Звезды в пыли асфальта

На «один» стих свист ветра и все цвета погасли, на секунду стало темно и ничего не слышно. Потом все вернулось, но пейзаж, конечно, изменился. В первую очередь Ян очень расстроился из-за того, что его спутник пропал. Вокруг решительно никого не было. А во вторых… Мир был серым. Парень даже глаза потер. От абсолютного черного до неоново-белого. Под ногами была черная дорога, обочины были припорошены серым снегом, фонари светили ярким белым светом. Где все цвета? Ян испугался и посмотрел на себя. Он с ужасом осмотрел свои серые руки, темно-серую куртку, почти черные джинсы… Ян стоял на проезжей части маленькой улицы. Вдоль дороги горели фонари, дальше были тротуары и пятиэтажки. Самый обычный город… Без цветов. Сверху тихо падал белый снег. Надо было что-то делать, и Ян побрел вдоль ночной дороги. Он всматривался в марки припаркованных автомобилей – все они были знакомы, совсем как в его мире. Все было также, но город был незнакомым. Здесь Ян не был никогда даже в своем мире. В своих блужданиях он забрел в какой-то двор. В глазах уже рябило от серого, глазу было не за что зацепиться, и Ян не заметил серой тени сзади. -Гоп-стоп, мы подошли из-за угла, гоп-стоп… Парень обернулся и увидел перед собой какого-то человека. Он был одет так же как и Ян – в зимние ботинки, джинсы, куртку и шапку, но кроме этого он был замотан шарфом до глаз. -Давай кошелек! Мобилу гони, да поскорее! -Что? Да ни за что! В тусклом свете фонаря сверкнуло лезвие финки, нож в считанные секунды оказался у шеи Яна. -Я сказал быстрее, уебок мелкий! Школьник лихорадочно соображал, что ему делать. Он не владел бойцовскими приемами, и лишиться жизни ему в этом странном месте никак не хотелось. Кошелек и телефон он оставил дома, ведь выходил же на пять минут… -У меня с собой ничего нет, - от волнения голос стал писклявым. Разбойник ударил его поддых и, пользуясь временным преимуществом, обшарил карманы Яна. И конечно в такой важный момент в голову парню пришла странная мысль – а кровь здесь тоже серая? -Куртку снимай! -Что? -Быстро, я сказал! Пикнешь – зарежу! Ян нехотя стал раздеваться, как вдруг крикнул кто-то третий: -На хуй съебался, гопник! Милиция уже едет! Грабитель спрятал нож и торопливо ушел из двора. Ян в растерянности посмотрел на своего спасителя – к нему шел высокий парень с зачехленной гитарой за плечами. Конечно, он тоже был в черной куртке и черных джинсах. Правда, он шел без шапки, и было хорошо видно, что у него прямые, красиво уложенные длинные волосы до плеч. Сам он выглядел как какой-то герой или рыцарь – горделивая осанка короля, уверенный размашистый шаг, уверенность во взгляде. -Парень, ты как? В порядке? – голос у незнакомца тоже был особенным, низким, властным, ласкающим ухо. -Вроде да, - Ян неловко застегался, растерянно разглядывая незнакомца. -Он ничего у тебя не украл? -Нет, ничего. -Как тебя зовут? -Ян. -А меня Всеволод. Но все зовут меня Сева, или Добрых Дел Мастер, или просто Мастер. Пойдем отсюда, пока опять на гопников не нарвались. -Хорошо, - новый знакомый внушал доверие, и Ян покорно пошел за ним. -Слушай, Ян, а ты откуда? -Из другого мира, - школьник догадывался, что ему никто не поверит, но все равно сказал правду. -Из Мытищ, что ли? -Э… нет. Из Трехгорного. В Челябинской области. -А, ты по эвакуации? Понятно. Заблудился здесь? -По эвакуации??? По какой эвакуации? -Ну, у вас же там бомба жахнула? Ты же лучше должен знать? -Я забыл. Память отшибло. Что там случилось? -Да я уже все рассказал, бомба жахнула. Всех эвакуировали. Ну, тех, кого успели спасти. -Какая бомба? Там что, война? -Ну… нет. Просто взорвалась ядерная бомба. На 23 февраля на одной военной базе круто погуляли, и бомбу взорвали. Фейерверк, блять! Восемьсот тысяч погибших, два миллиона пострадавших, пять миллионов эвакуированных. Ян молча шел вслед за Севой, с трудом переваривая услышанное. -А где это… жахнуло? В каком городе? -Не знаю, нам ведь, москвичам, все по боку, - мужчина фыркнул, - Да не парься, зато ты теперь в Москве живешь, и хату бесплатно дали. На вот, запей утрату, - гитарист протянул Яну флягу, - Как спел Бутусов, мы все потеряли что-то на этой безумной войне. -Спасибо, но я не пью, - Ян уже всерьез начал раздумывать над тем, чтобы начать пить алкогольные напитки. От такого любой забухает. -Ну и дурак. Они шли в неизвестность каждый в своих мрачных мыслях, а снег продолжал тихо падать на их головы. Ян заметил, что людей и машин стало больше. Они приближались к какому-то центру ночной жизни. -Куда мы идем? – спросил школьник. -А? В «Патриция», я там сегодня выступаю. Кстати, там есть цвета! Ты видел когда-нибудь цвета? Это охрененно! Руководство клуба делает большой откат пендосам за использование патента, поэтому за вход там берут поднебесные деньги! И это при том, что клуб закрыт для посторонних. Но я тебя проведу бесплатно. Послушаешь, как я выступаю. -Хорошо, но… Мне еще нет 18-ти. -Там с 21-го пускают. Не парься, со мной пустят. А вообще-то, на самом деле, сколько тебе лет? -Ну… 16, - Ян боялся, что ему скажут, что он малолетка и пошлют подальше, потому что его собеседнику было явно за 20, и в клуб они шли для взрослых, но все равно признался. -Хм, нормально. Некоторые шлюхи начинают карьеру в 15. -Ты что, хочешь сказать, что я?.. Сева сразу перебил его: -Я хочу сказать, что там есть пятнадцатилетние. -Это успокаивает. -Только там такой клуб… Не стандартный. Ну, он закрытый, как я сказал. Отчасти чтобы добавить пафоса. Отчасти потому, что там работают шлюхи обоих полов. Для людей с любой ориентацией. Ты же не гомофоб? -Нет, наоборот, слэшер, - Ян внутренне воспрял духом, ведь он никогда не видел геев в живую, ему хотелось познакомиться с каким-нибудь представителем этого меньшинства. -Тогда тебе будет интересно. Они подошли к запасному входу двухэтажного здания, у которого были припаркованы лишь самые дорогие автомобили. Богато одетые люди неспешно шли к парадному входу, у которого холеные охранники сверялись со списком приглашенных, пропуская гостей. Все это раньше Ян видел лишь в кино. В цветном кино. Его фантазия дорисовывала – та дама пришла в шубе в бело-синюю полоску, а у той ярко-красный цвет у воротника плавно темнеет к низу, и подол абсолютно черный. Сева не стал останавливаться и быстро увел Яна запасным входом в клуб. Да, здесь был цвет. Парень вздохнул облегченно, здесь был цвет. Его руки снова стали бледно-розовыми, джинсы синими, а ботинки коричневыми. Куртка, к несчастью, изначально была теперь уже ненавистного серого цвета. Его спутник был одет в куртку насыщенного синего цвета, в тон синие джинсы и черные ботинки. И волосы его и в самом деле были цвета воронова крыла. По коридорам носился обслуживающий персонал, грязно ругаясь друг на друга и виртуозно подготавливаясь к предстоящему вечеру. Мастер Добрых Дел провел парня в гримерку, где уже было два музыканта. Один увлеченно красил ногти черным лаком, а другой отстукивал барабанными палочками по стене затейливый ритм. Музыканты поприветствовали друг друга, Сева разделся и предложил раздеться Яну. Оставив куртку с шапкой и шарфом, школьник робко сел на диван, осматриваясь. Сева представил своего спутника остальным музыкантам, на что они лишь вяло кивнули и сразу вернулись к своим занятиям. Гитарист сел за столик и открыл косметичку. -Знаешь, Ян, я бы давно ушел отсюда выступать в более приличных заведениях. Ездил бы, как все музыканты, по стране с концертами… -Так в чем же дело? Сева вздохнул, нанося на кожу самый светлый тональник. Должно быть, бледная кожа – деталь его сценического образа. -Я выступаю здесь не из-за денег. Я здесь только ради одного человека, которого я люблю. Но он меня, похоже, совсем не любит. -Он? Парень? -И да, и нет. Хотя, да, он парень. Я – дурак, влюбился в проститутку. Он носит женское платье и ублажает посетителей как миленькая девочка с хуем. А я полюбил его как мужчину. Конечно, я не стану платить деньги за любовь, поэтому все, что мне остается – это петь здесь, пока он ублажает посетителей. -Ты говорил ему об этом? -Говорил, конечно говорил, - Мастер вздохнул и задумчиво посмотрел на себя в зеркало, примеряясь перед тем, чтобы подвести второй глаз черным карандашом. Первый был уже накрашен. -И что он сказал? -Что я ему нравлюсь, но он не оставит свою работу. Он тут вроде местной звезды, зарабатывает столько, что может каждые полгода менять ламборджини. А что я могу ему предложить? Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, раз уж терем с дворцом кто-то занял? Ладно, что тут сидеть, иди в зал, займи себе место. Как раз оценишь моего хахаля – у него светлые волосы пониже лопаток, и обязательно будет надето самое дорогое платье. Да, совсем забыл, ему не 15 лет, - Сева усмехнулся, - ему уже за 30. -У меня совсем нет денег, - Ян растерялся, догадываясь, что в клубе непременно будут денежные траты. -На вот, бери, не стесняйся, для меня это копейки, - Мастер достал из банки с карандашами для глаз и губ 500 рублей, - все равно эта заначка никому здесь не нужна. Ян растерянно взял купюру, ему было неловко и немного стыдно. -Но я не могу… Сева его прервал: -Все, иди, отдыхай. Готовь ладони, чтобы аплодировать мне, - и вытолкнул парня за дверь. Ян огляделся и пошел туда, где больше всего метались официанты. А метались они между кухней, мойкой и залом. В зале для посетителей все резко поменялось. Он был красиво оформлен, в красных, черных и бежевых тонах. Стены были либо задрапированы тканью, либо поклеены обоями с шелкографией в восточном стиле. По стенам стояли диваны и столы, там можно было уединиться за черной занавеской. Ближе к сцене стояли обычные столики со стульями. На каждом столике горела маленькая настольная лампа с красным абажуром. Чуть в стороне была барная стойка, туда-то Ян и пошел. Там он расположился на высоком стуле и заказал стакан сока, который стоил 100 рублей. Теперь понятно, почему Сева так легко дал ему деньги, для этого места 500 рублей – сущие копейки. Здесь было много людей. Все посетители были шикарно одеты, но при этом выглядели отвратительно. Они выглядели как сволочи, все, до последнего. Женщины в мехах и бриллиантах, мужчины в костюмах и тоже бриллиантах, все сидели с презрительными и горделивыми лицами, и не было здесь человека, не больного звездной болезнью. Официанты, так грязно матерившиеся и проклинавшие друг друга за кулисами, сейчас стали милы и обходительны, и так хорошо ладили друг с другом. Здесь было фальшью решительно все, и казалось, что Ян - единственный живой человек в этом театре масок. Проститутки обоих полов уже работали. Верно сказал Сева, здесь были ровесники Яна… И, если верить словам Мастера, даже младше его должны попадаться. Все они были в дорогих, но открытых платьях. Эти девушки и парни сидели рядом с клиентами, на коленях у клиентов, а некоторые уже работали. Здесь, прямо в зале. Ян представлял все иначе. Он думал, что проститутки работают скромнее. Но нет, прямо в зале, у всех на глазах творился разврат, и никто не обращал на это внимания. От этого было особенно тошно. Официанты смотрели на шлюх с отсутствующим видом, а иногда даже подавали смазку, и это особенно било по глазам. Раньше парень хотел посмотреть на это воочию, но сейчас ему стало не по себе. Слишком все было пошло, и при этом обыденно. Обыденным было то, что какая-то шлюха отсасывала у всех на глазах у заносчивого папенькиного сынка. Обыденным было то, что за черной шторой какого-то парня драли сразу трое. Теперь понятно, почему вход был разрешен лишь с 21-го года. Пока проститутки развлекали клиентов в меру сил и способностей, на сцене танцевали другие девушки. Они были, конечно, полуголые, в дорогих и пошлых нарядах, выгибаясь и крутясь как можно более развратней. Ян быстро заскучал, неприкрытый секс некоторых посетителей быстро надоел, даже гомосексуальные отношения наскучили уже через десять минут. Ян стал ждать зазнобу Севы и его самого. Очень скоро появилась и светловолосая королева вечера. Из разговоров школьник понял, что ее зовут Ольга. Она шла в сопровождении охраны, высоко подняв голову и ни на кого не глядя. На ней было серо-розовое платье, снежно-белые волосы, как и обещал Мастер, доходили ей до плеч. У Яна сперло дыхание – так Ольга была похожа на Трандуила. Правда, когда она подняла глаза и посмотрела на парня, Ян понял, в чем их отличие. Пусть ее черты лица были очень схожи с чертами Ли Пейса, но в глазах стоял ледяной холод. Она села к какому-то жирному и противному клиенту за стол и улыбнулась ему. Толстосум с тремя подбородками и зеркальной болезнью сразу стал лапать Ольгу. Вернее сказать Олеся. О том, что ее/его настоящее имя Олесь, Ян тоже узнал из подслушанных разговоров. Клиент с маслянистыми глазками что-то шепнул ему на ухо и погладил по голове. Олесь заметил, что Ян пристально смотрит на него, и глумливо улыбнулся, одновременно расстегивая тонкими пальцами рубашку клиента.. Погас почти весь свет, осталась лишь пара пятен на сцене. На середину вышел Мастер Добрых Дел и заиграл на гитаре медленную композицию. Ян невольно восхитился, Сева выглядел как герой из сказок, только вместо меча у него была гитара. Он выглядел смелым, отважным, гордым, усталым и отчаявшимся… Хоть и был не в доспехах, а в открытой майке с изображением черепа в шляпе и красной розы, в черных джинсах и простых кедах. -Time, it needs time To win back your love again I will be there, I will be there Love, only love Can bring back your love someday I will be there, I will be there. А когда он запел, Ян пропал в этом голосе. Восхитительный, манящий, чарующий, гипнотический, он заставлял отложить все занятия и смотреть только на обладателя этого голоса. Школьник мог лишь зачарованно смотреть на своего недавнего знакомца. Здесь вступили бас с барабанами: I'll fight, babe, I'll fight To win back your love again I will be there, I will be there Love, only love Can break down the walls someday I will be there, I will be there. С трудом Ян оторвал взгляд от Мастера и посмотрел на Ольгу, а она… Она уже была занята делом. Светлая, немного взлохмаченная голова ритмично двигалась над пахом клиента. Парню стало пронзительно больно, словно это он сейчас стоял на сцене и лучше всех видел, чем занят его возлюбленный. Голос у Севы не дрогнул, конечно, видимо это повторяется уже не в первый раз. Ян нервно сглотнул. Трудно быть богом. Всеволод уже спел припев и запевал второй куплет: Try, baby, try To trust in my love again I will be there, I will be there. А то, что случилось дальше, Ян так никогда и смог объяснить. Он встал, отставив уже пустой стакан, и пошел к этой шлюхе. Все происходило как в замедленной съемке, парень словно смотрел на себя со стороны. Вот он подошел, вот схватил за волосы этого Олеся и резко рванул на себя. Проститут был в ярости, его голубые глаза метали молнии. -Что ты делаешь?! Ты должен быть с ним, ведь он тебя любит!!! – рявкнул Ян в лицо Олесю. И в этот момент школьника ощутимо ударил охранник толстосума, Ян смог немного уклонился и удар прошел вскользь по скуле. Впрочем, хватило и этого, чтобы упасть на обе лопатки. Музыка внезапно потеряла свой солирующий голос, и стратокастер метко прилетел грифом в лицо охраннику. Злобно звякнула первая струна и лопнула, гриф переломился в основании, но не отвалился. Охранник упал на своего хозяина, из его носа и губы хлестала кровь. Лежа на лопатках Ян не видел ничего этого. Его кто-то схватил, рывком поставил на ноги и поволок в парадную дверь. На улице Ян сразу вспомнил, что оставил куртку и шапку в гримерке. Его тащил Олесь к какой-то машине. Проститут впихнул парня на переднее сиденье, сам сел на водительское и рванул с места. -Что ты натворил, уебок мелкий? – прошипел Олесь, вдавливая тапку в пол. -Я друг Севы, и он любит тебя! -Да мне плевать, кто кого любит! Я работал, а ты что натворил? Меня же теперь в «Патриция» на пушечный выстрел не подпустят! Как ни странно, но в этой серой Москве пробок не было, и Олесь без особого труда добрался на окраину. Впрочем, была ночь. Правила дорожного движения сейчас были счастливо забыты всеми участниками действа. -И что? Ты же не такой, как другие шлюхи, ты другой! Ведь ты же… любишь его? Олесь резко развернул машину и затормозил, их занесло в сугроб. Потом он выскочил из машины и вышвырнул оттуда Яна. Вокруг не было ни домов, ни фонарей. Единственным источником света был ближний свет автомобиля, и он не давал понять решительно ничего из окружающего пространства. -Да откуда ты знаешь, какой я? Парень устоял на ногах. Появиться на улице в пятнадцатиградусный мороз в рубашке и джинсах было совсем не радостно. -Я верил в тебя, - расстроено сказал Ян, уже глубоко сожалея о своем поступке. -Я тебя впервые вижу! Откуда ты знаешь Севу? -Да я с ним недавно познакомился, он меня от гопника спас. -Все проблемы только из-за того придурка-гитариста! Ну почему он выбрал именно меня? – Олесь едва волосы не рвал на себе, метаясь от сугроба и до машины. -Ты мог ему ответить взаимностью… -Я ничего не могу! Ты совсем его не знаешь, раз так говоришь. Он тебе, видимо, наплакался о своей несчастной судьбе неудачного Ромео, выставил меня последней тварью. А я ничего не могу! Я – заложник ситуации! Я, а не он, понимаешь? Он-то свободен, как ветер, ему нечего бояться. Ян растерялся. Каково настоящее положение вещей? Правильно ли он поступил? -А ты? Разве ты не свободен? -Я? - блондин фыркнул, - Да кто я такой вообще? Всего лишь шлюха. Пустая игрушка, зато Всеволод… Он замолчал, услышав рев мотора. К ним подъехала другая иномарка, из нее высунулась рука с пистолетом, тихо щелкнул выстрел и машина уехала. Преступники предупредительно захватили глушитель. Олесь медленно осел на снег, Ян успел подхватить его в последний момент. Белые ресницы еще немного трепетали, как крылья бабочки, а потом замерли. Точно посередине лба зияла кровавая дыра. Не такая уж и большая, и крови почти не вытекло. По пальцам Яна, придерживающим голову Олеся, текла теплая жидкость, капала на снег и окрашивала его в насыщенный серый цвет. Школьник держал труп, еще до конца не осознав этого. _____________________________________________________ В тексте использованы тексты из песен: Наутилус Помпилиус – Крылья; Высоцкий - Лирическая; Scorpions – Still loving you. А также: Финка - [Производство «нелегальных» ножей особенно широко развернулось в местах лишения свободы, финка стала «зековским ножом». В традицию вошли наборные рукояти из материалов разного цвета] - отрывок из википедии; [Увеличенная на 15 мм по сравнению с обычным армейским ножом длина лезвия гарантировала надежное поражение внутренних органов оппонента даже в толстой зимней одежде] - источник не помню. "Зеркальная болезнь" - из-за большого живота мужчина может увидеть свой член только в зеркале.