Ошибка ценою в жизнь

      Мелкий дождь снова моросил на улице, мелко и часто капая в многочисленные лужи. Уже достаточно стемнело, и улицы освещали лишь редкие фонари. Медленно шагая по Киевским улицам, парень наступал в лужи, даже не замечая, что насквозь промок. Он не чувствовал ни ног, ни рук, ни души. Он не понимал, капли дождя стекают по его щекам или это не останавливающиеся слезы, которые он уже давно перестал сдерживать. Он не видел дороги перед собой, не понимал, куда идет. Он потерялся в этом мире. Мире, где полно людей, где у каждого есть цель, свой смысл жизни, где у всех есть то, ради чего они живут. У него не было ничего. Ни смысла жизни, ни желания жить. Он хотел умереть. Лечь на сырую, грязную землю и умереть. Он молил Бога, чтобы тот забрал его, вместо неё. Ненависть убивала его изнутри, сердце разрывалось на части, душа ныла. Боль не утихала ни на одну секунду, он долго ждал, что чувства вновь умрут в его жалкой душе, и он перестанет что-либо чувствовать, как в прошлый раз. Но ничего подобного не происходило. Боль не уменьшалась, а наоборот, усиливалась с каждым воспоминанием. И спустя несколько часов он просто перестал обращать на неё внимание, полностью отключившись от этого мира.       Он шел по сырому асфальту и не видел перед собой дороги. Но неожиданно появившиеся перед ним белые кроссовки заставили его остановиться. Резко подняв голову, Тоша перестал дышать. Перед ним стояла Катя. Счастливая, живая... Она улыбалась и смотрела на него глазами полными спокойствия. А Тоша стоял и не мог пошевелиться. Девушка протянула к нему маленькую ручку. И он медленно и нерешительно потянулся к ней. Ещё пару сантиметров, и он коснется её... Но как только это происходит, девушка исчезает.       Сердце в секунду сжалось так, будто в него всадили нож. Из груди вырвался истошный крик. Он резко обернулся, надеясь найти девушку и даже не понимая, что он один. Совершенно один в этом ночном, безлюдном и безжизненном парке. Но он оборачивался. И находил её. Он тянулся к ней, и она тут же исчезала. Куда бы он ни повернулся, он везде находил её. Красивую, счастливую. Живую... Она улыбалась. А он постепенно сходил с ума. Перед глазами то и дело появлялись облики Кати. Она улыбается. Смеётся. Зовёт его с собой. Он слышал её голос. Смех. Нежный шёпот. С каждой секундой он всё сильнее понимал, что это галлюцинации, и с каждым видением они становились всё ярче и отчётливее. Ближе. Громче. Сильнее. Понятнее.       Схватившись за голову, он с силой зажмурился, пытаясь отогнать от себя страшные видения. Он закричал. Громко, на всю улицу. Пока не стало легче.       Он снова сидел на той самой тумбочке в коридоре, опершись локтями на колени и держась за голову. Его глаза были закрыты, дыхание ровным. Он с силой сумел отдалиться от боли и воспоминаний, прилагая массу усилий, чтобы просто ни о чём не думать. Выйдя в коридор, его мама начала подходить к нему, желая поговорить и помочь, но парень, только услышав шаги, тут же встал с тумбочки, вытянул руку вперед, будто отгораживая себя от неё, и уверенно направился к себе.       Зайдя в свою комнату, он защелкнул замок, облокотившись лбом о дверь. Глубоко дыша с закрытыми глазами, он собрал в себе последние силы и отошел от двери, подойдя к кровати. Безжизненно рухнув на неё, он смотрел в потолок несколько секунд, боясь закрывать глаза и снова её увидеть. Он провел руками по волосам, спустился ко лбу и, положив ладони на глаза, зажмурился, всеми силами стараясь ни о чём не думать. - Тоша...       Он резко поворачивается туда, откуда ему отчетливо послышался её голос. В комнате он был совершенно один. Лишь темнота. И боль.       Он не мог дышать. Схватившись за голову, он с силой сжал волосы. Хотелось кричать. Орать во всё горло. Но за стенкой мама. Ему оставалось лишь терпеть. Держать всё в себе. Мычать в подушку. Он бесшумно кричал. Когда грудь разрывает на части, а ты не можешь сказать и слова, беспомощно открывая рот, царапая лицо и изо всех сил зажмуривая глаза.       Перед глазами начали всплывать воспоминания, разрывающие сердце. Но он не мог их остановить. «Он влетает в подсобку и нос к носу врезается в девушку. - Аккуратней, - дружелюбно улыбнулся он, смотря в зеленые, извиняющиеся глаза Кати».       Бесшумный вопль, сквозь сжатые губы. «- А не хотите отпраздновать победу? - предложил Тошик, с горящими глазами смотря на каждую из девушек».       Он с силой надавил на закрытые глаза, надеясь, что так погасит воспоминания. Но картинки так и появлялись одна за другой. «- Что? - смущенно улыбнувшись, спросила она. - Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя очень красивые глаза? - спросил Тоша, аккуратно поправив прядь её волос, выбившуюся из шапки».       Истошное мычание и удар кулаком об стену. «- Спасибо за вечер. - Тебе спасибо… Парень убедился в том, что Женя смотрит на них, резко повернулся обратно к Кате, положил руки на её щеки и, приблизившись, поцеловал её в губы».       Несколько ударов подряд о бетонную стену, затем беззвучные крики от боли и физической, и моральной. «- Ты издеваешься, - вздохнул Тоша. Девушка не ответила, а только сощурила один глаз. Он улыбнулся и поцеловал её в макушку. - Чудо ты моё маленькое». - Хватит, пожалуйста… - молил он, не понимая, что сам же вызывает эти воспоминания. Они убивали его. С каждой секундой. Всё хуже и хуже. «- Между нами и так нет секретов. Ведь я прав? - Конечно, - кивнула она, через силу улыбаясь. - Конечно, прав...»       Опять удары. Воспоминания слишком реальны. Она словно рядом. Будто и не умирала. «- О нет, завтра она не может, у нас ведь игра. - Игра?..».       Боль от воспоминаний нахлынула с новой силой. Нет, пожалуйста, только не то, из-за чего всё произошло. «- Я люблю тебя… - Я не верю. Я не верю больше ни единому твоему слову. Не подходи ко мне больше. Прошу тебя».       Нет. Пожалуйста. Он не хотел. Он так не думал…       И снова крики, и опять удары об стену окровавленным кулаком. «- Тош… - Убирайтесь!».       Снова слёзы. И он уже не пытается остановить волну воспоминаний. «Рев тормозов и продолжительный звук сигнала. - Нет... – «Пожалуйста, только не она...» - НЕТ!»       И, словно промотав плёнку вперёд, он за несколько секунд увидел все четыре недели в больнице: Катю, его, её руку, друзей. И пустую палату.       Сидя на койке и облокачиваясь спиной на стену, он опирался локтями на колени, поджатые к груди, держал в кровь разбитые кулаки в волосах и безжизненно смотрел вперёд. Он ничего не видел. Ничего не слышал. Ничего не чувствовал… Он словно умер, застряв в этом теле навечно.       А дождь продолжал идти за окном и смывать остатки сохранившейся души…