Код:Асмодей

Тихо напевая, Эгле шагала по лагерю, сжимая в руке ведерко с перевязочным материалом. Настроение у нее отчего-то было очень хорошее, несмотря на то, что радоваться по-прежнему было нечему. - Сейчас приду, - пообещала она помахавшему ей Трофиму, у которого до сих пор кровоточила рука. – Сейчас к Диме, а потом к тебе. Подбежав к танку, девушка постучала по броне. - Димка, выходи! – пропела она весело. Танк отозвался глухим гулом изнутри, но из люка никто не появился. – Федосеев, дел по горло, вылезай. До трех считаю и ухожу, раз… - Здравствуй , Эгле - проговорил высунувшийся из-под танка Максим. – Дима ушел. - О, господи, - брюнетка отошла, держась за сердце. – Ты меня когда-нибудь напугаешь до смерти. - Я такой страшный? - Нет… но ты появляешься неожиданно. Что ты там делаешь? - Катки проверяю. И гусеницы. - Здесь земля холодная – не лежи долго. - Волнуешься? – улыбнулся Орлов. - Не хочу чтобы ты болел. - Значит, волнуешься. - Мне еще не хватало потом твои сопли лечить, – фыркнула Эгле. – Простудишься и… будет плохо. - Не простужусь. Танк нагрелся и тут очень жарко. - Хорошо, - кивнула девушка. – Увидишь Диму, скажи, чтобы зашел. И умойся – ты похож на папуаса. Она удалилась, а Максим, тяжело вздохнув, вернулся на свое место. Он возился с танком уже не один день, подготавливая к возможному бою, но и свои интересы у него были. Он планировал сделать отчет с подробным описанием слабых и сильных мест новой машины, ну и его совершенно не радовала перспектива оказаться с неисправным двигателем где–нибудь под Харьковом в окружении соотечественников из вермахта. - Дима, – позвал Орлов, замечая, что мимо прошли ноги в сапогах. Пулеметчик промолчал. – К тебе Эля приходила, просила зайти. Федосеев, все так же молча, развернулся и ушел. Потом раздался топот, громкий смех и под танк заглянул Сергей. - Ну как? – осведомился он. – Больной будет жить? - Побегает еще. - А гусеницы? - Тебе правду сказать или приврать? - Смеешься? – хмыкнул Маркунчак. – Конечно, приври. - Прекрасные гусеницы. До Берлина без остановки доедем. – О, отлично. Сеня, слышал? Максим Андреевич говорят, что до Берлина доберемся на этих гусеницах. - Правда? - Арсен тоже заглянул под машину. - Конечно, правда, – кивнул Сергей. - Как можно сомневаться в командире? Он сказал – значит все. - Если заряжающий не переврет слова командира, – Максим выполз из-под днища и вытер руки. – Поможешь? - Видимо, придется. Вдвоем они затащили тяжеленные гусеницы на катки, и Орлов принялся укреплять их шпильками. - Не знаю, на сколько этого хватит, – вздохнул он, осматривая результат своей работы. – Надеюсь, в следующий раз они порвутся, когда мы пьяные соберемся съездить « по девочкам». - А собираемся быть пьяными? – оживился Сережа. – Я могу достать. А «по девочкам» можно в деревню. – Нет уж, спасибо, – покачал головой Арсен. – Не хочу я, чтобы товарищ майор нас потом из своего танка расстрелял. - Ууу, зануда армянская. Ну и сиди с Димкой вдвоем. - И со мной, – Максим тщетно пытался оттереть перепачканные ладони. - Ну, командир… - После войны - первым делом. Месяц не просохнем. Черт, только размазывается. - Знаешь что, - нахмурился Маркунчак. – Идите ка вы, старший лейтенант Орлов…на речку. И пока не будете сверкать, как копеечная монета, обратно - ни ногой. В машину не пущу. - Слушаюсь, товарищ сержант. Придет Андрюха, передай, что скоро вернусь. - Вот еще. К речке парень спускался бегом, собираясь влететь в воду прямо в комбинезоне, но остановился – на подмостках, как и всегда, стирала Эгле. - Ты тут так часто. - Бинтов не так много, - пожала она плечами. - Приходится стирать каждый день. - А почему только ты? - Я хожу к ребятам перевязывать, заодно и забираю грязные. А ты еще чернее стал. - Только вылез, - Максим спрятал руки за спину. – Там грязновато, если честно. - Возьми, – девушка протянула ему маленький обмылок. – Все лучше отмоется. - Спасибо. - Нет, не здесь, - Эгле остановила его, когда он собрался спуститься к воде. - Представляешь, на что будут похожи бинты? Иди вон туда, за камыш – там пониже, течение все унесет. Орлов кивнул и ушел в затончик, о котором она говорила. Плеснув в лицо, он осмотрелся по сторонам. - Эгле, - позвал он. – А как эта река называется? - Лозовенька. - А деревня? - Черкасское Лозовое вроде. - Чудное название. – улыбнулся Максим. – А что это на той стороне стоит? - Где? - Ну, если прямо смотреть. Метров сто от берега. - Мне не видно за камышами, - оставив стирку, девушка прошла к нему. – Где? - Вон. - Так сено в стоге. Ты не видел никогда? - Я же городской. - Да уж. Ты чего не умылся до сих пор? - Не успел, – повинился Орлов. – Сейчас умоюсь. - Умывайся, – Эгле сложила руки на груди. - Я прослежу. - Я что, маленький? - Взрослый. Так взрослому присмотра вдвое больше нужно. Руки песком потри, что ты как барышня кисейная. - Почему ты ругаешься на меня постоянно? - Потому что ты как с Луны свалился – все приходится объяснять. И вообще, что я с тобой здесь стою, у меня дел невпроворот, - она сердито одернула юбку. – Еще увидит кто-нибудь. Девушка шагнула на берег, но Максим, схватив ее за руку, притянул к себе. - И пусть смотрят, - проговорил он, и, наклонившись, поцеловал ее. - Сегодня тебя ждет не самое легкое задание, - говорил майор, ведя Макса к стрельбищу. – На прошлой неделе ты показал себя прекрасно в стрельбе. Девяносто пять из ста - феноменальный результат. И я уверен, что ты способен на большее. Будь это наш автомат, а не советская рухлядь, разумеется. - К нему просто нужно привыкнуть, – ответил парень. – Отдача сильная. - Да, но сегодня тебе не придется иметь дело с этим ужасным оружием. Они подошли к барьеру, на столе уже лежал офицерский «вальтер», идеально вычищенный и уже заряженный. - Из него? – спросил Макс. – А мишень где? - Сейчас будет мишень. Майор хлопнул в ладоши и двое вооруженных солдат привели слабо сопротивляющуюся темноволосую девушку и поставили у стены. - Вот и она, – улыбнулся Штимац.- Какой смысл стрелять по нарисованным кольцам? Мы воюем не с ними. Он прошелся вокруг своего воспитанника, внимательно рассматривая его. - Это не человек, Макс. Это еврейка. Она ведь могла испортить кровь какого-то чистокровного немца своей кровью. Этим немцем мог стать ты. А ведь она не должна продолжать свой род, она жить не должна! Уже почти кричавший майор замолчал, успокаиваясь. - Германия для немцев, – продолжил он.- Не для таких, как она. А скоро весь мир будет Германией, и мы будем властелинами этой Германии, а все остальные народы будут только прислуживать нам. Но не евреи. Они, цыгане и славяне – их просто не должно быть. Они животные, без которых мир станет только чище. Ведь мы не жалеем свиней? Адлер молчал, смотря на всхлипывающую девушку. Она молилась, сжимая руки, и смотрела своими темными, наполненными слезами, глазами на юношу, немногим младше ее, взгляд которого, казалось, мог прожечь ее насквозь. - Ведь ты же никогда не оказался на месте того недоумка, который решил предать все идеалы великой Германии ради этого недочеловека?- выпытывал майор. - Ведь так? Настоящий немец не может попасться на крючок этого скота. А ты…ты же настоящий немец. Тебя ждет славное будущее, Адлер. В котором всему этому сброду нет места. Макс шагнул вперед и схватил пистолет. Прогремел выстрел и девушка сползла по стене, оставляя кровавый след на уровне головы. - Прямо в лоб! – воскликнул Штимац. – Вот это выстрел! – улыбаясь, он посмотрел на шатена, все еще сжимающего оружие в руках. – Трое уже не смогли, Адлер. Но в тебе я не сомневался. Ты другого сорта, ты – ариец. Истинный. Прижатая к нему Эгле отчаянно забарахталась, пытаясь вырваться, но Максим, кажется, не чувствовал, как она колотит его по плечам. В свои двадцать он совсем не умел целоваться - где ему было этому научиться – но сейчас ему казалось, что должно быть именно так. Пусть она пытается закричать, отвернуться, вырваться - слаще и желаннее поцелуя, чем этот, просто не может быть. Наконец, крепко сжав губы, девушка все же смогла оттолкнуть его от себя. - Как…как ты мог! - лепетала она, выскакивая на берег. Ее порозовевшие губы задрожали, а на глазах навернулись слезы. - Что ты натворил! - Эгле, подожди, - Орлов бросился к ней, но она, подхватив свою стирку, быстро пошла прочь. - Не подходи ко мне, - всхлипывала брюнетка. – Даже близко не появляйся! Теперь вся грязная из-за тебя. - Эля, давай поговорим. - Не Эля! - крикнула она, оборачиваясь. - Старший сержант медицины Димкайте, лично для тебя. Она побежала к госпиталю, надеясь скрыться там, но Максим и не думал отставать. Когда девушка забежала за занавеску, отделяющую основную «палату» от маленькой комнатушки, он зашел следом. - Вам здесь нельзя находиться, – строго проговорила Эгле, судорожно хватая ворох оставленных кем-то высохших бинтов и начиная их сматывать. – Это служебное помещение. - Ничего страшного, один раз не смертельно. Да брось ты свои тряпки! – отобрав их, он положил их на стол и повернул девушку к себе лицом. - Зачем ты так? Я же не сделал ничего плохого. - Ты сделал, – тихо ответила девушка. - И забыл спросить, хочу ли этого я. - А ты не хотела? - Нет… - она хлюпнула носом. - Давай больше не будем видеться? - Почему? – разочарованно спросил Максим. Он попытался взять ее за руку, но она быстро отдернула ее и спрятала за спиной. - Потому что так нужно. И… нет, ничего. Просто пообещай. - А если я не хочу тебе это обещать? Эгле собралась что-то сказать, но ее перебил громкий голос. - Тревога! - кричали на улице. – На построение! Не говоря ни слова, Максим вышел из госпиталя и побежал к танку. Суетящиеся танкисты носились по лагерю, собирая свои нехитрые пожитки. - Не объявляли еще, что случилось? - Нет, - покачал головой Сережа, запихивающий в танк одеяла. - Но вряд ли что-то хорошее. - Стройся! – скомандовал подбежавший ротный, и все снова забегали, сталкиваясь друг с другом и ругаясь. Наконец, все затихло - экипажи построились возле своих машин и появившийся майор Смирнов объявил задачу. - Мной был получен приказ: батальон отправляется в район Белгорода, на подмогу первой гвардейской и пехоте. Безлошадные - на броню, в бригаде обещали дать десяток танков. По машинам! - Вот черт… - выдохнул Орлов. Его задание было близко к провалу, но делать было нечего. – По местам. - Максим, возьми, - Арсен протянул ему свой шлемофон, но он только отмахнулся. - Обойдусь. Он залез внутрь, расположился на своем месте и завел танк. Рядом уже примостился Дима, сверху хлопнула крышка башенного люка и машина сорвалась с места. Впереди их ждала Белгородчина.