Как в наше первое лето

"На заключительных аккордах. Мой космос падает на землю,станет чужой игрой. Давай на миг предположим, что рано или поздно Полнота чувств станет пустотой". Kavabanga Depo Kolibri Брайан не появился ни днём, ни даже следующим вечером. Все искали его, но телефон был недоступен, Стефен прошёлся по частым кабакам и барам, но никто не видел, ни один ничего не знал. - Наверняка он впал в творческий кризис и сидит где-нибудь, сочиняет новый материал. Я же написал музыку, думаю, наша первая леди вдохновилась и решила побыть наедине с собой, - Скотт говорил обо всём, опираясь на одно ребро медали, той, что делала Уорнера исключительно фанатом своего дела. - Нет, возможно, нам стоит обратиться в полицию, потому что прошло больше суток, - барабанщик Фредди меланхолично размешивал сахар ложечкой, и будто бы вещал не о друге, а о дворовом кобеле, загулявшимся по весне за очередной сучкой. Твигги не находил себе места. Интуиция подсказывала, что дело не в песнях, и не в хулиганах, которые за мелочь в карманах могут разбить человеку голову. Брайан никогда так не делал, Джорди - его лучший друг, даже больше, они неспроста спят вместе и Уайта нашли, к нему пришли и за руку привели в Marilyn Manson and Spooky Kids. Это не может ничего не значить. Чёрт, да уходя в магазин за углом, фронтмен сообщал, что отбывает на полчаса. За последние месяцы двое парней вросли в жизнь друг друга. Они виделись каждый день, работали, мечтали, Твигги казалось, что он насквозь пропах Мэнсоном, аромат мыла и осенней стужи на одежде, на кончиках пальцев, на губах. Рамирез однозначно влюбился, и это не было похоже на тягучие, как растопленная карамель, отношения с Фонтаной. Здесь другое, общие мотивы, одинаковые идеи, сумасшедшие наряды, а какие тесные неразрывные поцелуи...и надо признать, как бы это не звучало, юноша не представлял без этого само названного Антихриста своего существования. Он давно забросил собственную квартиру, в которой всегда было до тошноты одиноко и тихо. Теперь Джорди находился здесь, в самопальном гнезде Скотта, с немытой посудой и скрипучими кроватями, но, пожалуй, только родительский дом манил таким же уютом. После спасения от неминуемого финала на ринге, Твигги всей душой привязался к Стефену. Он больше не находил в клавишнике странного и неадекватного интроверта, и, наверное, никогда уже не найдёт. Сто процентов, хороший парень Пого, умный и решительный, одна волна, взаимная забота. Дейзи, хоть и ворчун, но безусловный профессионал, скучал по Брэдду, то и дело отпуская тихие комментарии вроде "а вот если бы Гиджет это увидел...это бы понравилось Гиджету....наш друг Гиджет поступил бы так же...жаль, мой дорогой Гиджет не сможет услышать нас с Nine Inch Nails". Рамирез всё понимал и не обижался. Надо отдать мистеру Путески должное, он не корил ни за что нового басиста, молчаливо смиряясь с уходом Гейна. Что касается Фредди, тут свою роль играло схожее положение в группе, оба вновь прибывшие, не понюхавшие пороху, обоим ещё только предстояло окунуться в магию музыки Мэрилина Мэнсона и его бравых бойцов. Твигги дружил со всеми, хотя, возможно, не все пока что дружили с ним. Любил же Уайт только одного. А потом Брайан пропал. Пого накручивал прядь волос на палец, задумчиво всматриваясь в дым от сигареты Скотта. - Я думаю, Джорди, нам поможет Трент. Ты рассказывал Уорнеру о боях? О договоре с нашим большим "папочкой-продюсером"? - Что? - дыхание в груди спёрло, телефонный справочник с номерами больниц и моргов, выпал из рук, - откуда ты знаешь? Он не говорил никому о том, что именно Резнор натолкнул на подобный шаг. Потому что никто не поймёт, а Гэйси и вовсе собирался надрать зад идейному вдохновителю. В таком случае, ни о каком туре и речи быть не могло. - Я-не дурак. Меня не проведёшь. Да и детсадовский план, ты идёшь на верную погибель, а всю выручку отдаёшь именно этому человеку. Всё предельно ясно, разве не так? - Мадонна пожал плечами, - а ты не попросил, случаем, Трента молчать перед Брайаном обо всём? - Да... - ну а куда теперь сдавать по тормозам, если Биер раскусил, - Мэнсон узнает и взбесится. Он всё хочет сделать сам...а тут, получается, всё равно не сам. - Скажи-ка мне, - Пого пододвинулся ближе, и его светлые глаза отражались в других, тёмных и на пуганных, - что же там произошло на самом деле? Дурацкая затея, выпустить такого явно недокормленного мальчишку, как ты, в самое пекло. Тут есть что-то ещё. Скотт подошёл подслушивать, но под хмурым взглядом клавишника, фыркнул и демонстративно вышел, хлопнув дверью. И Джорди рассказал Стефу, что Трент пытался переспать сначала с Уорнером, а потом Твигги сам отправился к нему, но секса не было, зато присутствовала драка. И что под конец, Резнор решил забить и чисто подзаработать, предложив Рамирезу прийти на уличные разборки за деньги. Пого слушал, всё тяжелее вздыхая с каждой новой подробностью, а затем, минуты на три замолчал, потирая виски. - Идеально. Смотри, парень, как я вижу ситуацию. Ему не удалось перепихнуться с Брайаном, потом ты явился собственной персоной, о чём, я думаю, Мэрилину известно. Но об истинной причине широкого шага, Мэнсону рассказывать запрещено. Логично, что наш фронтмен решил: ты переспал за согласие. Дальше в голове Уайта картинки сложились в самый отвратительный мире паззл. Его беспросветная глупость и недальновидность, жестокая безрассудная игра Трента, который приучает себя жить по законам большого бизнеса, наивное предположение, что Уорнеру никогда не удастся узнать о безумном договоре. Джорди только сейчас понял, что ест соль огромными ложками, фантазируя, что это сахар. Но внутри всё горит и ноет, когда ты не предавший, но всё-таки предатель. Он никогда никого не подставлял. Пытался сделать как лучше, ни один человек не научил здравомыслию, юноша всегда поступал как знает, а как правильно - понятия не имел. Что бывает с людьми, на которых всем плевать? Воспитанных на "Звёздных воинах" и тяжёлой музыке, да и только? Твигги показалось, что нет никаких восемнадцати лет, он так же прост как младенец и не сообразителен подобно дверной ручке. "Будешь? Буду. Хочешь? Хочу. Пойдёшь? Пойду. Давай? Давай". Он не читал книг, в которых мало-мальски, но учат законам жизни. Школа всегда оставалась психушкой на выезде, ничего кроме уроков музыки и перемен не интересовало. Ни о каком высшем образовании парень не задумывался, Призрак же заверил его, что тот станет рок-звездой. И друзья...а таковые отсутствовали. Был сначала Дэн, с которым закрутился роман. Нельзя трахаться с названными братьями, кто-нибудь рассказал? Никто. Потом Брайан, и снова граблями по лицу, они свели отношения к сложным и любовным. Джорди плыл по реке бытия, ударяясь об каждый долбанный косяк и улыбался. Лицо Стефана напротив казалось печатью здравого смысла, с которым у Твигги всегда были плохи дела. Нет сомнений, всё так и случилось. - Что теперь делать? - прошептал Уайт побелевшими губами. - Подождём маленько, да пойдём к копам...хрен его знает, может напился и свернул башку в овраге. Хотя, - Пого закурил, вытирая пот со лба, - вряд ли Дьявол позволит своему любимому отпрыску так запросто завершить мирской путь. Фредди ушёл к подружке, Биер пожаловался на головную боль и отправился лечиться в клуб. Двое ребят не смыкали глаз. В бесконечном ожидании, хозяин дома набирал на гитаре новый ритм, а второй просидел весь вечер бледный как простыня, не реагируя ни на что, тряпичной куклой лёжа на кровати без единой эмоции. Рамирезу под конец стало плохо, и Путески отечески угостил его таблеткой ксанакса. Мэнсон явился ближе к ночи, с ноги открыв дверь и запуская курткой в Скотта. - Какого хуя! Я убью тебя! - с силой кидая одежду обратно вокалисту, - где ты был, чёрт тебя дери! Засранец! - Берковиц бесновался не столько от долгого отсутствия товарища, сколько от улыбки на лице потерянного и найденного нахала. - Мам, отстань, я очень устал, - Мэрилин хрипло отозвался на негодование друга. - Где ты был?! Мы тут с ума сходили! - Кто "мы"? Дейзи собирался продолжать тираду, но замолк. В полумраке холла, из темноты на него смотрели два блестящих зрачка, принадлежавших скорее зверю, чем человеку. Брайан выпрямился и подошёл вплотную к гитаристу. Мертвецки белое лицо, торчащие скулы, тонкие сжатые губы казались чёрными. У Путески похолодели пальцы, он неосознанно сделал шаг назад. Существо перед ним не напоминало старого знакомого, оно вообще не имело с людьми ничего общего. Злая ухмылка заставила по-настоящему испугаться. Зубы, белее обычного из-за отсутствия освещения, виделись клыками. Леггинсы Уорнера были покрыты грязью, но чудилось - кровью. Так выглядит тот, который убил. Так выглядит тот, который сам жаждет убивать. Просто потому что убили его самого. Мэнсон часто читал Скотту свои рассказы, жутковатые и осмысленные, но теперь, будто все персонажи вселились в самого автора, способного на всё. Злая тварь сидела в глубине карих глаз и капала ядом, ждала момента для броска. Теперь она полностью свободна, пали цепи. Чудовище разминало затёкшие мышцы, медленно махало крыльями и предвкушало абсолютно вселенский дестрой. - Ты...это....ты чего? - от былого запала Берковица не осталось и следа. - Где Джорди? Он уже задавал этот вопрос однажды. И в тот вечер, Брайан больше всего на свете жаждал увидеть Уайта, обнять и попросить прощения, улыбнуться и быть неразлучно счастливым рядом с незабываемой цветочной феей. Тогда он хотел принять Твигги, хотел до боли в паху, до скрежета в сердце. Но сейчас вопрос звучал иначе. Мэрилин желал вновь найти Твигги, но в этот раз, чтобы наказать. Причинить боль. Не спасти от Призрака, а отдать на растерзание сотни демонов, которых именно Рамирез разбудил в душе своего любимого. - Он спит... - медленно проговорил Дейзи, гадая, что за ядрёный наркотик принял Мэнсон, и до какой стадии шизофрении напился, - зачем тебе? Уорнер зажёг светильник и резко обернулся, от чего Скотт подпрыгнул на месте. Тот, кого он знал так хорошо, исхудал, устрашающе бордовые засосы покрывали бледную шею, порванные леггинсы с запёкшейся на них грязью и разбитые костяшки. - Скажи ему, чтобы убирался вон. - Что?! Да что с тобой, Брай? Ты чего такое говоришь? - не веря своим ушам. - Ты меня слышал. Иначе я пойду и выбью этой потаскухе все зубы. Сосать будет только через трубочку. С этими словами, Уорнер исчез во мраке своей спальни. Обделавшись не на шутку, Берковиц поспешил к Джорди и минут пять тряс басиста за плечи. Он вспотел до нитки, чувствуя себя персонажем фильма ужасов. Теперь гитарист понимал, что ощущают жертвы, зная, что убийца за стеной и вот-вот может произойти непоправимое. Твигги медленно открыл глаза, звон в ушах мешал соображать, но напуганное лицо Скотта вынудило кашеобразные мозги шевелиться. - М? - единственное более-менее связанное, на что только был способен. - Пришёл Брайан, - шёпотом, - он в полном неадеквате. Не знаю, может, наширялся чем, но говорит, чтобы ты ушёл...угрожает....давай он проспится, потом встретимся... - Чего? - Рамиреза ещё мутило от ксанакса и глубокого сна. Но желание не просыпаться чувствовалось привкусом во рту. - Скорее, давай, поймай машину, я тебе денег дам на такси, но Бога ради, Джорди... - Берковиц замолчал, взволнованно глядя на него, - уходи. Я Мэнсона таким ещё никогда не видел. Это какой-то дурной сон. Липкий и вязкий, когда просыпаешься мокрый до нитки и почти что поседевший. Тело изнывало от боли, отходняк не позволял двигаться так быстро, как хотелось. - Он пришёл, - Уайт слабо улыбнулся, не без помощи Дейзи поднимаясь, - я сейчас всё объясню, - на полусогнутых ногах, - он поймёт, -цепляясь за стены и пробираясь к спальне дорогого человека, - мы опять будем вместе... - Нет, нет, нет, - паника овладевала Путески всё больше. Он не силач, а Мэрилин не в себе, если что - вряд ли удастся защитить Твигги, - прошу тебя, я умоляю, не ходи туда... Но дверь скрипнула и открылась. Брайан стоял в проёме словно ночной кошмар, скрестив руки на груди, уничтожающе глядя перед собой. - Пошёл нахуй отсюда. Джорди потянулся к нему, наркотическое опьянение прошло, зато неконтролируемое желание всё объяснить добавляло храбрости. Он же действительно ни в чём не виноват, разве правда не должна его освободить? Юноша не верил в это дикое создание, обуявшее любимого, который так часто делал невообразимо хорошо, и улыбался спокойно и никогда не позволял себе пасть духом. - Я не виноват, мой гном, - буквально взмолившись, - я не изменял тебе...как бы я смог....просто ты так огорчился, я пошёл к Тренту, он предложил поучаствовать в уличных боях, я согласился, потом Пого помог, я... Договорить не удалось. Мэнсон яростно бросился на Уайта. Скотт вскрикнул, но успел удержать друга за плечи. - Джорди! Мать твою, уходи! - его вождь, вдохновитель и родная душа вырывалась, выкрикивала оскорбления и размахивала руками. Которые казались длинными когтистыми лапами. Когда маленький джедай ночевал у своей бабушки, в комнате было большое окно, а перед ним росло ветвистое дерево. Во время грозы оно било ветками в стекло, подгоняемое сильным ветром. Малышу становилось страшно, в темноте ночи тени становились похожи на костлявые пальцы чудища, пробирающегося к ребёнку в спальню. Сейчас Твигги словно заново испытал детский леденящий ужас образов. Оно тянулось к нему, грозя задушить или разорвать на части. Разница лишь в том, что тогда, в бабушкином доме, видение оставалось фантазией. А сейчас он отдал бы жизнь за то, чтобы это оказалось понарошку. Но всё было реальнее некуда. Он натягивал кеды, а из коридора между залом и спальней слышались вопли Берковица: "Мэнсон! Блять, я сейчас скорую психиатрическую помощь вызову! Успокойся!", и нескончаемый поток эпитетов в адрес басиста, от которых стало невыносимо больно дальше существовать в этой жизни. "Предатель! Потаскуха! Ненавижу тебя! Я тебя ненавижу!". Рамирез истерично завязывал шнурки, а потом вылетел из квартиры под непрекращающиеся "Я убью тебя! Пусти меня, Путески! Я убью этого пиздюка!". Джорди шёл по улице, не разбирая дороги. Ноги наполнились свинцовой тяжестью, крупные слёзы стекали по лицу, не требующие даже усилий или грустной песни за шиворот, как это любят люди, добивать себя музыкой. Ветер хлестал по щекам, волосы спутались, нечесаные и поникшие кудри ложились на худые плечи. Когда больно и нечем согреться, человек становится привидением, без чувств и эмоций, растворяется в печали. Самое худшее - это жалеть себя, так, наверное скажут психологи, но когда отчаяние делается частью тебя, оно вытягивает из глубин подсознания воспоминания о детстве, которого нет, о друзьях, которых нет, о любви, которой нет. И вот ты сидишь на скамейке в парке, тощий и пьяный, укутанный в собственное горе. Его фатально не поняли и оглушительно не выслушали. Наверное, есть спасительный шарм в пустынных аллеях, тусклых фонарях, дождевым каплях на асфальте. В этих скамейках, закрытых лавках с газировкой. Ты бредёшь мимо забора, на проезжей части колёса автомобилей режут лужи на тысячи капель. Твигги поднял голову и заметил красный шарик, запутавшийся в листве. Его отпустили в полёт, о котором мечтает каждый шарик или даже человек. Но теперь холодный ветер треплет наполненное гелием сердце, ещё чуть-чуть, и оно лопнет. И больше никогда не полетит. Продолжая безликий путь по мосту, ведущему к самой одинокой в мире семиэтажке, Уайт едва не свалился с ног от пелены слёз и пробирающего холода. - Оу-оу-оу, какие люди, - насмешливый голос вырвал из омута мыслей про передозировку чем угодно, лишь бы наверняка. Рамирез посмотрел перед собой. Он почти пришёл. Вот его дом. А перед входной дверью - Джордж Коккорис. Неугомонный барабанщик Amboog-A-Lard. Джорди снял капюшон и сдвинул брови. Это был самый последний человек, которого хотелось сейчас видеть. - Чего тебе? - без грамма любезности. С откровенным желанием показать гостю, насколько он нежеланный, - я попрощался с тобой и твоим боссом. Ударник хмыкнул, пожимая плечами. - Я и не ожидал тёплого приёма. Я не отниму много времени. Хочу лишь довести до твоего сведения, ваше блядское величество, что Дэн передаёт тебе привет. И мы все скучаем по тебе, малыш, - он растягивал слова и надувал губы, неприкрыто издеваясь. Уайту очень не понравилась такая манера бывшего коллеги разговаривать. В груди ёкнуло, Твигги резко оглянулся. Вокруг не было ни души. И второй раз за вечер стало по-настоящему страшно. Но рядом ни Стефана, ни Скотта. - Пошёл вон, - не отступая назад и не теряя бдительности. "Не позволить ему почувствовать страх. Я не боюсь. Я не боюсь его". - О-окей, магистр Йода, сиюминутно. Всё произошло слишком быстро, чтобы достойно отреагировать. Коккорис со скоростью хищного стервятника достал из-за спины бейсбольную биту. Одно мгновение, и Уайт, развернувшись на девяносто градусов, рухнул на землю. Сначала раздался хруст, он показался совершенно оглушительным. Плохо не было, только металлический привкус во рту, кровь хлынула горячим потоком, заливая лицо и наполняя горло. Рамирез чувствовал, как захлёбывается, перевернулся на бок, и боль сотней острых игл вонзилась в мозг. С носовой перегородкой что-то явно было не так. Её как и не стало вовсе. Дрожащими пальцами Джорди коснулся носа,и вскрикнул от сильнейшего спазма. Алая жидкость хлестала сильнее и сильнее, отёк окидывал нос, глаза, скулы. Свёрнутая набок кость, уничтоженная и деформированная причиняла такую муку, которую он никогда ещё не испытывал. Джордж вздохнул, наклонившись, внимательно посмотрел на результат своей работы. - Ну пока, великий музыкант. Он лежал и смотрел потухшим взглядом на фонарь, свисающий вниз с противным скрипом. Гаражный комплекс перед домом утопал в ночной тишине, на небе теснились частые звёзды. Кровь разливалась по асфальту, прокладывая пути в неизвестную пустоту. Бесконечная гладь над головой, пустынный двор. Ливень щедро снизошел прохладным благословением. Сквозь пелену тошноты и боли, Твигги представлял себя невидимкой. "Вот я спрячусь, ты не найдешь меня...". Подворотни стучали ржавыми ставнями, и кто-то словно выл из старых труб, угрожающе облизываясь на кровь. Джорди зажмурился, шевеля губами. "Плывет...Жозефина...в крылатой...машине..." Последнее, что он вычленил из реальности, соседская девчонка выбежала и охнула, крикнув человеку на балконе второго этажа, чтобы тот вызвал врачей. Дальнейшего Рамирез уже не помнил.