Ренесми стойко выдержала прощание с родителями; молчаливые слезы матери и слова напутствия отца. Белла, как и всегда, давила на жалость, надеясь, что видя ее расстроенный вид, дочь одумается и откажется от поездки в Вольтерру. Разлука с матерью не радовала Ренесми, но после всего, что было между ней и Джейкобом, она была просто необходима.
Отец в свою очередь настойчиво предостерегал свою «принцессу» от общения с Аро.
— Я вернусь, мама. Мы расстаемся не навсегда. Я ведь не собираюсь становиться частью Вольтури, — в сотый раз повторила Ренесми. Родители порядком достали ее своей опекой и опасениями за ее жизнь. Да она едет к Вольтури, да они хотели убить ее много лет назад, но они не смогли сделать этого тогда и вряд ли имеют такие намерения теперь. Желает ли Аро видеть полукровку в рядах своей армии? Риторический вопрос. Слабое звено никогда не прельщало столь великий клан.
— Так многие говорили и многие изменяли своим словам, — печальным голосом заметил Эдвард. — Аро умеет убеждать, Ренесми. Стоит тебе оступиться, начать сомневаться, как он сделает свой ход и тогда дороги назад уже не будет.
— Я убила человека, папа. Дороги назад не будет, если я туда не поеду.
— Возьми хотя бы семейный медальон, — после долгого молчания заговорила Белла. Ее не радовала затея дочери о «безбагажном» путешествии, однако разубедить дочь не удалось ни ей, ни Розали, ни даже Элис.
— Хорошо, — сдалась Ренесми, возвращая фамильную ценность себе на шею.
— Пусть он напоминает тебе о нас, — крепко стиснув в объятиях дочь, прошептала Белла. — Не забывай звонить нам.
— Не забуду, — с трудом вырвавшись из объятий матери, раздраженно проговорила Ренесми. Как часто звонить домой решать не ей, а Аро. Может быть, у них в Вольтерре вообще нет международной связи и Интернета. Ренесми в тайне надеялась, что Вольтури как многие века назад живут в своем маленьком живописном городке без современных надоедливых развлечений.
— Мы будем по тебе скучать, — сказал на прощание отец. Как и Белла, Эдвард прижал дочь к своей груди, желая запомнить это чувство и сохранить его до возвращения Ренесми домой. — Возвращайся скорей.
— Я вернусь, — проговорила Ренесми, пряча взгляд от отца. Не хватало еще того, чтобы и она разревелась. Нет, она рада тому, что ей выпал шанс побыть наедине с самой собой. По рассказам Карлайла Вольтури малообщительны и предпочитают уединение, что очень даже кстати в ее положении. Будет много времени подумать о жизни и будущем.
— Не хочешь перед отъездом повидаться с Джейкобом? — спросила Белла.
Ренесми отстранилась от отца, чтобы посмотреть на мать.
— Нет. Не хочу.
Истинные мысли девушки оборонялись от способности отца воспоминаниями о недалеком прошлом, когда она еще не знала про все последствия запечатления Джейкоба и была счастлива рядом со своим лучшим другом.
— Если бы он хотел попрощаться с ней, то сам бы пришел сюда.
— Джейн, — Ренесми повернулась в сторону двери, где стояла ее «подруга». Уже в который раз Вольтури открывает ей глаза на правду-истину касаемо Джейкоба. Это действительно очень странно, что он сам не пришел попрощаться с ней. Возможно, у них нет общего будущего как у пары, но неужели он так просто решил отказаться и от их дружбы?
— Нам пора, Каллен, — сообщила Джейн и, поблагодарив Эдварда и Беллу за гостеприимство, удалилась. Ренесми напоследок обняв обоих родителей, отправилась следом за своим конвоиром. И вроде бы все как всегда. Джейн, она и машина. Поездка в Сиэтл. Однако на этот раз конечным пунктом их совместного путешествия станет не ее дом, а дом Джейн.
***
— Как думаешь, Аро сочтет этот наряд достаточно элегантным? — спросила Ренесми, выглянув из-за шторки примерочной. Не очень открытое зеленое платье до колен, бесспорно, было ей к лицу, однако сейчас Ренесми больше волновала реакция главы Вольтури, чем ее собственный вкус.
— Аро не оценит твоих стараний, — равнодушно заявила Джейн, внимательно осмотрев Ренесми с ног до головы. Для Вольтерры любой наряд, не являющийся форменной одеждой, считается вульгарным. Именно поэтому Джейн планировала избавиться от джинс и модного топа до того, как они пересекут границу. — Для него главное внутренняя составляющая вампира, а не внешняя. И для справки – у него есть жена.
Ренесми раздраженно закатила глаза.
— Ты убила все мои надежды на счастье с Аро.
— Если тебя это утешит, в этом ты не одинока, — Джейн говорила абсолютно серьезно.
— Никогда бы не подумала, что почту за честь разделить участь с Джейн Вольтури.
— Не мни о себе слишком много, Каллен. Кай этого не терпит.
— Будут еще советы, Вольтури? — спросила Ренесми.
— Будут, — ответила Джейн, мягко улыбнувшись. Ничего хорошего ее улыбка не сулила. — Не навязывайся в друзья к Маркусу – умрешь со скуки. Не верь комплиментам Деметрия. Никогда не соглашайся на прогулки с Феликсом. И самое главное: никогда не играй с Алеком. В душе он ребенок, но его игры не похожи на детские шалости.
— Душа? — усмехнулась Ренесми. От кого она точно не ожидала услышать это слово, так точно от Джейн, тем более что оно было применено к ее брату. — Не думала, что она у него есть.
— Хочешь сказать, что у меня нет души? — Странный блеск в почерневших от жажды глазах Джейн подсказал Ренесми, что она пересекла черту дозволенного. Шутки про Алека на сегодня отменяются. Нет, они отменяются навсегда. Не хватало еще в первый же день спровоцировать Джейн использовать ее дар.
— Я беру это платье, — сглотнув ком в горле, пролепетала Ренесми, прячась обратно за ширму. Ее сердце и без того работающего как крылья колибри стало биться еще быстрее, выдавая ее страх. Ответ на вопрос Джейн, конечно же «да». У нее нет души. В ее глазах мрак. В таких ни одна душа жить просто не сможет.
***
Весь полет Ренесми провела в раздумьях. Правильно ли она сделала, согласившись на эту поездку. Может быть, ей стоило послушаться родителей и остаться дома. Тогда Аро пришлось бы самому прибыть в Форкс, но что он реально мог бы сделать. Выписать ей штраф? Заменить Джейн на себя? Все лучше, чем месяц жить среди бездушных монстров типа Джейн и ее брата.
— Я чувствую, что ты хочешь меня о чем-то спросить, — обратилась к Ренесми сидящая по соседству Джейн. — Спрашивай о чем хочешь и перестань уже, наконец, трястись. Я думала, ты поняла, что я не серьезно.
— Я не трясусь, — возразила Ренесми, но так и не решилась посмотреть за свою соседку.
— Это делают твои руки.
Ренесми невольно прижала их к груди, сжав семейный медальон.
— Не бойся. — Джейн придвинулась ближе к Ренесми, словно собиралась поделиться секретом. — Я не сержусь на тебя. Но я хочу, чтобы ты знала, что заблуждаешься в своих суждениях о душе. Она есть у всех. Даже у мертвых.
