Пьяная вишня

Автор главы: SickRogue       Как бы Донни не спешил встать с пола, это получилось далеко не сразу. "Зря я выпил столько сакэ," - с досадой подумал он, безуспешно распутывая конечности и стараясь поскорее принять вертикальное положение. Сначала бедолагу ощутимо повело в сторону, отчего он едва не грохнулся набок - мутанта спасла лишь своевременно выброшенная в сторону рука. Затем он потратил энное количество секунд на то, чтобы, пьяно пошатываясь, оторвать панцирь от холодного бетона и окончательно распрямиться; если бы не подоспевшая помощь в лице Майки, он, наверное, с размаху плюхнулся бы обратно на пол. - Ты в порядке? - заботливо осведомился младший братец, и Дону стоило большого труда сдержать едкий комментарий: "Нет, я в зюзю". К счастью, ему хватило трезвости промолчать... Да и Микеланджело уже помчался куда-то в направлении кухни, по всей видимости, вспомнив об оставленных без присмотра закусках. И слава богу - если бы он заострил внимание на загадочно пунцовевшей физиономии изобретателя... Словом, ситуация стала бы еще более глупой и неловкой. Хотя, куда уж больше! И так хотелось провалиться сквозь землю. Отвернувшись от Моны, юноша сделал вид, что занят отряхиванием колен и пластрона от несуществующей пыли, якобы прицепившейся к нему во время его неуклюжего падения, а затем принялся необычайно старательно складывать разложенное на полу игровое поле.       Нетушки, хватит с него твистера... По-крайней мере, на сегодняшний день. Непривычный жар, охвативший все его тело, по-прежнему не давал мутанту покоя. Несмотря на все попытки юноши выглядеть собранным и сосредоточенным, его движения по-прежнему казались лихорадочными и суетливыми, даже какими-то дерганными. И ему определенно было от чего так сильно нервничать. Если бы только Мона обладала способностью читать чужие мысли, ей бы попросту шокировала та картинка, что неожиданно возникла в сознании гения в тот момент, когда саламандра рухнула ему на грудь, и которая до сих пор стояла у него перед глазами, мешая адекватно мыслить и волнуя без того горячую кровь. На краткое мгновение, буквально на жалкую долю секунды, Донателло представил, что Мона не стала просто немо хлопать глазами, лежа на пластроне черепашки, а уверенно приподнялась на локтях, придвинувшись вплотную, и... Донни резко зажмурился и с силой встряхнул головой, отгоняя непрошеное наваждение. Это все спиртное, точно. Нельзя, нельзя думать о таких вещах, да еще и находясь под градусом! Все еще учащенно дыша, юноша по возможности тихо и аккуратно сложил игру в коробку и вернул ту обратно на полку, как будто избавляясь таким образом от некого дьявольского искушения. "Возьми себя в руки," - довольно жестко осадил себя Дон, по-прежнему избегая смотреть в сторону Моны. Поглощенный собственными мыслями, он даже не сразу обратил внимание на то, как странно она притихла... А заметив - немедленно обрушил на собственную голову новый поток ожесточенной ругани. Ну, разумеется, ей было неприятно. Он ведь так грубо отпихнул бедную девушку от себя, словно она была прокаженной. Наверняка это причинило ей боль, причем не только физическую. Идиот, что тут скажешь... Почему, ну почему он вел себя как последний придурок? Не мог даже просто ненадолго сделать вид, что ему приятен этот праздник, или что он счастлив пребывать в компании любимой девушки и не менее любимого младшего брата?... Ведь он действительно был благодарен Микеланджело за то, что тот так усердно пытался растрясти окончательно замкнувшихся в себе мутантов и хотя бы на один вечер отвлечь их от мрачных дум. Эх, Майки, Майки... Его упорство в самом деле заслуживало уважения. Любой другой на его месте уже давно сдался бы, сломившись под тяжелым гнетом чужой депрессии, но только не этот упрямец! Умник не смог удержать слабой, но теплой усмешки, адресованной в зеленый затылок шутника: не его вина, что старшие товарищи такие закоренелые страдальцы. В особенности - сам Донателло. Тихо вздохнув, юноша бросил тяжелый, даже слегка отчаявшийся взгляд в сторону угрюмо скуксившейся Моны... но тут же спешно отвернулся, чувствуя, что еще немного - и он просто-напросто сгорит со стыда. Да что ж это такое-то... - Та-да!! - возвращение Майки на танцпол было воспринято как некое избавление от сгустившихся над головами ребят сумрачных туч. Донателло порывисто обернулся к младшему брату, с радостью переключая внимание на его солнечную персону... да так и застыл с отвисшей челюстью, во все глаза уставясь на очередную партию алкоголя в его загребущих руках. Твою ж налево! - Не благодарите, не надо! - не дожидаясь, пока изобретатель снова обретет дар речи, Микеланджело с широченной улыбкой повис у него на плече. Донни ошалело опустил глаза на всученную ему бутылку: прохладное, слегка запотевшее стекло сейчас казалось ему чуть ли не обжигающе-ледяным. Или это его кожа все еще горела как от лихорадки? Майки звучно чокнулся с братом своей собственной тарой и все с той же голливудской улыбкой предложил Моне... пива? "Да откуда ты все это взял?" - Донателло беспомощно пронаблюдал за тем, как Майки вручает саламандре вторую бутылку... и мысленно махнул рукой, вспомнив о том, что он уже давно потерял всякий контроль над происходящим. Будь на его месте Лео - тот бы до последнего трепыхался и бурчал, взывая к гипотетическому здравомыслию младшего братишки. Но у Донни был несколько другой характер. Он всегда очень быстро мирился с творящимся кругом безобразием и даже особо не возникал по этому поводу - а иначе подросток уже давным-давно свихнулся бы в компании того же Майки или Рафаэля. Вот и сейчас, Донателло не стал возбухать, хотя и мог бы - ну, а толку-то? Они и без того напилися пьяну, так что еще одна бутылка пива погоды им не сделает. Откупорив металлическую крышечку, Дон молча приложился губами к узкому стеклянному горлышку и сам поразился тому, какой потрясающий успокаивающий эффект оказали на него всего несколько больших глотков терпкой, морозной жидкости. С ходу выдув чуть ли не половину бутылки, Дон, наконец-то, почувствовал, как медленно сходит на нет охватившее его напряжение... Прямо то, что доктор прописал. - Такс! Играем в бутылочку! - отвлекшийся было изобретатель шумно, прямо-таки неприлично громко поперхнулся. Отплевываясь от попавшего в дыхательное горло пива, Донни в неприкрытом возмущении уставился на Микеланджело: мол, это что, шутка такая?! К несчастью, у него не было никакой возможности отказаться от столь безумного предложения, потому как в данный момент мутант был занят исключительно тем, чтобы как можно скорее прочистить глотку. Майки даже пришлось пару раз шумно врезать рукой по панцирю старшего брата, лишь бы тот не помер от критического недостатка кислорода. Наконец, судорожный кашель сошел на нет, и Дон поспешно утер губы тыльной стороной ладони: его напряженный, прямо-таки беспокойный взгляд был прикован к вертящейся на полу бутылке. Вот черт... Жаль, что он не успел своевременно отказаться от участия в игре. "Пожалуйста, укажи на Майки," - в каком-то слепом порыве отчаяния взмолился Дон, продолжая неотрывно следить за тем, как стеклянное горлышко совершает очередной круг, явно не спеша останавливаться. Остальные смотрели на бутылочку с не меньшим напряжением: создавалось впечатление, будто все они дружно подписали какой-то сомнительный договор, не соизволив как следует вчитаться в его условия. А бутылка все вращалась и вращалась... - Я слишком сильно... крутанула, - в конце концов, подала голос Мона. Ей никто не ответил: подростки молча уставились на резко замеревшее горлышко бутылки - последнее, наконец-то, выбрало себе "жертву", и теперь Донателло чувствовал, как его угасший было румянец вспыхивает с новой силой. "Да вы издеваетесь!" - сердце глухо стучало где-то в зобу, перекрывая дыхание и мешая ясно мыслить. Донни продолжал растерянно пялиться на импровизированную рулетку, не решаясь поднять глаза и встретиться взглядом с Моной. Интересно, что она теперь намеревалась делать? Обратить все в шутку? Наградить гения легким поцелуем в щеку? Раскрутить бутылочку еще раз? Или... - Хах? - странное движение саламандры вынудило подростка отвлечься от тупого созерцания пустой стеклотары, нервно вскинув голову и во все глаза уставясь на Мону: та медленно, как-то ползком двинулась по направлению к сидящему напротив изобретателю, и на ее лице застыло какое-то странное выражение. Донателло точно к месту прирос: неподвижно сидя на коленях, он отрешенно пронаблюдал за тем, как девушка уверенно сокращает дистанцию между ними, и очнулся только тогда, когда зажатая в ее кулачках пурпурная лента змеей скользнула по его плечам. Вздрогнув, Дон нервно откинулся назад, упершись руками в циновку за своей спиной и как-то испуганно вылупив глаза. Происходящее сильно давило на его измученную, дерганную психику. Мона действовала так, как он не осмелился бы представить в своей самой бесстыдной фантазии, и это... обезоруживало. Все еще ужасно напряженный, чуть ли не окаменевший, Донателло, тем не менее, податливо склонился ниже, едва накинутая ему на шею петля решительно потянула гения обратно. Лицо Моны оказалось совсем близко от его собственного.       Слишком близко. Затаив дыхание, юноша молча вгляделся в расширенные, прямо-таки бездонные зрачки своей возлюбленной, окруженные пушистым облаком черных ресниц. Он даже не мог рассмотреть в них своего отражения... "О, господи," - мысленно простонал изобретатель, словно во сне ощущая, как мягкие, нежные губы Моны касаются его собственных - поначалу совсем легко, где-то в области пересохшего от волнения уголка, а затем уже гораздо смелее, чуть ли не со страстью, так, что у бедолаги аж дыхание перехватило. Взгляд Дона стремительно затуманился, а затем парень вовсе закрыл глаза, полностью поддаваясь захлестнувшим его эмоциями. Расслабившись, гений мягко положил ладонь на затылок саламандры; пальцы немедленно запутались в жестких, спутанных прядях, практически утонув в море непокорных кудрей. Вторая рука Дона легла на изогнутую спинку ящерицы, крепче прижимая ту к пластрону мутанта, а затем и вовсе горячо обернулась вокруг ее талии, стискивая девушку в объятиях. Теперь даже присутствие Майки отошло куда-то далеко на задний план. Попросту говоря, о весельчаке благополучно забыли. Полностью увлеченный поцелуем, Донни с возрастающим жаром ласкал губы подруги, все больше и больше выпадая при этом из реальности. Он даже не заметил, как начал медленно, но неумолимо притягивать Мону к себе на колени, можно сказать, полностью лишая ее возможности отстраниться. Только упершиеся в его пластрон разгоряченные ладошки вынудили изобретателя прерваться: тяжело дыша, Донателло вопросительно уставился в расширившиеся глаза Моны, как будто спрашивая, что не так.