Как в наше первое лето

Когда он закрывает глаза, сон возвращает в страну невыученных уроков. Босые стопы холодит ночная роса, а деревья в вышине кажутся огромными великанами. Небо приобретает иссиня-розовый цвет, усыпанное звёздами, оно бесконечно. Морфей покрывает луну серым мхом, но дорога путешественнику нужна, как наркоману доза. Иначе одно - погибель. Скудная золотая нить протянута вдоль глухого леса. Ухо щекочут звуки чудовищ и собственное рваное дыхание. Прошло два года, а видения не меняются. Брайан спускается вниз, царапаясь о камни. В глубокой темноте бесконечного горя, путник находит тлеющий костёр, а рядом - пещеру. Внутри чуть теплее, валяются исписанные страницы, брошенные песни, брошенные фото. И с каждого снимка смотрит Брэд. - Где ты, дружище? Ответом служит тишина. Бас-гитара с разбитым грифом покоится в самом тёмном углу. Деревья обвивают корнями струны, готовясь сыграть, но спящий точно знает, инструмент не запоёт. - Этот мир никогда не был моим. Голос Брэда сорван, а грязные волосы свисают к земле. Вены друга исколоты, из каждой дыры сочится кровь вперемешку с грязной водой. - Гиджет, идём отсюда! - Брайан зовёт, но Гейн лишь мотает головой. - Ты испьёшь из ран моих? - бывший брат подходит ближе. - Нет, но я могу помочь тебе! Я могу помочь. Мэрилин не знает, чем. Не знает, как. Чувство долга и вины тащит за шкирку по дороге смерти вдоль кокаиновых долин. Под ногами хрустят ветки, в болезненном мраке скрывается правда. Они стоят на шприцах. Тех самых, которыми завалены подъезды неблагополучных районов. Тех самых, которые прятал Стефен от Брэда, не желая расправы Мэнсона. - Я не оставлю тебя одного здесь! - Брайан теряет терпение, хватает за руку, волочит на манер мешка с картошкой. - Но этот мир никогда не был моим, - по-детски обиженно просит Гейн, - Иногда надо разрешить умереть. - Я не умер! - зарычал Уорнер, страшась собственного тембра, - И ты не умрёшь! - Но что же тогда ты тут делаешь? Потом Брэд смеётся. Всегда смеётся. Каждую грёбаную ночь дикий, пугающий клёкот Стюарта разрывает мозг на части. Мэнсону кажется, ещё миг, он тоже сойдёт с ума. - Вааааа! - Гиджет хватает горсть шприцов и гонится за гостем. Потом они бегут. Ноги спотыкаются, руки заплетаются, лоб горит агонией. Не скрыться, а остановка смертельна. И Брайан убегает. А потом - просыпается. *** Утро - самое злобное из пыток, обрывки кошмара, туман в голове. Музыка давно стихла, но в ушах раскатами грома вспыхивают мелодии. В пересохшей глотке подохнет даже монстр из фильма про песчаную бурю. Глаза - битые стёкла, татуировки окоченели. Он втягивает слюни, переворачивается на бок, утыкаясь носом в мокрую подушку. "Я залил постель блевотиной? Хм, надо б написать об этом песню". Судя по запаху, наволочка покрыта не рвотой, приглядевшись, Уорнер находит следы сукровицы и размокшей туши. "Слёзы? Ева плакала, обожравшись яблок?" Из-за стены раздаются вопли. Слов не различить, лишь матовое "Бум. Бум!". "Какого хрена? Суки, я выебу всю дурь". Встать с кровати равноценно испытанию веры. "Нет сил поднять зад. Точно! Я могу ползти". Мэрилин ещё вчера блистал на конференции новеньким центом, а сегодня елозит по ковру рваной десяткой. Ладонь на стене. Удар. Ватные ноги, разбитые колени. Во рту привкус кошачьей мочи и чужих влагалищ. "Блядство". Скрипучая дверь весит тонну, а ручка то и дело норовит ускользнуть. Однако, решительным выпадом Брайан собирает в себе мужика. Проход открыт, и в рожу ударяет аромат сортира для портовых грузчиков. "БУМ. БУМ. БУМ". Кухня гремит басами, ступни прилипают к полу. Голоса превратились в зловещий шум. Но сейчас Брай не спит, а значит, квартира в Новом Орлеане - не лес. Шум - не Гиджет. - Ты должен понять! Трахаться с богатыми типами опасно! - Стефен машет кулаками перед лицом Твигги. - Пошёл на хуй, нашёлся, блядь, папочка! - визг Джорди работает не хуже сирены. - Вы ебанутые! - Дейзи разыгрывает собственную драму, ему похер на дублёров, - Сегодня мы уезжаем в тур с Резнором и Кортни Лав! - Ребята, не могу найти свой чемодан! Кто-нибудь видел? - Джинджер мечется из стороны в стороны, заглядывая в лица коллег. Разборка смешалась в рваное месиво, четверо идиотов намерены переорать любого соловья. - Замолчите. Закройте пасти!- Мэнсон ударяет кулаком по столу с такой силой, что чашка Скотта отлетает в сторону. Тишина. Звенящая. Бесполая. Отравленный похмельем мозг готов нежится в ней вечно, как девственник в теле первой женщины. - Брайан? - журчащий ручеёк блаженства ласкает ухо. - Он свихнулся. Допился до чёртиков. Вслед за вами, педики, - шёпотом констатировал Берковиц. - Слышь, говно, ты кого педиком назвал? - вполголоса парирует Пого. - Брайан? - сухие пальцы Твигги касаются груди любовника. Уорнер осознаёт, что стоит посреди кухни, задрав голову и пускает слюни на футболку. - Что ж за дерьмо, ребятки, - Дейзи цокает языком и принимается собирать осколки, - Вчера превзошли самих себя. - Брайан? - холодные глаза вокалиста встречаются с карими омутами беспамятства. - Всё нормально. Тур. Резнор. Кортни Лав, - Мэрилин кладёт ладони на плечи Твигги и отодвигает от себя. В груди Джорди кольнуло. Дом. Балкон. Рассвет. Пятка упирается в камушек, лениво перекатывает. Щелчок зажигалки, и личный ноябрь обретает удушливое амбре из нечищенных зубов и марихуаны. Есть утро, которое хочется забыть навсегда. Есть ночь, которую не вычеркнуть из памяти. Но появился бы шанс отмотать плёнку назад... что изменишь? Похмелье пожирает голодный желудок, Уорнер не может вспомнить, какого существовать трезвым. Дым выходит из ноздрей, а голове уже не помочь. Нужно в душ, смыть мерзость, употребить дорожку и сварить кофе. От одной лишь мысли парень морщится, легче вскрыть вены, веселья больше. Их пятиэтажка из красного кирпича изуродована винтовыми лестницами, похабными надписями. Кажется, что Новый Орлеан построен для Джека Потрошителя. Когда маньяк видит жертву, желание убивать пропадает, все и так мертвы. Брай учится проживать ночи без конца, но не в состоянии прожить самого себя. Злой могильный город тычет носом в блевотную реальность, не заставляет отвечать за поступки, но вынуждает платить за последствия. Он уехал из Флориды, но безумие сопровождает по пятам, червяк в груди тащится следом по рёбрам. За спиной послышалось шуршание, Мэнсон желает увидеть смертоносную змею, но это Джорди. Закутанный в одеяло басист опустился на порог рядом с единственным, кому не похуй. Хочется говорить, но обоим нечего сказать. Молчание сгущается в воздухе, кто первый вымолвит слово, тому прослыть мудаком. Твигги принимает удар судьбы. - Мы могли...? - хриплый вопрос Рамиреса звучит тихо. - Видимо, - сухой ответ пустоте, выпускницам жаль разорванное платье, сшитое мамой на последние деньги. - Что дальше? - кромешный стыд в родных глазах. - Вперёд, - Брай откидывает одеяло Уайта и забирается в теплоту, прижимается к тощему телу, - Надавали друг другу по морде за прошлые обиды. Хуй с ними. Счета оплачены. Твигги готов разрыдаться от нежности, прыгать от радости, орать от облегчения, однако, сил хватает только на объятия. Прошлая ночь - уродливая, но, сука, умелая шлюха. Снял по дури, давился от вони, потом кончал будто ёбнулся, заплатил последнее. - Пора собираться, - шепнул Рамирес пока любовник кемарил на плече. - Умеешь испортить мгновение, мне в живого человека не собраться, - острый локоть тычет в бок. Стефен находит двух полоумных гуляк мирно храпящими на пороге балкона, связанных в одеялке сиамских близнецов. - Чё прикажете делать, сиську дать? Молочком накормить? Клавишник выглядел не лучше. Помнится, вчера он разделил с Джинджером вишнёвый ликёр и лиловую промежность пухлой поклонницы. - Свали в пизду, Пого, - нагрубил Джорди и уткнулся в щёку Мэнсона бедовым носом. - Бля, недавно ходил - не понравилось. Подымайте жопы. Трент ждёт в студии. Хочет кой-чего показать. Ебать у тебя длинные ноги, Джо! - внезапно заметил Биер, - Как только под маленьким пледом поместил! - Если волнуют мои ноги, - Рамирез игриво улыбнулся, - Могу закинуть их на твои плечи. - Педики, блядь, - Мадонна поставил пакет с пивом на подоконник и ушёл. *** - Кортни Лав! Кортни Лав! Тур с Hole! - Именно, - устало кивнул Трент, стряхивая дрёму, - Я снова приглашаю вас в турне, жена Курта Кобейна составит компанию. - Всегда мечтал познакомиться с бабой - шизой, - выпалил Дэйзи, его разноцветные патлы жили собственной немытой жизнью. - В зеркало погляди, - хохотнул Стефен. Мэнсон не мог успокоиться, жаждал расправы над любым, кто посмеет говорить громче шёпота. Скотт похож на заводную игрушку в руках глупого младенца, болтает без умолку, дребезжит как дедова дорога. В большой компании обязательно есть тема, которую лучше не поднимать. Пьяный Робин Финк рассказал, что Кортни и Резнор - далеко не друзья, а нечто большее. Но одна девица, чересчур любившая босса Nine Inch Nails, не отлипала, доставляла проблемы, от того решено не втягиваться в отношения с дурами. - Я должен обосраться? - хмуро спросил Брайан, развалившись в кресле тур-автобуса, - Отсосать тебе за информацию? Мне похуй, в кого Трент засовывает член. - Неее, - Финк не унимался, - Говорят, Кортни серьёзно подсела на него. Но гордая, не станет выкалывать на жопе имя мужика. - У неё был один достойный. Самый достойный. Блядь, легенда, - вмешался Стефен, - После Курта Кобейна она должна в монастырь свалить. Все подарки от Санты получены. - Да завали, дело говорю, - Робин вошёл в раж, красный от вина и азарта, - Вангую, блядь, Резнор придумает как скинуть шалаву с плеч. - Почему, - Твигги проснулся, - почему ты... называешь Кортни "шалавой"? - Охуел?! - Финк подскочил, растопырив пальцы. - Нам далеко до её успеха! Курт не взял бы в жёны "шалаву"! - Рамирес готов драться. Трент наблюдал за потасовкой, лениво размешивая сахар в кружке. Честно признаться, он ни на чьей стороне. Бизнес есть бизнес. Ему повезло, музыка граничит с развлечением. Уверенность, что никто не любит миссис "Hole", согревала душу. "Детки становятся холодными суками. Бессердечными тварями. Окей, о том и речь. Чем готова заплатить шпана из Флориды за билет на пьедестал?". Но Джорди вытащил продюсера из небытия. В автобусе около десяти человек, единогласно вторящих сплетням Финка. Только один выступил на стороне пострадавшей. "Человечность?" Резнор хмурится, теряет интерес к кофе. "Серьёзно?" Губы мужчины исказила улыбка. Мэнсон не заметил. "Эй, Трент. У тебя много работы". *** Брайан ожидал увидеть потасканную женщину с закосами на большую звезду. Дейзи искал святой лик избранницы гения. Стефен выглядывал дань уважения великому мужу в глазах той, кому отведена честь стать "женой Курта". Джинджер вспоминал родителей и гадал, гордятся ли они сыном. Только Джорди смотрел на обычную блондинку с грязной головой, не худую и не толстую. Что-то в ней было. Не часто Уайту попадались люди, удивительные в простоте. Глаза Кортни излучали усталость, пьяную апатию. Он видел отражение собственной депрессии. Мужчины трогают это тело, потому что Курт касался кожи. Девчонки тискают Твигги, потому что он - басист у Мэрилина Мэнсона. - Что ты здесь делаешь? - Лав делает шаг, падает на колени и смеётся. Рамирес предлагает руку помощи, но получает вежливый отказ. - Не надо, благодарю, - женщина преодолела ступеньки, шумно плюхнулась к перепуганной насмерть малышке-группиз, - Я тя спросила, какого хрена ты забыла тут, милочка? - Кортни, - вмешался Трент, - Оставь её. - Погодь, - обломанный ноготь маячит в сторону Резнора, - Ты должна собрать группу, тогда ОНИ, - кивая на ребят, - Будут сидеть у ТЕБЯ в автобусе. - Я...я... - девочке едва восемнадцать, крошка стыдливо прячет порезы на груди под курткой. - Головка от хуя! - Лав разразилась скрипучим хохотом, симфония смерти для похмельного мозга Брайана. - Дура. - шепчет Финк и выходит прочь. - Есть чё пожрать? - Кортни оставляет плачущую фанатку, хватая упаковку глазированных пончиков. Рот перепачкан сахарной пудрой, Твигги вспоминает, что давно не нюхал пороху Тони Уиггинса. *** Сказано - сделано. Концерт проходит на "ура", толпа беснуется, групповое порно - а на кого смотреть? Мэнсон размахивает резиновым членом, Hole трясут голыми сиськами, Трент в поту надрывается у микрофона. - Где ваши Сладкие грёзы, детки? - Брайан размазал кровь по лицу, - У меня в кармане. - Что в кармашках, Рок-звезда? - спрашивает Лав, обнимая за шею. - Чьи-то разбитые надежды, - он хочет разбить ей лицо без причины. На празднике тщеславия две звезды - чересчур много, не потянем, лопнет раздутый пузырь самомнения. - Sweet Dreams. Резнор тянет Кортни за кулисы, роскошный кавер должен звучать без посторонних лиц. Уорнер старается как никогда. Конец света не остановит героя, если звучит Sweet Dreams. *** Когда опускается занавес, софиты больше не освещают лица. Женщина вытирает со лба пот. Угловатые плечи сбрасывают небесный свод, коленки подкашиваются. Нет нужды разыгрывать бестию, маски долой. Время стоять и слушать музыку. - Это хорошо. Действительно, хорошо. Трент смотрит на собственный продукт и кивает. Рядом та, с кого нельзя взять пример. Полуголая цыпочка, ободранная и мокрая. Пожалеть и обогреть, чувство жалости присуще любому монстру. Жена гения кладёт голову на плечо друга, но не находит поддержки. Hole похожи на команду Мэнсона, на сцене - разъярённые фурии, а после - манекены, пустые куклы. Гастроли, выступления, алкоголь и наркота. Разве есть в котловане агонии место для любви? У Трента болит сердце, дорого заплатил. Он платит постоянно, за своих и чужих, деньги или время - цена велика. - Посмотри на меня, - женские пальцы обладают исключительной мягкостью. Мужчина не отвечает, а лишь поддаётся на прикосновение. - Помнишь, вечер в Кантоне? Ты говорил, я - особенная, - невыплаканные слёзы засохли в глазах, - Обещал позвонить. - Детка, Кантон преследует нас, ходим по кругу, стадо овец без пастуха. Кортни проглотила разочарование. Признаться, она не ожидала иного ответа. Резнор мог ответить образно, сморозить любую хуйню, но не позвонил. Наверное, потому что не искал. "Что в кармашках Рок-звезды? Телефоны ненужных". - Тебе нравится кто-то? - обнимая даму за талию, Трент уводит истерику в сторону, - Кто-то из них? - Хм, - равнодушно пожимая плечами, - Басист ничего такой. - Серьёзно? - продюсер веселиться, забираясь пальцами под блузку, - Мальчик в платье? - Ну... - Лав мотает головой, - Без косметики на рожу вышел. - Ох, детка, - ладонь касается позвоночника, женщина подаётся вперёд, - Джорди у нас - миссис "Великая депрессия". - Почему? - губы выдыхают пар, когда сильные руки трогают грудь через ткань. - Как же, - Трент прикусывает мочку уха, - Разбитое сердце. Под гитарные риффы Скотта не различить шлепков бедёр о ягодицы. Двое людей умирают в пьяном угаре забытой страсти. Резнор трахается как сочиняет, громко, точно в цель, подцепляя струны души. - Его бросают и бросают. Кортни прижимается бюстом к пылкому жару. - Сколько не знаю Джорди, это проблемный ребёнок. Она умоляет не останавливаться, член входит во влагалище как нож в топлёное масло. - Талантливый музыкант. Большое будущее. Поцелуй с привкусом виски. Покусанные губы, поцоканные жизни. - Бедняжка. Трогательный кролик в клетке со львами. Оргазм накрывает тягучей волной, Кортни стонет в шею Трена, готовая на любое безумие. -Никто... - рваные вздохи, он опускает бёдра любовницы, - Никто не пожалеет. Обидно, правда? В тесной каморке для инструментов нечем дышать. "Обидно. Правда".