О пользе и вреде сна в общественном транспорте

Лето Вани прошло бурно. Друзья из родного города, соскучившись за год, активно компенсировали время разлуки. Было много солнца, футбола и смеха. Ваня бодро встретил конец августа, с небольшой грустью прощаясь с беззаботным отдыхом и с предвкушением ожидая нового учебного года. Первой радостной новостью было то, что им с Кириллом повезло стать счастливыми обладателями комнаты на двоих. Конечно, остальные ребята из двести четвёртой тоже были ничего, но вдвоём оно всё равно как-то комфортнее. Да и приятно было осознавать, что твои заслуги ценят. Второй хорошей новостью было встретить мнущегося у стены Гришу. Его кучерявую, чуть растрепанную шевелюру было видно издалека, и Ваня был действительно рад его увидеть. — Привет! — сказал он, налетая сзади. — Куда в этот раз попал? — Похоже, туда же, — сказал Гриша, одной этой фразой объясняя своё мрачное выражение лица. — Надо что-то придумать! — сказал Ваня, оглядывая помещение в поисках знакомых лиц и, конечно, на такие натыкаясь. Однако долгие разговоры ни к чему не привели. — Извини, — сказала его последняя надежда — Ирина, глава комиссии по оформлению в общежитие и председатель студсовета по совместительству. — Мы в этом сумасшедшем доме уже третий день. Всё, что можно — раздали, сейчас уже не переделаешь. Гриша сразу понял, что ничего не получилось. — Спасибо, что попытался, — натянуто улыбнулся он, подхватывая сумки. — Возможно, что-то ещё поменяется, — сказал Ваня. — Я ещё обязательно о тебе поспрашиваю. — Спасибо. Даже спина Гриши говорила о том, насколько ему сейчас плохо. — Заходи к нам с Кириллом, когда захочешь, — крикнул Ваня ему вдогонку, не желая отпускать так. С первой их встречи в Грише было что-то такое, что умиляло Ваню. Непослушные вьющиеся волосы, зелёные глаза с тёмными ресницами, чуть косая оправа на носу и легкая неуверенность в каждом угловатом движении. По мнению Вани, такой человек просто был создан неловко улыбаться, поправляя сползающие очки. От него веяло душевным теплом. Поэтому чувство справедливости, заложенное в Ваню генами и стараниями всей семьи, не давало спустить с рук то, что такого хорошего человека эксплуатируют, как раба, не давая освещать мир своей чудесной улыбкой. Ваня скривился. Даже в мыслях его несло, как в пафосных фильмах, любителем которых он всегда был. Вот так и появляется привычка лезть во все дела, просят тебя или не просят. Но Гриша точно просил! Оставалось только придумать, как ему помочь. *** Гриша мрачнел с каждым днём, одним своим видом изводя Ваню. Но хоть синяки были только под глазами. Заслуженное переселение Гриши в двухместную комнату могло получиться только в следующем году, так что этот вариант отпадал. Друзей, желающих поменяться, ни у Гриши, ни у Вани не наблюдалось. Знакомые разводили руками — переселять насильно не было никакой возможности. Одним словом, положение выглядело безвыходным. Гриша пару раз принимал приглашение Вани посидеть у них, но в итоге он просыпался ещё более невыспавшимся — невыносимые соседи заставляли его всю ночь писать шпаргалки к контрольным. Хотя из прошлых соседей в одной комнате с Гришей оказался только Вадим, но он сумел настроить двух остальных, поэтому ничего особо не изменилось. Ваня уже настроился подойти и в этот раз на кулаках поговорить с Вадимом, когда его сосед Кирилл внезапно обрадовал новостью, что из общаги он съезжает к своей новой пассии. Место, на случай триумфального возвращения, он решил оставить за собой, но против временного поселения на пустующую койку Гриши ничего не имел. Одним словом, он не зря так нравился Ване. — Не может быть! — сказал Гриша, распахнув зелёные глазищи, когда Ваня всё устроил и рассказал ему. — Конечно, не обошлось без помощи Ирины. Она, как председатель Студенческого Совета, согласовала с заведующей общежитием твоё переселение. Но в случае чего нам с тобой тоже придётся ей помочь, но это мелочи. — Так что, мы теперь будем жить вдвоём? — тихо спросил Гриша, зардевшись. — Ну, да, я тебе о том и толкую всё это время! Пошли паковать твои чемоданы. Они поднялись на полпролёта вверх, когда Гриша притормозил: — Слушай, а если Вадим решит настучать? — И подставить Ирину? Себе дороже, поверь мне, — заверил его Ваня, вспоминая жёсткий характер и железную хватку председателя Совета. Он чувствовал себя спасителем, спускаясь с пятого этажа с Гришиными чемоданами под недовольными взглядами уже бывших соседей. — Не переживай, — зло сказал им вслед Вадим, — без тебя не пропадём. Но и это не умерило триумф. С губ Вадима это было практически дружеское пожелание долгой и счастливой жизни — никаких угроз, никаких обид. Только оказавшись в стенах родной комнаты, Ваня вопрос Гриши «Так что, мы теперь будем жить вдвоём?» рассмотрел совсем с другой стороны. Два гея в одной комнате. Притом он, Ваня, расстарался, аки благородный рыцарь для чувствительной дамы. И от дракона спас, и замок предоставил, как говорится. Гриша уже, наверное, Бог весть что надумал. И точно — стоит, аки маков цвет, копается в своих вещах, пытаясь разобрать, видимо. Хотя и так понятно, что нечего там разбирать. Ваня призадумался, как бы объяснить своей «чувствительной даме», что это всё совсем не так, как выглядит. И что никакого спасения тут нет, это просто всё его неуёмное чувство справедливости. — Гриш, ты не подумай там чего… Мне это всё было совсем не сложно. — Но я всё равно очень благодарен. От заглядывающих прямо в душу зелёных глаз у Вани аж сердце забилось чаще, и стало очень неловко. — Таких людей, как ты, наверное, больше не бывает, — продолжил Гриша. — Ну, всё, — оборвал его Ваня, — раз так благодарен, то ты и идёшь за мороженым, а я, так и быть, составлю тебе компанию и отпраздную вместе с тобой. — Конечно! Сейчас! — Гриша подскочил на месте и засуетился в поисках кошелька. — Возьми мой, — предложил Ваня. — Нет-нет, это же я тебе должен за спасение, — замахал руками Гриша. — Да ничего, жить мы с тобой будем ещё долго — рассчитаемся, — улыбнулся Ваня. — А если ты ещё промедлишь, то за мороженым я сам пойду. Через минуту Гриша уже стоял в кроссовках и ветровке. А в магазин они пошли всё равно вместе.