Брат моей будущей жены

Вернувшись в клуб, я решил больше не пить и наслаждаться обстановкой. Дамочки в карнавальной одежде уже ретировались, зато вернулись блудные друзья. На лицах раскаянье, а в глазах черти пляшут. И чего ещё задумали эти уроды? Эх, нет. Не хочу сегодня больше ничего. - Я домой, - ставлю их в известность. Из виноватых выражения их лиц переходят в удивленные, а после шокированные. Ну да, понимаю. Это ж каким идиотом нужно быть, чтобы свалить с собственного мальчишника?! Идиотом или мной. Но молчат, не противоречат. Соглашаются. Обещают завтра ко мне наведаться с пиццей и колой. Когда выхожу из клуба, то понимаю, что потихоньку всё выпитое спиртное моего организма пошло на убыль. Вернее, его действие. А, может, это случилось тогда, когда я обознался. Странное недопонимание и желание быть вовсе не в этом клубе, не в этой точнее города, не с этими людьми. Но и домой идти вовсе не хотелось. Просидеть выходной в одиночестве – да как подобное может кому-то нравиться? Вернее, кому-то точно по душе, но не мне. Сначала возникла мысль позвонить Машке. Но если у меня испорченный мальчишник, это не значит, что её девичник должен быть таким же. Обдумав все «за» и «против», я направился домой. И плевать, что идти туда было как минимум час. За собственными мыслями я и не заметил, как оказался у своего подъезда, а там и у дверей собственной квартиры. Оказавшись внутри квартиры, с горечью вздыхаю. Ну так я представлял себе этот день. Совсем не так. Старею. Ладно уж. Помнится мне, что в холодильнике завалялась бутылка пива. Выпью её и на боковую. Так и не включая свет в квартире, отправился на кухню. Она же моя, так что знаю её как облупленную. С закрытыми глазами найти необходимую вещь – проще простого. И стоило мне только дойти до кухни и включить там свет, как я чуть ли не подпрыгнул от испуга. - Твою налево! Что ты здесь делаешь? Юрка! В моей кухне, в кромешной темноте (ну, до того, как я включил свет), сидел и втыкал в телефон. Хотя, на столе лежали наушники. Значит… Да ни черта это не значит! - Сижу, - как ни в чём не бывало, ответил он. Я попытался успокоиться, но вышло не очень. Почему этот мелкий вечно выводит меня из себя? Почему рядом с ним подкашивается моё равновесие? - Обратно слямзил ключи у Машки? – усмехаюсь. Ожидаю увидеть раскаянье на его лице, но меня жёстко обламывают. - Да нет. Она мне их сама дала, - равнодушно отвечает Юрка. Этот парень – чума на мою голову! 33 несчастья! Наваждение. Не знаю как ещё его назвать. Ничего хорошего в мою жизнь он не приносит. А, может, во всём виноват я сам. Просто жизнь у меня такая. А все неудачи я спихиваю на его плечи. Нашёл козла отпущения и радуюсь как идиот. Но всё же – верх хамства и наглости заявляться в чужую квартиру без разрешения. - Зачем? – интересуюсь, но, кажется, заранее знаю ответ. Мария может и не такое учудить. А потом скажет, что не хотела меня беспокоить или забыла поставить меня в известность. - Мне хотелось побыть наедине. Как всё логично! Подхожу к кухонному ящичку у окна и открываю нижнюю дверцу. Помнится, была там у меня заначка. С минуту там копошусь и наконец-то нахожу желанное. Оттуда же вытягиваю и пепельницу. - Не знал, что ты куришь, - говорит Юрка, пока я открываю окно и кладу пачку, жигу и пепельницу на подоконник. - Курил, - сажусь на подоконник и достаю сигарету. Курил. Давно, очень давно. Лет пять назад. Хотя, может это не так уж и давно?! Как знать. Чиркаю зажигалкой и подношу огонь к сигарете. Затягиваюсь и выдыхаю дым в открытое окно. Всё же, это успокаивает. Именно то, что нужно сейчас. - Хочешь? – спрашиваю у мальца. Не идиот, догадается, что предлагаю ему закурить с собой за компанию. - Нет, не хочу. Спасибо. Какой вежливый, гадёныш! - Послушай, у тебя какие-то проблемы? – докуриваю одну сигарету и тут же решаю выкурить ещё одну. - Нет. Никаких проблем. Какой отличный собеседник мне попался! Прямо слова вставить не могу. Всё болтает и болтает. - Сестра говорила, что ты вернешься не раньше пяти утра. Что-то случилось? Я чуть дымом не подавился. И это спрашивает он? Человек, который жахался меня как огня. Да и вообще, почему мы сидит в моей кухне и тихо-мирно болтаем? Откашлявшись, я отложил недокуренную сигарету в пепельницу и уставился на парня: - Что с тобой не так? – задаю вопрос в лоб. – Сказать, что ты ненормальный – ничего не сказать. Если так хотел побыть наедине, то почему не пошёл прогуляться?! Почему всегда моя квартира? Почему я? Снова срываюсь и начинаю кричать. Ему опасно со мной находиться наедине сейчас. Вообще, ему опасно находиться со мной наедине. Ведь однажды я уже смел подумать о нём в «таком» смысле. Что мешает мне сделать с ним что-то?! Совесть? Стыд? Осознание того, что на утро я буду жалеть?! Но что мне думать тогда, когда человек сам идёт ко мне? Сам. Может, он поступает так неосознанно, а может… Почему я ищу оправдание его поступкам и его безумству? Молчит. Смотрит мне в глаза и молчит. А у меня сносит крышку от его равнодушия. Я срываюсь с места и, схватив его за «шкирки», поднимаю со стула и припечатываю к стене: - Иди домой, - чуть ли не рычу. - А что будет, если не уйду? – и откуда только это спокойствие?! Спокойствие на лице и… Этот взгляд! Я его уже видел прежде! Не у него. У тех, с кем я занимался любовью. Желание, похоть, страсть. Да гори оно огнём! Отбрасываю все сомнения, мысли и жёстко целую парня. Так, как не целовал никого и никогда. И ведь он отвечает. Почти с таким же напором как и я. Чувствую руки Юрки на своей талии, которые прижимают к себе. Кусаю его губы, язык… Прерываю поцелуй и впиваюсь зубами в шею. Юрка дёргается, но ничего не говорит. Просто обнимает меня. Пока я, тем временем, не оставляю засосы на его беззащитной шейке. Кусаю, провожу языком, целую, снова кусаю. Понимаю, что у меня уже давно встал. Чувствую, что и у него. И ведь это заводит ещё больше. Подхватываю парня, и тот послушно обхватывает ногами мою талию и обнимает за шею. Не совсем удобно передвигаться в таком положении, но это позволяет не прерывать нам безумных поцелуев и войны за того, кто кого укусит больнее. Оказывается, малец порой тоже бывает грубоват. И знает как давать сдачу обидчику. Кое-как мы добираемся до моей спальни. Для меня не впервой заниматься сексом с парнем. Уже говорил, в студенческие годы всякое перепробовал. Но сейчас всё совсем не так. Кроме бешеного желания овладеть телом есть ещё что-то. Злость. Недовольство. Злость. Злость. Я так на него зол! Грубо скидываю парня на свою кровать и начинаю стягивать с себя одежду. Юрка не заставляет себя долго ждать – вторит моим действиям. Всё это проделываем молча. Ибо мне нечего сказать, действия всё скажут за меня. А то, что творится в его дурной башке – меня больше не волнует. Раз пришёл, то пусть отвечает за свои действия. Пусть в темноте и не очень легко рассмотреть обнажённое тело мальца, но я всё же замечаю насколько он хрупкий. Последней мыслью, перед тем, как я навис над ним было то, что до этого я занимался сексом на этой кровати только с её сестрой. Но сейчас это будет вовсе не секс. Мы будем трахаться. Так, как я любил в студенческие годы. Мучительно медленно, а после беспощадно и быстро. Я выверну его душу наизнанку. Заставлю умолять меня дать ещё. Сделаю его своим рабом. Буду жестоким но в то же время ласковым. Я сделаю его своим! Мы снова целуемся как безумные, всё теснее прижимаясь друг к другу. Я просовываю руку между нашими телами и медленно опускаю её вниз. Провожу по впалому животу, легонько на него надавливая. Спускаюсь ещё ниже и, обхватив член в тугое кольцо, начинаю двигать рукой вверх-вниз. Юрка тяжело дышит мне куда-то в шею, щекотно. Проходит не так много времени – и малец кончает мне в руку. - Ложись на живот, - приказываю ему. И он послушно исполняет приказ, что не может не нравиться. Я никогда не был так груб с Марией, хоть и «ванильным» наш секс назвать нельзя. Просто в таких случаях всё зависит от партнёра. А я нутром чувствую, что далеко не ласки хочет этот парень. - Встань «раком», - меняю своё решение. Мне ведь нужно его подготовить, поэтому глупой была предыдущая идея. Очень глупой. Юрка повинуется и мне открывается прелестнейший вид. Облизываю пересохшие губы и ощущаю себя безумцем. Хотя, наверное, я и есть безумец. Сейчас сложно с этим поспорить. В моей квартире нет абсолютно ничего, что бы могло заменить смазку. А бежать на кухню за маслом – не вариант. Я слишком сильно хочу этого парня и не хочу оставлять его ни на минуту. Что ж, остается только естественная смазка – на пальцах по-прежнему сперма мальца. Она-то и станет заменителем. Подвигаюсь ближе и начинаю мягко массировать его одним пальцем. Юрка вздрагивает. Медленно пропихиваю указательный палец, при этом не забывая совершать им круговые обороты. Мне не противно, даже наоборот. Отчего-то я ощущаю, что всё должно быть именно так, а никак иначе. Поэтому не теряю времени и просовываю в него второй палец. Парень шипит от недовольства, но продолжает терпеть. Никогда не был пассивом, поэтому мне не понять. Зато я знаю, как доставить ему удовольствие. Несколько движений пальцами внутри Юрки, и у того уже дрожат колени. А после вырывается столь долгожданное «Ах». Делаю ещё несколько круговых движений уже двумя пальцами, а после быстро их вытаскиваю и тут же заменяю свои членом. Тесно, очень тесно. Хоть и знаю, что Юрка вытерпит, но пытаюсь быть осторожным. Медленно проталкиваю головку, а после делаю резкий рывок. Парень вскрикивает, но я тут же закрываю ему рот своей ладонью. Наполовину выхожу из него и снова резко вхожу. Он убирает мою ладонь и начинает бесстыдно стонать. Тянусь этой же рукой к его члену и понимаю, что он только что снова кончил. Ну надо же, какой быстрый! Всё так же, в бешеном ритме продолжаю двигаться внутри него. Мне до безумия нравится это податливое тело. Его голос в порыве страсти. Да, я уже потерял остатки разума, раз опустился до этого… Но можно ли назвать насилием то, на что согласились оба партнера?! У него был шанс сбежать. Он мог уйти в любое время, но не ушёл. И теперь здесь, подо мной подмахивает своей задницей, пытаясь насадиться на мой член как можно глубже. И я не против, что это Юрка. Ещё несколько движений и я кончаю. У Юрки подкашиваются ноги, и он обессилено падает на мою кровать. Я же, тяжело дыша, ложусь рядом с ним. Оба тяжело дышим, но всё так же молчим. И это молчание сейчас не раздражает, оно к лучшему. Нужно в душ, но так лениво. Спустя минут десять Юрка начинает сопеть, а я всё же, переборов лень, плетусь в ванную.