По ту сторону короны

Я поедала уже пятый маккарунс, когда кучер остановил свою карету. Кстати, мои любимые сладости тоже были приготовлены мне в качестве подарка от Луи. Я бы к ним вообще не дотронулась бы при других обстоятельствах, но только не сейчас, когда зверский голод просто раздирал меня. После бурного утра с Луи я больше ничего не чувствовала и ни на что не надеялась. Даже малейших проблеск оптимизма безнадежно исчез, оставляя за собой целую кучу осколков и неразберихи. Так что, правда, мне не оставалось больше ничего, кроме как сидеть и лопать французские сладости. - Не порть себе аппетит, любимая. У меня для тебя еще один вкусный сюрприз, - миловидно протянул Луи, от чего мне стало слишком уж сладко, и я невольно отложила еще совсем недавно такой аппетитный маккарунс обратно на тарелку. - Что за сюрприз? - Я удивленно приподняла обе брови и облизала пальчик от шоколада. Я поймала взгляд Луи на своих губах в этот момент. Опять стало неловко. - Скоро все увидишь сама. Луи опять широко улыбнулся и вышел из кареты. У меня было несколько секунд прежде его облик опять появиться передо мной, поэтому я должна была сконцентрироваться и взять себя в руки. Когда шаги Луи были очень сильно слышны, я тихонечко прошептала :" Господи, пожалуйста, скажи Чаку, что я в порядке". Дверь открылась, и яркий луч солнца буквально ослепил меня. Жмурясь от столь яркого света, я вышла из кареты, и мы с Луи направились в неизведанные еще мной места Монако. Первое, что я увидела - это был большой сад, чем-то похож на наш Централ Парк. Много влюбленных парочек разгуливали вместе, либо же совмещали приятное с полезным, и занимались обеденной пробежкой. Впрочем, не очень впечатлительная картина, как по мне, для столь пышного города, как Монако. Но что-то мне подсказывало, что мы здесь и не останемся. Я была права, путь наш лежал точно не на одну из лужаек парка для семейного пикника. Ох, какая милая картинка: семья Гримальди на пикнике. Хоть давай на обложки всех журналов. Тьфу ты, Блэр, прекрати ерничать. Не все же так плохо! Или так? Мне было невыносимо неприятно находится сейчас здесь. Какая-то тяжесть большим булыжником лежала на моем сердце. Что это было, понять я не могла. - Луи, долго еще идти? Меня пугают все эти люди. Кстати, о них. Через минут, эдак 20, нашей прогулочки возле нас начали собираться толпы народу. Все фотографировали, снимали на видео и просто тыкали пальцами. Нет, это явно мне не подходит. - Не беспокойся ты, здесь нет "Сплетницы", - и Луи по-детски улыбнулся мне, словно успокаивая. Затем он остановился и нарочно стал позировать камерам. "Болван", - кричала я себе в мыслях, но что поделать? Остановилась рядом с ним и делала вид, что меня целиком и полностью устраивает роль принцессы Монако. " Ваше высочество, отлично выглядите!", "Миссис Блэр, вы не ждете с мистером Луи первенца?" - все эти вопросы от совершенно незнакомых мне людей нервировали меня прямо до костей. Еще бы немного, и я бы закипела как самовар. "Миссис Блэр, как ваше здоровье, вы вылечились?" - прокричал какой-то парень. И мне показалось, что он работник прессы. Но больше всего меня интересовало, что значит этот вопрос. Я округлившимися от шока глазами вопросительно посмотрела на Луи. Он покраснел и теперь по цвету напоминал мне томатную пасту, которой заправляют мою любимую карбонару (черт, я опять думаю о еде! Когда же этот принц поведет меня кушать?!) - Луи, - сменив свое удивленное выражение лица на гнев, я зло посмотрела на своего горе-мужа, - что это все значит?! - Ну, Блэр, я... - Что я? Что я, Луи? Господи, за что мне такое? - Я руками закрыла лицо, прячась от назойливых журналистов, людей и от самого Луи. Слезы невольно ручьями потекли по моим щекам, я не могла уже их остановить. Но позволить снять мою слабость на камеру я не хотела. Отпустив руку Луи, я быстрым шагом начала направляться к кафе, что находилось через дорогу от этого горе-сада. Я чувствовала чужие взгляды у себя за спиной, как они буквально просверливали меня прямо до костей. Ненавижу такие моменты! Я даже бы и не заметила, что уже добралась до ресторана, но приятный запах буквально окутал меня. Пахло чем-то очень вкусным, но самое главное знакомым. Я решила, что придам этому всему значения немного позже, а пока нужно было привести себя в физический и моральный порядок. Я так долго собиралась силами, настраивала себя на лучшее, но этот козел опять все испортил. Значит, я больна? Это я неверная супруга и обуза для семьи Гримальди? Подлец. Я ненавижу все, что связанно с этими людьми. И пусть Луи любит меня, но мне уже ни капли не стыдно за то, что я сделала. Нужно поскорее отсюда выбираться. Я умылась, распустила свою косу, и мои карамельные локоны упали на худенькие плечи. Я еще раз подчеркнула свою не совсем здоровую худобу. В зеркале на меня смотрела девушка, чьи глаза были пустые. Холодные и как будто стеклянные. "Я не узнаю тебя, Блэр Корнелия Уолдорф", - прошептала я сама себе. Я больше не видела в своих глазах того огонька, что и делал меня такой особенной. И в который... влюбился Чак. Я больше не могу противостоять себе и своим чувствам. Мое сердце целиком и полностью принадлежит кареглазому шатену, его пухлым и сладким губам, большим и надежным рукам его идеальному запаху. И вот так, стоя в каком-то ресторанчике за тысячи километров от родного дома, я наконец-то поняла, что любила, люблю и всегда буду любить только одного мужчину. Мужчину всей моей жизни - Чака Бартоломео Басса. Нажав на дверную ручку, и видя в главный зал кафе, я наконец-то смогла разобраться с этим запахом, что буквально завораживал меня. - Здравствуйте, - мило прочирикала молоденькая официанточка после того, как я села за столик. - Добрый день, дайте мне меню, пожалуйста. - Да, конечно, - и она сунула мне его прямо в руки. Боже, ну как я не смогла догадаться сразу? Так вкусно может пахнуть только одна вещь в мире - вареники! Мы с Сереной любили кушать их в маленьком украинском ресторанчике на окраине Бруклина. Я уже даже не смотрела на меню. - Мне порцию вареников с картошкой и черный чай с медом. - Да, хорошо, я скоро принесу. Чай мне принесли первым. Он так вкусно пахнул, что я не могла удержаться. Я вспомнила, какой чай мне всегда варила Дорота, говоря, что мед - самое полезное, что додумались добывать люди. - Блэр! - Послышался чей-то голос. Но он явно не принадлежал Луи. Я оглянулась. - Руфус! - почти заорала я, увидев черноволосого мужчину. Как же я была рада его здесь увидеть. Я встала из своего столика и побежала на встречу Руфусу. Обняла его. Он, похоже, не до конца понимал, что я здесь делаю, но мне было все равно, главное, что он здесь. - Блэр, маленькая, ты разве не должна быть плененной, заключенной в башне замка великих Гримальди? - Теоретически да, практически я сбежала три недели назад. А потом я вернулась и, собственно, теперь я здесь. Кстати, Луи где-то на улице, успокаивает журналистов. Либо же опять говорит, что я душевно больная. В общем, неважно. Руфус только стоял и качал головой, улыбаясь. Я решила немного сменить тему. - А как же ты здесь оказался? - Я чувствую вину перед тобой, Блэр. Ну, за Дэна. Извини, пожалуйста. Все, что я когда-либо делал, не было ни злости, ни с плохим умыслом. - Руфус, - остановила его я, - я не злюсь на тебя и не виню ни в чем. Поверь, у меня есть уже люди, на которых обрушен весь мой гнев. - Спасибо за понимание, Блэр. Дома все просто с ума сходят, тебя ищут. Я лично никогда еще не видел Чака в таком состоянии, он просто рвет и мечет. А Луи в его снах и мечтах уже давно похоронен на царском кладбище! Руфус рассказывал все так увлеченно, что я будто на мгновение оказалась дома: возле Чака, в объятиях любимой Серены, целуя в щеку маму и Сайруса. Как же я соскучилась! - Руфус, у тебя есть телефон? - Да, конечно, - слегка удивился Руфус. - И он работает? - Ну, да. Только что говорил с Лили. - Пожалуйста, звони Чаку и скажи, пускай едет забирать меня. Хватит геройствовать там, в Нью-Йорке. И, пожалуйста, Руфус, поторопись! А мне пора бежать. А то вон тот мужчина, который направляется сюда (говорила я о Луи, конечно же), сейчас убьет меня, если увидит нас вместе. Я поцеловала Руфуса в щеку,и кинулась бежать. - Мы вытащим тебя отсюда! - Кричал Руфус. Когда я оглянулась на него, он уже говорил по телефону. И я искренне надеялась, что там, на другом конце провода, Руфус слышал самый дорогой мне голос...