Она стояла в нескольких шагах от него и улыбалась. Ен Ки Джон разговаривал с ней и параллельно пытался что-то объяснить помощнику, который убирал реквизит со съемочной площадки. Алекс рассмеялась какой-то реплике и кивнула.
Развернувшись, чтобы уйти, она наконец увидела его…
Вдох и шаг назад. Неловкое движение, и на девушку падает груда техники…
Ким Хен Джун открыл глаза.
Вокруг белые больничные стены. Значит, это был не сон. Сколько времени он так просидел?
Ен Ки Джон расхаживал взад — вперед и бросал беспокойные взгляды в сторону операционной.
— Дядя?! — обеспокоенный Ен Хва появился в конце коридора и подбежал к родственнику. За ним по пятам следовала Шин Хе. — Что случилось? Как она?
— Доктор еще не выходил. На нее упала осветительная аппаратура. Не понимаю, как так случилось. — мужчина сильно нервничал. — Она так и не очнулась по дороге сюда.
Шин Хе взяла оппу за руку, привлекая его внимание и указала на Хен Джуна.
— Сонбэ, а ты почему здесь?
— Он привез нас в больницу. — ответил дядя. — Мы подумали, что так будет быстрее.
— Спасибо. — Ен Хва благодарно кивнул.
— Подойди к медсестре. Они спрашивали, какие у нее есть проблемы со здоровьем, но я не уверен, что сказал все, что нужно. — виновато посмотрел дядя. — Ты знаешь больше.
— Хорошо. — Ен Хва повернулся к девушке. — Побудь здесь, я быстро.
Он собирался уже уйти, когда открылись двери операционной, и навстречу вышел доктор.
— Кто опекун девушки?
— Я, … наверное. — ответил Ен Хва.
— Вы не уверены? — удивился доктор. — Вы кто: брат, муж?
— Муж… бывший. — Ен Хва встретился взглядом со вскочившим со своего места Хен Джуном. И тут же отвернувшись, добавил. — Других родственников у нее нет. Как она?
— У пациентки сильное сотрясение и множество порезов от стекла. Пришлось наложить несколько швов. — доктор остановился и внимательно посмотрел на парня. — Вы знали, что ваша… бывшая жена беременна?
Ен Хва кивнул.
— Она довольно сильно ударилась. В следствии полученных травм у нее началось кровотечение. Мы сделали, что могли, но как сказал этот мужчина, — доктор указал на Ки Джона, — у нее ранее были серьезные травмы. Беременность не удается сохранить. Как отец ребенка Вы должны подписать согласие на операцию. Она под действием лекарств, и сама этого сделать не может.
— Вы уверены, что ничего сделать нельзя?
— Простите. Мы испробовали все, что могли. Нам придется сделать операцию, так как это серьезная угроза ее здоровью и жизни.
— Я не отец ребенка. — Ен Хва посмотрел на Хен Джуна. — Но если это действительно необходимо, то как опекун подпишу все документы. — он отвернулся от удивленного взгляда сонбэ и поставил подпись на протянутой доктором бумаге.
— Спасибо.
— Поговорим? — Хен Джун уже стоял рядом.
Когда за доктором закрылась дверь операционной, Ен Хва аккуратно отцепил от себя руку Шин Хе, и молча последовал за Хен Джуном на лестничную клетку.
Резкий удар в грудь прижал его к стене.
— Объясни. — спокойный голос не сочетался с холодным и злым выражением глаз.
— Это не обязательно. — Ен Хва посмотрел на руку, не дающую пошевелиться. Хен Джун убрал ее и отступил на шаг.
— Я слушаю.
— Я думаю, тебе лучше поговорить не со мной. — ответил Ен Хва.
— Сейчас это не возможно, поэтому слушаю тебя.
— Как мне это надоело! — взорвался Ен Хва и со злостью ударил кулаком в стену. — Она ведь меня возненавидит, когда узнает, что я дал разрешение на операцию. — он махнул рукой в сторону операционной. — В том, что она там лежит виноват ты, сонбэ. Заигрались вы оба, но пострадала, как всегда, она.
Хен Джун схватил парня за рубашку и припечатал к стене.
— Хватит! — он был в ярости. — Я хотел услышать не твои мысли, а объяснения.
— Я не обязан тебе ничего объяснять. — Ен Хва вырвался из рук сонбэ. — Но думаю, ты заслужил услышать кое-что. Наш брак с Алекс был фиктивным. Утром мы развелись. Из-за тебя!
Ен Хва перевел дыхание и продолжил уже более спокойно, но все еще злясь.
— Ребенок Алекс… Ты его отец… Был…
— Что?
— Ты смотрел на нее с таким презрением, что она решила — правда для тебя не так и важна. А когда узнала о беременности, то менять ничего не захотела. Привязывать любимого мужчину ребенком — это не ее стиль. У тебя свои принципы, сонбэ, а у нее свои…
Хен Джун все еще молчал, переваривая услышанное.
— Вам нужно было просто поговорить. Не следовать каким-то дурацким правилам, а просто поговорить. — Ен Хва устало опустился на пол. — Меня столько раз упрекала в молчании, а сама сказать о своих чувствах не смогла.
Ким Хен Джун прикрыл глаза, чтобы успокоиться, и молча вернулся в отделение.
— Сонбэ. — окрик Ен Хва остановил его уже почти за дверью.
— Да?
— Уходи. — почти шепот. — Уходи и больше не возвращайся.
***
— Ты готова? — Шин Хе ворвалась в квартиру как ураган.
— Еще немного. — донесся голос Алекс из спальни. — Присядь пока.
Шин Хе с удовольствием растянулась на новеньком светлом диване и принялась рассматривать квартиру. Огромные окна во всю стену, светлая мебель и много большой зелени.
— Все-таки, ты себе отличную квартиру нашла. — Шин Хе села.
— Я тоже так думаю. — улыбнулась Алекс, выглянув из комнаты. — Ну как?
Алекс покрутилась, позволяя подруге хорошо рассмотреть свой наряд. Коротенькое бирюзовое платье на одно плечо, плотно облегало стройную фигуру, из обуви — сандалии на плоской подошве. Несколько серебряных браслетов и серьги — вот все украшения.
— Эээ… — запнулась Шин Хе. — Я на тебе чего-то такого облегающего и короткого еще не видела. Ты белье одеть не забыла?
— Иди ты! — отмахнулась девушка.
— Похоже, что забыла. — пошутила подруга. Шин Хе поднялась, собираясь уходить, но бросив взгляд в сторону спальни, замерла. Возле кровати стоял огромный букет.
— Ого! — не обращая внимания на удивление Алекс, девушка направилась прямиком к цветам. Среди прекрасных бутонов все еще лежала записка. В ней было только одно слово:
«Прости…»
— Он все еще присылает их? — Шин Хе повернулась к подруге. Та молча кивнула. — Но сам так и не приходил?
— Каждый день приходит посыльный с цветами и запиской. — Лекса забрала записку и положила ее обратно в букет. — И так уже месяц. Больше ничего.
— А ты… еще злишься на него? — Шин Хе замялась, задавая вопрос.
— Я никогда не злилась ни на вас с оппой, ни на него. Никто не виноват, что так получилось. Все было просто неудачным стечением обстоятельств. Что было, то было, и этого не изменить, но я не хочу больше думать и говорить об этом.
— Хорошо, прости.
— Пойдем.
— Угу. Оппа уже заждался нас. Он обещал, что сегодня все песни будет посвящать только нам.
— Он всегда так говорит, вот только на сцене имен не уточняет, поэтому каждая в зале думает, что это он для нее поет. — улыбнулась Алекс.
— Ну и пусть, я-то знаю правду.
— Ага. Ползала думает так же. — рассмеялась Лекса.
***
— Распишитесь вот здесь. — посыльный протянул бланк, и девушка черкнула на бумаге свое имя. — Спасибо. Это Вам. — он протянул ей букет роз.
— Спасибо. — ответила Алекс и, уже не обращая внимания на паренька, принялась искать записку… Ее не было…
Девушка грустно улыбнулась и вдохнула аромат цветов. Сладкий пьянящий запах, к которому успела привыкнуть за столько времени, никогда ей не надоедал. И каждый раз эти цветы возвращали ее к мыслям о нем.
Алекс положила букет на стол в мастерской и принялась просматривать фотографии, что стопкой лежали на ее столе. Среди них была и та, которую она никак не решалась выставить на всеобщее обозрение. «Фотография для души», как говорил учитель. На сером снимке, который она сделала в то утро, его глаза были закрыты, но ей не нужно было видеть их, чтобы узнать цвет. Эти глаза цвета меда каждую ночь приходили в ее сны…
Шорох за спиной заставил очнуться. Теплые сильные руки обняли и прижали к чьему-то телу, не давая повернуться. Фотографию аккуратно забрали из рук и положили на стол.
— Прости… — шепот над самым ухом. Голос от которого по телу мурашки, и сердце начало биться в бешеном темпе. Ноги вдруг перестали держать, она резко повернулась к нему лицом и схватилась за рукава, пытаясь устоять. То самое, родное лицо с фотографии перед ней.
Сердце, которое еще секунду назад выскакивало из груди, начало успокаиваться и внезапное чувство эйфории сменилось ощущением спокойствия.
— Ты долго. — это было не обвинение — утверждение.
— Прости. Я, кажется, шел к тебе не той дорогой. — он убрал волосы с ее лица. — А ты за это время успела пострадать.
— Ты не виноват. — ответила Алекс. — Так получилось, но …
— Виноват. — Ким Хен Джун приложил палец к ее губам, заставляя помолчать. — Но хочу попробовать все исправить.
— Как?
— Для начала скажу, то что должен был сказать давно… Я люблю тебя…
