию внезапно обхватила фигура в плаще. — Сейчас же пусти! Я вообще в тебя не верила! Не верила, что это сработает, и как только я открою глаза, то проснусь в своей комнате, а тебя здесь не окажется! Форестмен прижалась к незнакомцу, представляя вместо него теплую кровать. — Ты нарушила запрет и обернулась, хотя делать этого было нельзя и ты знала о последствиях, во-первых, а во-вторых — сама меня отпусти, чего вцепилась? Аланис в изумлении мигом отстранилась от духа. Сейчас она могла разглядеть его карие глаза, на которые спадала черная челка, острые черты лица, выраженные скулы и чуть удлиненный подбородок. Совсем как обычный парень. Но во взгляде злость и скрытая… грусть? А этот замогильный холод… как же он пробирал до костей! Энергия как будто исчезала мистическим образом. — Нет, я не верю… — покачала головой завороженная Аланис. — Ты не существуешь! — Не веришь своим глазам? — ехидно ухмыльнулся Сатору. — Разумеется, не верю! — выпалила она так, словно от нее ждали незамедлительного ответа. — Духи, они… нематериальны! А к тебе спокойно можно прикоснуться… — Тогда это, по-твоему, что? — спросил дух, доставая из ножен большой сияющий меч. Алан открыла рот и тут же закрыла. Противные паучки страха пробежались от дрожащих ног до самой шеи. Она вздрогнула и отскочила к ближайшей стене, чуть не съехав по ней. Координация постепенно покидала Форестмен. — Меч… — только и просипела она. — Да, меч. А знаешь, что я делаю этим мечом? — Сатору сверкнул глазами и сделал эффектную паузу. — Я рассекаю им таких глупых девочек, как ты, которые вздумали баловаться с потусторонними силами. Аланис хотела возразить, но слова затерялись в путавшихся мыслях, поэтому вышло что-то вроде: — Но я же… Послушай… — запиналась она. — Прошу, отпусти меня! — Ты нарушила проведение обряда, — непреклонно заявил он. Наверное, ему не раз доводилось слышать мольбы о пощаде. Еще бы. Столько глупеньких девиц вокруг, которые мечтают сунуть свой хорошенький носик туда, куда не следовало бы. — Я инстинктивно обернулась! — все еще пыталась оправдаться Аланис. — А остальные по какой причине оборачивались, как думаешь? Именно по той же, что и ты. Чем ты лучше? Чем необычнее? — Дух склонил голову вбок, как бы заинтересовавшись тем, что же ему ответит его жертва. Алан задумалась на какое-то время, а когда поняла, что ничего дельного сообразить не сумеет, умоляюще воззрилась на вызванную ею нечисть. На данный момент она могла только состроить глазки, постараться изобразить глубокую печаль, хотя совершенно не имела никаких актерских талантов. В таком случае как же выбраться? А вдруг все, что происходит, действительно страшный сон? Тогда почему она не просыпается? Тем временем дух направлялся к ней, и от него веяло дурной, отрицательной аурой. Чем ближе тот подходил, тем больше Аланис ощущала, как из нее будто бы выкачивали литры крови. Корпус тела цепенел, и когда Сатору подступил к своей цели, ее как парализовало. — Ничем! — все же смогла выкрикнуть Алан в последний момент. — Но я просто умоляю, отпусти… — Все говорите одно и то же, — он вновь злорадно усмехнулся. — Только твоя вина в том, что ты перед вызовом не потренировала самоконтроль. С этими словами Сатору полностью обнажил меч и направил на живот жертвы. В итоге Аланис, вконец ополоумев от испуга, кинулась к своему телефону, который так и лежал на асфальте. Форестмен немедленно набрала номер сестры и приложила мобильник к уху, с яростью оглядев при этом духа. Она все меньше и меньше верила в развернувшийся на улице спектакль, как ни странно, поэтому зачатки смелости дали о себе знать. Перед маньяками никогда нельзя показывать страха. — Сью?! — кричала Алан в трубку, понимая, что у нее сейчас случится срыв на нервной почве. — Сью! Тут какой-то псих тыкает в меня железкой! Это твоих рук дело? Ох, ну я до тебя доберусь! И, не дожидаясь ответа шокированной сестры, сбросила звонок. Дух, кажется, тоже немало удивился. — Так-так, — довольно произнес он. — А вот подобного я еще не видел. Сама вызывает, а потом называет тебя психопатом. Может, оставить тебя в покое на недельку, посмотреть на твои дальнейшие махинации? Аланис ушам не верила, а когда немного отошла, выговорила: — Ты серьезно? Отпускаешь меня? — Ты что, глухая? Я же сказал, на неделю. Не ты первая, не ты последняя. — Значит, все-таки ты раньше отпускал провинившихся? — Форестмен облегченно выдохнула и схватилась за сердце. Ее одолевали самые противоречивые чувства: с одной стороны, она не принимала случившееся за реальность, а с другой — ей стало очень легко от мысли, что ее не тронут. Чушь какая! Болтает с духом! — Позже я их убивал, — в голосе едва различимо послышался отклик сожаления, однако взор оставался безразличным. — Oyasumi nasai, душа моя. После он исчез. Растворился в воздухе, как будто его и не было здесь секунду назад. У Аланис бешено колотилось сердце. Слишком многое произошло в одно мгновение. Дух все-таки явился, она обернулась, а он отпустил, но при всем обещал прийти и забрать ее. Что-то все равно не ладилось. Это не могло быть правдой. Алан наотрез отказывалась принимать произошедшее, ведь оно рушило все ее представления о жизни, само мировоззрение, умерщвляло скептицизм. Почему именно она? Почему именно тот человек, который отрицал паранормальные явления? Любопытство. Именно губительное любопытство, о котором так любили писать в книгах. «И я читала их, — размышляла Алан по дороге в общежитие. — Читала и не вспомнила о важных уроках, приведенных в тех самых книгах. Идиотка. Порой я ненавижу себя». Явилась Форестмен в общежитие практически за десять минут до отбоя. Как выяснилось, с духом она провела значительное время, хотя изначально казалось, что прошел от силы час, не больше. Наверное, времяпровождение с нечистью имело какие-то свои законы, поэтому Аланис не стала зацикливаться на данной проблеме. А вот вопрос, почему же вдруг ее плод воображения принял образ Сатору-куна, тревожил куда сильнее. И она бы с удовольствием поразмышляла над этим, но сейчас, после жуткого и утомительного вечера, от которого до сих пор бежали мурашки по коже, ей хотелось спать. Настолько, что из головы вылетели самые важные мысли. Однако так сразу Алан упасть на кровать не дали, ведь прямо за дверью комнаты ее поджидала Сью, чтобы узнать об успехах и расспросить о странном звонке, поступившем от старшей сестры. — Вышло? Получилось? — Сьюзен возбужденно прыгала у порога. — И что это за псих с кочергой? Аланис сонно посмотрела на сестру, а потом подошла к своей кровати и плюхнулась на нее. Меньше всего сейчас хотелось отвечать на вопросы. Тем более проливать свет на ситуацию. Ни в коем случае Алан не желала раскрывать тайну о вызванном духе. — Не с кочергой, а с железкой, — поправила она для начала. — Не знаю, кто это был, но явно какой-то ненормальный. В первую секунду я подумала, что это твой дружок, но потом мне стало все равно, и я убежала оттуда. Мне здоровье свое важнее. — Значит, у тебя ничего не вышло? — уточнила Сьюзен. — Абсолютно, — лениво протянула Алан. — Я же говорила, что все это бред. А теперь будь добра, отстань, как ты обещала. Я хочу спать. Сью скорчила кислую мину. Она явно не верила в очередную неудачу и теперь перебирала в голове варианты, почему же все-таки вызов не удался. — Англия виновата, — пришла к умозаключению младшая сестра, но ее уже никто не слушал. — Вот если бы мы находились в Японии, непременно бы сработало... Ну вот, я тут тебе поясняю, а ты дрыхнешь! Аланис для убедительности издала громкий храп и повернулась на другой бок. Сью, осознав, наконец, что собеседнице плевать на различные истолкования ситуации, обиженно выдохнула и вышла из комнаты общежития. Наверное, пошла рассказывать о приключившейся беде подруге. — Никак не могу понять, почему ты называешь меня ненормальным и различными вариациями этого слова, в то время как это ты меня вызвала? — неожиданно прервал тишину заинтересованный голос. Форестмен подскочила на кровати и вгляделась в темный угол. Дух невозмутимо сидел на мягком стуле и внимательно смотрел на нее. Без сомнений, он ждал ответа и реакции на внезапное появление. Но, к сожалению, Аланис только щурилась и никак не могла сообразить, видит она сон, галлюцинацию или же находится в реальности. Чем-то подобное поведение вызывало у Сатору недоумение, ведь еще ни одна нарушившая запрет так долго не приходила в себя. С самого начала ему казалось, что Аланис просто больна, однако чуть позже до него дошло, что жертва чересчур страдала скептицизмом, который не позволял ей воспринимать выходцев из астрального и мистического миров так легко. Именно страдала. Безусловно, ему и раньше попадались такие, но они практически сразу умирали, поскольку не проявляли упрямства и, в конце концов, начинали верить в успех своего вызова, а эта колебалась и вытворяла какие-то любопытные вещи. Взять, к примеру, ту сцену с телефоном, когда Алан сорвалась позвонить сестре и принялась отчитывать ее, хотя до звонка умоляла духа о пощаде. Ее перебрасывало из одного состояния в другое. Она никак не желала принимать истину, всячески отвергала ее. А пока дух плавал в омуте собственных мыслей, Аланис подошла к нему и чуть дотронулась до его руки… и она не проходила сквозь тело! Форестмен потупилась и робко выдавила: — Э-э... Ohayou gozaimasu… Это были единственные слова на японском, которые она знала, но точный перевод не помнила. В любой другой момент она бы не стала произносить фразы, чьи значения не могла раскрыть, но сейчас, когда недоумение вновь захватило власть над разумом, когда здравый смысл снова начал бороться с реальностью, принципы отошли на второй план. Сатору-кун рассмеялся и подпер подбородок рукой, с сожалением глянув на свою жертву. — Доброе утро? — переспросил он с издевкой. — Это ты мне? Какое доброе утро? Сейчас ведь вечер! Скажи мне: «Добрый вечер»! — Ohayou вечер? — Алан пожала плечами. — Послушай, я не знаю! Дух закатил глаза и снова нагло заулыбался. — Как-то ты слишком спокойно разговариваешь со смертью. А ведь и правда, слишком спокойно. Настолько легко, словно ее никто и не собирался убивать. Однако и на это у нее нашлось подходящее объяснение: — Все просто: я в тебя не верю, — отчеканила Аланис и с прищуром заглянула в его скрытые челкой глаза. Она действительно не верила. — Я сейчас сплю в комнате общежития, и мне снится какой-то маньяк, который гоняется за мной и хочет сожрать мою душу. Кстати, знаешь, я ведь тебя уже видела раньше. Может, объяснишь, зачем ты меня преследуешь на протяжении нескольких месяцев, а? Последние слова Сатору немало удивили. Не в его власти было без причины ходить по пятам за простыми смертными. Его работа состояла лишь в том, чтобы появляться по первому зову очередной жертвы или же разумной личности, убивать провинившуюся особь человека, как только та искренне поверит в вызванного духа, но чтобы за кем-то бегать… Ему и своих дел хватало. Зато кое-что для Сатору после фразы Аланис прояснилось: она не хотела принимать за истину случившееся не столько из-за собственного упрямства, сколько из-за того, что к ней и ранее якобы приходили потусторонние существа, которые вскоре исчезали. Да еще и сны... Такое он встречал впервые. Глаза его вспыхнули любопытством. — Так значит, до меня ты видела некоторые… проявления моих собратьев. В таком случае почему не прекращаешь сопротивляться? Почему не веришь в наше существование? «Почему бы тебе просто не отвалить от меня, черт побери?» — Аланис скрестила руки на груди и призадумалась над вопросом незнакомца. Точнее, сама она давно уяснила для себя, что ни в коем случае не уверует в мистику, а как это разложить по полочкам духу? И почему она ставила превыше всего такую черту, как абсолютный скептицизм? Наверное, потому что прекрасно видела постоянные неудачи в «ритуалах» младшей сестры. Потому, что чудес никаких не происходило, а если и случалось что-то необычное, то этому обязательно находилось научное объяснение. Санта-Клаус и тот подарков никогда не приносил — его заменяли родители... Да и в конце концов, когда человек видит и слышит больше положенного, его вполне могут уволочь в психиатрическую лечебницу! И дело даже не столько в этом, сколько в том, что у Сьюзен никогда не получалось вызывать кого-либо, а вот у Аланис в момент вышло. А исчезновение Сатору на улице? Получше всяких спецэффектов! Она не в реальности, о нет. — Не проявления твоих собратьев, а тебя, — продолжала допытываться Форестмен. — Не прикидывайся дураком, ладно? Я вижу тебя который раз, слышу твою вечную фразу: «Я за твоей спиной». Как такое возможно? Все просто: ты сон. Дух, наконец, встал со стула и прошелся по комнате с задумчивым видом. Его легкий черный плащ плыл за ним по воздуху. В комнате становилось все холоднее. — Могу сказать тебе только одно: порой скептики куда чаще подвергаются воздействию аномалий, нежели те люди, которые безоговорочно верят во все, что им только скажешь, — голос Сатору сделался серьезным. — Вы, смертные, любопытные существа. Даже если вам поведать о том, насколько опасны кое-какие из запретных территорий, описать в красках вашу смерть в месте, о котором слагаются весьма плохие легенды, вы все равно пойдете навстречу этой смерти. Собственно, к чему я веду? Люди, любящие совать нос туда, куда не следует, своими бесконечными вызовами надоедают и нам, нечисти. Тебя это удивляет? Поэтому мы к ним и не приходим. Зачем утолять голод каких-то недоумков, зачем их развлекать? Со скептиками обстоит немного иначе: вы в буквальном смысле слова свет для таких, как мы. Мы слетаемся на вас. Нам нравится запугивать неверующих, путать их мысли, нравится наблюдать за тем, как смертные в конце концов сдаются, как посылают к дьяволу собственное мировоззрение, взгляды на жизнь и так далее! Разве это не забавно — отказаться от своей вроде бы устоявшейся точки зрения? — Ах, вот как! — Алан даже рассмеялась от подобных абсурдных речей. — То есть ты хочешь сказать мне, что попытаешься склонить чашу весов в свою сторону и убедить меня в том, что ты существуешь? Как бы не так. Еще мне плод воображения не диктовал, что делать! Теперь пришла очередь и Сатору от души посмеяться. — Ты такая же глупая, как и все те несчастные, что попадались мне, — покачал тот головой. — Ты поверишь в меня, рано или поздно. И вот тогда я сумею выполнить свой долг. И незнакомец исчез, как несколько часов назад на улице, а вот его негативная энергия не пропала, успев пропитать воздух в комнате, но это не особо беспокоило Аланис, которая беспрестанно воспроизводила последние фразы в голове. Значили ли они, что Сатору-кун не мог расправиться с ней, пока та находилась под защитой неверия, и отпустил ее именно поэтому? Скорее всего, так и было. Но ведь если так и будет продолжаться, Алан действительно сломается под напором фактов и доказательств, а когда беда случится, с жизнью придется распрощаться. Однако она находилась во сне, правда? Сомнения уже прокрались вовнутрь и отравляли сознание. Пора взять себя в руки. Ничего такого нет. Она не верит. И не верила никогда.

***

Плащ Сатору развевался от быстрого шага. Никогда еще его не охватывала такая злость, никогда внутреннее спокойствие не позволяло себя подавить, но на сей раз Акахико отличился. Подумать только, беспричинная охота на смертных, которые даже и не думали связываться с темной стороной мира! И это его старший брат? Это ли разумный владыка астрального плана? Немыслимая наглость! Да, он в очередной раз отпустил свою жертву, он не постарался убедить ее поверить в него, но ведь он не собирался оставлять ее на волю судьбы — он намеревался еще вернуться к ней, убить, насытиться молодой душой. Но и Акахико злился на младшего брата не меньше, ведь тот свою добычу помиловал, даже не предпринимая и малейшей попытки перебороть брезгливость к убийствам, а следовало бы уже давно привыкнуть к данной процедуре. В конце концов, это их законы, правила. Законы, которые пока держали духов в узде. — Ты потерял голову, Акахико! — кричал Сатору. — Кому, как не тебе, понимать, что частая охота и одинаковые, странные смерти могут наводить на подозрения? А если смертные узнают, что мы есть? Мужчина с короткими черными волосами повернулся в кресле. Ужасные шрамы покрывали его лицо, а ухмылка, вечно гуляющая на тонких губах, только больше уродовала Акахико. Вот уже сколько времени старший дух нагонял жути на своих подчиненных, но, тем не менее, с младшим братом никак управиться не мог. Такие мерзкие качества, как отвратительное упрямство, хамство, паршивая храбрость, лишь мешали. Да кому это все нужно? В их черных делах требовалось лишь хладнокровие и жажда убийств, а иначе что они за олицетворение темных сил, служащих истинному злу? Ответ был очевиден, только вот не для непокорного Сатору. Пришел тут, понимаете ли, вновь отстаивать права ничтожных смертных. Размазня. А ведь родная кровь. — Дорогой мой Сатору, горячо любимый брат, — с настораживающим спокойствием начал Акахико. Именно таким тоном тот любил говорить в гневе, чтобы потом оставить место для кульминации. — Ответь мне на такой вопрос: когда же ты наконец перестанешь нести эту... чушь? Мы не благодетели. Не спасители Вселенной. Мы находимся на своей службе. Службе непреклонным законам. Не мне тебе это объяснять. Но знаешь, порой мне кажется, что мы с тобой и вовсе не связаны родственными узами. И когда я об этом думаю, то очень-очень расстраиваюсь, ты же понимаешь. Тишина, воцарившаяся после его слов, разрывала барабанные перепонки. Тьма еще больше сгустилась в и без того мрачном пространстве, походившем на ночной извращенный кошмар. — Я так устал от твоих глупостей, Сатору. Люди слишком глупы, чтобы сваливать всю вину на сверхъестественные силы. Они скорее поверят в версии о маньяках, убийцах, душевнобольных, только не в нас, о нет. А даже если и догадаются, что за этим делом стоит кто-то более опасный, что они сделают? Что они смогут? Поэтому придумай оправдание не истреблять смертных весомее или просто скажи, что ты не уважаешь убийства. Сатору, слушая речь брата, не прекращал стоять столбом с каменным выражением лица. Однозначно, Акахико ни за что не станет кого-либо слушать и продолжит заниматься совершенно неподобающим лидеру делом, уговорить его не удастся никому. Тогда что же оставалось? Убить девчонку не представлялось возможным на данный момент, а это означало, что Акахико не прекратит бессмысленную войну против людей, хотя оставалась маленькая надежда на то, что ему все же надоест, или в голову, наконец, придет мысль о том, что массовые убийства слишком разбалуют других духов, и порядок в астрале нарушится. — Ты прав, я не уважаю то, чем мы занимаемся. Я убиваю, потому что так принято, потому что иначе в меня перестанут верить, и я исчезну. Но я никогда не убивал невинных. Ты лучше меня знаешь, что если так будет и дальше, все пойдет под откос. Придет кто-то злее тебя, освободит всех нас от оков закона, смертных истребят, а мы исчезнем вместе с ними, ведь не останется ни одного верующего. Хочешь такое будущее? Спорить не стану. Просто подумай. Хоть раз послушай кого-то, кроме себя. Уверен, это будет полезно. И потом, я не выполняю свою задачу не потому, что мне не хочется — мне это не удается. Самозащита жертвы слишком сильна для меня. Она не верит, что я существую. Вызов, которым она нас связала, ослабил меня, как обычно и случается. Думаешь, я желаю исчезнуть благодаря ее неверию? Акахико недоверчиво и недовольно поморщился. — И что же, ты дашь себя преодолеть жалкому существу? Ты, брат главы астрального мира? Какой позор. — Я этого не говорил, — Сатору расслабился. — Я лишь предлагаю тебе отбросить свои принципы и дать мне время. Я и сам понимаю, что ее необходимо убить, пока она не убила меня. Не дожидаясь ни реакции, ни ответа, Сатору резко укрылся плащом и исчез в черной дымке.

***

Вот уже сколько времени прошло, а Аланис до сих пор никак не могла заснуть. Встреча и разговор с паранормальным абсолютно выбили ее из колеи, заставили волноваться и... бояться? Надо сказать, последние три месяца, включая июль и август, проведенные еще дома, Алан и так плохо засыпала, а тут новые заботы свалились с началом учебного года. Надо же было повестись на провокацию сестры! Теперь со спокойствием точно можно было распрощаться. Скоро настанет утро, а сон так и не явился, чтобы окутать ее, и она все больше осознавала, что все произошедшее вечером походило скорее на правду, чем на порождение ночного кошмара. Это что же выходило, она больна? Ее начали посещать галлюцинации? «Сегодня же отправляюсь в медпункт», — твердо решила Аланис и глянула в окно, за которым все же пока простиралась тьма. Луна висела прямо перед ней — неполная, убывающая. Кажется, скоро будет новолуние, а значит и новое приключение Сьюзен. Оставалось надеяться, что на этот раз старшую сестру не затащат в очередную авантюру. Вот ведь наказание! И Аланис оказалась права. С того момента, как она обнаружила убывающую Луну, прошло три дня. Сьюзен, прознав про новолуние, конечно же начала усиленно к нему готовиться, на что Алан лишь вздыхала и мечтала о том, чтобы когда-нибудь ее сестра взялась за ум и стала так же усердно заниматься уроками, как своей чепухой. К сожалению для Аланис, это не представлялось возможным, поэтому приходилось играть роль случайного свидетеля — а иногда и соучастника — и нехотя наблюдать за всем тем, что творила Сью. Даже учеба теперь не помогала старшей сестре забыться. С приездом в новый город, новое заведение ситуация только усугубилась. А между тем оставался один день до новолуния. Аланис, сколько ни обещала больше не влезать в дела Сьюзен, не связываться с бессмысленным, тоже собиралась идти. И, хотя она упорно убеждала себя в обратном, причина все же крылась в Сатору. Именно он не давал ей покоя. Не только потому, что его вызов удался, что он обещал с ней покончить, но еще и потому, что он казался ей до жути знакомым. Впервые что-то настолько разожгло любопытство в безразличной Аланис, впервые она чувствовала на протяжении продолжительного времени благоговейный страх и яркие проявления интереса. Нет, это не просто «что-то», а не что иное, как нечисть! Нечисть пробудила в ней неведомые до этого чувства! Кто бы мог подумать? И невзирая на то, что Аланис изо всех сил пыталась отвергнуть правду, истина была лишь в одном: она жаждала снова увидеть духа, забросать его вопросами, убедиться в его несуществовании, ведь если верить его словам, он убьет ее. В тот же миг в памяти всплыла фраза Сатору: «Ты поверишь в меня, рано или поздно. И вот тогда я сумею выполнить свой долг». Да, точно, неверие, должно быть, — отличная тактика против него! Только вот не верить в действительности и притворяться, что не веришь — вещи разные, и различие это много значило. Настолько много, что от нее зависела чья-то жизнь. А что уж говорить теперь? Стрела была выпущена еще тогда, когда Аланис согласилась на маленькую сделку с сестрой, и последствия не заставили себя долго ждать. На месте сидеть никак нельзя, дух нужен ей позарез. «А еще было бы очень неплохо, если бы моя книжка по медицине наконец нашлась! Ох, спать надо больше... Чертова нечисть», — уже не на шутку злилась Аланис на незадавшееся начало денька. И немудрено: сперва она упала с кровати, потом устроила в комнате кавардак, когда искала свою форму, а как только оделась, обнаружила, что и учебников теперь здесь не видать из-за прошедшегося пару минут назад «тайфуна». Да, утро явно начиналось не с кофе. Она опаздывала. После же общежитие ей и вовсе показалось цветочками — в самом колледже к Аланис, как обычно, пристал задиристый Том, который очень любил сцепиться с ней. Так уж получилось: амбициозный, самоуверенный юноша, сражающийся за лидерство в классе, не мог никому уступить или хотя бы договориться с кем-либо. И хотя Алан изначально не хотела никаких столкновений, борьбы за место под солнцем, но терпеть заносчивого парня просто так тоже не собиралась. Приходилось вступать в схватку. — Эй, зазнайка, ты стала часто опаздывать. Сноровку теряешь? — Карие глаза Тома недобро сверкнули. Аланис набрала побольше воздуха в легкие и прошла на свое место. Ей крупно повезло, что учитель либо еще не явился на урок, либо вышел. А Том знал, на что давить. Со всеми этими волнениями после вызова Сатору Алан действительно по учебе и дисциплине скатилась куда-то вниз. И это-то в начале года. — Какая-то ты вялая, — продолжал напрашиваться он на грубый ответ. — Небось каждую ночь со своей ненормальной сестрой из общежития сбегаешь, чтобы проводить кровавые ритуалы, а? «О, ты и об этом знаешь», — Аланис прикусила нижнюю губу, сдерживая эмоции. Ненормальная сестра? Хорошо. Возможно, в каком-то смысле так оно и было. Но ведь он спокойно мог разболтать учителям про ночные походы. Или другие ученики, которые слышали сказанное. Их ведь исключат. Но в любом случае отмалчиваться нельзя. — Ей-богу, мне становится страшно за мою сестру, когда я начинаю думать, что за ней по пятам бродит психопат с фантазиями о кровавых ритуалах, тем более ночью, — Аланис медленно повернула голову в сторону Тома и с демонстративным страхом взглянула в его глаза. — А может, ты что-то задумал? Крови хочешь? Откуда такие мысли? Томи, а ты вообще здоров? Алан не знала, вышло ли у нее разубедить класс в истине, которую строго требовалось держать в тайне, а вот Том, похоже, засомневался. Выходит, он предоставил информацию с чужих слов. Только с чьих? Неужели кто-то за ними следил? Однако подумать о новых беспокойствах, как следовало бы, не удалось — учитель помешал своим приходом. А поскольку Аланис значительно отстала по учебе, ей хотелось поскорее восполнить пробелы, чтобы в дальнейшем не «поплыть» еще больше. Это оказалось куда сложнее. Мысли совершенно выходили из-под контроля. Астрал, мистика, Сатору, слежка неизвестного... Как же тут быть? А вот остаток школьного дня больше не преподнес сюрпризов. Ну, если не считать того, что Сьюзен вновь обратилась к сестре за помощью в столовой. Просьба, на удивление, оказалась не такой уж трудновыполнимой. — Сестренка, выручишь непутевую Сюзи? — шепнула она за обедом на ухо так, чтобы слышала только Алан. Старшая сестра тяжело и обреченно вздохнула, а потом с укором поглядела на Сью. В голове крутились тысячи вариантов того, что та могла сотворить, хотя сегодня это являлось маловажным, ведь Аланис тоже собиралась идти. В таком случае и свою лепту было бы здорово внести, а потом заканчивать со всем, хватит с нее мистики. — Ну, и что ты снова натворила? — Старшая сестра подперла подбородок рукой, приготовившись услышать что угодно. На лице Сью отразилось искреннее удивление. — Нет, ты что! Я только хотела попросить тебя сходить в ближний магазин за свечами для завтрашнего новолуния. — Геморрой можно и в обычные дни изгонять. — О да, о-о-очень смешно, я оценила, — саркастически отозвалась Сьюзен. — Только вот я серьезна как никогда. Так сходишь или нет? — А сама что? Скажи правду — ты снова что-то натворила, и тебя оставили после уроков? Вообще-то Аланис не собиралась спорить и уже твердо решила пойти прогуляться после уроков, но все же она желала знать, почему сестра сама не закупится самым нужным. — Не угадала, — надулась Сью и сразу вновь стала веселой. — Сегодня мне надо найти мистера Харрисона и кое-что у него узнать. Это срочно. Алан изумленно выгнула бровь и понимающе кивнула. Быть может, Сью наконец-то хотя бы немного возьмется за ум. Если, конечно, мистер Харрисон не какой-нибудь спиритист. Тогда бы интерес Сьюзен к факультативам полностью объяснился. — Не переживай, схожу. Все равно давно не гуляла. Уже вечером Аланис отправилась по поручению прямиком из Брэдфилда. Давненько она не выходила на улицу, все никак не могла собраться из-за ужасной, холодной и дождливой погоды, а также из-за назойливого страха той фигуры в плаще, которую она сама же и вызвала. И куда же подевался ее хваленый скептицизм? Где он, когда так нужен? Казалось довольно странным, что она чересчур много размышляла о Сатору-куне. Это сводило с ума: думать, когда же дух явится за душой; думать, истинно ли происходящее, стоило ли тревожиться. Алан на мгновение даже решила, что вера в ней начала прорастать, корнями вытесняя холодный расчет, что совсем не радовало. Да, прекрасно ощущать что-то новое, неизведанное, необычное, яркое, но когда все это норовит заменить старое, приходится волноваться. Кому-то, между прочим, очень не улыбалось меняться. Не из простого каприза, а из-за размышлений о скорой смерти. Аланис все же надеялась, что дух забыл о ней или вовсе передумал. Стоп, снова Сатору? «Чувак, я не знаю, кто ты, но я тебя уже ненавижу», — Алан испустила вздох и огляделась кругом. Переулок, в который она забрела по ошибке, был ей незнаком. Оставалось только напороться на каких-нибудь маньяков, которых по вечерам наверняка по округе бродило немалое количество. Впервые мысли втянули Аланис в передрягу. До сегодняшнего момента она бы не знала, что такое вполне может случаться. А дело, меж тем, шло к шести часам. Серые тучи затянули ранее безоблачное небо, грянул гром, где-то вдали сверкнула молния. «Да, дождь сейчас будет весьма вовремя. Как раз дополнит мрачную картину. Через несколько минут еще какой-нибудь псих из ниоткуда вылезет... — ворчала про себя Аланис. — Или я стану психом, пока буду выбираться отсюда. О, а еще лучше, если меня подкараулит Сатору и заберет мое ничего! Или как там это у них называется — душа? Уф, Сьюзен, почему я попадаю в неприятности в том случае, если меня о чем-нибудь просишь именно ты?» Разговор с собой неожиданно прервал выбежавший на дорогу котенок, серый в крапинку. Рисунок у него на спине очень напоминал фигуру призрака. И эти желтые, пронзительные глаза, до боли знакомые! Бантик? Что он здесь делал? Котенок мяукнул. Потом еще раз. Его зов эхом отдавался от стен кирпичных домов. Аланис, как во сне, потихоньку кралась к нему. Сьюзен очень любила кота, и вот так упускать животное ни в коем случае было нельзя. А с тем, как он тут очутился, она потом разберется. — Бантик! Кис-кис-кис! Однако тот не собирался подходить, напротив — бросился убегать. Алан, уже привыкшая говорить что-то про себя, лишь бы не сойти с ума от непонятно откуда взявшейся клаустрофобии, проговорила очередную фразу: — Аланис в Стране Чудес, хм. Глупо звучит. И кот вместо кролика, сестра у меня сумасшедшая, я на грани срыва, а еще грязные переулки... Чудеса, да! Но заговариваться не следовало, и, наконец, спохватившись, Алан стрелой помчалась той же дорогой, что и Бантик. Котенок, как выяснилось, далеко и не убежал — он словно ждал хозяйку, он будто знал, куда идти, потому что каждый раз останавливался посмотреть, идет ли за ним заблудившаяся. Переулки же в конце концов стали более людными, отовсюду слышались разговоры и смех. Чужие места заканчивались, и действительно, уже через несколько минут Аланис выбралась на знакомые ей улицы, а кот поджидал ее возле дороги. — Ты… Ты вывел меня? — Она не могла поверить и с грохотом упала на ближайшую скамью. Дело приобретало еще более странный поворот. Так-так, давайте-ка вернемся в самое начало, которое брало корни от приезда в Брэдфилд. Сьюзен в одну из особенных ночей, как и полагалось, вновь пыталась вызвать Пиковую Даму, и уже той ночью стали происходить странные события: разбитое стекло, оказавшееся утром целым, неизвестно откуда взявшийся котенок и ветер, замеченный лишь ей, Аланис. Далее Сатору, которого она до момента вызова видела не один раз, и его обещания об убийстве. Теперь Форестмен из переулка выводит ее кот, опять же, пришедший из ниоткуда. Это что, шутка? Вдали снова загрохотало, как бы напоминая, что в городе еще есть кое-какие невыполненные задачи, а раздумья о всякой ерунде подождут. Аланис медленно встала и с вопросом воззрилась в хмурое небо, словно намеревалась там найти ответы на все, что ее глубоко интересовало, но, ничего не обнаружив, посмотрела по сторонам в поисках подходящего магазинчика. Хозяйственный как раз находился неподалеку. — Тебя хоть за смертью посылай! — воскликнула несколько встревоженно Сьюзен, когда на пороге объявилась промокшая до нитки старшая сестра. — По-моему, это ее выслали за мной, — пробурчала Аланис, выпуская из рук так же промокшего котенка, и немедленно принялась переодеваться. Ливень ее все-таки застал. Сью недоуменно покосилась на Алан, но, не придав значения ее странной фразе, удалилась со своими долгожданными свечками, даже не удивившись тому, почему сестра явилась с котом. В комнате повисла тишина — отличная обстановка для того, чтобы всласть надуматься. Однако Аланис настолько устала, что была готова в любую секунду упасть и заснуть на месте. Пробежка по переулкам и возбужденное эмоциональное состояние выкачали практически всю энергию из ее немощного тела. «Завтра новолуние», — стоило подумать Алан, как резко окно общежития с грохотом отворилось. Форестмен дернулась от неожиданности и испуга, но тем не менее встала и стремительно направилась к окошку, чтобы закрыть его. Все же ветер успел ворваться в комнату, ледяные капли дождя брызнули на стоящие рядом с рамой кровати. Холодный воздух пробежался по телу Аланис, после чего та увидела тень, промелькнувшую и исчезнувшую за шторой. Форестмен потрясла головой и быстренько захлопнула окно. Ее била мелкая дрожь. Странности на сегодняшний день закончатся или нет? Но звук битого стекла, раздавшийся еще внезапнее раскрытого окна, как бы ответил: «Конечно же нет, глупая, ведь это только начало». Аланис инстинктивно бросилась на пол, чтобы осколки не попали в глаза, но некоторых травм избежать все равно не удалось. Левое плечо отозвалось жгучей, режущей болью, от которой рука загорелась адским пламенем. Теплая кровь стекала вниз, щекоча конечность. И если бы не Сьюзен, вернувшаяся словно на внутренний зов о помощи, Алан так бы и сидела в комнате в состоянии шока и непонимания происходящего, и сама бы до медпункта не добралась точно — она бы и не додумалась. Что тут говорить: Аланис не помнила даже, как там оказалась, и пришла в себя лишь во время процедуры изъятия осколка из плеча. Что же, черт возьми, происходило? Откуда все эти странности? Откуда нечисть? Нечисть ли? Не могло ведь окно разбиться само по себе! Здесь уже на сон вину не свалишь, на галлюцинации — тем более. Быть может, Сатору и не существовал, а вот что-то иное явно рвалось доказать Аланис, что оно на самом деле есть, что оно что-то хочет от нее. Так слаженно сработать за день, завалить ее вопросами, на которые никто не сможет найти ответы, заставить бояться, загнать в угол. Да, со скептиками дело действительно обстояло значительно легче. Это были неподготовленные жертвы, несведущие в том, как поступать дальше. А дальше — хуже. Аланис чувствовала, как потихоньку сходит с ума.