Друг детства

Анна Майерс сидела за столом жюри, подперев рукой подбородок, и безразличным взглядом смотрела на ярко освещенную сцену, на которой один за другим появлялись детишки разных возрастов. Время от времени она поправляла соскальзывающую с плеч накидку, и равнодушно делала пометки на листочке, понимая, что сегодняшний вечер потрачен впустую. Когда Примоген клана Тореадор попросил ее организовать конкурс талантов, женщина и не подозревала, насколько в этом городе все плохо с творчеством. Девочки с ужасным писком тянули высокие ноты, танцы оказались довольно примитивны, а слова из простых стихотворений вылетали у детей из головы. Когда десятая участница ушла со сцены, Анна устало вздохнула. После двадцати лет блистания в самых знаменитых оперных театрах Америки, сцена в Фог Сити вызывала лишь тоску и сожаления о прошедших годах. Да, слава все еще осталась, люди узнавали бывшую диву, но все это было ничем, по сравнению с безвозвратно утерянным прошлым. «Если бы не эта пропажа Шерифа, то сейчас бы мы с Джастином сидели на спектакле в «Нью-Йорк Сити Опера», - с горечью подумала Анна, посмотрев на список участников. Следующей по списку должна была выйти некая Лидия Сильверстайн. – А из-за запрета Князя покидать город, я теперь вынуждена довольствоваться детскими писками». Подняв взгляд на сцену, Анна посмотрела на новую участницу. Лидия Сильверстайн, невысокая, чем-то похожая на фарфоровую куклу, девочка, которой на вид было не больше двенадцати, стояла перед микрофоном, ожидая, когда ей кивнут начинать, и смотрела на зрителей, невинно хлопая ясными глазами цвета ореха. На ней было нарядное белое платьице, перехваченное на талии широким синим поясом с крупной розой. Прямые черные волосы, убранные в аккуратный пучок, украшенный шелковым бантом, блестели в свете софитов. «Жаль, что внешность редко сочетается с талантом», - подумала Анна, опять опустив глаза на список. Однако когда девочка начала читать стишок, женщина вновь посмотрела на сцену. Это не была поэма, патриотические строки или трогательное стихотворение про маму или папу, вызывающее слезы умиления у публики. Она читала стишок о природе: о солнышке, о бабочках, о зеленой травке и птичках... Анна невольно заслушалась. Что-то было в этой девочке, что приковывало взгляд, превращало такие простые слова и рифмы в настоящее произведение искусства. Женщина сама не заметила, как зааплодировала вместе со всеми, когда юная мисс Сильверстайн замолчала. Отчего-то у Анны даже не возникло сомнений, кто займет первое место на этом конкурсе. Как только последнее выступление закончилось, Майерс была приглашена на сцену исполнить оперную арию, пока жюри обсуждало участников. Несмотря на отсутствие настроения, пела Анна великолепно. Все высокие нотки прозвучали идеально, четко, словно женщина пыталась продемонстрировать подрастающему поколению, как нужно петь. Вспышки фотоаппаратов неприятно слепили ей глаза, но женщина продолжала улыбаться камерам, ничем не выражая свое внутреннее недовольство. Когда она спускалась со сцены, ей подал руку темноволосый коротко стриженый мужчина средних лет - Мигель Фоккарт – давний знакомый, который много раз писал статьи об Анне Майерс, извлекая и собственную выгоду из их дружбы. – Мистер Фоккарт, - приветливо улыбнулась Анна. – Не ожидала вас тут увидеть. – Как же я мог пропустить мероприятие, которое организовывает моя дива, – улыбнулся мужчина в ответ, сделав вид, что целует ее руку. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов, если не возражаете. – Разумеется, после окончания мероприятия я уделю вам несколько минут. Как Анна и думала - жюри отдало первое место Сильверстайн. Награждение длилось недолго: несколько пафосных речей, вручение призов, аплодисменты... Наконец, все закончилось. Женщина поднялась со своего места, но не успела сделать и нескольких шагов, как стайка журналистов буквально облепила ее со всех сторон. – Мисс Майерс! – Мисс Майерс! Ответьте на несколько вопросов! – Пожалуйста, посмотрите сюда! Фоккарт оказался самым ловким, протиснувшись ближе всех. Он тут же достал из кармана блокнот и выхватил из-за уха ручку. – Как вы оказались в этом городе? – задал мужчина первый вопрос, не обращая внимания на недовольство остальных журналистов, которые, тем не менее, тоже зашуршали блокнотами. – Вы собираетесь здесь остаться или же проездом? – Мне стало скучно, я захотела разнообразить свою жизнь. – Анна опять поправила соскользнувшую с плеч накидку. – И мы с мистером Мидом решили совершить небольшое путешествие. Творческим людям порой необходимо сменить обстановку. – Что подтолкнуло вас на проведение конкурса талантов в Фог Сити? «Просьба Примогена и скука», – эти слова так и крутились у нее на языке. – Мистер Санджес, директор этого театра, попросил меня о небольшом одолжении. Я не смогла ему отказать. – И что вы можете сказать о местных юных дарованиях? – Мигель закусил нижнюю губу, что-то быстро записывая в блокнот. – Очень талантливые дети. Особенно мисс Сильверстайн, я до сих пор под впечатлением. Вопросы сыпались один за другим. Майерс улыбалась, кивала и старалась отвечать подчеркнуто вежливо. Когда Фоккарт закончил, часть журналистов уже переместилась к остальным членам жюри и участникам. Остался только юноша двадцати лет на вид, больше похожий на модель, чем на журналиста: спортивная фигура, светлые коротко стриженые волосы, бледная, как и у всех в этом городе, кожа и ярко-зеленые глаза. – Мисс Майерс, меня зовут Джонатан Лейн, я журналист газеты местного колледжа. – Очень приятно, мистер Лейн, - Анна улыбнулась юноше, который не сводил с нее восхищенного взгляда. Запах его одеколона и бьющаяся жилка на шее, не вовремя напомнили женщине, что она голодна. Из-за суматохи с конкурсом, прошлой ночью Анна совсем ничего не ела, а этой еще не успела поохотиться. Потому совсем не удивительно, что красивый молодой человек разбудил в ней аппетит. Пока Анна отвечала на его сбивчивые вопросы, юноша заметно нервничал, пару раз уронив белую, явно недорогую ручку. – Большое спасибо, мисс Майерс, что уделили мне время. Я... я кое-что написал, – сказал он и неожиданно протянул женщине письмо. «Любовное послание? – подумала Анна, растерявшись. – Он младше моего гуля лет на десять...» Молчание затянулось, несколько журналистов уже с интересом посматривали в их сторону, и женщине ничего не оставалось, кроме как взять письмо. Щеки Джонатана тут же покрылись румянцем. Голод стал сильнее. – Благодарю, мистер Лейн, я обязательно прочитаю его. До встречи, – Анна улыбнулась и, стараясь больше не привлекать внимания остальных борзописцев, поспешила к выходу. Письмо упало в модную сумочку. Анне очень хотелось его прочитать, но при всех это делать было не комильфо, а вот когда она окажется в машине... – Доброй ночи, мисс Майерс, можно вас на минутку? – проговорил женский голос сбоку. Анна, картинно закатив глаза, повернулась и встретилась взглядом с красивой женщиной. У незнакомки была аристократическая внешность: породистое лицо, глубокие черные глаза и густые иссиня-черные волосы, сколотые на затылке. Но все ее изящество, словно прекрасную картину – дешевой рамой, портил старомодный костюм, блузка под горло и тяжелые роговые очки. «Какой ужасный вкус», – подумала Анна, едва сдержав маску равнодушия. – Я больше не даю интервью, - сказала она вслух, всем своим видом демонстрируя, что спешит. – Меня зовут Милдред Осборн, – представилась женщина, подойдя ближе и посматривая по сторонам. – Я секретарь Примогена Малкавиан. Мистер Олридж хотел попросить вас об услуге. – Услуге? – удивилась Анна. – О какой услуге идет речь? – Мистер Олридж не посвящал меня в этот вопрос. Он ждет вас завтра у себя. Все это звучало довольно подозрительно, но заманчиво и любопытно. Анне было интересно, что могло понадобиться такой влиятельной персоне от женщины-Тореадора, которая в этом городе проездом. Но когда тебе должен Примоген – это всегда приятно. – Я приеду. Секретарь достала визитку и протянула Анне. «Психиатрическая клиника доктора Олриджа» - гласила надпись на маленьком кусочке картона. Положив визитку в сумочку, Майерс покинула здание театра. Прохладный ветерок запустил пальцы в ее волосы и даже успел немного поиграть с ними, пока Анна не села в свой красный Ford Mustang. Гуль, расположившийся на водительском месте, отложил очередной детективный роман и посмотрел на свою хозяйку, ожидая приказа. – Я голодна, – проговорила Анна, расслабленно откидываясь на спинку сиденья и опять поправляя накидку. – Сегодня отвези меня к Томасам. Мы были у них три дня назад. Сэм кивнул, и машина тронулась с места, а Анна достала из сумочки письмо Джонатана. Отчего-то она была уверена, что это будет очередное банальное любовное послание, которые раньше приходили диве почти каждый день. Влюбленные мальчики и альфонсы никогда не отличались оригинальностью в подобных вещах. Развернув бумагу, Анна пробежала взглядом по строчкам. «Я хочу, чтоб не кончалась ночь, Та, что в чувствах не выносит ложь. Не спеши, прощание отсрочь С ним. Воспоминания как нож С лезвием, что режет даже сталь. Как навылет - "Прошлое живо!" И в чужом лице, сорвав вуаль, Я увижу нового его». «А где же «Я увидел тебя и пропал. Теперь мечтаю о скорой встрече»? – подумала Анна, еще раз перечитывая стихотворение. Содержание письма не только разрушило все ожидания женщины, но и создало впечатление, что оно вовсе не о любви, даже несмотря на то, что написаны такие нежные слова. Да и кого «его» хочет увидеть этот юноша? Может, мистер Лейн ошибся адресом? – Сэм, после Томасов заедем на кампус колледжа, мне нужно переговорить с одним студентом. – Да, мисс. *** Красный Ford медленно подъехал к студенческому общежитию, шурша гравием под колесами, и припарковался на небольшой стоянке. Двигатель, и без того почти неслышимый, затих. Сэм вышел из машины, открыл дверь со стороны Анны и галантно подал ей руку. Ночную тишину прорезал неприятный крик птиц, а густой, резко пахнущий химией, туман, клубившийся по земле, вызвал у женщины весьма неприятные ощущения. Поежившись, она вцепилась ноготками в норовящую сползти накидку, и окинула здание внимательным взглядом. Свет в общежитии уже не горел, студенты легли спать, и было бы разумнее уехать, но Анна двинулась ко входу. – Мисс, может вас проводить? – спросил Сэм, которому зловещий туман тоже, видимо, не пришелся по душе. – Да, – бросила женщина через плечо. Поднявшись по ступенькам, они оказались в длинном темном коридоре. Свет тускло горел только у входа, и Анна, не желая бродить по темным закоулкам, отправила Сэма разузнать, где проживает журналист. Пронзительный птичий крик заставил женщину нервно осмотреться по сторонам. Не то чтобы она боялась каких-то птиц... Но находится здесь одной, когда вокруг тишина и почти не горит свет, ей не очень нравилось. Вообще этот промышленный город просто не мог вызывать симпатию: болотистая местность, извечные туманы, неприятный воздух, пропитанный резкими запахами... Анна абсолютно не понимала, как здесь можно жить. Однако сейчас у нее все равно не было выбора – пока дело о пропаже Шерифа не будет закрыто, они с Сиром не имеют права покидать город. К счастью, Сэм вернулся довольно быстро. – Мистер Лейн живет на верхнем этаже в сорок пятой комнате, – отчитался он. – Лифта здесь нет, потому придется подниматься по ступенькам. – Великолепно, – недовольно проговорила Анна, и шагнула вперед, цокая двенадцатисантиметровыми каблуками. Женщина не понимала, почему тратит столько времени и сил на этого смертного. Да, он красив и определенно талантлив, но этого явно недостаточно, чтобы заставить ее искать с ним встречи. Что-то в нем есть еще... Держась за заботливо подставленную руку гуля, Майерс устремилась вверх по лестнице, вспоминая стихотворение. «С лезвием, что режет даже сталь. Как навылет - "Прошлое живо!" И в чужом лице, сорвав вуаль, Я увижу нового его...» Эти строки точно не были похожи ни на одно любовное послание, которое она получала. Когда они с Сэмом свернули на лестницу между четвертым и пятым этажом, неожиданно им на встречу выбежал темноволосый парень в футболке и джинсах. Он бежал настолько быстро, что налетел на женщину и, едва не сбив ее с ног, поспешил дальше. Анна лишь мельком успела увидеть, как юноша вытирает ладонью окровавленные губы. Сородич... – Смотри куда бежишь! – злобно крикнул гуль ему вслед. – Сэм, скорее наверх. – Без лишних объяснений Анна подхватила полы своего вечернего платья и побежала по лестнице. Ей в душу закралось нехорошее предчувствие – женщина почти не сомневалась, что этот Сородич пил кровь Джонатана. Что если... он убил его? А потом попытался сбежать? Она могла бы отправить следом за ним своего гуля, но кто знает, что этот вампир сделает с Сэмом? Быстрым шагом преодолев расстояние от лестницы до комнаты молодого журналиста, Анна увидела, что дверь приоткрыта. Это лишь усилило ее подозрения и женщина, не колеблясь ни секунды, толкнула дверь и вошла. Первое, что бросилось ей в глаза, это стихи, распечатанные на белой бумаге. Ими были обклеены все стены этой небольшой комнаты. Джонатан явно увлекался поэзией. Кроме этой небольшой детали помещение выглядело довольно обычно: стол, шкаф, две кровати... На одной из них прямо в одежде лежал Джонатан. Глаза юноши были закрыты, а на воротнике виднелась кровь. Анна в нерешительности замерла. – Мисс, может, он его убил? – нарушил тишину Сэм. – Если это так, то будет очень нехорошо, если копы как-то свяжут его с нами... Давайте уйдем отсюда. – Проверь его, – холодно приказала Анна, нервно теребя несчастную накидку. Да, связываться с полицией женщине определенно не хотелось, но что если юноша жив? Вдруг она сможет ему помочь? Сэм подошел к кровати и, наклонившись, потряс Джонатана за плечо. – Эй, парень... проснись... эй... Веки юноши дрогнули, а в следующее мгновение он открыл глаза, испуганно глядя на незваного гостя. – Кто вы?! – спросил Джонатан, подскочив. – Что вы здесь делаете? – Воу, парень, полегче, – Сэм сделал шаг назад, явно не ожидая такой прыти от того, кого пару секунд назад считал мертвым. Анна вышла из-за спины гуля, и Джонатан медленно перевел на нее взгляд своих прекрасных ярко-зеленых глаз, словно не веря тому, что видит. – Мисс Майерс... – проговорил он, заметно успокоившись. – Доброй ночи, мистер Лейн, – улыбнулась женщина, подойдя ближе. Юноша тут же вскочил с кровати и поцеловал ее руку. Это вышло настолько интимно, что если бы Анна была человеком, то сейчас определенно бы покраснела. Сэм ревниво посмотрел на свою госпожу и отвернулся. Разыгравшийся ураган волнений и дурных предчувствий мгновенно утих. Джонатан жив, а с тем, кто пил его кровь, Анна полагала, что сможет разобраться сама – он был неаккуратен и определенно нарушил маскарад. Любой Сородич, прибывший в этот город или проживающий в нем, должен быть представлен Князю, а это значит, что найти его не составит труда. – Мисс Майерс, вы так поздно приехали... – Я хотела узнать, почему вы написали мне именно такие стихи, – сказала Анна, стараясь не слишком откровенно рассматривать ранки на шее Джонатана. – Это не давало мне покоя. – Вдохновение, - по довольному лицу юноши было видно, что его порадовал этот вопрос. – Меня вдохновила песня. Образ, навеянный вашей песней. – Что вы помните за последние пять минут? – женщина понимала, что это странно прозвучит, но она была обязана это спросить. – Ничего... - Джонатан задумался. – Я спал. Правда, мне приснился довольно странный сон... – Что вам приснилось? – Мой одногруппник. – Конкретнее. Щеки Джонатана вспыхнули ярким румянцем. – Извините, мисс, но я бы не хотел вам об этом рассказывать. Настаивать было бесполезно. Если она продолжит его спрашивать об этом, то будет выглядеть весьма нелепо. Да и по смущенному виду Джонатана женщина уже догадалась, что могло ему присниться. – А как его зовут? – Роджер Николсон. – Ясно, - это имя ей ничего не сказало, а вот кому-то из Сородичей, возможно, скажет. – Спасибо за стихи, мистер Лейн. Если вас вдохновит еще какая-нибудь моя песня, то обязательно напишите мне еще. – Это значит, что я смогу еще раз вас услышать? – Разумеется, если мне опять станет скучно. – Тогда я осмелюсь попросить ваш е-мейл, чтобы отправить стихи. – Сэм, дай ему мой е-мейл, – приказала Анна, повернувшись к гулю. Мужчина недовольно извлек из внутреннего кармана визитку и протянул Джонатану. – Что ж, доброй ночи, мистер Лейн. Женщина улыбнулась на прощанье, и первая вышла в коридор. Сэм последовал за ней. – Доброй ночи, мисс Майерс, – попрощался Джонатан, закрывая за ними дверь. Анна с облегчением вздохнула. Сэм подал ей руку, и они вместе не спеша спустились по лестнице. Противный крик птиц так и не прекратился, но женщина больше не обращала на него внимания. – Не ревнуй, – улыбнулась она, глядя на серьезное лицо гуля, который открыл перед ней дверь. – Это всего лишь очередной поклонник, который окрылен детскими мечтами о прекрасной диве. Не обращай внимания. – Но ему вы позволили то, что крайней редко позволяете мне, – возразил Сэм, дождавшись пока Анна сядет, и захлопнул дверь. Обойдя машину, он устроился на водительском месте и опять посмотрел на хозяйку. – Он сумел поцеловать вашу руку. Улыбка женщины стала шире. – Пожалуйста, ты можешь сделать это прямо сейчас. Лицо гуля посветлело. Он осторожно взял ее руку в свою и коснулся губами нежной кожи. В этот момент Анна подумала, что сделала правильный выбор, приручив его. Красивый молодой человек спортивного телосложения стал для нее хорошим спутником, всегда исполняющим даже мелкие прихоти. – Спасибо, – прошептал Сэм, разжав пальцы. До гостиницы они добрались довольно быстро. Когда Анна вошла в номер, ее Сир сидел за широким столом и рисовал продолжение очередной графической новеллы. Сэм снял с Анны накидку. – Доброй ночи. Как все прошло? – проговорил Джастин, не отрываясь от своего занятия. – Отвратительно, – посетовала женщина, садясь в мягкое кресло напротив Сира. – Дети визжали как испорченные пластинки. Была только одна жемчужина вечера – Лидия Сильверстайн. Но она не пела, а читала стихотворение. Это было великолепно, даже тебя бы это затронуло. – Человек или Сородич? – Не знаю... – Анна задумалась. – Но это было потрясающе. – И правда, раз уж ее выступление понравилось даже тебе. – А еще я встретила секретаря Примогена Малкавиан. Она сказала, что Примоген желает меня видеть следующей ночью. Он хочет попросить об Услуге. Карандаш Джастина замер, и мужчина поднял взгляд на свое Дитя. – Даже несмотря на то, что Фог Сити - редкое захолустье, услуга Примогена – это полезно. – Я тоже так решила. Именно поэтому согласилась, – кивнула Анна, достав из сумочки визитку доктора и положив ее на стол перед Сиром. – Но и это еще не все. Сегодня мне посвятили стих. Молодой журналист Джонатан Лейн. Ничего особенного, очередной поклонник. Я решила заехать к нему и спросить, почему именно такие строчки ему пришли на ум, и встретила Сородича. Он толкнул меня, когда убегал по лестнице. Мы с Сэмом поднялись в комнату Джонатана и увидели Лейна на кровати, перемазанного кровью. – Я завтра же поговорю с нашим Примогеном. Это мелкое нарушение. Наверняка данный Сородич проживает в студенческом городке или где-то поблизости. И если ты хочешь питаться из мистера Лейна, то просто заяви об этом. – Отлично. – Больше ничего не произошло? – К счастью, нет, - Анна наигранно зевнула. – Ночь выдалась довольно долгой, мне нужно срочно принять ванну.