Аntonio Vivaldi – Tosco Fantasy
Самоубийство. Сам убиваешь себя. Убиваешь себя сам. Самоубийца. Мы все такие — исключений нет. Особенно, исключения не составляет тот, кто констатирует смерть наивной глупышки, распластанной в луже собственной крови. Опять вены, заезженный сценарий. После этот самодовольный мешок с дерьмом, мнящий себя кем-то нужным этому усталому миру, приходит домой, смывает грязь и запах смерти с обрюзгшего тела, безостановочно укоряя свою душонку за выбор профессии. Ему сорок три, но от бесконечного курения и питания фастфудом, состояние здоровья оставляет желать лучшего. Напыщенный ублюдок заслужил. Время смерти объекта — 10:56. Дата смерти — 30 июня 1993 года. Причина смерти — утопил собственную душу в липкой зловонной субстанции, по виду напоминающей рвоту. В обиходе — гордыня. Признаки разложения очевидны и объектом не скрываются. Все мы — самоубийцы. Падать с крыши вовсе необязательно.***
Разрушить, сломить, уничтожить, разорвать в клочья и вырвать с корнем — Джим Мориарти подсел на безумия, сделав кричащие глаголы смыслом существования. Он не помнил, когда произошел надлом и мир окрасился в серую краску, обрамлённую для пущей наглядности алыми пятнами. Как художник случайно портит произведение искусства масляной каплей и от злости на самого себя сжигает полотно в неистовом пламени, так и Джим теряет контроль и отдаёт душу на пожирание тьме. Наверно он изначально был неправильным и неугодным свету — слишком тяжёлые мысли роем бродили в голове, слишком ярко видел, что скрывают за масками насмешливые люди. Постепенно Мориарти познал, что грехи и грязь могут работать на человека. Правда, на человека не среднестатистического, лишенного фантазии и морально изжитого — таким дорога была в клиенты, но точно не на пьедестал. Предназначение свыше было даровано лишь ему. Король преступного мира, чьими паучьими лапами были связаны столько нитей, что запутаться в них не составило бы особого труда — Джим Мориарти знал какая слава идёт вслед за ним, словно тень. Хитрая ухмылка, стильная прическа и идеальный костюм от Westwood — современный денди, путь которого был соткан из погубленных жизней и погасших улыбок. Джим, из-за которого разбивались сердца, когда одним щелчком пальцев он ставил убийственную мушку на груди оппонента. Впрочем, для некоторых целей оружие было совершенно ни к чему. Калечить чужие души — занятие занимательное, и мистер Мориарти владел этим мастерством виртуозно. Словно податливые марионетки, женщины в его руках теряли остатки гордости, забывая, что красивые корабли часто разбиваются об острые скалы. Брать пленных — прерогатива слабых, поэтому очередная дама исчезала по собственной воле, попутно собирая разодранное равнодушием мужчины сердце по кускам. Джим лишь ухмылялся ей в спину, вычеркивая из головы бесполезное воспоминание о случайной связи. Из всех человеческих грехов, презрение вызывала глупость, поэтому стук удаляющихся каблуков и громко хлопнувшая дверь в коридоре всегда казались музыкой для души. Останься она ещё хоть на день больше… Картины всегда представлялись кровавыми. И доставляли истинное наслаждение. Привычный уклад жизни не менялся долгие годы. За это время Джим успел влезть в шкуру убийцы, расхитителя, сумасшедшего и даже государственного изменника. Придуманные им преступления становились сенсациями, его люди известными, но неуловимыми. Когда все дороги были протоптаны, а схемы исполнены, в подкорку мозга Джима влезло нечто неуловимое и больное. Он перестал спать ночами, с каждым днём превращаясь в жалкое подобие самого себя. Когда Мориарти разбил руку в кровь от бессилия, крича в стенах собственного дома, будто загнанное в клетку животное, случилось озарение. Причиной психического расстройства и пугающего поведения стала обыкновенная скука. Впервые в жизни консультирующему злодею стало скучно. И это убивало по-настоящему. Странным образом, судьба всегда улыбалась злодею-консультанту. В один из вечеров, затуманенным взором от снотворного, Мориарти взглянул на статистику раскрытия преступлений в Скотленд-Ярде. Удивление отразилось на красивом лице, но тут же заменилось самодовольной усмешкой. Незримой рукой, Джима коснулась надежда на нечто новое и неизученное — он и без необходимой информации знал, что недоучки, работающие в полиции, не могли раскрыть самые сложные дела самостоятельно. * Через два дня Джим Мориарти знал всю подноготную своего оппонента. Холодный разум, хороший вкус и полная беспардонность в поведении — мистер Шерлок Холмс стал адреналиновой иглой в сердце скучающему консультанту. Забавно, под стать Мориарти, этот мужчина называл себя единственным в мире консультирующем детективом. Впрочем, на этом подарки щедрой судьбы не закончились. * Одно пасмурное утро Англии заставило мистера Мориарти улыбнуться: Себастьян Моран, проверенный и лучший из всех, кто служил Джиму, принёс благую весть. Пока мистер Холмс разгадывал очередную загадку, подкинутую гением преступности, Джим несколько недель занимался собственным расследованием. Как ценитель высокого искусства, злодей-консультант не мог упустить дело о ювелире, поддельные работы которого продавались в лучших аукционных домах мира. Сотни тысяч долларов текли в руки мистическому и неизвестному никому в криминальных группировках человеку, искусно воссоздающему потерянные сокровища. Табакерка Позье, знаменитая веточка лилий братьев Дюваль — если бы эти ценности были найдены, то прошли бы через его руки. Без сомнений. Каждый день, проведённый в изучении «дела о ювелире» Мориарти чувствовал, что вот-вот приблизится к разгадке и найдёт того, кто так тщательно скрывает свою личность. День X наступил. Поблагодарив Морана за отличную работу, Джим с наслаждением отпил глоток чая и побарабанил пальцами в такт нетленному шедевру Вивальди. Очертя в воздухе неизвестную фигуру, рука остановила свой ход на досье. Сейчас значение имела лишь тонкая папка с несколькими листами — мужчина оттягивал момент открытия, как мог, но едва по кабинету пронесся прощальный звук скрипки, терпение кончилось. — Надо же… — широко распахнутые глаза смотрели на фотографию. Джим Мориарти не мог поверить, что эту игру, выстроенную поддельными изумрудами и рубиновыми слезами, вела женщина.