Страдания Молодого Герцога или некоторые тонкости изображения инцеста

Инцест сам по себе не такая уж глубокая и важная тема в литературе, хоть и придает сюжету остроты. Его можно видеть или не видеть, подразумевать или не подразумевать. Произведения, где инцест изображен собственно ради инцеста, как правило, скучны. Но в данном конкретном случае, именно в этой пьесе именно мотив инцеста придает действию совершенно иной смысл. Если же убрать из пьесы инцестный подтекст, то смысл исчезает вообще. Герцогиня хороша не потому, что она наплевала на церковь и нарожала детей невенчанная, а потому, что она их РОЖАЛА. Она продолжает род, живет естественной жизнью и с любимым человеком, дает здоровое потомство. Делио Как герцогиня чувствует себя? Антонио Отлично. Занимается она Успешно рода своего продленьем, С тех пор, как мы в последний раз встречались, У нас родились сын второй и дочь. Фердинанд же плох тем, что у него нет ни жены, ни детей, ни любовницы, что он мечтает лишь о сестре, то есть, он такая вот тупиковая ветвь развития. Он извращенец по своей природе и именно этим плох, а не тем, что из любви и ревности нарушает законы и нормы морали. Да, он их нарушает, но стоп! Герцогиня делает то же самое. И тоже во имя своих целей, своей любви и страсти, то есть разницы между ними я не вижу. С точки зрения МОРАЛИ ее нет. Ну вот нет и все. Поэтому, если бы это была какая-то классическая пьеса о том, что такое хорошо и что такое плохо, то они оба получились бы грешниками и получили по заслугам, причем Герцогиня «первая начала». То есть, с точки зрения классической трагедии, положительный герой здесь вовсе отсутствует. А вот с точки зрения прогрессивного автора Возрождения героиня может считаться положительной… Но лишь в том случае, если Фердинанд питает к ней порочную страсть. Потому что тогда во главу угла становится, так сказать, торжество природы над догматами. И если инцест у нас идет со знаком минус, как извращение, герцогиня получает знак плюс, но ТОЛЬКО В ЭТОМ СЛУЧАЕ. Возможно именно в этом и смысл жизни и пьесы, а не азбучная истина, выданная под занавес одним из второстепенных персонажей: Кто честной жизнью весь свой век живёт, Того и после смерти слава ждёт. Хорошо, если бы оно так-то. Только вот память народная зачастую избирательна совсем в ином направлении. Последующие поколения как-то больше интересуются развратником Генрихом Восьмым, чем гением Генриха Пятого, охотнее помнят алкаша и мракобеса Распутина, чем святых сестер Романовых, даже величайшим монархом россии считают Екатерину Вторую, а отнюдь не Петра Великого… Возможно, такая тяга к злому и злодеям, ко всему порочному большинству обывателей помогает приуменьшить собственные пороки и слабости... Жаль, что сейчас речь не об этом. А о том, что... "Герцогиню Мальфи" можно рассматривать с двух точек зрения. Как драму «просветительскую», где злые развращенные аристократы и лицемеры-священники губят жизнь благородной и прекрасной героини. В таком рассмотрении герои четко делятся на абсолютно белых и абсолютно черных, речи трафаретны, поступки неестественны и ходульны. Более того, при таком рассмотрении в пьесе открывается масса странностей и противоречий в поступках героев, но ради красного словца, как говорится, можно все стерпеть. Вот только зачем? Чтобы получить еще одну скучную нравоучительную пьесу? Если же допустить в пьесе мотив инцеста (то есть перестать закрывать на него глаза, ибо он очевидно присутствует), то картина складывается совсем иная. Тогда драма из социальной становится психологической, с некоторым сексуальным подтекстом, основной проблемой делается противопоставление извращенной и подавляемой сексуальности одного героя – естественной и здоровой сексуальности другого. Сами же герои из прописных морализаторов и прописных же злодеев становятся яркими самобытными личностями. Со своими глубокими душевными переживаниями и трагедиями. И пусть герцогиня в таком прочтении несколько теряет свой лоск – от этого ее смерть не менее трагична. И пусть герцог оказывается в каком-то смысле пострадавшей стороной – от этого его деяния не менее ужасны сами по себе. Неоднозначность героев лишь усиливает впечатление от пьесы на мой взгляд. Нравственный конфликт настолько глубок и сложен сам по себе, что перевешивает конфликт социальный. Автор не морализирует и не поучает, но изображает саму жизнь во всей ее сложности и истинном трагизме. И в то же время в ее естественной простоте.