Танцуя с призраками

- Ну, и долго ты собираешься здесь прохлаждаться? Строгий голос мамы застал Асаху врасплох. Он быстро вскочил с низкого берега, скользкого от тины, и виновато улыбнулся: - Прости, мам. Но я хотел наловить нам еды на ужин! - Пустое занятие. Ты же знаешь, она не жалует эти места. К тому же сейчас по городу ползет болезнь — безопаснее отказаться от животной пищи. Лучше помоги мне собрать белье. Асаха с сожалением покосился на одинокую рыбешку на дне корзины — весь его сегодняшний улов, и кинулся к кособокой, но вполне пригодной вешалке, не забыв аккуратно собрать свое богатство — самодельную удочку с почерневшим железным крючком. Закатное солнце искусно играло с красками Изумо, приглушая яркую пестроту зелени и погружая город в вязкий сироп сна. Болезнь еще не коснулась убранных улиц, оставляя в воздухе девственную чистоту, сейчас наполненную свежими ароматами приближающегося вечера. У мамы были длинные золотистые волосы, доходящие до самого пояса, - других таких не встретишь ни у одной женщины в Изумо. Днем она заплетала их в простую, удобную прическу, не мешающую работе, а вечером Асаха с упоением наблюдал, как мама долго сидит у очага, задумчиво расчесывая мягкие локоны. Даже сейчас, пока женщина собирала белье, отдельные пряди искрились в свете заходящего солнца, будто в каждом волоске затерялось по маленькому бриллиантику. А еще они пахли мятой. Свои же Асахе не нравились. Ему был отвратителен этот мышиный, как ему казалось, цвет, доставшийся от отца, которого он даже не помнил. - И почему мои волосы не такие красивые? - завистливо спросил он, помогая тащить полный тазик с хрустящей после стирки одеждой. Она удивленно посмотрела на ребенка и, заметив его искреннее недовольство, весело рассмеялась, попытавшись взъерошить заросшую макушку. Мальчик привычно увернулся, а мама с усмешкой произнесла: - Серый — цвет благородства и чистоты. Многие великие полководцы предпочитали видеть на своих флагах только его. И когда ты вырастишь, то станешь одним из этих благородных воинов, а я буду тобой гордиться. - Мой отец тоже полководец? - Нет, - надтреснуто ответила женщина, почему-то отводя взгляд, - не полководец. - Поэтому мы живем здесь? - мальчик все не отставал, заинтересованно ловя каждый ее жест. - Ты не гордишься моим папой? Молодая женщина горько рассмеялась. - Какой ты еще ребенок. Разве нам плохо вдвоем? Ты не счастлив? - Счастлив, - мигом отозвался Асаха, поставив корзину в сочную траву, едва колышущуюся от ветра. - А ты? Асаха посмотрел на маму большими серыми глазами, таящими в себе скрытые способности, а та быстро кивнула: - Конечно. Мальчик печально вздохнул. Он знал: очень часто по ночам, думая, что сын крепко спит, мама плакала, свернувшись в клубок, словно маленький беззащитный котенок. А на утро была бодра и весела, как обычно. - Разве счастливые люди плачут? Женщина сняла последнее покрывало и аккуратно свернула его до размеров квадрата. - Ты задаешь много вопросов, малыш. Лучше шевелись, а то мы так и до ночи не управимся. *** - Ну, и долго ты собираешься здесь прохлаждаться? Хао открыл глаза и улыбнулся. Просто не смог удержаться. - Здравствуй, Анна-тян. Очень рад тебя видеть. Итако скептически фыркнула, с трудом проглотив это «тян», и подходить не спешила. Она старалась быть холодной и независимой, хотя сердце предательски дрогнуло от встречи. Он стоял по колено в воде, повернувшись к ней лицом, и кроме потертых штанов и круглых сережек-звезд на нем ничего не было. Поэтому от Анны не ускользнуло, как приятно округлились мышцы сильных рук, а талия, наоборот, стала тоньше, лишь подчеркивая красивую широкую грудь без единого волоска. Видимо, шаманка застала его за медитацией — от длинных ног все еще расходились энергетические импульсы, пуская по зеленоватой речной воде едва заметную рябь. Волосы послушно лежали на плечах, укрывая их мягким черным покрывалом. Если присмотреться, можно заметить, как по длинным прядям скакал солнечный зайчик. - Ты бы мог порадоваться уже шесть раз — ровно столько пропускаешь совещания Патчей. Шаман состроил кислую мину. - Там ужасно скучно. Ничего нового я не узнаю. К тому же, уверен, все судьи во главе с Раизом уже давно стиснуты в твоем симпатичном маленьком кулачке. - Довольно тяжелом, надо сказать, - заметила девушка, намекая, что если он не перестанет вести себя столь вальяжно, то ощутит всю его тяжесть на себе. - Поэтому не мог бы ты набраться совести и посетить совет хотя бы раз. Иначе я вообще не понимаю, почему ты помог мне. Хао мягко рассмеялся, медленно двинувшись в ее сторону. Анна тут же рефлекторно дернулась назад, боясь вовсе не внезапного нападения. Девушка подозревала, что непослушное тело вновь отреагирует на его близость не так, как должно. Тем более, сейчас, когда дикая природная сексуальность мужчины была настолько ощутима, что ее можно потрогать пальцами, а то и слизнуть языком. Индеец остановился. - Интересно услышать, какую же выгоду я приобрету от твоей власти? - вкрадчиво спросил Хао, выжидательно скрестив руки на груди. - Не знаю, - честно призналась девушка. - Но тогда как объяснить твое внезапно проснувшееся человеколюбие? Не помню, чтобы ты старался помочь мне хоть в чем-либо... - Серьезно, не помнишь? - глаза мужчины опасно сверкнули. Анна знала этот блеск, как и последующие за этим неприятности. - Ну, мне даже как-то обидно это слышать, Кринья. Разве не я столько раз спасал твою привлекательную задницу от смерти? Неужели этого мало? - Мало для чего? - Девушка, наплевав на всю осторожность, подалась вперед. - Чего ты от меня хочешь? - Всего. Анна недоверчиво фыркнула, не смея даже близко понять ход его мыслей. А шаман, кажется, этим только забавлялся, сохраняя на лице беззаботную легкую улыбку. - Мне можно выйти, или так и будешь пятиться, точно трусливый заяц? - Я не пятилась! - возмутилась итако. - А то я не видел. - Да делай, что хочешь! - Анна разозлилась, а этот гад лишь гадко ухмыльнулся, также спокойно выходя на берег, будто вел изысканную беседу о погоде. Он запросто уселся на теплый песок, вытянув ноги, и сделал приглашающий жест рукой. Медиум злобно стрельнула глазами, но Хао уходить явно не собирался, демонстративно повернувшись к ней спиной и будто говоря: «Либо говорить будем так, либо вообще не будем». Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. - Как там наш новый молодой вождь? - деловито поинтересовался мужчина, когда Анна аккуратно пристроилась рядом. - Чувствует свое превосходство, - хмыкнула девушка, обхватив колени руками. - Тебе не нравится Раиз, - парень не спрашивал, а утверждал. - Мне не нравится, как он поступил с Измой. - Ты же ее терпеть не могла, - удивился Хао. - Не знал, что женская солидарность объединяет даже соперниц. - С чего ты взял, что мы ими были? - Ах, вот как? - притворно возмутился шаман. - Значит, между вами не велась тайная битва за мое сердце? Девушка удивленно вскинула брови — Хао с ней явно заигрывал. - Смотрю, ты неплохо чувствуешь себя холостяком, - озвучила она свои мысли. - Неужели ты ни капли не переживаешь, что от тебя ушли сразу обе жены? Это же такой удар по самолюбию. - Мое самолюбие всегда при мне, - улыбнулся шаман. - Еще неизвестно кому повезло — вот, например, у Молота, что на одном из совещаний предлагал тебе раздвинуть перед ним ноги, целых восемь жен. Неудивительно, что он такой злющий. Я бы на его месте тоже стал женоненавистником.... У тебя такой задумчивый вид, Анна-тян, озвучь свои мысли. - Что теперь будет с маленьким Хао? - С кем? - не понял тот. - Твой сын, - вкрадчиво напомнила Анна. - Уж извини, не знаю, как его по-настоящему зовут. - Теперь он официально сын Раиза. По законам Патчей, если вождь забирает себе чужую жену, то обязан оберегать всех ее детей, пока те не достигнут совершеннолетия. Девочку можно назвать еще при рождении, а вот мальчик это право должен подтвердить. Если он пройдет испытания, то может сам выбрать себе имя. Итако нахмурилась, зная, что совершеннолетие у индейцев наступает не позже двенадцати. - А что потом делает девочка? - Выходит замуж, - пожал плечами мужчина. - В двенадцать лет?! - Может даже раньше — все зависит от того, когда начнутся ежемесячные кровотечения. Анна сокрушенно покачала головой. Столь бесцеремонное ущемление женских прав ее порядком раздражало. - Слышала один интересный факт про Патчей. Если к тридцати годам мужчина не имеет хотя бы одной жены, его считают неполноценным. Хао хитро улыбнулся: - Думаешь, у меня могут возникнуть с этим проблемы? Считаешь непривлекательным? - Смотря с какой стороны посмотреть. Если ты убиваешь людей, а остальные это видят, то пугаются и бегут без оглядки. Поняв ответ по-своему, шаман, ничуть не смутившись, произнес: - Да, иногда это напрягает даже меня. Легкая победа не так интересна. Но ты не ответила на мой вопрос. Он спрашивал не из любопытства, безоговорочно уверенный в собственной неотразимости. Анна для вида оценивающе посмотрела на его широкие оголенные плечи, покрытые безупречным бронзовым загаром, твердый торс с заметной полоской кубиков. Сейчас Асакура как никогда напоминал сытого волка: расслабленный, но не перестающий ожидать нападения. Стоило признать, его самоуверенность родилась не на пустом месте. - Мужчина как мужчина. Ничего не особенного. Черная бровь иронично выгнулась. - Ах, вот как? - Ага, - отозвалась Анна, смотря на свои руки и пряча улыбку. - В Совете есть гораздо симпатичнее. - Например, Раиз? - Что-то ты постоянно сводишь разговор к нашему новому вождю. - Потому что знаю, о ком он мечтает по ночам. - Ты забирался в его сны? - Нет, я всего лишь тоже мужчина, - Хао подставил лицо под солнечные лучи, наслаждаясь теплом, - и знаю, чего хочет большинство подобных мне. Итако смущенно потупилась. Стоило признать, в словах Хао была доля правды: после оглашения результатов поединка и всеобщего признания Раиза новым вождем, тот стал вести себя более чем странно, оказывая девушке чрезмерные знаки внимания. Правда, дальше них дело пока не заходило. - Ты красивая, Кринья, - неожиданно тихо сказал Хао. - Говоря о желаниях, если бы я действительно делал, что хочу, ты бы сейчас так просто не сидела. Анна залилась краской, уловив смысл его слов. Все сторонние чувства куда-то испарились, уступив место разыгравшейся фантазии. А та уже во всю рисовала его стройный поджарый торс, прижимающий итако к песку с силой и нежностью, словно самое драгоценное сокровище; она уже как будто ощущала эту сладкую тяжесть чужого тела, ласковые губы, легко, но настойчиво гуляющие по шее... Но в памяти вдруг вспыхнул образ Измы, распластавшийся на земле с перерезанным горлом, и возбуждение сменилось горечью. - А бежала без оглядки от твоего неугомонного самолюбия? - вызывающе уточнила Анна и прежде, чем шаман смог придумать достойный ответ, продолжила: - Брось свои шутки. Мне сейчас не до них. Лучше объясни, на каком основании были уничтожены две последние проигравшие команды? Одно беспечное пожатие плеч. - Духу Огня нужно чем-то питаться. Анна опешила от таких слов. - И все? Хао казался искренне возмущенным. - А что, мало? - Да кончай ты издеваться! - Это единственное твое желание, Кринья? Как жаль... А я уже наивно подумал, что ты и вправду по мне соскучилась. Анна мрачно уставилась на реку. Вода казалась застывшей и какой-то неживой, а покореженные деревья на том берегу, сцепленные вместе, словно какое-то уродливое существо, наводили тоску. Да и сам берег оставлял желать лучшего: узкий, весь изъеденный дырами от поселившихся в нем насекомых. Следуя руслу, он изгибался уродливой рыжей дугой. - Мы так и не научились находить общий язык. Наверное, мне лучше уйти. - Подожди, - Хао проворно перехватил ее руку, заставляя уже поднявшуюся девушку вновь усесться обратно. - Ну, извини. Кажется, я слегка перегибаю палку. - Палку ты перегнул с уничтоженными командами, - лаконично произнесла Анна, не спеша отстраняться — широкая ладонь была теплой и какой-то успокаивающей, так и хотелось коснуться пальцев и сплести их со своими. - А здесь просто забавляешься, что тоже меня не особо устраивает. - И что бы тебя устраивало? Анна честно обдумала вопрос. - Нормальный разговор, Хао. А не пустое блеяние баранов, уткнувшихся друг другу в лоб, чтобы доказать свою правоту. Реакция не заставила долго ждать: Асакура рассмеялся. - Хорошо сказано! - Так ты объяснишь, почему уклоняешься от своих прямых обязанностей? - Нет. Анна хотела было возмутиться, но мужчина вдруг поднялся. Руку он так и не выпустил. - Но могу показать, - объяснил Хао, встретив непонимание в золотистых глазах. - Держись крепче. Прежде чем Анна смогла что-то сказать, они вдвоем исчезли в золотистой вспышке фуриоку. *** Собеседники подобрались более чем странные: высокий шаман в деревянной маске и низкий двухвостый кот, с курительной трубкой во рту. Компания расположилась среди древних развалин, когда-то служивших местом для ритуалов. О том красочно говорили огромный жертвенный камень, увитый дикий плющом, и высокие столбы, носящие изображения божеств. Безжизненные лики древних существ, полулюдей — полуживотных, давно лишились магической силы и теперь бездушно взирали со своих тронов, но засохшая кровь на жертвенном камне говорила, что так было не всегда. В полудемоне, спокойно восседающем на одном из разрушенных столбов, Анна с удивлением узнала Матамуна. Он, казалось, не подозревал о слежке, оставаясь таким же безмятежным и даже скучающим, в то время как Йокен постоянно нервно оглядывался, ощущая жгучий взгляд в спину. - И ты пропускаешь Советы из-за них? Полог невидимости надежно скрывал шаманов не только от посторонних глаз, но и ушей, служа универсальной защитой, однако итако все равно было неуютно. - Узнаешь Йокена Асакуру? - с интересом спросил Хао, как будто не заметив ее дрожащих от волнения пальцев, вцепившихся в ствол дерева. - А этот симпатяга — его хранитель. - Он же Они. Как Они может быть стражником шамана? Стоит только воспользоваться их силой, как эти существа перевоплощаются в бестелесные создания и уходят на небо. - Похоже, Матамун действует сам по себе, - пожал плечами Асакура и, не заметив удивления в глазах собеседницы, подозрительно прищурился: - тебе знаком этот полудемон, верно? - О нем говорил Йокен, - уклончиво ответила Анна, запоздало сообразив, что ходит по тонкому льду. - Но ты его тоже знаешь, верно? - Конечно. Матамун был моим другом пятьсот лет назад. Это я подарил ему ожерелье, хранящее частичку моей силы, чтобы после смерти он смог сохранить плоть. Девушка уловила в его словах много горечи, которую он тут же постарался скрыть за фальшивой улыбкой. Анна с сочувствием посмотрела на шамана: - А теперь твой друг служит семье Асакура. - Нет. Он продолжает служить семье Асакура. Что-то таилось за этим безмятежным спокойным тоном, и в первый раз Анна поняла, что не хочет знать всех подробностей. - Когда Йокен ушел из лагеря, я не стал его останавливать. Наблюдение за ним — мое маленькое увлечение и не сказать, что всегда интересное. Пусть уничтожение своего предка является делом чести клана Асакура, но Йокен относится к нему спустя рукава — Чжо Сенджи Раккецу все еще остается для него недоступным. - Не пытайся меня обмануть. Ты следишь не за Йокеном, а за Они. Шаман только улыбнулся: - Ты как всегда удивительно прозорлива. - Но зачем? - искренне недоумевала Анна. - Зачем тебе лишний раз терзать себя воспоминаниями? На лице индейца не дрогнул ни один мускул, но каким-то шестым чувством девушка поняла, что попала в точку — Матамун пробуждал в шамане тяжелые мысли. Ответ был очевиден. - Он ушел от тебя, потому что не смог видеть, как его господин меняется на глазах. Анна и сама не заметила, как роковая истина слетела с губ, но было уже поздно. История первой жизни Асакуры не была тайной — о ней то и дело судачили приспешники, переделывая на свой лад и порядком приукрашивая действительность. Но о личных переживаниях шамана, его страхах и потерях, знали лишь единицы, и Анна не была из их числа. До этого момента. Хао устало закрыл глаза. В ушах стояли слова, презрительно брошенные верным другом перед исчезновением: «Лучше бы вы не спасали мою жизнь, Хао-сама. Умри тогда от ран, я бы никогда не увидел, как низко вы падете» - Матамун ошибся, - резко ответил мужчина, устремив на полудемона ожесточенный взгляд. - Я не менялся. Всегда презирал этих недалеких тупоголовых ничтожеств, с головой погрязших в пороках. Они — глупая ошибка природы, которую та не может исправить. Поэтому Великий Дух призвал своих истинных детей к битве, дабы изменить положение. - Тебе не кажется, - осторожно начала Анна, заметив безумный блеск в глазах собеседника, - что уничтожение людей — слишком радикальное решение? Почему бы не выбрать более мягкую полит...? - Прекрати! - досадливо перебил Хао, неосознанно сжав руки в кулаки. - Что за мысли, Анна? Не разочаровывай меня. Обладая такой потрясающей силой, ты все еще остаешься глуха к мольбам природы. Неужели так сложно понять: вся эта цивилизация, дурацкие новшества, лишь убивают нашу общую мать?! А всему виной люди. Драгоценное человечество. Я должен покончить с ними раз и навсегда, пока не стало слишком поздно! Асакура не просто говорил, он страстно бросался высокими фразами, и итако смогла понять главное: каждое слово пропитывала нестерпимая боль пережитых страданий. - Ты ведешь себя как ребенок, - хмыкнула Анна, не боясь нарваться на осуждение. Либо она скажет об этом сейчас, либо никогда. - Даже если природа одарила тебя великими способностями, она не назначила тебя мессией и спасителем вселенной. Индеец обидно сверкнул глазами: - О чем ты? - Все же ясно, - Анна задумчиво посмотрела на Матамуна. - Ты цепляешься за прошлое, как за спасательный круг, пытаешься удержаться на плаву, но так и не понял, что уже тонешь. Веришь в свою правоту, но в глубине души ты знаешь: месть ничего не исправит. - Я никому не мщу, Анна-тян, - возразил мужчина. - Всего лишь пытаюсь донести до тебя всю тяжесть человеческих поступков. Шаманка дотронулась до его пальцев, крепко сжатых в кулак, и накрыла теплой ладонью. Рука дрогнула, будто девушка кольнула ее иглой, но не двинулась. - В прошлой жизни тебе пришлось многое пережить. Расскажи, что случилось. В глазах шамана мелькнула нерешительность. Он не понимал, почему вдруг почувствовал острую необходимость высказаться, объясниться, ведь она все поймет. А как же иначе? Но вместо этого между ними повисла гнетущая тишина. Лицо Асакуры превратилось в маску, напрочь потеряв всякое выражение. Он медленно высвободил руку и тихо произнес: - Знаешь, а ведь ты права. Мы действительно не можем найти общий язык. Так что тебе лучше уйти. Девушка нахмурилась. Хотелось что-нибудь сказать, может, даже попросить прощения за неосторожные слова, но то упорно не слетало с губ. Наконец, не выдержав равнодушного взгляда холодных глаз, итако ушла, оставив Хао в одиночестве. Неожиданно Матамун поднял голову и открыто посмотрел в сторону своего бывшего господина, минуя все защитные барьеры. Но того уже и след простыл — ни один листик не дрогнул. *** - Андриан! Ты опять спутал все склянки! Где мне теперь искать шиповник? Сокрушенный женский голос не мог заглушить редких ударов, заставляющих стены хижины ходить ходуном. Но Аризу честно старалась. - Левый ящик, нижняя полка, вторая банка слева, - без труда отчеканил француз, не отрываясь от книги. Толстая свечка дарила скупое освещение, но это не мешало шаману распознавать каждую букву на пожелтевшей бумаге — спасибо великолепной настойке из трав, заботливо приготовленной колдуньей. - Кто бы мог подумать, - не переставала ворчать девушка, - твоя помощь обернулась одними проблемами. Возмущалась Аризу больше для вида — мужчина и вправду оказал неоценимую поддержку бывшей жене своего господина, безропотно разделив с ней не только ежемесячный сбор трав, но и распределение оных по нужным скляночкам-мешочкам-полочкам. А то что француз одну половину потерял по дороге, а другую абы как позапихивал в совершенно не те места — так у шаманки иногда получалось и того хуже. Андриан медленно перевернул страницу, демонстративно пропуская причитания мимо ушей. Он прекрасно знал: Аризу пыталась сказать «спасибо», пусть и своим, слегка неординарным способом. А еще заметил, что, не пряча глаза и не стесняясь выражать эмоции, девушка становилась по-настоящему красивой. Даже после «официального развода», когда кимоно японки вновь обзавелось короткими длинными рукавами — знак незамужней неработающей женщины, - Хао не стал выгонять ее из любимой хижины, давно заброшенной избушки недалеко от лагеря, где колдунья коротала свои вечера за семейной реликвией — книгами. Одну из них шаман сейчас держал в руках: увесистый томик, повествующий о жизни мореплавателей. Он был интересным, но не настолько, чтобы француз время от времени не кидал на Аризу пристальные взгляды. Такие вот дружеские визиты стали для мужчины обычным делом: ведь теперь никто не посмотрит на него косо, реши он вдруг увлечься прелестной черноглазой шаманкой. - А что ты там готовишь? - Успокаивающий отвар. - Аризу бережно насыпала в деревянную чашу горсть сухих ягод и стала медленно орудовать ступкой. - У малыша небольшое воспаление на животе — наверное, укусило какое-то насекомое. Компресс должен помочь. Андриан тяжело вздохнул. Даже после того, как ребенок Хао покинул пределы лагеря, японка не перестала с ним возиться, считая своим прямым долгом навещать его по сотню раз на день. Вот уж где божественная несправедливость: Аризу просто обожала детей, но иметь своих не могла, в то время как Изма их ненавидела. Индейская сучка только и делала, что пыталась всеми правдами и неправдами заполучить власть. Ну да ладно, что толку ворошить прошлое? Сдохла - туда ей и дорога! За окном опять что-то грохнуло. Ставни натужно заскрипели, грозя развалиться на части. Шаман решительно захлопнул книгу. Так дело не пойдет. - А настойки от сумасшествия у тебя нет? - на всякий случай уточнил он, энергично поднимаясь с кресло-качалки. Та прощально скрипнула лакированной древесиной. Аризу невесело улыбнулась: - Есть, да, боюсь, не поможет. Тут либо само пройдет, либо... - Вот, до этого второго «либо» мы дотягивать не будем, - отрезал мужчина, роясь в своей потрепанной кожаной сумке, которую шаман предприимчиво прятал в хижине. - А то и вовсе останемся без лагеря, будь он трижды проклят. - Может, не надо? - с сомнением спросила Аризу, когда француз извлек три почти полные бутылки с красно-коричневой жидкостью. - Это же все-таки наш господин. - Вот поэтому и надо, что господин. На простого психа я бы не стал тратить свои личные запасы. Старина «Брадобрей» позапрошлого года даже труп поставит на ноги и заставит танцевать неприличные танцы! Давай стаканы! Адриан плохо подумал об учителе, считая, что тот будет крушить имущество своих людей. Хао поступил более гуманно, ограничившись лишь уничтожением всего остального. Омертвелые бревна, покрытые зеленой шкурой мха, груды серых камней, хаотично сваленные в один импровизированный холм, даже сухие тростниковые заросли — все это летало, падало, рвалось и разбивалось и вновь летало, образуя одну большую свалку чужой ярости. При всем при этом Дух Огня со спокойствием убийцы сидел в позе лотоса, положив обе лапы на острые колени и всем своим видом показывая: он здесь ни при чем. Закончив с «перестановкой», изрядно вспотевший, но все еще злобный Асакура даже не думал успокаиваться. С упрямой методичностью он всаживал кулаки в толстый ствол дуба, оставляя на потрескавшейся коре багровые отметины. Андриан на секунду опешил от столь красочного зрелища, затем прочистил горло и деликатно посоветовал: - Вы знаете, а лбом будет эффективнее. - Поговори... мне... тут! - процедил сквозь зубы Асакура, теперь уже не думая ни о чем, кроме боли. С каждым словом кулаки сильнее ударялись о ствол, делая раны все глубже и обширней, пока кровь не залила одежду. - Чего надо?! Француз присел на бревно и без обиняков поставил три бутылки и две железные кружки. - Поговорить хочу. - А я — нет! В соревновании: что быстрее сломается — кость или дерево, последнее оказалось крепче, и Хао, коротко взвыв, в бессильной ярости сначала привалился к дубу, а потом и вовсе сполз по нему на землю, опустив дрожащие руки, истерзанный и опустошенный. - Тогда выпить! - тем же тоном произнес Андриан, как будто не замечая состояния мастера. Будь на его месте какой-нибудь другой мерзавец, то бедолагу потом еще долго отгребали бы из завала камней, но конкретно этого, видимо, благословили боги — отделался сухим и невнятным: - Я не пью. - Я тоже, - улыбнулся француз. - Так мне наливать? Минута задумчивого созерцания измученных, как будто обглоданных костяшек пальцев, а затем: - Наливай. *** Монумент уже почти возвели — оставалось лишь укрепить основание специально выточенными камнями, и торжественную часть праздника можно считать открытой. Подготовка началась еще с ночи, что итако только досаждало. Хотя в кои-то веки Совет поступил, как она хотела, соединив сразу два события — окончание середины следующего этапа Турнира и провозглашение нового вождя — воедино. Анне было не до предстоящего веселья. Разговор с Хао испортил настроение, и ей жутко хотелось кого-нибудь убить, расчленить, закопать и сказать, что так и было. Но так как в мире шаманов даже смерть не гарантировала сохранение тайны, пришлось отыгрываться на живых, благо приготовления к празднику — подходящий повод. Без особой причины наорав на парочку индейцев, украшающих деревянную сцену яркими дорогими лентами, медиум на этом не остановилась и принялась жестко штудировать всех местных духов, выстроив их в одну шеренгу. - Во время праздника не спускайте с Патчей глаз, - грозно говорила она, медленно вышагивая туда-сюда и для пущего эффекта наматывая бусы на кулак. - Да и сейчас тоже! Если увидите что-нибудь запретное, живо докладывайте мне о случившимся во всех подробностях. Кого увижу отлынивающим от работы — отправлю к Великому Духу! Поняли, бездельники?! - Да, госпожа Анна, - уныло отвечали призраки, мрачно переглянувшись: с таким командиром и врагов не надо. - Разойдись!... То есть, разлетись!... Тьфу, проваливайте, в общем! - Так вот как ты это делаешь! - послышался за спиной одобрительный голос. Анна повернулась и хмуро посмотрела на вождя. - Делаю что? - Присматриваешь за Патчами. - Раиз подошел еще чуть ближе и остановился на расстоянии вытянутой руки, доверительно заглядывая в глаза из полуопущенных ресниц. - Не думал, что обычные бестелесные призраки станут тебя слушать. Итако беспечно пожала плечами и почти сразу же поежилась. Пусть ночь кипела от работы, но в воздухе разлилась освежающая прохлада, к которой девушка оказалась неготова — по спине поползли мурашки. - Я же медиум. У них нет другого выбора. - Как и у всех нас. Патч, не колеблясь, стянул с себя простую однотонную куртку из оленьей кожи и немногословно протянул итако. Та испуганно дернулась, будто ей предложили выпить стакан яда, но мужчина с усмешкой укрыл худые плечи теплой тканью, не слушая сбивчивых протестов. - Эй, простуженный сторонний наблюдатель мне не нужен, - доверительно сообщил он. Куртка оказалась слишком длинной и свисала ниже бедер, но это лишь добавляло теплоты. Анна уютно закуталась в приятную ткань и впервые за весь вечер искренне улыбнулась. - Спасибо. - Не за что, - Раиз вдруг нерешительно посмотрел на девушку и все же рискнул предложить: - Анна... Ты бы не хотела пойти на этот праздник со мной? Одежда вдруг перестала быть такой уж уютной. - В качестве кого? - уточнила девушка, жалея, что сейчас не где-нибудь на другом конце острова. - Ну... Например, моей подруги? - Просто подруги? Так как в голосе итако были скорее облегченные, чем игривые нотки, Патч сразу же скис, но мужественно кивнул и постарался улыбнуться. Анна ответила тем же: - С удовольствием. Ты знаешь, где мой дом? Мужчина тут же почувствовал себя уверенней и гордо расправил плечи. - Я же вождь, Анна. Конечно, знаю. - Вот и замечательно. Тогда жду тебя завтра вечером. Пожалуйста, не опаздывай. Но всколыхнувшееся было хорошее настроение мигом испарилось, стоило только одному из призраков, долговязому подростку с россыпью веснушек на молочных щеках, атаковать медиума с фланга волнительным: - Госпожа Анна! Госпожа Анна, у меня новости! - Что такое, Саил? Для обычного происшествия дух был слишком обескуражен. - Там...Того...Этот! - молодой араб не в силах справиться с эмоциями недостаток в словах с лихвой компенсировал обилием жестов. - Кто — этот? - Хао! Вместе с другим шаманом... не помню его имени. Блондин с короткой стрижкой. - Андриан? Араб радостно закивал. - Да-Да! Анна призвала все свое самообладание, чтобы не схватить этого туго соображающего осла за волосы и поближе познакомить с матерью-землей. - Так, и что с ними? Саил подался вперед и тихо, но так, чтобы все слышали, шепнул: - Пьяные они. Совсем! Еле на ногах держатся! Явились верхом на летающем красном монстре с рогами. Ведут себя странно, дебоширят! Разобрались бы вы с ними, госпожа... - Следи за подготовкой, - коротко бросила Анна и ушла прежде, чем вождь и призрак смогли разобраться, кому именно предназначалась команда. Долго искать не пришлось. Стоило лишь поближе подойти к остроконечному столбу с вырезанным треугольным узором, вокруг которого уже собралась кучка потрясенных людей. Каменный монумент только закончили украшать, щедро расписав белым и красным. Художества не бог весть какие, но даже в них содержалась какая-то своя примитивная красота. Предполагалось, что завтра с утра ему пожертвуют мясо, яйца и молоко, как дань уважения предкам — первым организаторам Турнира. - Ой-е! - вот и все, что смогла выдавить итако, когда увидела, во что превратился новый алтарь. Острый конец безжалостно срезался и закруглился, верхушка выжжена настолько, что камень стал торфяно-черным. Белые и красные цвета смешались в один бледно-розовый. Внизу прямо на лестнице красовались два бесцеремонно спертых откуда-то валуна, отполированных до зеркального блеска. Там-то и сидели эти придурки, чуть ли не лопаясь от хохота. Видок у обоих оставлял желать лучшего: растрепанные волосы, покрасневшие лица и характерный сумасшедший блеск в глазах. Перекинувшись парочкой понятых только им фраз, они чокнулись почти пустыми бутылками и залпом выпили все содержимое, не переставая мерзко подхихикивать, из-за чего жидкость потекла по подбородкам. - Это что? - бесцветно спросил Раиз. - Место для поклонения предкам, - ошарашенно произнесла Анна, не веря своим глазам. Как же они, бедняги, умудрились все это провернуть? Камни-то не легкие! Шаман медленно повернул к ней голову и холодно уточнил: - Серьезно? Интересный способ оформления. - Ну да. Закругленный конец. Цвет такой... чуть розоватый. Алтарь теперь напоминает башню... или наконечник меча... или... - Ого, какой член! - восхищенно воскликнул один из мальчишек, бесцеремонно тыкая в строение пальцем. - Как будто принадлежит самому Великому Духу! Анна была готова сразу на две вещи: провалиться сквозь землю или провалить туда же эту парочку. А так как Андриан, заметив итако, вдруг с радостным криком отсалютовал бутылкой и, не удержав равновесия, неловко свалился на землю, сомнений в выборе больше не осталось. - Они же сейчас совершенно беспомощные, - сказал кто-то среди толпы: - Давайте их убьем, пока не очнулись! Когда еще выпадет такая превосходная возможность?! Идея людям пришлась по вкусу — послышались одобрительные выкрики. - Правильно! Только пусть кто-нибудь ударит первым, а то от этих неадекватных можно ждать, что угодно! Медиум легко скинула куртку и вернула ее Раизу со словами: «Боюсь, запачкается». Демонстративно щелкнув костяшками пальцев, направилась к парням. - О, Кринья! - громко крикнул Асакура, не особо контролируя тембр своего голоса, поэтому вышло так, будто шаман повстречался с ожившим мертвецом. - Привет! А мы тут решили... ик! ...чуть-чуть подправить великий монумент! Иди посиди с-с-с... нами на этих чудных шариках! - Ага, - приторно сладко улыбнулась итако, - сейчас-сейчас! Земля сотряслась от мощного удара. Что было дальше, Хао не помнил — все заволокло туманом.