***
Тем вечером Сацуки задержалась допоздна в университете, составляя карту с данными на каждого из игроков противника, а Дайки, которому уже надоело ждать, ушел домой пораньше. Именно за это он себя и винил. А еще друг называется. Не мог подождать часик – другой. Момои дважды ударили ножом, забрали сумочку, телефон и вырвали из ушей золотые сережки, оставив разодранные мочки, как напоминание людской жадности и жестокости. Ограбление – очевидная и официальная версия следствия. Единственная версия. Иного вывода и не напрашивалось.***
На площадке Аоминэ бесновался, обходил соперников, будто они столбы и не двигаются, и постоянно забивал, забивал, забивал. Даже Акаши постепенно сдавался под этим напором. Дайки падал, но моментально поднимался и возвращал себе украденный мяч. Ему хотелось забыть, все забыть и, надеялся, что в этом ему поможет сегодняшняя игра. Сегодня он был сильнее, чем когда-либо, был неистовым дьяволом на площадке, вытесняя из головы все мысли и давая возможность телу двигаться на чистых инстинктах, ничем их не затуманивая. Кагами нервно выкручивал пальцы в приступе отчаяния, ведь основным условием сделки было то, что ас его команды будет играть весь матч. Ведь иначе для Ханамии и смысла нет в такой победе, когда за позор одного из лучших игроков уже проплачено. Тэцуя злился. Ему казалось, что это дикое животное останется с ним, как он взял и выкинул такой финт – рывок к человеку с ружьем в надежде, что тот его застрелит, облегчит страдания этого самовлюбленного игрока. Да так и будет, если не предотвратить это, не помешать, не вразумить эту тварь. Если придется, то Куроко что-нибудь ему сломает, лишь бы только потом он остался жить. Закончилась только первая половина игры, а разбег в счете составлял уже 22 очка, чего раньше не случалось в играх между пресловутыми игроками «Поколения чудес». Дверь в раздевалку распахнулась, и в дверях показался разъяренный Тэцу. Казалось, он только взглядом мог превращать людей в трупы. - Где он? - Не знаю. – Это было все, что мог из себя выдавить отчаявшийся Кагами. Началась вторая половина. Аоминэ играл. Куроко не мог определиться, то ли вздохнуть с облегчением, что его проблему еще не пришили, то ли подосадовать на то, что он еще жив. До конца матча 20 минут. Это все время, что осталось прожить Дайки. Голубоглазый напряженно шевелил извилинами, пытаясь придумать лазейку из этой ситуации. Попасть домой он не успевал, и единственное оружие, что было при себе – пистолет, не считая навыков убивать и голыми руками. Но одного на троих было маловато. Оставался только фактор внезапности, что Тэцу будет защищать бывшую цель. Только имел ли этот фактор актуальность после того, как Дайки все это время жил у него. Знал ли Ханамия об этом? И если да, то по душу Куроко пришлют высококлассного бойца, от которого просто так живым не уйти. Матч закончился. Люди сплошным потоком хлынули на выход, в то время как Куроко пробирался через эту толпу к раздевалкам. Еще пока есть время, ведь здесь их никто не убьет, слишком много свидетелей. И всегда есть шанс скрыться. Да и Тэцуя надеялся, что у Макото хватит рассудительности не совершать опрометчивых поступков. Куроко влетел как вихрь. Все замерли и уставились на него, полуголые и в таких позах, будто играют в «Море волнуется». Первым на глаза попался Кагами, точнее живой труп, что ранее был им. Тэцуя спросил про Дайки, но Тайга его не слышал. У него уже автоматически отключились функции адекватного восприятия мира – все поедал страх. Кто–то из команды указал на дверь в душевую и сказал, что Аоминэ находится там. Дайки стоял, опиравшись руками о стену, и надеялся, что там, в другом мире все станет проще. Холодные капли, стекающие вниз, создавали атмосферу позднего осеннего дождя, заставшего врасплох, добавляя депрессивности в итак плохое настроение. Он ждал. Под этим придуманным дождем ждал того, кто нажмет на курок и закончит этот нелепый сон. Шум в раздевалке утих, и через несколько минут дверь распахнулась. Кто–то вошел, но Аоминэ не повернулся, не смотрел, он только ждал, когда же станет легче. - Аоминэ–кун, собирайся – мы уезжаем. – Дайки вздрогнул. Он никак не ожидал услышать этот голос. Даже надеялся никогда его больше не слышать. - Ты меня слышал, Аоминэ–кун? Я сказал, что мы уходим. - Заткнись! Это все не твое дело! Вали отсюда, если так хочешь, а я остаюсь. - Хочешь умереть? Я могу тебе в этом помочь. А теперь развернись и посмотри на меня, Аоминэ–кун. - Да пошел ты со своим де… Было уже не до этой ругани, ведь он обернулся. Перед ним стоял Тэцуя, тот, кого отчаянно не хотелось терять. Человек, у которого Дайки неосознанно просил помощи; человек, который направил на него дуло пистолета. Было уже не до оскорблений. - А теперь попроси, чтобы я нажал на курок. Скажи, что не хочешь жить. Голос был холоднее, чем когда–либо, рука уверенно держала оружие, а взгляд был полон непреклонности и жестокости, что проедала в Аоминэ сквозную дыру на месте сердца. Он, несомненно, выстрелит. Куроко смотрел, выжигая всю трусость из баскетболиста, давая понять, что есть шанс жить или умереть от его руки. Эти варианты были довольно заманчивы и желанны для обоих. - Говори! Стрелять или нет? Я с радостью выполню любую из этих задач. - Нет, - Дайки повернул ручку смесителя и взял полотенце, – мы уходим. Спрятав оружие, Тэцуя вышел в раздевалку: - Мы уходим, Кагами–сан. Собирайтесь. - А как же… - Надеюсь, Ханамия–сан не настолько ослеплен своей злостью, чтобы сделать это сейчас. Так что у нас пока есть время. - Зачем ты в это лезешь, Тэцуя? - Особой причины нет. Так что не забивайте голову этим. В коридоре послышались шаги. Куроко жестом указал Аоминэ и Кагами следовать в душевую незамедлительно. Только они успели скрыться, как ручка дернулась, и в проеме показался здоровенный перекачанный детина в солнцезащитных очках. Тэцуя молниеносно среагировал, став за дверью, чтобы его не заметили, закинул руку за пояс, нащупал пистолет. Он был готов к любому исходу. Игроки не понимали, что это за каламбур, потому просто тупо глядели на все происходящее, будто их это никоим образом не касалось. Они просто пришли в кино. Детина оглядел всех присутствующих, не найдя нужных людей, спросил о тренере и Аоминэ. За его спиной послышался голос, который сказал, что те свалили в панике после матча, даже не забрав вещи. Бугай вздрогнул от неожиданности и повернулся, разглядывая Тэцую. - Ты еще кто такой? - Новый менеджер команды. А у Вас к ним какие–то дела? От цепкого и натренированного взгляда Куроко не укрылся выступ от кобуры под пиджаком и напряженность гостя, который все еще молча глазел на этого совершенно бесстрастного парня. - Простите, если Вы хотите их догнать, то советую поторопиться. После конца матча прошло всего десять минут, они не могли далеко сбежать. - Не пудри мне мозги. Рука потянулась к оружию, но так к нему и не коснулась, потому что Куроко заехал со всей силы по подбородку, отчего тот с шумом повалился на пол, задев головой лавку и потеряв сознание. В коридоре послышалась возня, и в помещение вломился еще один бугай, помахивая перед собой пистолетом. Тэцуя словно вынырнул из пустоты прямо перед самым носом и ударил по солнечному сплетению, а потом по затылку, подхватывая бессознательно падающее тело. Оглядев коридор, и убедившись, что никого нет, он затащил почти труп в раздевалку и прикрыл двери, прислушиваясь к тишине за нею. Позвал Кагами и Аоминэ, которым открылась умилительная сцена: на полу валялось тело, другое, раза в полтора больше чем он сам, Куроко оттягивал от двери, что, согласитесь, смотрелось довольно смешно. Команда стояла неподвижно, будто предметы мебели, а Тэцуя уже обшаривал карманы неудачников, вытаскивая все, что может пригодиться. Всучив своим подопечным пистолеты спросил, умеют ли они ими пользоваться. Оба утвердительно кивнули. - Эти вещи вам больше не пригодятся. Телефоны оставить здесь. А вам, - он обернулся к команде, – лучше поскорее свалить домой и забыть о том, что видели. И лучше поехать на метро. Выйдя на улицу (хотя, это слишком громко сказано, ведь на улицу они попали, вылезши из окна какого–то кабинета), Куроко завел их в темный переулок и сказал дожидаться там, а сам скрылся из виду. Минут через семь послышался шум мотора, машина притормозила, дверь распахнулась, и из нее выглянуло спокойное лицо: - Бегом залезайте. Пол минуты и машина уже мчалась по дороге, постоянно петляя по проулкам, а водитель постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ними хвоста. Все было чисто. До дома они добрались без происшествий. - Откуда у тебя машина, Тэцуя? - Какое это сейчас имеет значение, Кагами–сан? - Может и никакого, но откуда у тебя… - Да какая разница! – Аоминэ резко прервал этот дурацкий вопрос. – Все, что сейчас важно – это побыстрее свалить. Машина остановилась в квартале от дома Куроко. Трое вышли и прокрались к квартире через щели между домами, стараясь быть как можно неприметнее. Возле пожарной лестницы Тэцуя остановился и сказал ждать его здесь, а сам поднялся. Оглядев целостность окна, он осторожно заглянул внутрь. Было тихо, никакого движения не наблюдалось. Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, он открыл окно и влез внутрь. Когда осмотр был окончен, и все оказалось в полом порядке, Кагами и Аоминэ удостоились чести попасть внутрь. Тэцуя задвинул массивную черную штору, подошел к столу и включил настольную лампу на минимальную мощность. В темноту врезался слабый желтый свет. Прошествовав на кухню, отодвигая холодильник, Куроко открыл потайную комнату и юркнул внутрь, включая свет и приглашая обалдевших беженцев зайти внутрь. Содержимое стен шокировало еще больше, чем катастрофа на АЭС. Это казалось чем–то невероятным, из области фантастики, выдумкой какого–то чокнутого писателя. Гости очнулись только тогда, когда у их ног с шумом приземлились две большие спортивные сумки. - Какого хрена вы там застряли? Жить надоело? Надо быстрее собираться и валить. Удивляться будете позже! Тэцуя, который уже открыл сейф с деньгами, пыхтел от негодования и такой ранимой натуры этих шокированных баскетболистов. - Откуда у тебя все это? – округляя глаза, спрашивал Дайки. - Замолчи, и работай давай. Или ты хочешь, чтобы сюда заявились люди Ханамии? Мне в отличие от вас умирать неохота. Кагами наполнял сумку деньгами, в то время как Аоминэ помогал Куроко укладывать оружие. Все–таки Тэцуя был рад, что имел привычку сжигать все материалы по делу после его выполнения. А то этот остолоп Дайки еще бы разнес все к чертям, если бы увидел стенку, посвященную ему и его мертвой подружке. Сумки стояли на полу, свет погашен, в сейфе и на стенах не осталось ничего, никаких улик, если не считать самого сейфа и странных крючков на стене. Тэцуя отодвинул штору и выглянул на улицу. Поглядев минут пять и, не заметив ничего подозрительного, троица осторожно выскользнула в окно и спустилась во двор по лестнице. Может такие предосторожности были и ни к чему, но лучше перестраховаться. Возвращаться к оставленной машине было слишком рискованно, ведь владелец уже заявил об угоне. Поэтому пришлось искать новый транспорт. Что, впрочем, было недолго, ибо недалеко, в пустынном дворике, был припаркован небольшой семейный автомобиль. Тэцуя легко вскрыл замок, поблагодарив беспечность и наивность хозяина, потому что машина была не на сигнализации. Усевшись за руль, начал махинации с проводами. Немного покопавшись, завел машину и помчал куда подальше. Казалось бы, Кагами и Аоминэ только начинали мириться с тем, что Тэцуя совсем не такой, каким казался на первый взгляд, и свыкаться с мыслями о том, что они видели, как наш герой подбрасывал им еще что-нибудь эдакое, повергая их в еще больший шок.