Монологи Амелии Понд в её голове, и её диалоги с Доктором между строк

Забавно, а, Понд? Обычно я вижу твое лицо, твои глаза, и не слышу твоих слов. Так вот, сейчас все наоборот, но мне бы хотелось, чтобы все вернулось как было. Давай же, Понд, держись еще немного, мне тоже нелегко, знаешь ли. Я ведь не могу как Рори стоять и думать о тебе, посылать вибрации через пространство-время. Во-первых, знаю, что мои телепатические волны не смогут тебя достичь, во-вторых они тебе не помогут. В-третьих, я тебя не люблю (это ложь), но тебе придется поверить, потому что я никогда не скажу ничего, что сможет доказать обратное, я слишком тебя люблю, чтобы сделать это с тобой. Еще и с тобой. Твой голос, полный паники, прорезает воздух как свет выстрелов в ту ночь на Галлифрее, и я застываю, пораженный этим странным ощущением, у меня замерли оба-два моих сердца, я останавливаюсь, пораженный собственным поражением, я облажался по-полной, потерял остатки хладнокровия и здравомыслия, и, да, черт возьми, Амелия Понд, я люблю тебя, и буду любить, пока моя измученная память не потеряет остатки твоего светлого образа в руинах прошлых жизней. Я хочу бежать за тобой, я хочу найти тебя и красиво спасти, тебе понравится и ты будешь улыбаться. Я люблю, когда ты улыбаешься, твоя улыбка похожа на солнечное утро, а твои волосы цвета неба там, дома. Но если я это сделаю, все пропало, пропали мы, пропала твоя жизнь, нет уж, я буду медленно, неспешно, в меру равнодушно идти к цели, но - знай, я тебя не брошу, никогда, покуда ты сама не скажешь мне проваливать (а ты скажешь, однажды, не спорь). Твоё признание врезается в мозг, и я снова ловлю себя на мысли, что мне странно слышать твой голос, говорящий эти слова, которые как будто все время пульсировали в воздухе, как постулат древней религии или культа, который никогда не положено произнести вслух, и тут ты рушишь все законы, говоришь прямо и четко, ясно, так, что не оспоришь, так, что не сбежишь. Так, что мне приходится принять твое признание, сквозь эти расстояния (я пытаюсь достать твой разум телепатией, и, кажется, немного удается). Ты - испугана, но, по-моему, больше напугана наконец прозвучавшими словами. Я прикасаюсь легким ветерком твоего разума и говорю всего два слова "я иду", и я чувствую, как волны паники сменяются спокойствием, как ветер в твоем сознании стихает - ну, вот, я дал тебе немного веры в обмен на твою любовь. Глупо, глупо, глупо. Никогда не смогу отдать тебе то же, что дала мне ты, и всеми своими действиями я только делаю хуже, уж прости, но я - старый, наивный и сентиментальный дурак, и ты прекрасно это знаешь. Твое признание - мягкое, теплое, пахнет яблоками и летней ночью, оно оседает в памяти. Я говорю о какой-то чепухе с Рори, и думаю о том, как же мы похожи сейчас, и как различны наши действия, как различны наши понимания. Ты была бы рада, если бы я вел себя как он, но не хочешь просто любить его, вот она, твоя маленькая человеческая логика, Понд. Ну, не мне тут тебе советы раздавать, держись, я иду. Твои слова очень больно пронзают голову прямо между глаз, я вскакиваю и ухожу, подальше от Рори, от порывов его ревности, как ветер, врывающихся в сознание и сносящей с ног мои мысли, от твоего испуганного голоса, от моих испуганных сердец, в ТАРДИС, поближе к твоим рыжим волосам и неловким шуткам.