Бумажные розы

Я не могу назвать себя сентиментальным человеком. Да, я могу всплакнуть над смертью главного героя в фильме или сериале (хоть смерть Муфасы из Короля Льва и оставила меня равнодушной), но слезливые мелодрамы всегда вызывали во мне лишь отвращение. По этой причине "Титаник", "Хатико" и им подобные навсегда остались в папке "Не дай Б-г". Ну, как "навсегда". На большую часть времени. - Лев влюбился в овечку. - Глупая овечка. - Ну, а лев просто мазохист. - Они так любят друг друга! - протянула я, утыкаясь носом в плечо Оффендера. - Я когда-нибудь говорил, что хочу познакомить тебя со своей семьёй? У меня есть брат, его зовут Слендер, я думаю, вы бы понравились друг другу. Я вытерла слезы и подняла голову. - Правда? - Конечно! Ты же любишь играть в игры? Я нахмурилась и обиженно ткнула его в бок. Каждая девушка знает, насколько ужасны критические дни. Кто-то безостановочно ест, кто-то воет от боли, свернувшись калачиком в углу комнаты, кто-то начинает учить клингонский, а я превращаюсь в романтичную размазню. Впрочем, моим читателям даже нравится, когда я добавляю в свои рассказы тонны мимими. Но все же хорошо, что дедлайн на это время выпадает нечасто. - Я в пятнадцатый раз смотрю этот фильм и до сих пор не могу понять, почему он её не кусает. Я вышла из ванны, вытирая лицо полотенцем. Сильно хотелось какао и завернуться в пледик на подоконнике. Офф лежал на диване, закинув ноги на спинку. - Почему мы не можем посмотреть "Пятьдесят оттенков", например? Ты все равно ругалась, что там одни сопли. - Нет! Мы не будем смотреть это... - я вспомнила одно из тех непечатных, что так любил мой отец, - в моем доме! Или вообще хоть где-либо. Мужчина фыркнул. - Значит, вторая часть? - Ну, а что ещё? *** - Я вижу Статую свободы, только маленькую! - Он утооооооонет! - Я уткнулась лицом в салфетку и разрыдалась. Смекс издал странный звук. - Стоит признать, меня радует наличие секса в этом трёхчасовом безумии. Я кинула салфетку в кучу на полу и вытащила из пачки новую. На коленях у мужчины было уютно, развевающиеся вокруг щупальца держали пару кружек с какао, коробку с салфетками и вазочку с печеньем. Офф нежно поцеловал меня в затылок. Надо бы устраивать подобные вечера чаще. - Я король мира! - Нееееет! *** - Мы не будем смотреть "Горбатую гору"! - Это мой любимый фильм! - Я ещё раз повторяю: мы не будем смотреть "Горбатую гору"! - Ты не можешь утверждать, что фильм плохой, пока не посмотришь его. - НЕТ. *two hours later* - Я не плачу, я мужчина, я выше всего этого. - Почему мир так жестооок!? *** Подходил к концу четвёртый день марафона мелодрам. Вся квартира была засыпана салфетками, заставлена кружками, а соседка тётя Нюра оставила попытки угомонить меня методом стучания в стену. Я отмокала в ванне, читая "Гордость и предубеждение" и жалея, что Смекс слишком большой, чтобы поместиться здесь. Мы не виделись почти сутки, но я уже начала скучать. "Он столько делает для меня: готовит, навещает меня, терпит мои закидоны, утешает, когда плохо. Даже вещи со скидкой у Вендера выбивает". Мне внезапно стало очень стыдно. Нужно сделать ему что-нибудь приятное. Когда я вышла из ванны, мужчина уже сидел на диване. - Я рада, что ты пришёл, - призналась я. - Скучала? - промурлыкал он, утягивая меня к себе на колени. - Конечно. Я поцеловала его в подбородок, одной рукой расстёгивая ремень. Мужчина довольно хмыкнул и начал снимать с меня футболку, но я остановила его. Шепнула: "Подожди", - и скользнула на пол. *** Тап-тап-тап. Тап-тап-тап. Тап-тап-тап. Поджимали сроки, и теперь я пыталась выдавить из себя хоть что-то, зализывая уголки губ и внутренне кривясь от отвращения. - Я не понимаю, что тебя не устраивает. У тебя и так там одна романтика. - О, нет, разрешите. Во-первых, романтика у меня не такой уж и частый гость. А во-вторых, это даже не романтика, это коктейль из ванили, котят и смеющихся маленьких детей. - Я снова повернулась к экрану. - Фу, какая мерзость. Офф хохотнул. Уж ему-то точно всё нравилось. Позвонил Виктор Анатольевич, напомнил о сроках. Я, хмуро посмотрев на полупустой лист, проскрипела, что к завтрашнему дню все будет готово. Смекс снова рассмеялся. - Что ты вообще здесь делаешь? - Любуюсь твоим светлым образом. Нельзя? - Я фыркнула. - К тому же, домой мне возвращаться не вариант - у Слендера начался ПМС, и он оторвёт мне голову, если увидит. Я уронила голову на скрещенные руки. Ещё вчера голова была полна идей, а сейчас там крутилась только песня из рекламы "Палмолив". Я застонала. - Надо будет в следующий раз дать тебе блокнот, чтобы записывал ощущения. - Я не буду делать за тебя твою работу. "Давайте, идеи, приходите!" - О, Палмолив, мой нежный гель, Теперь ты с мясом голубей... - Щщто? Я кашлянула. - Неважно. Я сжала виски пальцами, стараясь сосредоточиться. "Идеи... Идеи... Голуби... Купить белого, назвать Архимед... Чай... Англия... Гель... Душ... Душ? Душ!" - Я придумала! Она будет купаться, он зайдёт к ней и такой: "Ну что, пора трубы прочищать!" А она такая: "Нет! Нет!" - Я сжала колени и поизображала ужимки. - А он такой: "Харе ломаться. Пираты не боятся Красного моря". Ну, и завершение. - Иногда мне кажется, что свой диплом ты купила. - Заткнись, это гениально! Я повернулась обратно к монитору, открыла новый документ и застучала по клавиатуре. Когда-то давно я заметила, что писать мне проще, когда я знаю, где происходит действо, а не только, как. Вот и сейчас сцена предстала перед моими глазами в самых ярких красках. Я почти чувствовала холод кафеля, духоту и горячие капли, падающие на кожу. Когда я закончила, на дворе уже давно стояла ночь. Сохранив рассказ на четыре флешки, я повернулась к Оффендеру. Тот уже спал, укрывшись плащом. Его разбросанные белые конечности ярко выделялись на чёрной обивке дивана. Я улыбнулась, чувствуя странную нежность к мужчине. "Надо почаще говорить ему "спасибо".