Birkin

      Это произошло в одном из пабов промозглого Альбиона, не самом известном, не самом чистом и вообще – ничем особенным не примечательном. Был поздний вечер четверга, и в душном помещении, наполненном туманом табачного дыма, остались лишь самые стойкие. Среди пузатых и бородатых мужиков неопределённой профессии, весело гогочущих за столами, резко выделялась худосочная фигура молодого человека с женственно пухлыми губами, сидящего у барной стойки. Он неуютно ёжился, будто бы ощущая всем телом свою непохожесть. Чёрная прядь волос выбилась из аккуратной причёски и упала на глаза, он отбросил её небрежным и несколько театральным движением головы, раздражённо оглядываясь по сторонам. Брайан Молко был сегодня явно не в духе. Его пожирала скука.       «И как меня вообще занесло в эту дыру», - думал он, с нескрываемым отвращением осматривая посетителей, да и само заведение. Он просто шёл куда глаза глядят, потому что ему было грустно и скучно, а потом ему захотелось выпить, и на пути попался вот этот вонючий бар, где даже поговорить не с кем. А жаль. Тусклый свет мигающей время от времени лампы у потолка настраивал на интимный лад. Но его взгляд не выхватил в толпе никого, кого можно было бы расценивать как приятного собеседника – только какой-то пьяный сброд. Зря он сюда зашёл, зря. Поэтому ничего не оставалось, как уткнуться в пиво, погрузившись в свои мысли.       Брайан Молко играл в известной группе. Казалось бы – это ли не мечта, ставшая явью, возможность делать всё, что хочешь; но правда заключалось в том, что он не хотел ничего. Его восторг по поводу мира шоу-бизнеса и рок-музыки уже давно улягся, а на смену ему пришло пересыщение и разочарование, которое он пытался утопить в алкоголе и беспорядочных связях. Это помогало лишь ненадолго, а затем снова наступала тоска. Вот и сегодня очередной день, когда он напьётся в хлам лишь ради того, чтобы хоть что-то почувствовать, но даже и это уже надоело.       Надоело всё.        - Что-нибудь ещё будете?       Тусклый и совершенно ничего не выражающий голос бармена. Брайан лениво повернул голову в его сторону и смерил высокомерным взглядом. Просто-таки каноничный бармен – на вид около 40 лет, безразличный взгляд, уставший наблюдать постоянные пьяные драки и душевные излияния всяких бедолаг, щетина на одутловатом лице. Брайан вспомнил о своём намерении снова напиться.        - Виски. Два.       Бармен тут же принялся выполнять заказ, а Молко закурил и, от нечего делать, начал изучать список напитков, предлагаемых заведением. Ничего нового он там не увидел. Вообще, во всех пабах и барах, в которых он бывал, меню примерно одно и тоже. Всё это он пробовал в различных сочетаниях и количествах, комбинируя также с различными веществами, и имел представление, какой эффект оно должно произвести. Когда его группа добилась популярности, что произошло довольно быстро, и всё, что он только мог пожелать, стало доступно, словно ребёнок на новогоднем празднике, он стремился попробовать каждое блюдо, каждый десерт, всё, что только ему предлагалось. Наверное, он уже попробовал каждый соблазн в этой жизни к 27 годам. И что теперь осталось? Пустота. Он просто идёт по кругу.       Янтарная жидкость в бокале играла с бликами тусклой лампы. Где-то за спиной хохотали какие-то мужики. Брайан раздавил окурок о дно пепельницы и залпом осушил бокал, слегка поморщившись – это явно был не настоящий Джек Дэниэлс, впрочем, что он ожидал в такой дыре, да и какая в общем-то разница, если его целью было просто забыться и скоротать ещё один вечер.       Бармен протирал белым хлопчатобумажным полотенцем чистые стаканы, даже не глядя на посетителя, затем перешёл на стойку, начищая её до блеска. Брайан запустил руку в чуть волнистые чёрные волосы и слегка улыбнулся, чувствуя, как виски согревает его внутренности, и это тепло, пройдя через всё его тело, возвращается в голову, ударяя в неё беспричинным чувством удовлетворения. Жизнь не кажется такой уж бесполезной, когда ты пьян. Вот и сейчас он снова окинул взором бар, и он ему показался уже не таким унылым и грязным, хотя, может быть просто дело было в том, что его слух уловил знакомые нотки французкого шансона, тихо играющего в динамиках. Он навострил уши и почувствовал лёгкое прикосновение хрипловатого баритона. Oh my Lady Héroïne Oh ma beauté ma divine Referme sur moi tes ailes Mon bel ange ma toute belle       Брайан улыбнулся, узнав строчки Сержа Гензбура. Его страсть ко всему французкому проявлялась сполна в его благоговенной любви к Сержу. Перед его глазами сразу встала картинка Парижа 60-х, таким, каким он его видел в фильмах и винтажных открытках, с его узкими улочками и неторопливостью, от которой и следа не осталось в современном Париже. О, леди Героин…       Его приятные грёзы прервал очередной взрыв пьяного гогота за столами. Молко недовольно поморщился, но благоразумно счёл, что не стоит ввязываться в перепалку из-за этого. Он кивнул бармену.        - Нельзя ли сделать музыку погромче? Люблю эту песню.       Тот молча повернул ручку проигрывателя, и голос Сержа стал более явственным, обволакивающим, и волшебный Париж середины прошлого века снова заиграл всеми своими красками в воображении пьянеющего Брайана, потянувшегося за вторым стаканом. В нём всегда жила любовь ко всему старомодному и такому порочно-изысканному, тому, что обычно называют «богема». И сейчас он страстно захотел оказаться в том времени – тогда, когда наркотики были ещё в новинку, когда все впечатления были свежи и чисты, незамутнены привычкой, где женщины с обаятельной картавинкой носили платья-колоколы, а мужчины умели красиво курить и снимали строгие шляпы в помещениях.        - Вам не кажется, что Серж потрясающе передаёт дух своего времени?       Он сам не ожидал, что заговорит первым с барменом. Вообще-то он терпеть не мог этих жалких алкашей, которые, ужравшись, начинают путанно рассуждать о чём-то, вызывая лишь раздражение, но ему просто было необходимо с кем-то поделиться своими эмоциями. Пусть даже и с этим тупоголовым барменом, если никого лучше не найти. Но тот, кажется, не был настроен на разговор, лишь неопределённо что-то хмыкнул и вновь вернулся к своей посуде. Брайана это слегка задело, потому что он не привык, что его игнорируют.        - Знаете, сейчас нет того, что было раньше – всё стало слишком скучно и никто не чувствует вдохновения, и всё стало таким бессмысленным. Пропала поэзия. Остались только деньги, но кому они нужны, когда больше нечего купить?       Бармен тупо уставился на него и по-прежнему молчал, хотя и отложил свои стаканы. А Брайану уже алкоголь окончательно ударил в голову, и он во что бы то ни стало решил ввязать в беседу своего молчаливого собеседника.        - Как тебя зовут?        - Колин.        - Меня Брайан. У меня группа, поэтому, сказав про вдохновение, я знаю, о чём говорю. Думаю, если бы я родился и жил в то время, то всё бы сложилось по-другому. Было бы намного интереснее, понимаешь?       Тот кивнул. Больше никакой реакции не последовало. Брайан разозлился и снова закурил. Это самый идиотский бармен из всех, с кем ему приходилось иметь дело; удивительно, как он ещё не лишился работы со своим умением поддерживать беседу.        - Не хотите наш особый коктейль?       Что? И это всё, что он может ему сказать? Брайан совсем разгневался и сверкнул холодными зелёными глазами в сторону невозмутимого мужика. Хотя, чёрт с ним.        - Давайте - буркнул Брайан, даже не удосужившись спросить, что же в этом коктейле такого особенного.       Бармен принялся что-то смешивать, быстро меняя в руках цветные бутылки. Брайан не особо следил за тем, что именно тот мешает, поскольку его-то уже ничем не удивить. Самое худшее, что может случиться – его вырвет через полчаса, а наутро будет страшная головная боль; но это уже стало нормой, поэтому пусть. Рука с закатанным манжетом протянуло ему стакан нежно-персиковой жидкости. Наверно, какая-то девчачья хрень… Впрочем, Брайан не брезговал «женскими» коктейлями, предпочитая не делить напитки по половому признаку, как в общем-то и людей.        - Этот коктейль называется «Биркин».        - О, здорово - Брайан чуть улыбнулся и пригубил напиток. На вкус он был горько-сладким, с терпким привкусом и довольно крепким. Вполне недурно. Он с удовольствием отпил ещё несколько глотков, пытаясь прочувствовать, что же входит в состав, но никак не мог понять. Определённо, здесь есть вишнёвый ликёр, может быть белое вино…        - Из чего это?        - Секрет. Но, я думаю, ты сам потом поймёшь.       И что, чёрт возьми, это значит? Брайана всё больше и больше раздражал этот тип, помешанный на чистоте стаканов. Он осушил бокал и потянулся к карману, чтобы расплатиться и найти какое-нибудь место получше, но почувствовал разливающуюся тяжесть в руке. Он с трудом пошевелил пальцами – было очень странное ощущение, похожее на алкогольное опьянение, но несколько иначе – более приятное, будто ты плаваешь в бассейне с желе, все образы перед глазами расплываются в цветную кашу, а звуки превращаются в какофонию. Всё наверное дурацкий коктейль виноват, и что этот ублюдок подмешал в него? Брайан закрыл глаза. Что бы это ни было, ему интересно, что произойдёт дальше. Он и не подозревал, что увидит перед собой совершенно другой мир, когда его глаза откроются.