Я приду к тебе на помощь

— Стой, малявка! — кричали ей в спину. Моник бежала, стараясь уйти от погони. Обычно она не бегала от мальчишек, постоянно задиравших ее на школьном дворе. Да и те утихомирились, поняв, что маленькая девочка может дать отпор, но сегодня в школу после болезни вернулся Дэн. Он тоже, как и она, ходил на каратэ и часто использовал выученные в группе приемы для вытрясанния денег из младшеклассников. И сегодня ей не повезло перейти ему дорогу. Топот ног нарастал. Моник завернула в один из переулков, которым обычно пользовалась, чтобы срезать путь домой, но тут ее ждал неприятный сюрприз, дорогу перегородил мусоровоз. — О, черт, — выругалась девочка, резко останавливаясь, чтобы не врезаться в грузовик. — Ну, что, попалась! — зло ухмыльнулся Дэн. Они нагнали ее. Моник сглотнула ком в горле. Сердце забилось часто, как у птички, а спину пробил холодный пот. Она на секунду закрыла глаза, чтобы успокоится. «Я справлюсь. Я сильная», — сказала себе девочка, и повернулась к преследователям лицом. Мальчишки окружили ее. Их было четверо: братья Джон и Марк, громила Боб, прозванный так за огромный для своих тринадцати лет рост и вес, ну, и заводила Дэн. Рюкзак упал на дорогу. Девочка приняла позу защиты, взглядом ища возможность вырваться из западни. Она являлась несерьезным противником для  четверых — и понимала это. Ее учитель по каратэ говорил, что хоть она ловкая и необыкновенно быстрая, но физически развита не больше остальных девочек в группе. У нее была врожденная наблюдательность и точность, что давало преимущество перед противником. Но сейчас все было не на тренировке, а по-настоящему, и ей было страшно. Дэн уже заносил руку. Моник опустилась вниз, чтобы уйти от удара, и проскользнула под ногами у мальчишки. Тут в дело включились братья: они кинулись, чтобы поймать ее. Моник резко ушла вправо. Братцы не успели остановиться и столкнулись друг с другом. Не дав девочке, отдышаться на нее набросился Боб. Инстинктивно вытянув руку, она ударила паренька в солнечное сплетение. Громила Боб ойкнул и скрутился от боли. Моник схватила скейт одного из мальчишек, и побежала. — Ловите ее! — вскричал Дэн. Моник встала на скейт и покатилась под горку. Расстояние между ней и преследователями увеличивалось. Ей пришлось бросить в той подворотне свой рюкзак и скейт, ну, ничего, она туда вернется, как только этим идиотам надоест гоняться за ней. Мальчишки потеряли ее из виду. Теперь оставалось только подождать когда ребятам надоест ее искать. Она остановилась на перекрестке. Очень хотелось пить. Деньги остались в рюкзаке, и ей не на что было купить даже бутылку воды. Девочка устало вздохнула: эта погоня отняла у нее много сил. И почему Дэну так хочется ее доставать?  Моник вздохнула. «Потому что я не могу пройти мимо, когда он кого-то избивает», — ответила она себе. Посмотрев по сторонам и убедившись, что ее преследователи так и не появились на горизонте, девочка решила, что пора возвращаться за своими вещами. Моник не заметила, как за ее спиной к тротуару подъехал невзрачный серый пикап. Из него выскочил парень, подхватил Моник под руки и потащил к автомобилю. — Эй, отпустите меня! — закричала девочка, стараясь вырваться. — Что за глупые шутки! Отпустите! Незнакомец не обращал внимания на крики ребенка и продолжал нести ее к машине. — Помогите! Похищение! Помогите! — Моник поняла, что происходит. Пешеходы и продавцы ларьков взволнованно смотрели на разыгрывающиеся перед ними шоу, раздумывая, не вызвать ли полицию. Несколько человек сделали шаг навстречу мужчине, держащего девочку. Моник почувствовала легкий укол через кофту и не успела ничего сделать, как почувствовала, что падает куда-то в темноту. «Помогите!» — слабо прошептала девочка одними губами, перед тем как совсем потерять сознание. В тот же момент мужчина опустил Моник на сиденье и закрыл двери от посторонних. — Простите, дети такие непослушные, — виновато улыбнулся похититель очевидцам, чтобы развеять ауру тревоги и подозрительности. С этими словами мужчина запрыгнул в автомобиль. — Нужно было сразу вколоть ей успокоительного, — проворчал его сообщник. — Поехали, — недовольно ответил тот. Да, они привлекли ненужное внимание, но кто сказал, что это плохо для них? Серый пикап поехал прочь, только на тротуаре остался одиноко стоять скейт.

***

— Мишель, ты сказала, что знаешь, кто был кротом? — сразу перешла к делу Никита, стоило ей переступить порог кабинета, в котором ее уже ждала сестра. — Да, хакер из девятого отдела, его уже допросили и пустили в расход, но он успел кое-что рассказать, — кивнула Мишель, и вывела на экран символ черно-зеленой вороны, и фотографию пятидесятилетнего мужчины с лицом в шрамах. — Августо Сеарас, — проговорила Никита. — Я думала он и его организация «Вороний лес» была уничтожены два года назад? — Все так думали, — подтвердила Мишель, — наши программисты подтвердили, что информация была отправлена на один из их серверов. — Что за информацию они выкрали? — Никита нахмурилась. — Неизвестно, она была отправлена и тут же уничтожена при прочтении, чтобы невозможно было отследить, — покачала головой Мишель, — Программисты пытаются восстановить информацию, но займет это у них не меньше восьми часов. — Хорошо, как только будут какие-то новости, сообщи мне, — сказала женщина, вставая из-за стола. Я буду у себя в доме. — Хорошо. Она так и не сменила квартиру. Хотя ей и предлагали другое жилье, Даже предлагали жить в доме ее отца, но чувство вины, а так же сентиментальная связь с этим жильем, куда именно он привел ее первый раз. В этих стенах происходило много историй и отвратительных, и прекрасных. Да, она была сентиментальна. Никита прошла на кухню и достала из холодильника бутылку воды, но так и не успела поднести ее к губам. На гладкой поверхности стойки бара черным пятном лежал конверт, но даже не это взволновало женщину. На конверте зеленым силуэтом был нарисован ворон. По спине Никиты прошлись неприятные мурашки, оставляющие после себя холод. Дело было не только в том, что кто-то проник в ее квартиру и оставил ей эту посылку. Главное — что именно было в конверте. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего. Она, наконец, решилась: быстром движением взяла посылку и разорвала упаковку. Внутри лежал DVD-диск. Никита на минуту закрыла глаза, собираясь с духом, диск в ее руке жалобно затрещал. Этот звук привел ее в себя: будет плохо, если болванка треснет еще до того, как она посмотрит запись. DVD-плеер послушно проглотил диск. На телевизоре появилась изображение. Женщине пришлось сесть на диван: ноги отказались держать ее. Она много повидала за свою жизнь: и смерть, и кровь, и страдания, но так страшно, как сейчас, ей не было никогда. Страшно не за себя, а за… На экране показывали темную комнату с небольшими окошками под самым потолком. В комнате практически не было никакой мебели, только металлическая кровать с грязным матрасом, на котором сидела, прижав коленки к груди, маленькая девочка. Никита безошибочно узнала эту хрупкую фигурку. Камера взяла крупный план, и у женщины не осталось сомнений, что это Моник. Никита сжала голову руками, ей титаническим усилием воли удалось сдержать себя, чтобы не начать крушить все вокруг. «Стоп! Дыши-дыши, — успокаивала себя она, — чтобы ее спасти тебе нужна холодная голова, как никогда — ясная, холодная голова». По части холодной логики настоящими профессионалами были Медлен и Майкл, но за эти годы и Никита научилась принимать сложные, продиктованные анализом и логикой решения, даже если они давались очень нелегко. Главное, было понять, как они узнали о Моник? И зачем похитили ее? И, наконец, главный вопрос: как ее спасти?! Никита встала и подошла к телефону. Информация о том, что у главы Центра есть дочь, была не просто секретной, она была сверхсекретной. В организации об этом знали только трое, точнее уже двое, она и Мишель. — Да, — отозвалась сестра, после первого же звонка. — Приезжай ко мне, срочно, — стараясь сохранить спокойствие в голосе, произнесла Никита. Через час Мишель уже тоже смотрела страшную запись. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Девушка анализировала запись глазами эксперта, стараясь вытащить хоть какую-то информацию, о том где они держат девочку. Но тут не было ничего необычного, таких помещений были сотни, если не тысячи, и искать ее будет сложнее, чем иголку в стоге сена. — Они не сказали, чего хотят? — спросила Мишель, когда запись закончилась. Никита покачала головой. Нет, не было никаких требований, ни на самой записи, ни звонков по телефону. — Они точно знали, кому отсылали запись, — вздохнула младшая сестра. — И знают о главе секретной организации даже больше, чем возможно. А это значит, что крот у нас в отделе не один. И копали они именно под тебя. Никита согласно кивнула, теперь это ясно даже рекруту-первогодке. — Когда мы с можем вычислить второго крота? — спросила Никита. — Если за нами ведется слежка, то они могут перейти к активным действиям и убить девочку. От мысли об этом Никита побледнела. Нет, она должна спасти дочь. Тут ее взгляд упал на белую бумажку, валяющеюся на полу. Как она ее раньше не заметила? Никита подняла визитку, на ней был выведен номер мобильника. Мишель согласно кивнула. Никита не стала тянуть время, и набрала номер. В трубке раздался голос: это была аудиозапись с требованиями похитителей. Минута прошла в полной тишине — оглушающей тишине — после того, как Никита положила трубку. — Чего они требуют? — спросила Мишель. — Меня, — прошептала Никита.