Chemical Peace

Минсок вот уже который месяц жил пожираемый серой рутиной повседневности. Каждый день был совершенно одинаковый. У него даже существовало определённое расписание, но и оно никогда не менялось. Работа в будни и затворничество дома в выходные. В принципе, Мина всё устраивало, потому что это было лучше чем то, что ему приходилось переживать месяцами ранее. Сегодняшний день также не отличался от предыдущих. Проспав, как всегда, около четырёх часов, он торопился на работу. Иногда он опаздывал, и это случалось потому что всем пяти будильникам на телефоне не удавалось поднять его на ноги. Он даже клал аппарат на шкаф, но и это не помогало. Ко всему прочему, кажется, он заболевает. Но сидеть в больничных очередях Мин не собирался. Смысл пропускать работу? Дороги с утра радовали пробками. Он сидел на своём любимом месте у окна и с безразличным взглядом смотрел в грязное стекло, утекая куда-то под тягучие мелодии своего плеера. Машины. Много машин. Мин никогда бы не решился сесть за руль автомобиля. За последние несколько лет его характер поменялся в корне. Он стал одновременно озлобленным и пугливым. Осознание этого оттолкнуло его на промежуток времени полугодовой давности, и страх в который раз схватил его за горло. Он закрыл глаза пытаясь абстрагироваться от воспоминаний, оставивших в нём глубокие душевные раны. А впрочем, не только душевные. Главное не забывать дышать, Мин же не хочет снова упасть в панический обморок? «Ты такой красивый…» «…но почему мне хочется сделать тебе как можно больнее?» Вкрадчивый шёпот в который раз лёгким вихрем проносился в голове. Он очень хорошо помнил каждую его интонацию. А ещё он хорошо помнил вкус таблеток, уносивших его в свой кислотный эдем. Я бы хотел, чтобы у меня была пуленепробиваемая душа. Главное дышать. Не забывать дышать. Стало невыносимо душно. Поэтому он вышел на остановку раньше. Порыв ветра ударил в лицо, приводя в порядок мысли Мина, который направлялся в аптеку. Он грустно усмехнулся, разглядывая в руке большую пачку обезболивающего и снотворного. Было ли это лучше химического рая прошлого? Путь на работу был не такой уж долгий. На улице во всю царила зима, и Мин прятался глубже в свой шарф. Не пройдя и половины, он вдруг поскальзывается и падает прямо на спину. Знакомый до физической боли голос всё ещё лёгким дуновением блуждал по нервам. «Давай поиграем…» Мин садится посреди дороги и, обхватив голову руками, смеётся. Как глупо, сегодня он снова будет пытаться убежать от того, чего уже нет и заснёт лишь в три ночи. Наверное, всё это не очень нормально. Хотя он уже давно был не очень нормален сам по себе. Заметив наконец, что на него пялятся проходящие мимо люди, Мин встаёт, отряхиваясь. Вторая автоматическая дверь входа в офис как всегда не очень дружелюбна к нему, отказываясь открываться, поэтому он с силой толкает её руками сбоку, от чего двери приходится подчиниться и пустить его в здание. Он, как всегда молча, входит в кабинет и снимает пальто, испачкавшееся из-за падения. - Мин, с тобой всё в порядке? Лухан – хороший друг и только потом по совместительству его коллега. - Я всего лишь упал, - он кивает на своё пальто, - скользко на дорогах. - А что с голосом? Ты простыл? – Лухан подходит к нему и ладонью измеряет температуру. - Не знаю, наверное. - Почему не пошёл в больницу? - Это ерунда, завтра я буду совсем здоров, - отмахивается Мин. Лухан почему-то отходит к своему столу и достаёт что-то из ящика. Таблетки. И Мин думает, что у него всегда было слишком много таблеток, несмотря на то, что болел он редко. Редко болел тем, чем болеют все нормальные люди. - Держи, выпивай два раза в день. А эти – для горла, их нужно рассасывать. Прими их прямо сейчас. - Можно сначала кофе? Лухан вздыхает: - Может, ты уже завяжешь с ним? Тебе от него плохо. - Мне и без него плохо. Нужно с чем-то мириться. - Мин, прекрати гробить своё здоровье. Мин решает не говорить вертевшееся на языке «От моего здоровья уже и так ничего не осталось». - Он всего лишь растворимый, прекрати, Лу. Лухан всегда был очень заботливым, а после пары событий, подкосивших жизни их обоих, он стал заботливее вдвойне. Давясь вкусом несладкого кофе, Мин в который раз пытается понять, как Лухан может оставаться таким? Не то чтобы жизнерадостным, но он, по крайней мере, не плывёт по волнам меланхолии и уныния, как делает это Мин. Может он обладал той пресловутой пуленепробиваемой душой? Человек, которого любил Лухан, погиб в автокатастрофе. Его звали Сэхун. Подробностей он не знал, но видел, каким ударом это стало для его друга. Всё произошло летом, кажется, в июле-августе, после того, что случилось с Мином. Лухан проводил с ним слишком много времени, что и стало причиной его ссоры с Сэхуном в тот злополучный день. Мин до сих пор винит во всём себя. Ведь если бы не он, Лухан был бы сейчас счастлив. Может, Мину стоило умереть в ту ночь? Наверное, ему и самому было бы легче. Он уже забыл, сколько раз плакал, моля о прощении Лухана, но тот лишь обнимал его в ответ и утешал, говоря, что он совсем ни в чём не виноват. Но как же так? Ведь виноват же. Мин мог бы покончить с собой, но его жизнь досталась ему через чужую боль, поэтому он просто не мог так подвести. И он лишь продолжал медленно уничтожать себя привычным ему изнурительным самопожиранием через преднамеренное погружение в воспоминания. Ну и ещё обезболивающее. И кофе. Мин любил кофе. Особенно ему нравилось запивать им разгрызанное обезболивающее вперемешку со снотворным, которое почти никогда не помогало. Из мыслей его снова вывел Лухан: - Мин? Мин! Ты опять не завтракал? - Я никогда не завтракаю, ты же знаешь. - Может мне стоит приходить к тебе с утра и силой впихивать в тебя еду? - Лу, ты живёшь в другом конце города, - Мин мучительно выдавил из себя улыбку, - со мной всё в порядке. - Если не будешь есть, - послышался голос из соседнего стола, - совсем умрёшь. Тао - младший среди их рабочей группы. Со стороны мог казаться устрашающим, но на самом деле был очень добрым юношей. Иногда, даже слишком. - До сих пор же не умер, - равнодушно отзывается Мин. К обеду пришёл и Чунмён – главный среди них: - Что-нибудь произошло? – шмыгая носом спросил он. - Тишь да гладь, - отозвался Лухан, - ты тоже заболел? - Немного. Был в больнице, чтобы получить рецепт. - Тебе нужно сидеть дома и лечиться, - начал было Лухан. - Мне нужно зарабатывать деньги. Всё нормально, Лу. Не беспокойся ты так. Так происходило каждый день. Они перекидывались бытовыми фразами, а потом расходились по домам. Мин не знал, почему каждый раз так жаждал этого момента. Ведь дома его никто не ждёт, и всё будет так же, как и вчера. Хотя, почему же. Иногда он разбавлял монотонное впихивание в себя таблеток бутылкой красного вина. На самом деле он любил белое, но он больше не может его пить, несмотря на вкус. Вот и в этот раз, попрощавшись с Луханом, он заходит в магазин, в котором стал постоянным клиентом. Раньше за кассой сидела симпатичная девушка, отчаянно пытавшаяся флиртовать с ним. Но Мин всегда лишь благодарил её, улыбаясь. Сложно верить в любовь, сложно делиться чувствами с людьми. Он превратился в тряпичную куклу, которая никогда уже не будет стоять ровно на ногах. «Ты для меня, словно наркотик…» «Пусть и не экстези, но лучше, чем кокаин… И ты же знаешь, как мне будет тебя не хватать, если ты уйдёшь…» Скорее домой. Он может позволить звучать этому голосу лишь дома – там, где его никто не увидит, там, где он будет наедине с ним. «Наверное, мои слова ничего не значат для тебя…» «На самом деле, для меня тоже. Я лишь пичкаю тебя ими, словно на убой…» Голова кружится, снова. Нужно на воздух. «Даже сейчас… Ведя тебя на бойню, кусочками слов я наполняю тебя по пути…» Вспышки воспоминаний стали мелькать в голове. Вот Мин плачет, обхватив колени в ледяной воде. Вдруг сильные руки поднимают его и несут на кровать. «Не бойся… Это поможет тебе, ты же знаешь…» Мин вырывается, пытаясь оттолкнуть его, но в ответ ему злобно рычат и с размаху ударяют по лицу. «Просто слушайся меня…» И длинные пальцы проталкивают белую таблетку ему в рот. Её оболочка сразу растворяется на языке. «Тебе же нравится вся та ложь, которой я услащаю твои нежные уши?» Мир Мина приобретает совершенно иные краски. Он уже не чувствует боли от удара. Он вообще ничего не чувствует физически. Но где-то там – на грани сознания, он хочет вырваться из этого ядовитого ада.