Невольница, которой не нужна свобода

- Вы готовы, госпожа? – неуверенно спросила Энрика, показавшись в комнате Гайде с ворохом разноцветного тряпья в руках. Молодая невольница вздрогнула, словно очнулась от тягостных размышлений и обратила вопрошающий взгляд на служанку. Энрика повторила свой вопрос. - Да… - со стороны все еще казалось, что невольница находится где-то за пределами реального мира. – Что это, Энрика? – невольница кивнула ткани, с которым появилась служанка. - Дополнительная предосторожность, - ответила служанка, разворачивая ткани. То, что Гайде приняла за разноцветное тряпье на деле оказалось мужским костюмом. Невольница коснулась ткани. Превосходное качество. - Это одежда господина? – испугано спросила она. Энрика отрицательно покачала головой. - Нет, госпожа. Эти вещи я купила накануне на рынке, - успокоила ее служанка. – Это просто предосторожность, не более… Мужчины в пути вызовут гораздо меньше вопросов, чем две одинокие женщины, которые едут куда-то без сопровождения. - Наверное ты права, Энрика, - рассеянно согласилась девушка. Было видно, что мысли ее сейчас далеки от реального мира. – Господин не... – внезапно озаренная какой-то мыслью испуганно спросила она. Энрика отрицательно покачала головой, казалось, она уже научилась понимать свою госпожу с полуслова. - Нет, он не вернется сегодня, - успокоила она невольницу. – Господин отбыл еще накануне. Он уехал практически вместе со всеми слугами. Осталось только несколько человек, но они не имеют доступа к вам, госпожа. Граф отбыл на охоту, и кажется, он хочет перещеголять каких-то знатных особ. Думаю, ему не составит труда этого сделать… Скоро подадут лошадей, и мы сможем тронуться в путь. О решении Монте-Кристо присоединиться к охоте она слышала несколько дней назад из уст все той же самой Энрики. Она подавала кофе графу и какому-то знатному и вероятно очень богатому господину, заехавшему поговорить с вельможей о делах. Пока Энрика прислуживала, у господ зашел разговор о предстоящей охоте. Служанка смутно догадалась, что ее присутствие понадобилось именно для того, чтобы подготовить побег невольницы, ибо обычно обслуживали графа совершенно другие люди. Попытки получить от графа какие-либо распоряжения на этот счет не увенчались успехом. Монте-Кристо полностью предоставил ей всю свободу действий и избегал дальнейших разговоров на эту тему. Энрика боялась совершить ошибку, но поняла, что известие об отъезде графа и всех слуг является сигналом к действию. Из уст Гайде вырвался вздох. Первые эмоции от пережитого недавно потрясения уже отступили, и сейчас девушку мучали страхи. Что это такое – свобода? Слово казалось привлекательным, но в тоже время оно пугало своей неизвестностью. Закрыв глаза, она представляла себе тот прекрасный мир, из которого была насильно выдернута беспощадной холодной рукой войны. Тогда она была свободна… Но сейчас как раньше уже не будет. О чем она мечтает? Что ее ждет? Куда она пойдет? Благодаря изворотливости Энрики им удалось раздобыть нужную для побега сумму. Но, как жить дальше? Быть может стоит опустить руки и смириться с судьбой, которая когда-то растоптала свободу и жизнь этой молодой девушки? Внезапно Гайде упала на колени. Энрика дернулась было к ней, но была остановлена повелительным жестом. Энрика отступила, и выходя из комнаты услышала жаркие слова молитвы молодой девушки. - Прошу тебя дай, мне знак, - обратилась она, оборвав молитву. В этот момент вернулась Энрика. - Лошади поданы, переодевайтесь, госпожа, - Гайде поднялась. Ей почудилось, точно само провидение желает, чтобы она прекратила сомневаться и вступила в эту новую, неизведанную жизнь.

***

Четверка отменных лошадей, запряженная в черную карету, неслась вперед, рассекая ночной итальянский воздух. Предполагалось, что они покинут Флоренцию и направятся в Монтеминьяйо, а затем в Болонью. Именно там невольница хотела обрести временное пристанище. Лошади неслись с невероятной скоростью, но все же им было далеко до упряжки графа. Гайде откинулась назад, не рискуя выглядывать в окошко. Предосторожность была излишней. Едва ли кто в темноте синих сумерек узнал бы в этом молодом человеке прекрасную беглянку, облаченную в мужские одежды. Слишком уж быстро неслась карета, слишком темно было на улице, слишком непохожа она была на саму себя в этом наряде. И тем не менее, Гайде чувствовала себя очень неспокойно. Сердце ее билось неистово, а от лица казалось отхлынула кровь. Энрике тоже явно было не по себе, но служанке удалось заснуть. Девушке же не спалось. Она прислушивалась к сердитому понуканию кучера, подгонявшему лошадей, к его хриплому кашлю и в этих неприятных звуках мерещилось ей что-то страшное и зловещее. Когда карета покинула город сразу стало значительно темнее. Но вскоре из-за туч показалась бледная луна. Она слабо, но все-же освещала путь сквозь лесную чащобу. Девушка начала погружаться в неспокойный сон, как вдруг карета остановилась. Гайде вздрогнула. Сон как рукой сняло. А вот Энрика продолжала похрапывать как ни в чем не бывало. Пересилив себя, девушка распахнула дверцу и высунулась наружу, собираясь узнать в чем дело. - Что происходит? – поинтересовалась она у кучера. Тот ткнул пальцем куда-то вперед. - Завал на дороге, деревья попадали, разгрести надо, - сообщил он невольнице и повернувшись лицом к завалу вдруг странно замер, закричал и повалился на землю. Гайде поднесла руку к лицу, сдерживая крик. Кучер был мертв. В его спине торчала стрела. В слабом лунном свете тело человека, что только что вез их, казалось особенно неестественным и страшным. Девушка чувствовала, что ей становится снова тяжело дышать. А в глазах странно потемнело… - Почему мы стоим? - раздался бас Энрики, заметив окровавленное тело она задрожала. Страшно закричав, женщина бросилась из кареты наутек, но была настигнута другой стрелой. В этот самый момент Гайде ощутила, как и ее вытаскивают из кареты. - Их всего трое было. Маловато для такого экипажа… Эге… да это не юноша, а девчонка! – раздался грубый мужской голос над ее ухом. – Черт подери, смотрите, какие нынче прелестные барыши пошли. А ведь у нас давно не было столь приятного общества. Сеньорита, не развеете ли вы нашу скуку по женскому обществу? С нее слетела шляпа. Черные волосы растрепались по плечам. Не в силах издать ни звука, девушка испуганно смотрела на того, кто цепко держал ее в стальных объятиях. Лицо разбойника скрывал платок, из которого выглядывала черная борода. Руки были огромными, одного пальца на левой руке не хватало. Голос бандита звучал хрипло, точно что-то мешало ему говорить. Глаза разбойника мешала рассмотреть надвинутая на лицо шляпа, с широкими полями. - Приятная неожиданность, - басом ответил ему кто-то. На поляне показались темные фигуры. Девушка издала слабый возглас и попыталась вырваться, но разбойник держал ее крепко. - Да не волнуйся ты, красавица, с дамами мы обращаемся нежно, - продолжал разбойник, и с каждым его словом Гайде испытывала все больший ужас. – Ну, что господа, разделим добычу и эту красавицу? Бросим же жребий, и узнаем, кто первый из нас опробует эту красотку… Его слова разбойники встретили дружным гоготом. Гайде оглушенная и испуганная уже не сопротивлялась, она просто закрыла лицо руками, только бы не видеть этих гнусных, ухмыляющихся рож, которые уже вслух обсуждали ее статную фигуру, шелковые волосы и прелестное как роза личико. Она не желала знать кому достанется, кто выиграет это отвратительное право на обладание ею. Она мечтала только об одном – умереть прежде чем разбойники прикоснутся к ней… - Итак, кому же будет принадлежать эта очаровательная крошка, которой не сидится на месте в столь поздний час? – услышала она все тот же издевательский голос точно через пелену тумана. - Она принадлежит мне, - при звуках нового голоса, холодного, невозмутимого и спокойного Гайде встрепенулась и отняла ладони от лица. Сомнений не было. Это был голос господина.