***
Если сутки ничего не есть, то щербатый стакан с водой да чёрствый хлеб и сыр, покрытый далеко не благородной французской плесенью покажутся настоящей пищей богов. Сириус и Джеймс сидели за деревянным столом в полутёмном подвале с газовыми светильниками на стенах, старательно грызли сухари и счищали с жёлтого сыра сине-зелёную плесень под взглядами двух вампирш, расположившихся напротив. — Улли, кто они такие? — Нина, юный вампир, девочка пяти лет с очаровательными голубыми глазами и двумя русыми косичками, восседала на коленях у черноволосой мулатки, Ракуэль. — Гости, Нина. — Они привезли кровь? — Нет. Они попали в беду, а мы им помогаем. — А почему они так странно разговаривают? — Они из другой страны и не знают нашего языка. — А-а-ага, — девчушка, задумчиво поджав губы, потянула себя за косичку. — Спорим, она на меня запала? — Сириус кивнул в сторону вампирш. — Нина? — усмехнулся Джеймс. — Конечно, она ведь сразу заявила, что у тебя прекрасные волосы. — Осёл, — Блэк попытался отвесить другу подзатыльник, но тот увернулся. — Я про Ракуэль. — Олень, — Джим многозначительно поднял вверх указательный палец, — Бродяга, сегодня не твой день. — О, действительно, о чём это я? Она точно не в состоянии устоять перед твоими очкастыми чарами, — закатив глаза, проговорил Сириус. Джеймс попытался пнуть друга под столом, но не достал. — Я уж точно в состоянии устоять перед очкастыми чарами, так что подвинься, обольститель. Что вы нашли пожевать? — чуть прихрамывая, к столу в сопровождении Бенигни подошла Карли. — Можешь оставить то, что осталось от моих джинсов, себе, — присвистнул Сириус, узрев свои джинсы превратившимися в элегантные шорты. На секунду Блэк задержал взгляд на тонкой розовой полоске шрама, что не укрылось от девушки. — Нравится? — поинтересовалась она, усаживаясь на лавку рядом с Сириусом и без особого энтузиазма оглядывая еду. — У тебя очаровательные ножки, Кисти. — Конечно, — усмехнулась Карли и тут же перешла на испанский, обратившись к Бенигни. — Сеньора Баррос-Скелотто, мой отец… — Не волнуйся, я послала за ним. Думаю, его скоро разыщут и приведут сюда, и вы отправитесь домой, а мы получим шанс на возвращение к нормальной жизни. Ракуэль ссадила с колен Нину и, нервно поведя плечами, встала: — Сеньора, я выйду на воздух? Мне становится хуже от запаха, который вы принесли. — Иди, — согласно кивнула женщина. — А вы пока будьте здесь и никуда не уходите. Это для вашей же безопасности, ты должна понимать. Я пришлю за вами, когда приведут Кэндэла. Нина, идем, нечего тебе тут торчать, — девчушка радостно улыбнулась, сверкнув клычками, и с готовностью последовала за своей второй матерью. — Что она говорила? — спросил Джеймс, жуя хлеб. — Что послали людей на поиски папы, что нам пока стоит сидеть здесь и не привлекать внимание. Когда приведут папу — нам сообщат. А вообще здесь творится полнейший пиздец, — сообщила Кармелита, запустив руки в волосы. — Звучит обнадёживающе, — хмыкнул Сириус, — рассказывай.***
Вернуться домой и быстро скончаться от убивающего проклятья Эмилин, узнавшей, что феерически удачливый Кэндэл потерял всех детей, кажется уже вполне неплохим вариантом развития событий. Видэхой, приложив руку козырьком к глазам, рассматривал ущелье. Он видел островки елей, пихт и лиственниц посреди малахитово-зелёных полян с янтарными вкраплениями эдельвейсов, порозовевших от закатных лучей, видел пенящиеся ручьи, побуревшие камни горных пород… И ни единого признака парочки школьников поблизости. — Думай, Кэндэлорайо, думай. Все не так безнадёжно, как кажется. Великие основатели, кого я пытаюсь обмануть?! — Ты уверена в этом, вампирша? — Видэхой изумленно заозирался и заметил троих людей, которые, видимо, вышли из пещеры, что ниже по склону. Двое мужчин стояли так, что Кэндэлу не было видно их лиц. Один — высокий, худой, коротко подстриженный блондин в светлой летней мантии, — показался Видэхою как будто смутно знакомым. Второй был щуплый, как мальчишка, сутулый, темноволосый, в мятой и пыльной белой рубашке. Третьим незнакомцем была молодая смуглая девушка, будто сонная или скучающая, уставившаяся чёрными глазами куда-то мимо собеседников. — Абсолютно, господин. Сеньора сказала, что они — наш шанс на возвращение к нормальной жизни. — Силино, — обратился мальчишка к мужчине, а на Кэндэла тем временем словно ведро ледяной воды опрокинули: Силино Леаль — муж его старшей сестры. Какая изумительная встреча! — Думаю, нам стоит ещё раз наведаться к этой старухе. Возможно, она согласится наконец, а если откажет, то выполним план до конца и свалим. Мне уже надоело тут торчать. — Повелитель вряд ли оценит подобные действия. Но эти дети, про которых она говорит, могут быть опасны. Если старуха решит использовать их в своих целях и выболтает всё о нашем предложении, это скомпрометирует Лорда. Лорда? Кэндэл удивлённо прищурился. Это часом не про того ли самого Лорда? — У нас нет выбора. Это ведь Баррос-Скелотто — бабка треклятых сестёр. Она не предаст этих грязнолюбок и ту шваль, которую они держат вокруг себя. — Ты слишком импульсивен, Сал. — А ты говоришь о компрометации Лорда, но при этом бездействуешь! — Ракуэль, — Силино вытащил волшебную палочку из кармана, — возвращайся в поселение и приступай к выполнению первой части плана. Жди меня и Сала. Если в течение часа мы не придём, то заканчивай план и проследи, чтобы дети до конца оставались в поселении. — Да, господин. — Империо, — прошептал блондин в спину уходящей девушке. — Мне кажется, это было лишним, — произнёс его сообщник. — С вампирами страховка не бывает лишней. — Эй, Силино! — Кэндэл сам не знал, какой демон дёрнул его вскочить на ноги и заорать во всё горло. Наверное, Видэхою просто осточертело сидеть, как мышь под полом.***
— Сюда уже больше двух месяцев не привозят донорскую кровь. Сейчас минимальная доза достаётся только детям, взрослым почти ничего не перепадает, и то не каждый день. Баррос-Скелотто говорит, что старшие вампиры уже не раз пытались бунтовать и собирались отправляться в Имплисито к Министерству Магии. Некоторые уходили, но никто так и не вернулся, кроме Ракуэль, которая привела нас, — повествовала Карли, откинувшись на стену и сложа руки под грудью. — Она надеется, что когда мы вернемся в цивилизацию, то расскажем о том, что здесь происходит. Она уверена, что начало этой дряни положило Министерство, а точнее — Совет Донов, за спиной у её внучки, которая является министром. — Что за Совет Донов? — Кучка чистокровной элиты, заправляющая делами волшебной Испании, первая пятёрка волшебников. Мерзкие, одним словом. Туда мой дед входит, — пожала плечами Карли.***
Пристально следя за стремительно обернувшимися на его голос заговорщиками, Кэндэл потянулся в карман за волшебной палочкой. — Кто ты ещё такой? — мальчишка презрительно выгнул губы. — Не ожидал увидеть тебя здесь, Кэндэлорайо, — Силино быстро сменил маску удивления на возмущение. — Отчего ты не спускаешься к нам? — Здесь, — Кэндэл стукнул рукой по камню, к которому прижимался и который в любую секунду мог стать его укрытием, — у меня больше шансов сохранить себе жизнь. — Брось, ты же не думаешь, что я хочу убить своего шурина? — Если даже родная мать мечтает подсунуть мне яду, то уж не представляю, чего стоит ждать от зятя, — парировал Кэндэл, пожалев, что просто не кинул в спину этой парочке Инкарцеро. Грозный Глаз всегда говорил, что польза от Кэндэла есть только в открытом бою, а во всех остальных манёврах боевого и военного искусства он абсолютно бесполезен и вреда приносит больше, чем пользы. — Петрификус Тоталус! — темноволосый паренёк вскинул палочку, — заклинание ударило ровно в то место, где секунду назад находилась голова Кэндэла — сам он уже прятался за камнем. — Нет! — Силино вцепился в руку мальчишки. — Он уйдёт! Леаль был отчасти прав: в других обстоятельствах Кэндэл бы действительно недолго думая трансгрессировал куда подальше, но не сейчас. Они говорили с вампиршей о каких-то детях. Часто ли по ущельям шляются дети, которых подбирают вампиры? И что это ещё за план, к выполнению которого вампирша должна приступать? — Свалю сию же секунду, как только скажешь, куда послал ту вампиршу! — крикнул из-за камня Видэхой. Да, Кэндэл, выдай ему себя с потрохами. Будь умницей, сообщи ещё, что раненую дочь с её друзьями ищешь, порадуй добрых дяденек! Идиот, идиот Видэхой! — Кэндэлорайо, мы можем разойтись мирно, — сообщил Силино. — Давай забудем эту встречу. Мы не видели тебя, ты не видел нас. Ничего не произошло. Согласен? — Ты думаешь, зря я клятву мракоборца приносил? — Что ты вообще здесь забыл, грязнолюб?! — какой смышлёный парень этот Сал! Откуда же такой взялся? — Не ваше дело. — Тогда проваливай отсюда и забирай свой длинный нос с собой, если не хочешь, чтобы он тут и остался! — Грубо, — усмехнулся Кэндэл. — У меня своё условие: вы отводите меня в поселение, я забываю, кто меня туда привёл. — Зачем тебе в поселение? — Причина довольно заурядная. Не хочу занимать ваше время своими скучными рассказами. — Увы, мы не можем этого сделать, Видэхой, и тоже по весьма заурядной причине. Раз уж у нас не получается разойтись мирно, то придётся… — …выбить дурь друг из друга, сеньоры? О, я согласен, но жаль, что шансов у вас нет, — Кэндэл трансгрессировал. Он появился за их спинами и тут же, до того, как кто-то из них успел обернуться или воспользоваться волшебной палочкой, положил ладони на их спины. Короткий толчок от плеч к кончикам пальцев, и Видэхой отшатнулся назад, глухо вскрикнув, а противники, парализованные, плашмя повалились на землю. Это была крайняя мера. — Не тряситесь, вас исцелят. Мне тоже, кстати, это особого удовольствия не доставляет, — произнес Кэндэл, печально глядя на пузырящуюся кровавыми волдырями кожу ладоней, будто с минуту раскаленные угли в руках мял. — Увы, легилемент из меня отвратительный, так что, может, вы сами скажете, как пройти к вампирам? — Пошёл к черту! — глухо прорычал мальчишка. Силино, по-видимому, вырубился от удара лбом о землю. Все они, эти Леаль, неженки. — Ну, я предлагал. Моя совесть чиста. Вам не завидую, — морщась от боли, Кэндэл вытащил из кармана палочку. — Легилеменс!***
С гадким скрежетом ещё один светильник был сорван со стены и отброшен в сторону, а в воздух ударила струя отвратительно воняющего газа. Ракуэль нужно было поторапливаться. Хотя большинство взрослых вампиров находилось в «голодном сне», были и бодрствующие, которые могли помешать исполнению приказания господ. — Улли, что ты делаешь? Зачем ты ломаешь лампы? — одной из бодрствующих оказалась непоседа Нина… — Чтобы они не мешали спать взрослым, — глупо солгала Ракуэль. — Но ведь можно просто перекрыть газ. — Если его перекрыть, то свет пропадет везде, а если делать так, то только там, где спят взрослые, — нашлась Ракуэль. — Я ведь правильно говорю, Нина? — О, и правда! Улли, а можно я похожу с тобой? А то сеньора увела других младших на урок в наземный дом, а меня до сих пор туда не берут, говорят, слишком маленькая. Пожа-а-алуйста, Улли, можно мне с тобой? — Конечно, милая, пойдём скорее.***
— Тропа, защитное поле, тропа, защитное поле, тропа, защитное поле, — бормотал Кэндэл, спускаясь вниз по склону. — Мерлин, почему ты не дал мне хотя бы немного легилеменционного дара? Жалко было? — к ноющим ладоням прибавилось тупое сверление в висках за полученный минимум информации. Грозный Глаз не похвалит его за эту выходку. Руки заживать будут недели две, никакими заклятьями и зельями не спасёшься. Плевать Кэндэл хотел на подобный дар, но признавать, что временами он весьма полезен, приходилось. Карли повезло. Ей подобное проклятье не досталось. — Поле не даст мне трансгрессировать внутрь. Может, пометаться тут из стороны в сторону? Рано или поздно уткнусь носом в барьер… — Видэхой с грустью глянул на израненные ладони. — Придется потерпеть.***
— И мы должны торчать здесь до тех пор, пока не найдут Кэндэла? — Джеймс топал туда-сюда по комнате, засунув руки в карманы. — Тебе же объяснили, что раз мы не хотим, чтоб нас сожрали, надо сидеть тут и не высовываться, — раздражённо огрызнулся Сириус, которого метания друга порядком бесили. — Конечно, надеюсь, леди Кисти соизволит объяснить, благодаря чему мы оказались во всём этом дерьме, — Карли, в задумчивости следившая за движениями тени беспокойно перемещавшегося Джима, подняла голову, услышав свою кличку, и вопросительно посмотрела на Сириуса. Они ведь так нормально и не говорили толком. — Джим, я могу остаться у тебя до конца каникул? — спросила она. — Эм-м-м, — Джеймс быстро обменялся с Сириусом взглядом, сильнее взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы. — Ну да, предки вряд ли будут против… А что так? — Я как тут оказалась-то — хотела попасть к Ксай, но накосячила, вот и выкинуло сюда. А к Ксай хотела смыться, потому что мать решила перевести меня в Шармбатон. И взгляд её злобный, и отец из дома свалил. Она только не знала, что я трансгрессировать умею, — парни уставились на подругу так, будто она семена ядовитой тентакулы тыквенным соком запивала. — Она хочет перевести тебя? — Из-за тебя, Блэк, между прочим, — сухо произнесла Карли. Сириус вопросительно вскинул брови: — Из-за меня? — Я была пьяная, — язвительно напомнила Видэхой. — Я тоже, — не сдал позиций Сириус, зыркнув исподлобья. — Я была пьяная из-за тебя! — Я насильно тебе вискарь в горло не вливал! — Да, конеч… — Эй, ребят! Кто-нибудь ещё чувствует этот запах? — Джеймс озирался, то и дело, шмыгая носом. — Чего? — Запах кто-нибудь чувствует? Как будто кто-то сдох, — поправив очки на носу, Поттер подошёл к двери и подергал ручку. — Мы заперты. — С чего бы? — Карли нахмурилась, выбираясь из-за стола. — Так или иначе, это факт, — Джим толкнул дверь посильнее, но она не собиралась поддаваться. Подростки озадаченно переглянулись.***
Кэндэл даже не пытался считать, сколько раз он уже успел трансгрессировать на какие-то ничтожные три метра вперёд или в сторону в поисках треклятого барьера. Боль в судорожно выпрямленных руках уже даже не ощущалась, в глазах искрило, а в затылок будто бы воткнули целого дикобраза. — Нет, это нереально, — тяжело дыша, Видэхой наклонился вперед, уперевшись костяшками пальцев в колени. — Это просто пиздец какой-то. Еще раз. Перемещение. Пусто. — Ещё. Пусто. — Ещё. Пусто. — Ещё! В этот раз ощущение было такое, словно по лбу дали молотком и тут же коленом в живот приложили. Если бы у Видэхоя хоть что-нибудь в желудке было, его бы несомненно вырвало. Отброшенный невидимой силой, Кэндэл рухнул на спину и с полминуты тупо пялился в темнеющее небо, а потом выдохнул: — Нашёл! Нашёл, чёрт подери!***
— Эй! Кто-нибудь меня слышит? Эй! — на двери не было замка. Её просто подперли чем-то с другой стороны. В такой ситуации пользы от алохоморы не было вовсе. — Да прекрати, блять, орать уже, Джим! — прорычал Сириус, саданув ладонью по столу. Карли молча кипела от злости, пялясь в пустоту. На взводе были все трое, но выражали это по-разному. И все трое совершенно не понимали, какого чёрта здесь происходит. — Правда, Сохатый, заткнись. Если бы кто-то мог тебя услышать, думаю, он бы уже был здесь, — Карли запустила руки в волосы. Как же хотелось оказаться подальше от этой комнаты со спёртым, провонявшим какой-то дрянью воздухом… Но, пожалуй, больше Видэхой хотелось спать, глаза просто слипались — она так устала, что даже встать вряд ли могла. Стоит сказать, что и сидевший напротив неё Сириус, и прислонившийся спиной к двери Джеймс со скрещёнными на груди руками выглядели тоже неважно. Воцарилось угрюмое молчание — для полного нагнетания атмосферы в комнате не хватало только тикающих часов. Все трое в глубине души полагали, что так пройдёт целая вечность, но стоило Карли тихо вздохнуть, как непонятная сила, обрушившаяся из ниоткуда, сорвала с петель дверь, осыпав повалившегося на пол Джима градом горящих щепок. Кармелиту окатило жаркой невидимой волной, приложив затылком об стену. Теряя сознание, она успела увидеть лишь тёплый свет горящих обломков двери и Сириуса, уткнувшегося лицом в стол, словно заснувшего…***
— Думаю, это последний, — произнесла Ракуэль, глядя, как светильник разбивается об стену. — И что будем делать теперь? — спросила Нина, сверкая в темноте голубо-розовыми глазами. — Как ты думаешь, час уже прошёл? — Ну, наверное, — задумчиво протянула девчушка, потянув себя за белобрысую косичку. — Газ до сих пор никто не перекрыл. Видимо, сеньора по-прежнему занята с детьми. Господа не пришли. Пусть тебе всё равно, Нина, но я не хочу этого делать, — Ракуэль опустилась на колени и нежно погладила девочку по голове. — Просто я не могу этому противостоять. Прости меня. — Что случилось, Улли?***
— Так, ты это умеешь, Кэндэл. Защитное поле — просто огромная-преогромная занавеска. Аккуратно раздвигаешь её потихоньку, аккуратно заходишь, и она сама закроется за тобой. Это реально. Ты устал, но ты должен, — Видэхой увещевал так сам себя уже с полминуты. — Ладно, сейчас… Нет, не сейчас! Да что ты трусишь-то? Пустяковое дело! К Блэкам вломился, думаешь, с этой хиленькой плёнкой не справишься? — мужчина зажмурился. Пару секунд просто стоял, покачиваясь с пяток на носки. Потом собрал остатки воли в кулак. Трансгрессировал… И чуть не уселся на задницу. Поселение пылало всеми оттенками красного, жёлтого и рыжего, какими только может похвастаться феникс, купающийся в закатных лучах солнца. — Что за херня? Они внутри? Они внутри! Или… Блять… Как?! Её нужно было почувствовать, если она там. Парни точно с ней. Но как? Карли ведь не просто так выперли из Рупитского Института. Она пустышка — без стихии внутри. Её так не увидеть. Плевать. Она его, чёрт подери, дочь. Он почувствует её даже без стихии, просто потому что она — его глупый ребёнок. Она — его часть. Нужно расслабиться. Нужно попытаться расслабиться. Первый глубокий вдох, второй… Плечи опущены, глаза закрыты. В гуще душной тьмы и жёлто-алых всполохов трепетала тоненькая бледно-лунная полоска. Она? Она! Но этого не может быть… Нет, потом. Всё потом. Сейчас нужно вытащить из этого дерьма троих идиотов.***
Было трудно дышать, в лёгкие врывался горький горячий воздух. Кожа словно горела и плавилась, пряди волос липли ко лбу, перед глазами всё двоилось… Карли попыталась встать, но покачнулась и замерла, оперевшись о стол. Всё вокруг, словно раскалившись, окрасилось в жёлтый и красный, на стенах сплетались и извивались яркие пятна. Девушке казалось, что сейчас поздний вечер, и они всем курсом собрались перед камином в башне, в общей гостиной. Вон даже Сохатый и Бродяга что-то чертят, усевшись на полу, и едва не сталкиваются лбами. Сириус, почувствовавший её взгляд, поднял голову, у него вокруг лба повязан алый гриффиндорский галстук и он спадает Блэку на лицо, прикрывая висок. Бродяга что-то говорит Карли, закидывает руку Джима себе на плечо, пошатываясь, с трудом поднимается с колен… Кажется, он зовет её: — Кисти! Злой, испуганный голос Блэка вернул Карли в реальность. Она внезапно обнаружила себя не в уютной, тёплой гостиной с мягкими диванами, а в душной комнатке с жёсткими скамейками. Сейчас деревянные панели, которыми были обшиты стены, полыхали огнём. Двери не было видно. Давясь душным горячим воздухом, Карли потянула ворот футболки к лицу и вдруг поняла, что в волосах Сириуса вовсе не форменный галстук: ккровь заливала ему висок и глаз. Видэхой сделала шаг вперёд и, оступившись, схватилась за плечо Джеймса, успев заметить, что у него треснули очки. — Что произошло? — прокричала она, но всё равно казалось, что за треском пламени голоса не расслышать, а ещё Карли казалось, что к треску пламени примешивался какой-то вой. Наверное, это было у неё в голове. Сириус покачал головой. Карли пыталась помочь ему удержать валящегося с ног Джима. Она сама сейчас была готова рухнуть. Она даже не могла понять, зачем они так стояли втроём, сгрудившись в одну кучу. И она совсем не понимала, что творилось вокруг и что им нужно было делать. Вдруг Карли обдало легким порывом ветра. Кто-то схватил ее за руку, больно сжав запястье: — Держите его крепче, — произнёс знакомый голос, перекрыв треск горящего дерева, — подчиняясь приказу, Видэхой крепче вцепилась в Джима, и в ту же секунду пол выбило у неё из-под ног, а саму девушку словно сдавило тисками. Всего на несколько секунд — потом в легкие хлынул прохладный воздух. Обессиленная Кармелита опустилась на четвереньки в попытке отдышаться. — Куда ты пропал?! Сев на траву, упершись руками в землю и глубоко дыша, Карли уставилась на перекошенного от злобы Сириуса, вцепившегося в ворот рубашки её отца. Джеймс, сидевший рядом, в своих треснутых очках выглядел так же жалко, как и сама Карли. — Куда ты, Мерлин тебя раздери, делся?! Кэндэл удивлённо смотрел то на чёрные от копоти руки мальчишки, то на его чумазое лицо и сверкающие яростные серебряные глаза: — Я натолкнулся на поле и случайно отпустил вас, я думаю… Я даже не почувствовал это. Я не думал, что так выйдет. Я не успею, да? — Кэндэл, нахмурившись, посмотрел в сторону горящих домов. — Я должен сообщить об этом в Министерство. Что с Джимом? Нужно возвращаться в Тосса де Мар. Отцепив руки Сириуса, которые тут же безвольно повисли, от своей рубашки, Видэхой повернулся к Карли и Поттеру: — Дверью шарахнуло, наверное, — бесцветным голосом сообщил Сириус. — Он стоял у двери. Карли всё это время сидела и прислушивалась. Она же слышала что-то за шумом огня… Что-то непонятное, что-то, напоминавшее шум квиддичного стадиона, когда охотник закидывал квофл в кольцо, и болельщики восторженно кричали… Люди кричали. Крики! Она слышала крики! Там же люди! Они оставили там людей! Карли, словно ужаленная, вскочила с места и уже норовила кинуться к поселению, когда Кэндэл перехватил её, прижав к себе: — Что ты делаешь?! — заорала она, пытаясь вырваться из рук отца. — Там же люди! Надо им помочь! Мы должны помочь! — Мы не можем им помочь, Карли, — у Видэхоя-старшего от напряжения желваки заходили на щеках. — Вампиры сгорают дотла. Ты же знаешь, они всегда сгорают дотла. Их нельзя потушить. Мы уже не можем их спасти. Никого! Нам нужно уходить отсюда. Сириус, поднимай Джеймса. Здесь нельзя оставаться.***
Они трансгрессировали в прихожую. Откуда-то тут же выскочила Эмилин и степенно вышла Ксай. — Где вы… Что произо… Кармелита! — Эмилин прижала ладонь ко рту. — Не успел, да? — Ксай, скрестив руки на груди, привалилась плечом к стене. — Я ведь говорила тебе, придурок, не затягивай с разговорами. Много их хоть было? — Я не знаю, ведьма, — Кэндэл вскинул на подругу золотые глаза. — Посмотри, что тут с парнем, — он аккуратно подтолкнул к ней Джеймса. — На первый взгляд — небольшое сотрясение. Ну, пошли повнимательнее глянем, что с тобой, магнит для проблем. Блэк, думаю, стоит оставить семейку на пару минут, — с этими словами Ксайомэра увела Поттера на кухню. Сириус, пожав плечами, направился за ними.***
Карли, должно быть, действительно выглядела просто ужасно, раз мать так и замерла с широко распахнутыми кукольными глазами и рукой, прижатой к губам. — Ты, — Эмилин, очнувшись, подскочила к дочке и схватила её за плечи, — ты вообще никогда не думаешь о последствиях?! Ты хоть знаешь, что могло с тобой случиться?! Ты погибнуть могла, глупая! — Лин, давай потом, — Кэндэл хотел было положить руку на плечо жене, но та только отпихнула мужа. — Не трогай меня! Ты тоже хорош! Если бы не твои выходки, ничего бы этого не было! — Лин… Дрожащая Карли стояла между родителями, опустив голову. Она не могла понять, почему до матери не доходит, что она, Карли, жива и относительно цела, а люди там… — Ты ничего не понимаешь! — девочка не узнала собственного голоса. — Ты никогда не хочешь ничего понимать! Ты не можешь выслушать и войти в чужое положение! Ты вообще ничего не можешь! — она пятилась к двери, не сводя разъярённого взгляда с матери. — Ты даже меня понять не в состоянии! О других и говорить нечего! В глазах закипали злые слёзы, но парни не плачут, как сказал ей как-то давно Кэндэл, а Карли не хуже любого парня. — Куда ты теперь собралась? — Эмилин шагнула вперед с намерением поймать дочь, но та оказалась проворней. — Подальше отсюда! — рявкнула Карли и, рывком распахнув дверь, выскочила на крыльцо. Почти бегом она спустилась вниз по улице к главному пляжу. Там вовсю веселились неунывающие испанцы, играли уличные музыканты, разливались весёлые трели множества скрипок и флейт, звенели гитарные аккорды, загадочно вспыхивали фонари. Люди провожали лето. Они все жили, а Карли хотелось сдохнуть или хотя бы спрятаться от этой жизни куда подальше. Если пересечь главный пляж и направиться в сторону стены, то можно добраться до лестницы, которая ведёт за утёс к Ведьминому пляжу. Ходит легенда, что здесь одна семья не так уж давно пыталась убить свою дочь, которая была ведьмой, но сами силы природы, море и ветер, заступились за неё, и девочка спаслась, но само место осталось заколдованным. Простая байка, но туристы покупаются и обходят пляж стороной, да и сами жители города достаточно суеверны, чтобы верить всяким россказням и избегать это место. Впрочем, и пляж сам по себе не из лучших — каменистый, дно неровное уже у самого берега, даже ямы есть, и притом достаточно глубокие. Но Карли любила Ведьмин пляж, где пять лет назад сама чуть не утонула, несмотря на вечно гуляющий там сырой ветер. Что-то в этом месте внушало желанное спокойствие и чувство защищённости. Может, громоздящаяся в десяти футах от воды каменная стена средневековых времён, оберегающая старую часть города от морских ветров, а Кармелиту — от самого города? Спустившись к песку, Карли скинула кроссовки, босиком прошлёпала к воде и плюхнулась задницей в самый прилив. Волны приятно холодили ступни. Пару минут Кармелита смотрела на горизонт, а потом запрокинула голову и упала на песок, уставившись в высь звёздного купола. Горло сдавило горьким спазмом. Почему матери так сложно её просто выслушать и понять без всяких воплей и упрёков? Почему всё всегда происходит так? Почему она, черт подери, отказывается принимать Карли такой, какая она есть? Почему она так яростно хочет её изменить? Судорожно вдохнув, девочка спрятала глаза в сгибе локтя. Нет, к чёрту реветь из-за подобного. К чёрту вообще из-за чего-то реветь. Осталось подождать какую-то пару лет, и Карли станет совершеннолетней. Тогда уж никто, даже мать, не сможет ей указывать и за неё решать. Где-то вдалеке закричала чайка, издалека слышались весёлые вскрики и смех, волны с шипением разбивались о камни. Там были дети. Маленькая девочка, Нина, кажется. Она тоже сгорела, как и Ракуэль и эта добрая сеньора, которая лечила Кармелиту. Почему? — Эй, что ты делаешь? — убрав с лица руку, Карли обнаружила стоящего над ней Блэка. По-видимому, Ксай подлатала и его, потому что над бровью теперь красовалась тонкая красная полоска вместо кровоточащего пореза. — Где Джим? — Ведьма дала ему умиротворяющего, спит теперь, как сурок. — Какого хрена ты здесь забыл? И вообще как ты меня нашёл? — А ты как думаешь? — Ведьма всё всегда знает… Сириус согласно кивнул, опускаясь рядом с ней на мокрый песок. — Я не поеду ни в какой Шармбатон, — Карли очень хотелось, чтобы он это подтвердил, чтобы ещё хоть кто-то разделял её стойкое убеждение, что она вернётся в Хогвартс. Но вместо того, чтобы сказать «Да, никуда ты от нас не денешься», этот идиот просто пожал плечами и даже не посмотрел на неё. — Я ненавижу её, — Видэхой уткнулась лбом в колени, пряча лицо. — Она ведь даже не думает о том, сколько там погибло людей… — Она и не знает об этом. Кэндэл ничего не сказал, — отрывисто произносит Сириус. — Да если бы и сказал, она бы внимания не обратила, только бы орала и орала о том, какая я дурная и ни о чём не думающая, — чтобы не разреветься от обиды, Кармелита со всей силы впилась ногтями в бедро. — Её вообще никогда ничего не волнует, кроме моих оценок и перспектив. Ей даже на тебя и парней плевать! — на самом деле Видэхой знала, что Сириус на дух не переносил подобных разговоров, но остановиться не могла. — Вставай давай, — Сириус вскочил на ноги и протянул ей руку. — Что? — Вставай, тебе говорят, — зло оскалился он и, не дожидаясь ответа, грубо схватил её за локоть, дёрнул вверх и с силой толкнул в воду так, что девчонка не удержала равновесия и шлепнулась в волны. — Блэк, ты рехнулся? — Чего ты опять расселась? — он снова поднял её и снова толкнул назад, загоняя глубже в море. В этот раз Карли устояла на ногах. — Блэк! — он шёл прямо на неё, а она отступала всё дальше, вода доходила уже до пояса. — Сириус, прекрати! — Останови меня! — Ты ёбнулся! — Останови меня, — медленно, почти по слогам повторил парень. — Да пошёл ты, придурок, — Видэхой попыталась оттолкнуть его и чуть снова не оказалась в воде, но в этот раз Сириус удержал её от падения. И тут же прямо в лицо брызнул тёплой, нагретой за день водой. — Прекрати! — Мне повторить, что ты должна сделать? — Знаю без тебя! — Карли взбесилась не на шутку. Обеими руками она обрушила на эту самовлюбленную сволочь настоящую волну и в тот же момент с силой пнула его куда-то в колено так, что Блэк пошатнулся, но не упал, только гаденько улыбнулся: — Ну наконец-то. Они пробесились в воде часа два, не меньше, и когда насквозь мокрые, злые и довольные одновременно выбрались на берег, то прекрасно прочувствовали всю пробирающую до костей прелесть приближающегося рассвета. — Вот нахрена ты это сделал, а? — Карли исподлобья посмотрела на Сириуса, выжимая воду из футболки. — Лучше это, чем слушать твое нытьё. — Поддержа-а-ал… — Как умею. — Мне уже кажется, что всего этого на самом деле не было. Ну, вампиров, пожара… Тебе нет? И почему, кстати, там всё загорелось? — Я не знаю, почему у них там всё загорелось, — Сириус запустил обе руки в волосы, встряхивая их, — но знаю, что это было и что прятаться от этого глупо. Всё равно, что пялиться на дождь и уверять себя, что за окном солнечно и прекрасно. Это нужно принять. — А если я не могу? — Тебя снова окунуть? — Сириус! — Терпи. — Эй, парочка с гормонами вместо эритроцитов в крови, если не хотите истечь соплями в ближайшие дни, то поднимайте свои задницы и тащите их ко мне, — извечно весёлая Ксай стояла на лестнице. — На столе в кухне горячая сангрия и тосты, — и, развернувшись, ведьма зашагала обратно на главный пляж, откуда, если повернуть направо от лестницы и перемахнуть через низенькую каменную ограду, можно было попасть в апельсиновую рощу, где стоит небольшой деревянный домик в один этаж — обиталище сумасшедшей женщины, создательницы байки о спасённой природой девочке-ведьме. — Как это она нас назвала? — Сириус удивлённо посмотрел вслед Ксайомэре. — У неё из-за маггловских книг совсем крыша поехала, — хмыкнула Карли. — Идём? — и, вскочив на ноги, она побежала за ведьмой.