Дефектный

Широкая ванная немного пугала, но теплые руки создателя, крепко держащие меня, успокаивали. Вода все прибывала, смывая грязь... - Не бойся, Элек, вода тебе не опасна, - прошептал мужчина, - только совсем немного, если попадет на голову. - Да? - я перевел взгляд на него, и тут-то понял, насколько мал по сравнению с ним. Похоже, даже меньше, чем был в тот раз... насколько же все это давно? - Да. Ты ведь помнишь, раньше, во время дождя, всегда приходилось закрывать разъем... но теперь это невозможно - я потерял тот "колпачок", - профессор негромко вздохнул, а я слабо прижался к нему. Мне, в общем-то, было не так и важно, волновало меня совершенно другое. - А Сережин брат... что с ним? - Он умер, Элек... месяц назад умер, - без тени эмоций сообщил он. Я не знал, что ответить. Только хотелось расплакаться. Значит, Сереже никто не лгал? Но почему он не поверил? Почему решил, что это я - тот, кого он потерял? Отчего я ощущаю столь сильную связь с ним? - Мы тоже умерли бы, если бы сегодня эти люди не появились, - тихо сказал профессор. - Умерли бы? Сегодня? - О, нет, конечно нет, мальчик мой... Через пару месяцев... Но, боюсь, сейчас наше с тобой положение вовсе не улучшилось. Он замолчал, и теперь, кажется, целиком переключился на мытье. Да, мы очень давно не были в ванной, что и логично. Мы ведь почти на улице жили. А теперь все так поменялось. Так поменялось... Только профессор не рад, я это чувствую. Чувствую буквально в каждом его слове и в каждом прикосновении. Он все еще считает, что продал меня. Все еще думает, я стану здесь не более, чем игрушкой. - Жаль только, твои волосы просто нельзя сейчас мыть... - наконец, произнес профессор. - Разве это так важно? - смущенно спросил я. Мне несложно было помнить, как раньше тщательно приходилось следить за внешним видом. Отчего-то, он очень любил это... любил опрятность и аккуратность, да и мне они были приятны. Но потом... потом все это было отсечено. Бедность все изменила. - Боюсь, ты теперь должен... ты ведь теперь в положении той девочки... помнишь, она была куклой? - Наследника Тутти? - рассеянно уточнил я. Вода, пена и даже почти невидимый пар отвлекали меня удивительно сильно. Будто бы действительно были чем-то важным. - Да, именно. - Значит, я умру, когда Серёже будет двенадцать? - Возможно. - И Вы тоже? - отстраненно спросил я. - Скорее всего. Какое-то время мне было все равно. Я же ещё раньше догадывался, что мы можем погибнуть. Догадывался, иначе, ещё не увидев Серёжу, не стал бы говорить... - Но тогда Серёжа тоже умрёт! - вдруг понял я и вскочил на ноги, едва при этом не рухнув. - Я не хочу! Я не могу! Так нельзя! - Так было бы лучше, - грустно заметил профессор. - Он так любит своего брата... Если он умрёт, то встретится с ним... - Нет! - я обернулся. - Нет, так неправильно! Так не должно быть, не должно! Ведь это все специально, специально! Мы встретились, чтобы остаться живыми. Вы не правы, нет! Зачем?.. Профессор мягко улыбнулся и приобнял меня. - Прости, Элек... Совсем забыл... совсем забыл, что такие темы никогда не приятны, особенно детям... Да и, наверное, это ошибочное мнение... меня не отлучат от тебя, не заберут. А Сережин брат уже не вернётся. Никак. Все будет не так, как в той сказке. Не бойся, - он погладил меня по голове. Я не мог ему ответить, не мог пошевелиться. Но снова было спокойно, а потому и хорошо... - Только вот, вероятно, придётся поставить ограничители, чтобы он не смог узнать. - Мы ему не скажем? - удивился я. - Никогда. Нельзя. Никак нельзя. Он не будет знать об этом... Иначе, он перестанет верить и снова вернётся к прежнему состоянию. Будет искать брата... Не сможет спать. - Все это очень грустно, отец... - почему-то мне казалось совершенно нормальным называть его так. Только все же было немного странно. Привыкнуть я ещё не успел. - Больше тебе нельзя так меня звать, - предупредил он. - Эта игра навсегда. И, боюсь, грустной она будет постоянно...