October and April

Вскоре яркое солнце возвысилось над холмами, ослепляя своими яркими лучами сонные глаза проснувшихся учеников, заставляя последних лениво щуриться и прикрывать лицо ладонями. Приближался рассвет. Сероватые тона утреннего небосвода разбавляются теплыми, ярко-оранжевыми красками, осветляя и делая его чище, прогоняя властвующую многие часы ночь. Потихоньку исчезают с земли тени, на высокой траве проступает утренняя роса. Ранние птицы затянули свои песни, встречая рассвет услаждающими слух голосами. Одна из них, кажется, зарянка, приземлилась на решетку окна и радостно засвиристела, желая пробудить заспавшихся жителей замка. Я ловко поймал ее и свернул ей шею. Птица, издав последний писк, закатила глаза, дернулась в моей крепкой ладони в последний раз и благополучно отошла в мир иной. Я брезгливо сбросил ее вниз, устало наблюдая, как она камнем летит к земле, и как пикируют, медленно кружась в воздухе, летящие за ней перья. Как ветер подхватывает их, унося на себе куда-то вдаль. Я невольно размышлял, смотря за всем этим, о том, что где-то там какая-нибудь маленькая девочка поймает в свои крохотные ладошки одно из этих перьев, возрадуется ему и будет смеяться, показывая его всем, даже не осознавая, что перо, которое так аккуратно сжимают маленькие детские ручонки, принадлежало когда-то уже мертвой птице. Я посмотрел на часы, висящие над входной дверью, и, не дожидаясь символической рези в животе, открыл пузырек и глотнул зелья. Оторвав губы от горлышка, противно поморщился. Кажется, что с каждым разом это снадобье становится все противнее. Тряхнув головой, я запечатал пузырек пробкой и прикрепил обратно к поясу. Сегодня я был зол на весь мир сильнее прежнего. А все потому, что не выспался. Меня сейчас бесило все - и этот мрачный кабинет без всяких излишеств и изысков, и этот сундук, в котором благополучно покоится слабое и обездвиженное тело Аластора Грюма, и этот замок со всеми его обитателями, и даже вот эта девушка, лежащая на кровати с закрытыми глазами и мирно видившая уже, наверное, десятый сон. В отличие от нее, я за всю ночь ни разу не сомкнул глаз. Все опасался, что она только этого и ждет. Шпионка Министерства. За дурака меня держать изволила. Как будто я действительно готов сразу же поверить, что она - бывшая ученица Хогвартса. Уж больно глуповато она выглядит, и смотрит на все так, как будто видит в первый раз. Да и ничего, по сути, не может. Ей даже понадобилась моя волшебная палочка, чтобы отпереть дверь. Значит, своей у нее нет. А раз своей нет - значит, никакая она не волшебница. Значит, не может защититься. Не может за себя постоять. Странно это все... Либо Министерство совсем сбрендило, либо... так задумывалось изначально. С недавних пор я заметил, что раздумья о таинственной Роуз Тайлер занимают у меня гораздо большую часть мыслей, чем хотелось бы. Даже воплощение плана по поимке Гарри Поттера уступило им место. Это, конечно, можно объяснить инстинктом самосохранения, старанием во что бы то ни стало сохранить свою сущность и тому подобное. Ведь неизвестно, что скрывается за внешней оболочкой милой и кроткой девушки. Но, в любом случае это, конечно, ненормально. Нужно как можно более максимально сосредоточиться на отведенном мне задании. Что я, собственно, и пытался делать на протяжении всей ночи. Однако мне это удавалось с трудом. Я широко раскрыл рот и устало зевнул, даже не удосужившись прикрыть его рукой. Глаза слипались сами собой, голова отзывалась острой болью от перенапряжения, а тело так и молило об отдыхе. Но я упрямо все это игнорировал, продолжая смотреть в окно. Вскоре это занятие мне надоело (естественно, сидеть на одном и том же месте и пялиться в одну точку на протяжении нескольких часов - мало, кто такое выдержит), и я с трудом поднялся с кресла, про себя выругиваясь и проклиная все вокруг. Нога все еще болела от каждого шага, так что приходилось идти, опираясь на посох и не наступая на нее полностью. Я подошел к кровати Роуз и с нескрываемым интересом начал подробно изучать спящую девушку. Она лежала на спине, чуть приоткрыв рот. Ровное дыхание и медленно поднимающаяся и опускающаяся грудь свидетельствовали о крепком непробудном сне. Кисть ее левой руки скрылась под мягкой подушкой (ее она для удобства подложила под голову), а правая рука лежала на животе; почти вся ткань одеяла валялась на полу и укрывала лишь ноги Роуз; простынь была скомкана и полностью собрана под девушкой. Не отдавая себе отчета в своих действиях, я медленно наклонился к Тайлер и поправил одеяло, укрывая ее по самую шею. И только потом, отдернув руку, задумался о своем поступке. Но, решив не заморачиваться и вернуться к подобного рода рассуждениям позже, только хмыкнул и отошел. Я же хотел наладить с ней отношения, руководствуясь собственной прихотью? Вот и отлично. Пусть пока что думает, что я забочусь о ней. Ведь легче всего доверять лишь тому, кто о тебе заботится. Племянница главы Департамента... Кто поверит таким россказням? Откуда же она могла взяться, если у моего отца сроду не было никаких братьев и сестер? Хотя... все может быть. Даже если и были, я о них не знал. Отец вообще мало посвящал меня в свои дела, даже историю своего рода я знал не полностью, постоянно живя взаперти и не владея необходимой мне по возрасту информацией. Между тем часы пробили семь часов. Бесцеремонно постучав посохом по полу и со всей дури пнув деревянный каркас кровати, я рявкнул: - Подъём! Я с удовольствием смотрел, как Роуз от неожиданности подскакивает и резко поднимается с кровати, неуклюже оглядываясь по сторонам. Заметив меня сквозь сощуренные сонные глаза, она почти сразу встала по стойке "смирно", не отрывая от меня взгляд. Сонная пелена мигом отпустила ее, уступив место покорной бодрости. Она стояла и хлопала глазами, ожидая моих дальнейших указаний. Мои губы искривились в противной ухмылке. Обожаю доминировать и властвовать. - Одевайся, - уже спокойнее приказал я, кивнув на вещи, висящие на спинке стула. Роуз покорно прошла к стулу и спешно натянула на себя розовую кофту, пока я делал вид, что внимательно рассматривал пылившиеся на верхней полке книги с целью выбрать из них одну-единственную, нужную мне. Тем временем девушка уже надела на себя всю верхнюю одежду и в ожидании посмотрела на меня, от мнимого страха чуть ли не вставая по стойке "смирно". Я закатил глаза. Мне, конечно, очень льстило то, что эта моя подопечная так беспрекословно выполняет все то, о чем я ее прошу, но все же это безропотное послушание было для нее излишним. Оно ей просто не к лицу. Я указал взглядом на пылившиеся на столе учебники и прочую бумажную рутину и сделал жест, призывающий идти за мной. Роуз с трудом взяла книги в охапку, стискивая зубы от навалившейся на ее слабые женские руки тяжести, и медленным шагом поковыляла к двери. Уже оказавшись одной ногой за пределами кабинета, я услышал позади себя громкий и резкий грохот, который, однако, даже не заставил меня от неожиданности вздрогнуть, затем в нос ударили клубы поднявшейся в воздух пыли. Я обернулся, чтобы лицезреть случившуюся секунду назад мини-катастрофу. Девушка собирала с пола учебники, раскрывая их и вкладывая между страницами выпавшие листы. Ее тонкие длинные пальцы ловко подхватывали бумагу, все движения были настолько элегантны и слажены, будто это не ее красивые руки, а бабочки порхали над полом, вымощенным скрипящими, пыльными, прогнившими досками. Я так засмотрелся на это, что невольно было подорвался наклониться и помочь ей, но усилившаяся боль в ноге отрезвила меня, заставила себя одернуть. Так я стоял и смотрел, как Роуз складывает снова все книги в стопку и, дрожащими руками подхватывая лежащий снизу учебник, поднимает их и, пыхтя, выходит вперед меня, пока я придерживал для нее дверь. В классе царила абсолютная тишина, несмотря на то, что в комнате находилось около тридцати человек, включая меня и Роуз. До этого момента ученики Гриффиндора переговаривались между собой взбудораженным шепотом, что-то яро обсуждая, пока Слизеринцы, чей урок по воле судьбы совпал с уроком противоборствующего им факультета, бросались язвительными смешками в других учеников. Возможно, в их глазах тоже горела немалая искорка интереса, которую они прятали за саркастичными масками на своих лицах. Но стоило входной двери со скрипом захлопнуться, как и те и другие разом притихли. Кто-то сел ровно, готовясь внимать новому материалу, кто-то остался расслабленным, но взгляд всех без исключения был прикован только ко мне. Я еле заметно покривил уголком рта. Вся ночь в бесконечных думах не прошла для меня впустую - еще тогда я решил, какой материал преподнесу этим пустым светлым головам. Материал, который они запомнят если не навсегда, то точно на очень длительное время. Нужно было создать для себя образ непоколебимого авторитета, человека, на которого смотрели бы только со страхом, замаскированным под всеобщее уважение, чтобы ни одна крыса не смела пикнуть без моего разрешения, чтобы в воздухе этой комнаты витал запах строжайщей дисциплины, нарушить которую означало подписать себе смертный приговор. Ни одна тематика в предоставленных мне учебниках не могла создать такого эффекта, и потому я решил показать этим малолеткам нечто совершенно новое, отчего даже гордые внешне слизеринцы будут визжать, как корешки мандрагоры. Непростительные заклинания. Окинув взглядом собравшихся четверокурсников, я заметил на первой парте среднего ряда до боли знакомое лицо, смотревшее на меня с таким желанным мне ужасом, как будто взглядом прожигающее во мне дыру. И если раньше здравый смысл ненавязчиво шептал мне, что нельзя перегибать палку, чтобы не сорвать всю операцию, то теперь он попросту замолк, оставив меня наедине с поехавшей вмиг крышей. Невилл Лонгботтом... Пред глазами сразу встала картина корчившегося на полу мракоборца Фрэнка Лонгботтома, лицо которого было искажено бесконечными муками, болью и страданиями, когда я накладывал на этого несчастного заклятие Круциатус. Как он тогда извивался, стискивая зубы, с какой ненавистью смотрел на меня и стоявшую рядом со мной Беллатрису; какая боль отражалась в его глазах, когда он смотрел на свою ненаглядную жену, измученную бесконечными пытками и обессиленно лежащую и дрожащую всем телом на холодном полу. Я снова облизнулся, объятый этими воспоминаниями, но через секунду тяжелый звук плюхнувшихся на деревянную поверхность стола учебников вновь вернул меня к действительности и отрезвил мое сознание. Роуз отошла на два шага назад и с чувством выполненного долга выпрямилась, спрятав руки за спину. Я недоверчиво посмотрел на нее. - Мисс Тайлер, вам не кажется, что вы могли бы не утруждать себя физической нагрузкой, используя заклинание Вингардиум Левиоса? - сделал я язвительное замечание, от которого глаза девушки тут же забегали в растерянности. Она промолчала, так и не удосужившись ответить на мой вопрос. - Продемонстрируйте мне свою палочку, Роуз, - смягчившись, как можно более вежливо попросил я, протягивая руку. Она перевела свой взгляд на меня и так смотрела, не отрываясь. Пыталась показать себя в лучшем свете. Пыталась доказать, что мне не удасться ее раскрыть до конца. Этот холодный, жуткий взгляд, которым меня время от времени награждала Роуз Тайлер, никак не вязался с ее образом тихони, служившим лишь оболочкой чему-то по-настоящему страшному. Но разбираться во всем этом пока что не было времени, и я решил больше не тратить его впустую, выполняя предназначенную мне должность учителя, иначе эта гнетущая пауза провисит еще несколько бесполезных минут. Я обратил свое внимание на учеников, которые были явно заинтересованы нашим маленьким диалогом, со стороны выглядевшим как монолог. - Аластор Грюм, - без каких-либо ненужных приветствий начал я, решив переходить сразу к делу. Развернулся и для особо одаренных быстро начеркал мелом свое имя на доске. - Бывший мракоборец, - уточнил я, оставаясь при этом спиной к остальным. - Оппозиционер Министерству и ваш новый преподаватель Защиты От Темных Искусств. Я пришел сюда по просьбе Дамблдора, остальное вам знать необязательно! Последнюю фразу я констатировал, чтобы избежать дальнейших расспросов, произносимых при каждом, пусть даже немаловажном знакомстве, дабы опустить лишние вопросы и случайно не проговориться. Я посмотрел на Роуз. Девушка все еще стояла в тени, чувствуя себя обузой и бесполезной куклой, стоящей посреди класса для всеобщего обозрения. Не спорю, она сейчас таковой и являлась, по крайней мере, для меня. - Роуз Тайлер, моя ассистентка, - буркнул я про себя, надеясь, что меня услышали. Кажется, детишки немного расслабились и заулыбались ей, а она смущенно помахала им рукой в ответ. Тогда я стукнул посохом по полу и презрительно посмотрел на девушку. Не хватало еще, чтобы все внимание было приковано к ней. - Совращать малолетних будешь после моего урока, а сейчас, будь добра, веди себя тихо, пока я не попрошу тебя о какой-нибудь услуге. Поняла меня? - прошипел я ей на ухо, дожидаясь ее реакции. Роуз многозначительно кивнула, и все мои дальнейшние действия теперь сопровождались ее оценивающим взглядом. - Вопросы есть? - обратился я к четверокурсникам, в душе надеясь, что таковых не будет. К счастью, ответом была тишина, не сходившая с этого помещения с самого момента моего появления здесь. Теперь я мог со спокойной душой начинать свою лекцию. - Что касается Темных сил, - сказал я, оглядывая класс, - я верю в практический подход. Но сначала, кто из вас скажет мне, сколько существует Непростительных заклятий? Как я и ожидал, в ход пошли лишь самые лучшие умы. Девчонка с каштановыми волнистыми волосами, которую я приметил еще в Большом зале, дрожащим, но вполне уверенным голосом произнесла: - Три, сэр. - Почему их так называют? - незамедлительно записывая тему на доске, спросил я. - Потому что они непростительны, - все тот же голос, все с теми же интонациями, только еще с некоторой гордостью снова прорезал зловещую тишину комнаты. Девчонка, чье имя, как оказалось, было Гермиона Грейнджер (знаменитая заучка Гермиона Грейнджер, одна из близких друзей Гарри Поттера), переведя дух, продолжила: - Использовать одно из них... - ...это все равно что купить себе один билет до Азкабана! Верно... - закончил за нее я, не утруждая ее лишними разговорами. Одно лишь воспоминание об Азкабане заставляло неизвестно откуда взявшийся комок сжимать горло, и пальцы дрожали, не в силах удержать даже древко посоха. И если я сейчас в чем-то облажаюсь, то не просто снова окажусь там, а еще и предам своего наставника, покровителя и учителя, заставлю его разочароваться во мне. Это, без сомнений, было страшнейшим наказанием из всех - лишиться благодетели самого Темного Лорда. Хотя, если подумать, и остаток жизни, проведенный в тюрьме, мне тоже не улыбается. Поэтому я снова взял себя в руки и отнесся к задаче с еще большей серьезностью. - В Министерстве считают, что вам еще рано изучать эти заклятия, а я так не считаю! - для пущей убедительности я стукнул мелом по столу, наблюдая, как вздрагивают от этого неожиданного звука все присутствующие в этом классе. И как опускает глаза Гарри Поттер, с какой усталостью и с каким открытым непониманием смотрит он на все вокруг него происходящее. - Я считаю иначе! Вы должны знать, чему противостоите! Вы должны быть готовы! Я снова обернулся к доске и начал черкать буквы. Пока что все идет по плану. Они напуганы, они в полном непонимании, что происходит. Роуз, не отрываясь смотрит на меня, и в ее глазах нет бывалого ужаса, бывалой скованности. Нет, теперь тут что-то другое. И это мне не нравится. - Вы должны найти другое место, куда станете приклеивать свою жвачку, мистер Финниган! - рявкнул я, не оборачиваясь, чем поверг в шок всех сопляков, и этого с жвачкой в особенности. - С ума сойти! Этот старик затылком может видеть?! - послышалось с задних парт. Я взбесился и кинул в него мелом, отчего все резко пригнулись, издав короткие вздохи. - И слышать, что говорят на задних партах! - снова повысил я голос, явно уже чувствуя, что захожу слишком далеко. Но эти детишки так меня довели, что мне захотелось просто поубивать их всех на месте, без суда и следствия. Не хотят по-хорошему - будем заставлять по-плохому. Роуз так осуждающе посмотрела на меня, что я немного смягчился, как будто под давлением исполняя свои действия. На самом деле видеть то, что находится позади меня, я мог, вот только не затылком, как выразился этот даун, а глазом Аластора Грюма, который украшал мое безобразное лицо, позволяя лицезреть то, что находилось впереди, слева, сзади и позади меня; даже, по слухам, он может видеть сквозь стены, вот только пользоваться им до конца я еще не научился. А жаль, это бы мне очень пригодилось. - Итак, с какого заклятья мы начнем? - в предвкушении чего-то из ряда вон выходящего спросил я, приближаясь к парте Гарри Поттера и его непутевого рыжего друга. - Уизли! - рявкнул я, заставляя парня от неожиданности вздрогнуть. - Да, сэр... - промямлил он, глядя на меня снизу вверх. - Встань, - попросил я, наблюдая, как его неуклюжее тело, словно парализованное, поднимается с насиженного места. - Назови заклятье. - Ну... м... мой отец... говорил мне... ну... Империо, кажется?.. - заикаясь, сообщил он. - О даа... - протянул я, вновь блокируя неприятные для себя воспоминания о многолетнем контроле надо мной этим заклинанием. - Твой отец знает все о нем. И мой, к сожалению, тоже. - Это заклинание доставило много неприятностей Министерству. Почему - вы узнаете сейчас. Мисс Тайлер, будьте добры, передайте мне вон ту банку, стоящую с краю. Роуз умело подхватила указанную банку и, преподнеся ее мне, открыла прозрачную крышку. Она уже успела брезгливо осмотреть всех насекомых, заключенных в таких же банках, стоящих на столе в целях создания особой обстановки в классе и личных экспериментов. - Ну здравствуй... иди ко мне, красавица! - ехидно усмехаясь, я взял сидящее на дне банке и ждущее своего часа насекомое и, извлекая палочку из-под потрепанного плаща, произнес заклинание Энгоргио, дабы этим недотепам была лучше видна суть проводимого мной наглядного эксперимента. Роуз облегченно отставила банку в сторону и снова встала на свое место. - Империо! - произнес я, и насекомое тут же поднялось по мановению руки и переползло на парту к Лонгботтому и сидящему рядом с ним Томасу. Таким образом я хотел запугать мальчугана Невилла, но потом все-таки нашел способ поизощреннее, и решил пока его не трогать. Желание запугать его, увидеть этот животный страх в глазах этого мальчика разрастался во мне все больше и больше. Я как будто снова смотрел на главу семьи Лонгботтом, и от этого становилось вдвойне приятно. Вдоволь насладившись изумлением со стороны сидящих на первой парте гриффиндорцев, я перенаправил насекомое прямо на лицо жирного парня-слизеринца, почти с садистским наслаждением наблюдая, как корчится от страха его пухлая рожа. И это начинало меня забавлять. Видимо, не меня одного. Некоторые детишки начали посмеиваться, прикрывая рты ладонями. Я краем глаза посмотрел на Роуз. Она оставалась невозмутимой, но никаких противоборствующих действий не предпринимала. Я считал это согласием на дальнейший акт своего мини-цирка. - Не бойся, она совершенно безобидна, - с издевкой произнес я, перенаправляя несчастное животное на следующую парту, за которой, как оказалось, сидели две сестры-близняшки Патил. Насекомое поползло вверх по рукаву мантии девчонки, пересело на плечо, заставляя ее глубоко вдыхать и выдыхать от накатившего ужаса. Со смуглой девушки оно перешло на голову Уизли, отчего тот чуть не заревел от страха и брезгливости. - Если укусит - то смертельно! - продолжал я подливать масло в огонь, посмеиваясь над своими удачными на мой взгляд издевками и забавами. Моя ассистентка стояла мрачнее тучи. Хоть бы улыбнулась для приличия. Ну же, улыбнись! Залейся вместе со мной злодейским смехом! К сожалению, ее смех заменялся противным хрюканьем Малфоя, и это мне отнюдь не нравилось. - Чего смеешься? - рявкнул я и пересадил насекомое на лицо блондина, и тот заверещал похуже любой девчонки, чуть ли не моля о пощаде и прося соседа по парте убрать ее от него. Кто-то даже зааплодировал. Бросив короткий взгляд на источник шума, я отметил, что это был Гарри Поттер, отрадно веселившийся над неимоверным ужасом слизеринца. Смейся, сопляк, смейся, пока можешь. Посмотрим, кто из нас еще будет смеяться последним. - Талантливо, правда? О чем бы ее еще попросить? Выпрыгнуть из окна?! - продолжал я ребячиться, вовлекая в свое ребячество других. Всех, кроме, разумеется, Роуз Тайлер. Она по-прежнему стояла неподвижно, как застывшая каменная статуя, и все поглядывала на меня, как на сумасшедшего старикана. Девушка щурилась, постоянно морщила свой прекрасный лоб, как будто, вглядываясь в мое лицо, пыталась что-то вспомнить, что-то очень важное и давно забытое для нее. Наверное, анализировала мои поступки, стараясь лучше меня понять. Или раскрыть? Насекомое по одному лишь взмаху палочки резко отлетело в сторону и врезалось в большого размера стекло лупы, распластавшись по ее поверхности и затем медленно сползая вниз. - Или утопиться? - спокойно и уже на полном серьезе произнес я, перенаправляя его к ведру с водой. Насекомое запищало, сопротивляясь, потому что я ослабил хватку и позволил ему обрести мизерную каплю самоконтроля, дабы произвести впечатление безысходности маленького существа перед детьми. Несколько секунд беспрестанных мучений - и оно вернулось ко мне на ладонь. - Многие колдуны и волшебники клянутся, что выполняли Сами-Знаете-Чьи приказы как раз под действием заклинания Империо, - поучительным тоном, как бы рассуждая, высказал я. - Но вот проблема... Как определить наверняка, кто из них лжет? - Я остановил свой взгляд на том мальчишке, которого заприметил еще с самого начала так называемого "урока". Невилл Лонгботтом отрешенно смотрел в сторону, избегая встречаться со мной взглядом. Я решил, что сейчас самый удобный момент для воздействия на его слабое сознание, для пытки его изощренного разума. Одна лишь только мысль о скоропостижном издевательстве над сыном мракоборцев заставляла меня упиваться сладостным предвкушением чего-то действительно стоящего. - Следующее заклинание? - мой вопрос прорезал, словно острый клинок, образовавшуюся в классе тишину, и никому конкретно не был адресован. Однако несколько учеников, преимущественно сидящих на задних партах, неуверенно подняли руки. Следуя их примеру, Лонгботтом тоже хотел было невербально сообщить о его знании правильного ответа, но я пресек его попытку ответить, обращаясь к нему. - Ты. Лонгботтом, кажется? Встань, - как можно более вежливо попросил я, и Невилл медленно поднялся. - Профессор Стебль говорит, что ты достиг определенных успехов в ботанике? Парень коротко кивнул. Он задумался, опустив взгляд в пол. - Есть еще заклятье... - Лонгботтом нервно сглотнул. - Круциатус. В-верно? - Верно! - ткнув палочкой ему в грудь, подтвердил я, затем той же палочкой поманил его за собой. - Идем. Невилл медленно и неуверенно, будто нехотя, прошел за мной к столу. Я кожей почувствовал, как напряглась в этот момент Роуз, как она, движимая какой-то неведомой силой, храбро подалась вперед на один шаг, оказываясь тем самым близко, почти вплотную к пареньку. Я лишь фыркнул, насмехаясь над ней. Даже если я захочу прикончить мальчишку прямо на этом месте, ты все равно не успеешь вмешаться. Бесполезно. - Отвратное заклятье, - сообщил я, намеренно растягивая слова по слогам, для большего эффекта. - Мучительное заклятье. Больше не медля, я направил палочку на насекомое и произнес: - Круцио! Невозможно было передать словами то эфемерное чувство великого наслаждения, когда я наблюдал за мучениями и пронзительным визгом подопытного и за исказившимся болью, страхом и отчаянием лицом Лонгботтома. Мальчик стоял, не в силах пошевелиться, пока я играл на струнах его воспоминаний, на его нервах, на его ужасе. Сей прекрасный миг был прерван осуждающим криком, донесшимся откуда-то из класса: - Хватит! Вы же видите, он боится! Проклятая заучка Грейнджер... не лезь не в свое дело! Я не собираюсь прерывать столь дивный эксперимент только из-за крика какой-то смазливой девчонки. Внезапно я почувствовал, как древко скользнуло по моей ладони и мигом исчезло из нее. В тот же момент послышался звук падающего на пол предмета, эхом раздавшийся по всему помещению. Роуз, не выдержав более созерцания такого зрелища, насильно выхватила у меня из рук палочку и отбросила ее в сторону. Она смотрела на меня, а я непонимающе уставился на нее. Мы прожигали друг друга взглядом около двух минут, и я мог поклясться, что еще никто и никогда в жизни не смотрел на меня с такой ненавистью. Девушка молчала, зато в ее глазах читалось все, что она хотела мне высказать. Мне даже на секунду показалось, что я снова видел тот мелькнувший, едва заметный золотой огонек в ее зрачках. Все ученики смотрели на нас внимательно, почти не дыша, ожидая, пока кто-то из нас первым не зашевелится. Я еле сдерживался, чтобы не заскрежетать зубами и не ударить Роуз за ее неслыханную наглость. Никто не имеет права пресекать мои действия, кроме Темного Лорда. Хотя и была какая-то доля уважения к этой девушке. Я пока сделаю вид, что проигнорировал ее неожиданный выпад. По-прежнему не произнося ни слова, я подошел к углу комнаты, кряхтя, наклонился, снова сморщившись от пронзившей ногу адской боли, и поднял палочку с пола. Угрюмо пройдя мимо обнимавшей за плечи дрожащего мальчишку Роуз, я взял со стола уже успевшее перевести дух насекомое и направился к парте Гермионы Грейнджер и остановился прямо перед девчонкой. Позволил насекомому переползти на парту, с едва заметной улыбкой про себя отметив, что на глазах кудрявой заучки. - Может быть, вы назовете нам последнее Непростительное заклятье, мисс Грейнджер? - спросил я совершенно безэмоционально. Девчонка отрицательно покачала головой, так что я решил, что она не собирается удостаивать меня ответом. - Нет? - несколько разочарованно произнес я, а затем воскликнул: - Авада Кедавра! - после чего насекомое, издав свой последний писк, упало кверху брюхом и благополучно упокоилось прямо на глазах у Грейнджер и остальных учеников. - Убивающее проклятье, - снова вернулся я к своему поучительному тону. - Только один человек выжил после него. И он находится среди вас. Я многозначительно перевел взгляд на Гарри Поттера, с легким прихрамыванием подходя к его парте. Мальчишка смотрел на меня почти без страха, лишь с легким намеком на испуг. Я не смог до конца прочитать в его глазах, о чем он думает, что было, впрочем, на данный момент не так важно для меня. Я почувствовал знакомую резь в животе и легкое покалывание по всему телу. Не медля, я отстегнул фляжку от ремня и глотнул зелье, снова ощущая этот противно-горький вкус, от которого хотелось потом выпить ведро воды или съесть еще что-то более отвратительное, лишь бы перебить его. На том занятие и окончилось. Как только я об этом объявил, все вздохнули с облегчением. Настроение у них на весь оставшийся день было подпорчено, чем я, собственно, остался довольным. Я слышал, как позади меня Роуз гладит по плечу несчастного Лонгботтома, шепчет ему какие-то слова типа "все хорошо, это уже закончилось". Когда уже почти все разошлись, мальчишка буркнул ей неразборчивое "спасибо", одарив девушку благодарным взглядом, и, с опаской глянув на меня, прошел к своей парте, собрал учебники и чуть ли не бегом выскочил из класса. Последней была Гермиона Грейнджер, которая так торопилась поскорее покинуть это помещение, что забыла на парте свой учебник, о чем Роуз незамедлительно ей напомнила, догнав и передав книгу прямо в руки. Девчонка рассеянно улыбнулась и убежала. Тайлер устало закрыла дверь. Взгляд ее теперь был направлен только на меня. - Ты случайно нимбом потолок не царапаешь? - язвительно осведомился я, с еле слышным стоном опускаясь на деревянный стул, отставляя посох к его спинке. Роуз смотрела на меня, думая, с чего начать профилактическую беседу. - Это было очень подло и жестоко, - сообщила она, все еще не решаясь подойти. Я закатил глаза и скрестил руки на груди. - Таков уж я, деточка. Я же сказал тебе, что ты привыкнешь. Она отошла от двери, в два шага оказалась рядом со мной и указала пальцем на ту же дверь. - Немедленно пойдите и извинитесь перед ним! - приказным тоном сказала она. - А иначе что? - с насмешкой в голосе спросил я. Мне почему-то нравилось, как она командует. Это была своего рода игра. Вы когда-нибудь видели, как бесится хомяк, пытаясь вас укусить? Вот точно такое же зрелище сейчас и предстало моим глазам. Хомяк не может ничего вам сделать, поэтому просто стоит перед вами и фырчит, думая, как бы изловчиться и в какое место побольнее ударить. Да вот только он не знает, что стоит только щелкнуть его по носу - и он успокоится и с тихим визгом вернется в свой домик. Однако Роуз в свой домик возвращаться не собиралась. В ее взгляде читалась непоколебимая решительность, и я решил ей подыграть. В конце концов, девушка тоже была в чем-то права. Может, я действительно перегнул палку, и теперь это может выйти мне боком, ведь Лонгботтом найдет способ пожаловаться кому-то, и тогда возрастает вероятность, что меня раскроют. С легким хрипом я поднялся и заковылял к выходу. - Как скажете, мисс Вездесущая Добродетель, - съязвил я, хлопая дверьми. Как я и догадывался, паренек не ушел далеко. Я нашел его на одном из ярусов лестницы, около него ошивалась Золотая троица. Их разговоры смешались с общим гулом, так что я не мог разобрать, о чем они говорили с ним. Скорее всего, очередные бесполезные слова утешения. Я растолкал их и, пройдя к Лонгботтому, положил ему руку на плечо. - Парень, все нормально? - поинтересовался я для приличия. Мальчишка обернул ко мне свою кислую, задумчивую мину и быстро закивал головой. - Идем, выпьем чаю. Я тебе кое-что покажу, - сказал я и направился обратно, безошибочно полагая, что Невилл последует за мной. Так и случилось. - Мисс Тайлер, заварите нам чаю! - попросил я, и девушка, одобрительно кивнув, исчезла в кабинете. Видели бы вы, как просиял парнишка, снова увидев мою подопечную, какая глуповатая улыбка из кривых зубов озарила его лицо. И как она медленно сползла, когда он, застеснявшись, снова сделался хмурым и замкнутым. Я провел его наверх и усадил на диван. По всему кабинету слышался запах ароматных трав, который расслаблял и успокаивал. Самое время, а то от бессонницы и от прочих бесполезных забот у меня уже начала кружиться голова. Лонгботтом наблюдал, как хлопотала у старенькой плиты Роуз, как она, как только чайник засвистел, аккуратно разливала кипяток из ржавого чайника по железным чашкам, как ее тонкие элегантные пальчики обхватывают их, едва обжигаясь. Девушка поднесла чашку Невиллу, и тот благодарным кивком принял ее, затем Роуз передала другую чашку мне, и, в отличие от мальчугана, я взял ее без всякой ответной реакции. Тайлер присела рядом с парнем, в то время как я опустился на кресло, свободно развалившись в нем. Лонгботтом неуверенно поднес чашку ко рту и отхлебнул из нее немного, облизываясь, затем устремил свой взор на меня. Они с Роуз выжидающе смотрели на меня, только последняя еще и мысленно нагнетала, призывая к действию. В конце концов, я сдался. - Извини, что так сильно надавил на тебя, - нехотя произнес я, обращаясь к мальчишке. Лонгботтом опустил взгляд в кружку, разглядывая клубившийся из нее пар. - Все в порядке, сэр, - как-то неуверенно ответил он. - Просто... я не думаю, что нам стоит изучать эти заклятья. По крайней мере... сейчас. Невилл прикусил язык, ожидая моей реакции на высказанные им слова. Внешне я отреагировал спокойно, чем, наверное, покоробил бедного мальчика. - Понимаю, - ответил я, сплетая пальцы в замок и кладя их на живот. - Возможно, ты прав. Но когда-то вам все равно придется их изучать, и, по моему мнению, лучше всего начать сейчас, потому что неизвестно, как скоро знания об этих заклятьях могут вам пригодиться. - Что вы имеете в виду? - удивленно воскликнул он. - Ничего, забудь. Так значит, увлекаешься ботаникой? - переведя тему разговора в другое русло, поинтересовался я, отставляя чай в сторону и проходя к книжным полкам. - Откуда вы знаете? - О, я много чего знаю. Вот, держи, - извлекая с верхней полки книгу в толстом переплете и сдувая с ее обложки скопившуюся пыль, я передал ее мальчишке, и он дрожащими руками принял ее у меня. - Это что-то вроде энциклопедии. Всякие там травки... которые нельзя найти в школьных учебниках. - Благодарю, сэр. И когда мне вернуть ее вам? - Дарю. Пользуйся на здоровье. Не сказать, чтобы Лонгботтом принялся скакать от радости по всему кабинету, но, по крайней мере, его кислая мина сменилась улыбкой. Надеюсь, я хоть немного втерся к нему в доверие, потому что этот мальчишка мне еще понадобится. - А теперь иди. А то опоздаешь на урок. Он кивнул и чуть ли не в припрыжку покинул кабинет. Я перевел взгляд на Роуз. Она улыбнулась и одобрительно кивнула. Мне страшно захотелось улыбнуться ей в ответ, но я изо всех сил сдержал себя, дабы не признавать себя побежденным, и поэтому на моем лице отразилась лишь кривая ухмылка. - Довольна? - угрюмо осведомился я. Девушка кивнула еще раз. Почему-то мне начало казаться, будто от ее улыбки у меня за спиной начали прорастать крылья. Или это просто поясница ныла от продолжительной ходьбы, передавая всю нагрузку на левую ногу. Как бы то ни было, мне сделалось очень легко. То ли это магия, то ли колдовство, но, кажется, эта ведьма каким-то образом воздействовала на меня. А если учесть, что у нее нет палочки... Может, это приворотное зелье? Ну конечно, она могла нарочно подлить его в чай... По крайней мере, нельзя заранее делать выводы, нужно заняться всерьез этим вопросом, и как можно скорее. Нужно разузнать о ней побольше, и хотя бы иметь возможность призрачно полагать, какую опасность может представлять Роуз Тайлер. Пока есть свободное время, лучше всего отыскать отца и подробнее его расспросить. - Оставайся здесь, - сказал ей я, с трудом поднимаясь с насиженного места и направляясь к выходу. - Куда вы? - удивленно воскликнула она, выходя вслед за мной. - Куда надо, - резко ответил я, запирая дверь кабинета на ключ. Очень хорошо, что она осталась здесь, в классе, а не в кабинете, где могла найти кучу компромата на меня. Взять, к примеру, Оборотное зелье (если она, конечно, вообще знает, как оно выглядит). Или черный сундук, в котором я держал настоящего Аластора Грюма. Открыть-то его Роуз не откроет, но доводящие до нервной дрожи хриплые стоны обязательно заставят ее насторожиться. Хотя, чего это я волнуюсь? Даже если девушка потребует от меня объяснений по поводу того, что же находится в этом сундуке, который больше внутри, чем снаружи, она их не получит. Добыча сведений друг о друге должна быть односторонней, и должна производиться только от моего лица. Чем я, собственно, сейчас и собирался заняться. Поиск Главы Департамента не занял слишком много времени. Едва я спустился по винтовой лестнице, как этот старикан тут же посеменил мне навстречу быстрой, но тем не менее сохраняющую свою важность походкой. Он куда-то спешил, и ему явно было не до разговоров. Однако, заметив меня, тут же остановился. - Профессор Грюм, какая встреча! - пытаясь отдышаться, промолвил он, выпрямляясь, демонстрируя свойственную ему горделивую осанку. - Барти, я должен с вами поговорить. - От произношения его имени на кончике языка вдруг образовался такой противно-горький привкус, как будто я только что выпил десяток Оборотных зелий разом. Я ненавидел это сочетание букв, из которых складывалось его и мое имя. Но стоит на время отодвинуть свою брезгливость, если я желаю в скором времени разузнать все о приставленной ко мне шпионке. - Не сейчас, дорогой Аластор, не сейчас, у меня слишком много дел, - говоря вопреки обыкновению быстро и слегка тараторя, сообщил Крауч-старший, положив мне руку на плечо. - Кстати, сегодня вечером состоится собрание учителей и директоров в Большом Зале. Прошу вас, не опаздывайте. И предупредите Сивиллу Трелони о предстоящем событии, ибо у меня, к сожалению, нет времени навестить ее в Башне Астрономии. Мой путь лежит совсем в противоположную сторону. - Почему именно я? Почему бы не послать какого-нибудь ученика? - хотел было возразить я, но отец уже заспешил куда-то и вскоре скрылся за поворотом. До меня сразу же дошло, почему он поступил именно так. Попроси он кого-нибудь из учеников, новость о том, что директора школ устраивают собрание по случаю грядущего Турнира, разлетелась бы по всему Хогвартсу. И это бы взбудоражило юных сорванцов, заставило бы их подслушивать, чтобы потом передать сведения будущим участникам. Хотя и будут наложены чары анти-прослушки, все равно, видимо, директора решили перестраховаться. Подъем в Башню Астрономии занял у меня очень много времени, и все из-за моей больной ноги. Мне казалось, что я иду по лестнице в небо и где-то в глубине души догадываюсь, что она бесконечна, и дойти до самого верха мне не суждено. Опираясь на посох, как старец на клюку, я взбирался по ступеням, стараясь переносить как можно больше нагрузки на здоровую ногу. Похоже, привыкать почти к полному отсутствию конечности я буду очень долго. Изрядно запыхавшись, дыша полной грудью, я устало навалился на каменную стену. От новой рези в животе из глаз чуть снова не посыпались искры. Дрожащими руками я открыл крышку фляжки и снова глотнул, но не удержал пузырек и тот с грохотом приземлился на пол. Кряхтя и выругиваясь, я присел на корточки и ловко подхватил фляжку, с разочарованием отметив, что жидкость из нее почти вся вылилась. Выругавшись, я постучал в железную дверь. Не прошло и минуты, как она отворилась, и из класса показалась взлохмаченная кудрявая голова с нахлобученными на глаза огромными очками, из-за чего те делали Трелони похожей на огромную тощую муху. Увидев меня, она загадочно прищурилась. - Профессор Трелони, я... - не успел я договорить, как женщина тут же вцепилась в мою руку своими длинными пальцами с острыми ногтями и втащила в класс. - Добрый, добрый день, профессор Грюм. Рада, что вы почтили меня своим присутствием, - затараторила она. - Проходите. Я послушно прошел вглубь класса, осматриваясь и ища лазейку, через которую можно было бы сбежать от этой сумасшедшей. Между тем Сивилла принялась внимательно меня рассматривать, щурясь, как от ослепительных солнечных лучей. Пару раз она даже меня обнюхала, чем вызвала у меня недоумение. Лицо ее преобразилось, как только она заглянула мне в глаза. Я кожей почувствовал, что мне как будто заглядывают прямо в душу, копаются там, перебирают всю скопившуюся в ней грязь в надежде найти хотя бы осколок бриллианта. - Я вижу вашу ауру, профессор, - загадочным, вкрадчивым тоном произнесла она. - Она темна, как безлунная ночь, и я не вижу в ней ни капли просвета... Но подождите! - Трелони дернулась, как от только что появившейся судороги, метнулась к парте, на поверхости которой виднелся Шар Предсказаний, но, как будто что-то вспомнив, остановилась. Затем она поманила меня рукой, вытаращив свои и без того огромные из-за широких линз глаза. - Идите ко мне, мой дорогой друг. Я предскажу вам ваше будущее... - Нет! - крикнул я. Этого еще не хватало. Сейчас она предскажет судьбу Барти Крауча-младшего, а не Аластора Грюма, и раскроет мой обман. А это мне совсем не улыбается. - Я только зашел предупредить, что сегодня в Большом Зале состоится собрание учителей и директоров. Пройдет обсуждение проблем, связанных с Турниром Трех Волшебников. И вы там тоже должны быть. Это все, что я хотел вам сказать! Трелони смотрела на меня с таким детским удивлением, что мне казалось, что она сейчас расплачется. Я устало вздохнул. - Только быстро, - подсаживаясь к ней, беспристрастно сказал я. Будущее, хах. Я прекрасно понимал, что если она увидит своим третьим глазом будущее Барти Крауча-младшего, то моя миссия с треском провалится. Я разочарую Темного Лорда. Я снова попаду в Азкабан. Так стоит ли оно того? Вероятно, нет. Но в свете последних событий, мне вдруг страшно захотелось узнать, что же ждет меня в будущем. Есть ли оно у меня? Я терзался сомнениями, правильно ли я сейчас поступаю? Сохранить идеально спланированный план операции и жить в неведении или загреметь в тюрьму, разрушив тем самым свою жизнь окончательно, но зная о возможном будущем? - Положите руки на шар, - попросила Сивилла, и я нехотя подчинился. Женщина тут же накрыла их своими ладонями и закрыла глаза, сосредоточенно наморщив лоб. Так прошло минуты две, и уже когда я, не вытерпев, хотел отдернуть руки, Трелони вдруг резко распахнула глаза, заставляя меня вздрогнуть. Она придвинулась ко мне ближе, так, что расстояние между нашими лицами могло измеряться всего в несколько сантиметров. - Ваше сердце окутано паутиной лжи и бесконечных несчастий, оно неспокойно; обливаясь кровью, оно будто бы плачет дождем . Ваша аура подобна октябрьской ночной мгле, мрачному небу, усеянному темнейшими облаками, бесконечному шторму. Но придет день, дорогой мой друг, когда во мрак вашей души ворвется пылающая звезда, и ночное небо встретит яркий, теплый рассвет. Холод исчезнет из вашего сердца, и настанет Апрель - время, когда все просыпается от непробудного сна, время, олицетворяющее победу Света над Тьмой, Тепла над Холодом. Да... я вижу это... Октябрь и Апрель будут бороться в вашем сердце. Я... - Довольно! - пораженный той ахинее, которую несла сейчас полоумная женщина, я отдернул руки и резко вскочил. Что за чушь?! Какой октябрь? Какой апрель? Ничего более глупого я не слышал за всю жизнь. Сивилла отреагировала на мой выпад очень серьезно, ее нижняя губа от неожиданности начала подрагивать. Я мгновенно пожалел, что потратил здесь свое драгоценное время. Я развернулся и, даже не попрощавшись, хлопнув дверью, вышел. И хотя это "предсказание" никоим образом не запало мне в душу, разум отказывался выкидывать его из головы. На протяжении всего дня я размышлял о ней, и ни о чем другом помыслять больше не мог.

***

Собрание, как и было обещано, состоялось поздно вечером, когда ученики уже разбрелись по своим спальням и видели десятый сон. Присутствие Роуз на этом собрании не требовалось, чему я был несказанно рад, так как планировал после этого собрания задержать отца и расспросить его о ней. Поэтому я приказал девушке не ждать меня и ложиться спать. Внемлила ли она моему приказу или нет, известно только одному Мерлину. С тех пор как я вернулся от Трелони, она не произнесла ни слова. Видимо, ее так покоробило мое поведение и мое внешнее состояние, что она сочла нужным пока что не расспрашивать меня о случившемся, за что я был ей благодарен. Если уж из уст предсказательницы это звучало как бред сумасшедшего, то из моих уст это будет выглядеть еще хуже. Предсказанное пророчество не давало покоя, как бы я ни хотел его вытеснить, забивая голову предстоящим заданием. Сегодня ночью нужно было проникнуть в Большой Зал и осуществить то, о чем просил меня Темный Лорд, а именно - бросить в Кубок Огня имя Гарри Поттера. Естественно, вероятность того, что Кубок выбросит именно его имя, была мала, поэтому необходимо было провести еще и ритуал, способный заколдовать его. Я сидел между Минервой МакГонагалл и Игорем Каркаровым. Последнего я знал слишком хорошо, чтобы когда-либо забыть. Этот паскуда, жалкий сукин сын, чертов предатель, раскрывший меня прямо на том злосчастном суде. Подлый трус и дезертир, бывший Пожиратель Смерти (по крайней мере, все его таковым считали). Если бы в моей слюне содержалась кислота, я бы оплевал его на месте и с наслаждением наблюдал, как разъедаются частицы его кожи и как он мучается, пытаясь позвать кого-либо на помощь. Я так хорошо представил себе эту картину, что сам не заметил, как кривая ехидная ухмылка появилась на моем лице, и с каким непониманием на меня смотрят остальные. Я снова натянул на себя угрюмую маску, делая вид, что все, что происходит вокруг, меня не касается. Лишь спустя несколько минут я незаметно по-змеиному высунул язык, показывая его Каркарову, отчего тот сначала не понял моего жеста, но затем округлил глаза и уже не спускал с меня глаз до самого конца собрания. Я совершенно не опасался, что он раскроет меня прямо здесь и сейчас. Нет, этого ему не нужно. Тогда он назвал мое имя, чтобы спасти свою шкуру, и я хорошо его понимаю. Я бы сам сдал кого угодно, лишь бы не попасть снова в ту затхлую вонючую камеру, где царит холод, грязь и безысходность. Зато теперь, как сыр в масле катается. Ишь ты, директор Дурмстранга... В душе он остается таким же Пожирателем, пусть даже сам себе в этом отчета не отдает. Собрание прошло быстро, без лишних разглагольствований. Говорили по большей степени только Барти Крауч да Альбус Дамблдор, подробно расписывая правила и этапы каждого испытания. Я старательно все запоминал, параллельно размышляя, как бы мне помочь моему юному другу Гарри Поттеру пройти эти испытания, какие средства придется при этом задействовать и как в конце концов привести этого мальца к Темному Лорду. Похоже, меня ждет очередная бессонная ночь. Как только собрание было объявлено оконченным, я поспешил к Главе Департамента, дабы задержать его и расспросить, но дорогу мне преградил неизвестно откуда взявшийся Дамблдор. Его лицо источало серьезность и едва заметное добродушие. - Добрый вечер, мой дорогой друг, - протянув мне руку, произнес директор Хогвартса. - Добрый, Альбус, - безразлично произнес я, все еще лелея надежду обойти стороной этого старикана и подобраться поближе к своей цели. - Как прошел первый день? Надеюсь, все ученики вели себя прилично? - Разумеется. Все прошло просто идеально. Дети меня любят, - с долей сарказма сообщил я, высматривая уже выходившего из зала Крауча-старшего. - Рад это слышать. Увидимся завтра. - До завтра, друг мой. Я поковылял за отцом, сопровождаемый подозрительным взглядом Дамблдора. Не нравится мне это... если кто-то уже нажаловался на мое поведение... впредь следует быть более осторожным. Я нагнал Крауча-старшего уже на выходе из зала. Положив ему руку на плечо, я развернул его к себе и сказал: - Нам надо поговорить. - Конечно, - ничуть не удивившись, согласился Глава Департамента. - Пройдем в Комнату Трофеев. Там поспокойнее и никто нас не потревожит. Мы прошли через весь зал к двери, ведущей в вышеупомянутую комнату, и спустились вниз по винтовой лестнице. Я эти лестницы сегодня проклинаю уже десятый раз. Неужели нельзя было остаться в Зале? Нельзя, ответил я сам себе. Это был слишком приватный разговор. Оказавшись в комнате, отец принялся расхаживать по ней, красуясь, словно павлин, своей горделивой походкой и не менее горделивой осанкой. - Возникли какие-то трудности с обучением Роуз Тайлер? - осведомился он, на секунду останавливаясь. - О, никаких проблем, - наблюдая за Краучем-старшим, как за маятников, сообщил я, - за исключением одной немаловажной детали. Не далее как вчера я заметил, что у моей подопечной нет волшебной палочки. Не думаю, что эта девушка может быть настолько индивидуальной, что может колдовать без ее помощи. - Как раз-таки и может... - задумчиво произнес Глава Департамента, соединив руки за спиной и устремив взгляд в пол. - Что вы имеете ввиду? Отец снова заходил взад-вперед, не решаясь начать свой рассказ. Только после того, как я призывающе-громко кашлянул, он снова очнулся от сладкой дрёмы и продолжил: - В день нашей с вами встречи в Отделе Тайн я сказал вам, что Роуз приставлена к вам в качестве стажера. Это, конечно, так, но не совсем. Я умолчал об одной детали, о которой она сама знать не должна. - И что же это? - с разгоревшимся любопытством спросил я. - Давайте я расскажу вам все с самого начала, как все было. Я приготовился внимать, облокотившись плечом на стену и скрестив руки на груди. Между тем Крауч-старший произнес: - Роуз Тайлер училась на факультете Гриффиндор в Хогвартсе, с отличием закончила школу. Сдала выпускные экзамены и поступила в Аврорат на стажировку. Все было просто замечательно, она подавала большие надежды, была достаточно трудоспособной и одаренной. Пока... Мне не нравилось, как он говорит. Произносит слова, как заученный текст. Нетрудно догадаться, что отец лжет. Но я решил пока что не намекать ему на это, пока не узнаю, что будет дальше. - ...пока не произошел один несчастный случай, - со вздохом произнес Глава Департамента. - С одним из наших людей, опытным мракоборцем и по совместительству наставником Роуз она отправилась на разведку. Простая зачистка территории, ничего серьезного. Однако с той разведки ни она, ни ее наставник не вернулись. - Что произошло? - Этого до сих пор никто не знает. Три года их считали без вести пропавшими. И только месяц назад мне удалось найти Роуз. Точнее, меня нашла она сама. Я направлялся ко входу в Министерство, прогуливаясь по улицам маггловского Лондона, как вдруг увидел ее. Она сидела на аллее в парке и вся дрожала. Невозможно было описать тогдашний мой шок. Девушка была просто в ужасном состоянии. И что самое главное - она ничего не помнила. Абсолютно. Она не узнала меня, на все мои вопросы отвечала лишь изумленным взглядом. Ее прошлое было полностью стерто из памяти, и я забрал ее к себе, чтобы подробнее изучить. Мне пришлось применить Легилименцию, но это тоже не дало никаких результатов. А спустя некоторое время я обнаружил в ней небывалую магию, энергетика которой была мне неизвестна. Во время ее применения у Роуз глаза светились золотистым светом, и она могла перемещать предметы без помощи палочки! Как она сама утверждает, это произошло случайно, и действительно - больше такого не происходило. Поэтому я и доверил ее вам, Аластор. Помогите нам изучить ее. Помогите пробудить эту силу. Ведь только рядом с вами она может находиться на постоянном контроле. Докладывайте нам о любых проявлениях ее силы - это все, что от вас требуется. Стоит ли ему прямо сейчас сказать, что я уже замечал в глазах юной мисс Тайлер те самые огоньки, которые он упомянул в рассказе? Думаю, пока что нет. После его слов личность Роуз заинтересовала меня еще больше. Раз уж девушка действительно обладает такой силой, можем ли мы, Пожиратели Смерти, использовать ее во благо? Без сомнений, моему Повелителю она будет интересна. С одной стороны, ход моих мыслей был направлен в правильную сторону. С другой стороны, она же та самая Роуз Тайлер, которую я тогда по доброте душевной отпустил, хотя должен был прикончить на месте. Если я расскажу о ней Темному Лорду, наказания мне не избежать. Но, может, узнав, что я добыл ему такое сокровище, он сжалится надо мной? Я кивнул ему, показывая, что задача моя ясна. - А теперь, профессор Грюм, если у вас больше нет ко мне вопросов, я вынужден удалиться. Завтра тяжелый день, и нужно как следует выспаться. - Вы правы, мистер Крауч, - прошипел я сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не разразиться зловещим смехом. Пожелав мне доброй ночи, отец удалился.

***

Глубокой ночью, когда настенные часы пробили три часа, я вышел из своего кабинета, запер все двери на замок и, выйдя из кабинета, направился к Большому Залу, где стоял Кубок. Так приятно было снова сбегать по лестницам на своих двух ногах, не опираясь на проклятый посох и не стискивая зубы от каждого шага. Я решил не пить Оборотное Зелье, ибо риск попасться среди ночи был столь невелик, что не требовались никакие предосторожности. Как ребенок, я радовался тому, что видел обоими глазами и бегать на двух ногах. А самое главное - мог остаться самим собой, хотя бы на этот недолгий час. Я спустился по лестницам и очутился в Большом Зале. С трудом открыв дверь, которая своим скрипом вмиг прорезала зловещую тишину замка, я вошел внутрь. Затих, прислушиваясь. Никто ничего не видел. Я огляделся. В зале царил полумрак; помещение было залито лунным светом, проходившим через огромные во всю стену окна. В центре Зала, рядом со столом, за которым обедал персонал школы, угадывался Кубок Огня, синее пламя которого освещало большую часть зала. Он был окружен магической возрастной чертой, которую я мог преодолеть без труда. Почти вприпрыжку подбегая к Кубку, я облизнулся в предвкушении и захихикал, как нашкодивший малолетка, ожидающий свершения своей удачной шутки. Скалясь и довольно шипя, я начал ритуал. Кубок загорелся зеленым цветом и я, не медля, бросил в него бумажку с именем. А потом, больше ни тратя ни секунды, удалился. Как только я вышел из Зала, то услышал чьи-то шаги. Я в испуге спрятался за колонну. С бешенным участившимся сердцебиением я осторожно выглянул из-за нее. По коридору шастал, зачем-то постоянно принюхиваясь, противный старикашка с керосиновой лампой в руке. Рядом с ним бежала его кошка. Старикан прошел мимо, а вот это питомец... насторожился. Принюхался. И побежал в мою сторону! Я еле слышно шикнул на кошку, а она продолжала внимательно смотреть на меня и мяукать. Взгляд ее красных глаз бегал по мне, изучая. Тогда я достал палочку, прошептал: "Обливейт!" и дал ей смачного пинка, подталкивая животное к хозяину. Между тем последний обернулся и посмотрел на свою кошку. Та, как ни в чем не бывало, смотрела на него. - Здесь кто-то есть, миссис Норрис? - вкрадчивым подозрительным голосом, от которого по моей спине пробежали мурашки, спросил он. - Где? Покажи! Но кошка будто не понимала его слов. Она по-прежнему стояла и смотрела на него. - Ах ты, нерасторопная! - топнул ногой старикан, но тут же смягчился: - Простите, миссис Норрис, виноват. Мне не следовало повышать на вас голос. Пойдем, я угощу вас вкуснятиной. Он ловко подхватил питомца на руки и исчез с ним за поворотом. Я испустил вздох облегчения. Теперь можно было продолжать. Я закатал рукав кожаной куртки и дотронулся палочкой до Метки. Та в один миг ожила, и змея, выползающая из черепа, зашевелилась. - Милорд, - прошептал я в пустоту. - Все идет по плану. Как и обещал, все будет хорошо. Я замолчал, вслушиваясь в тот голос, что звучал сейчас у меня в голове. - Но, милорд... не считаете ли вы, что это слишком рискованно? - Я вздрогнул от пронзившей мою голову адской кратковременной боли. - Разумеется, мой Повелитель. Я сейчас буду. Ворота Хогвартса были заперты, так что пришлось отпереть их специальным заклинанием, доступным только учителям. Благо, мое обличие было мне на руку. Я отошел на безопасное расстояние от замка и трансгрессировал. Будем надеяться, что это останется незамеченным. Я приземлился в той самой хижине, где происходила наща последняя встреча с Темным лордом. Прямо передо мной, все на том же кресле сидел Волан-де-Морт, ничуть не изменившийся с той поры. Не заставляя его долго ждать, я поклонился, выражая свое почтительное уважение. Петтигрю, стоящий рядом, лишь надменно усмехнулся и потер руки. - Какие новости? Говори, Бартемиус, не испытывай мое терпение! - прошипел Повелитель. - Все идет, как я и планировал, милорд, - ответил я, не поднимая головы. - Проникновение в Хогвартс было успешным. Никто не заметил подмены. Имя Гарри Поттера было брошено в Кубок Огня. - Однако все не так гладко, как ты говоришь, - прищурился Темный Лорд. - В твоем голосе звучит неуверенность. Говори, что идет не так?! - Милорд... прошу вас, не волнуйтесь. Я же сказал вам, что вы можете на меня рассчитывать. - Мне надоел твой скулеж! Говори, или Круциатус развяжет тебе язык! Я нервно сглотнул. - Девушка. Шпионка. Которая подслушивала наш разговор. Она жива. Глаза Волан-де-Морта тут же расширились. Если бы он мог шевелиться, он бы непременно встал и посмотрел на меня сверху вниз. - Мне интересно, каким же образом ей удалось выжить после того, как ты ее убил? - воскликнул он. - Милорд... каюсь... тогда я... не смог ее убить. - ЧТООО?! - взревел Темный Лорд, своей слабой рукой послав Петтигрю какой-то жест. Тот понял его без слов; схватил меня одной рукой за волосы и поставил на колени, склоняя мою голову к полу. Я издал короткий стон, прозвучавший скорее от неожиданности, чем от боли. На спине между лопаток почувствовал прикосновение палочки. - Как ты посмел?! - продолжал неистовствовать Волан-де-Морт. - Как ты мог отпустить эту девчонку?! - Он снова послал Петтигрю жест, который тот опять понял безошибочно. - Круцио! - произнес он своим противным тоненьким голоском, и по всему моему телу вмиг разлилась волна боли, заставляющая меня кричать и извиваться на полу. Все тело жгло, как в адском огне. Мне казалось, что все мои кости ломаются одна за другой. А этот ублюдок все не ослаблял хватку - продолжал удерживать меня за волосы, раз за разом усиливая заклинание. Из моих глаз давно брызнули слезы, я стискивал зубы, стараясь с достоинством вынести наказание. Как сквозь сон, я слышал: - Разве ты не знаешь, Бартемиус Крауч-младший, что жалость чужда истинным Пожирателям Смерти?! Как ты осмелился нарушить мой приказ?! - Умоляю... милорд... - шипел я, чуть ли не всхлипывая. - Довольно! - приказал Темный лорд, и Петтигрю убрал палочку. Я бессильно разлегся на полу, желая умереть прямо здесь и сейчас. Боль схлынула также неожиданно, как и появилась, оставляя мое тело дрожать на полу. Я снова почувствовал себя забитой собакой. Петтигрю приподнял меня за шиворот и снова поставил на колени. Я смотрел прямо в глаза Волан-де-Морту, надеясь, что он разглядит в них раскаяние. - Ты все еще жив только потому, что нужен мне, - уже спокойнее произнес он. - Ты подорвал мое доверие к тебе, Барти. А ведь я надеялся на тебя. - Милорд! - вскричал я, подползая к нему на коленях. - Я все исправлю! Эта девушка. Роуз Тайлер. Она может оказаться вам полезной. - И в чем же? Я рассказал ему все до последней капли, начиная с того момента, как мне ее навязали, и заканчивая сегодняшним вечером. По окончании моего рассказа Темный лорд не произнес ни слова. Но, кажется, я смог его заинтересовать. - Что ж... любопытно, - сказал он в задумчивости. - Я снова доверюсь тебе. Но не вздумай предать меня во второй раз. Третьего шанса не будет. Следи за этой девчонкой! Не вздумай ее упустить! Разузнай о ней больше, и не смей ничего выдавать Министерству! Но если я узнаю, что она ничего из себя не представляет - я уничтожу тебя вместе с ней! - Да, милорд, я вас не подведу! - чуть ли не целуя ему ноги, произнес я. - Спасибо! Спасибо, милорд! - Иди! - рявкнул он, и я послушно трансгрессировал. Оказавшись в кабинете, я в бессилии свалился на диван. Роуз спала, уткнувшись лицом в подушку, и лишь сладко сопела. Я лежал и смотрел на нее, проклиная. Сколько же проблем ты мне доставила, дрянь... А всего-то дел было - поймать Гарри Поттера и доставить Темному лорду. Так нет же... Совершив над собой огромное усилие и подняв свое бренное тело с дивана, я взял с полки фляжку и выпил глоток ее содержимого. В тот же миг живот прорезала нестерпимая боль, все тело задрожало как от электрошока - и вот на меня из зеркала уже смотрел Аластор Грюм. Опираясь на рядом стоящие предметы, я кое-как допрыгал до стоящего у стены протеза и закрепил его на ноге. Холодный металл снова соприкоснулся с горячей кожей, посылая по всему телу неприятные импульсы. Вскоре и искусственный глаз оказался на своем месте. Закончив с созданием образа, я подошел к книжной полке, вытащил оттуда стопку книг, зажег керосиновую лампу и принялся читать. Долго я не продержался: ближе к утру сонная пелена охватил меня, и я задремал.

***

Проснулся оттого, что кто-то ненавязчиво теребил меня за плечо. Кое-как распахнув налитые свинцом веки, я повернулся, чтобы посмотреть, кто именно осмелился выдернуть меня из сладкой полудремы. Роуз улыбалась, глядя в мои глаза, а я, окончательно придя в себя и ощутив мгновенный прилив бодрости, спохватился и принялся осматривать себя. Нет, мое обличие было на месте, и действие зелья еще не завершилось, но его срок годности был уже на грани. Я отхлебнул жидкость и окончательно взбодрился. - Что это такое? - поинтересовалась Роуз. - Какое-то лекарство? - Обезболивающее, - соврал я, прикрепляя фляжку к ремню. - От спазмов в ноге. Который час? - Почти семь утра. Значит, задремал я всего на двадцать минут. Но лучше бы я этого не делал. Все тело ломило от усталости, а в глазах неприятно покалывало. Неплохо было бы еще немного вздремнуть. Но пока я здесь и пока рядом со мной Роуз Тайлер, покой мне только снится. Я зевнул во весь рот и, опираясь на деревянный посох, встал и потянулся. Мышцы до сих пор болели от вчерашних пыток. Бессонные ночи, надо сказать, давали свои плоды: я полностью и тщательно распланировал все, что касалось поимки Гарри Поттера и содействия ему на испытаниях. Осталось только, чтобы все прошло без сучка, без задоринки, и чтобы в это дело не вмешались никакие аномалии. Говоря про аномалии, я имел ввиду прежде всего свою спутницу, которая всего за несколько часов сумела показать мне, что с ней придется быть предельно осторожным. Сегодня Кубок Огня огласит свое решение и изберет Чемпионов, и поэтому все присутствующие в замке собрались в Большом зале с утра пораньше, дабы лицезреть это чудо. Погода на улице стояла, прямо скажу, ужасная - утреннее небо было покрыто черными, беспросветными тучами, грозящих обрушить вниз на жителей Хогварства холодный ливень. В воздухе витал запах сырости и дождевой свежести. Но здесь, в школе, было сухо, создавалась какая-то атмосфера беззаботности, и в тепле и уюте другие даже и не подозревали, какой холод царил за стенами замка. Впрочем, многим было на это плевать. Они собрались вокруг пылающего синем пламенем Кубка, дабы внемлить его решению и узнать имя Избранных. Мы с Роуз сразу же направились туда. Войдя, еле протолкнулись сквозь толпу учеников, которые сновали туда-сюда как попало: даже огромное помещение Зала не могло вместить в себя такое огромное количество людей, и все толпились, наступали друг другу на ноги и на мантии, шикали и толкались. Посреди всей этой могучей кучки шествовала, пробиваясь к Кубку Огня, колонна учителей. Казалось, никто их не замечал, однако те, кто все-таки смог обратить на них внимание, почтительно расходились, пытаясь освободить им проход. Впереди торопливо шла Минерва Макгонагалл, за ней с серьезным видом продвигался Северус Снегг. Замыкал шествие мой отец. Мы пересеклись с ним взглядами, и кивнули друг другу. Роуз заметила, каким брезгливым после этого жеста стала моя мина, и осведомилась, все ли со мной в порядке. Я буркнул про себя, мол, не твое дело. - Садитесь, - приказал Дамблдор, и все присели, кто на лавочки, кто на корточки за отсутствием свободных мест. - Прошу вас. - Настал момент, которого мы все так долго ждали! - произнес он, вскидывая руку и водя ей по всему периметру Зала, притушив чаши с огнем, висящие на стенах. Все затаили дыхание, включая Роуз. Я же смотрел на все это с безразличием. Мне хотелось поскорее увидеть результат своих трудов. Затем Дамблдор все с той же вытянутой рукой подошел к Кубку. Прошло несколько мучительно-долгих секунд, и цвет пламени в чаше Кубка сменился с синего на пурпурный. Огонь выплеснул из себя обгоревший листок бумаги, который попал прямо в руки директора. - Чемпион Дурмстранга... Виктор Крам! - провозгласил он, и его слова ученики юношеской школы встретили с нескрываемым восторгом. Они хлопали Избранника по плечам, а тот как будто бы того и ждал. Виктор вышел вперед, пожал руку Дамблдору и прошел к учителям. Между тем новый листок вспорхнул из пламени и снова оказался в руках у директора. - Чемпион Шармбатона... Флер Делакур! Юная красавица тут же расплылась в улыбке, ее подруги так противно завизжали, что у меня на миг заложило уши. Последний листок провозгласил Седрика Диггори, ученика факультета Пуффендуй, Чемпионом Хогвартса. И в этот момент я не на шутку взволновался. Неужели ритуал не сработал? Что я мог упустить? - Превосходно! Теперь мы знаем имена трех Чемпионов! - воскликнул Дамблдора, радостно разводя руки в стороны. - Но в конце концов только один из них войдет в историю! Только один поднимет Чашу Чемпионов - этот замечательный сосуд победы! - Он развернулся, чтобы указать на предмет, с которого Глава Департамента только что снял защитное покрывало: - Кубок Трех Волшебников! Дамблдор не видел, что творилось за его спиной, зато это увидели другие учителя, и я в том числе. И злорадная ухмылка озарила мое безобразное лицо. В душе я ликовал. Наконец-то, свершилось! Из Кубка начали выпадать синие искры. Пламя заходило ходуном, искрясь и шипя. Директор Хогвартса в полном недоумении приблизился к нему, не в силах оторвать взгляд. Цвет Огня снова сменился на пурпурный, и из него, немного покружив в воздухе под потолком, вырвался обгорелый листок, спланировавший прямо на ладонь Дамблдора. - Гарри Поттер! - озадаченно оглядываясь, произнес он. Зал затих в полнейшем недоумении. Не сдержавшись, я тихонько захихикал. Роуз уставилась на меня с непониманием, и я замолк. Все обернулись на смутившегося Гарри Поттера, который был в смятении не меньше других. Я молча наблюдал за ним. Мальчишка поспешил спрятаться. - ГАРРИ ПОТТЕР! - заорал во все горло директор, заставив всех вздрогнуть и зажать уши ладонями. Наконец, он поднялся с места и медленно, в сопровождении чужих взглядов, прошел к Дамблдору и принял из его рук бумажку с именем. Кто-то осуждающе кричал, что Гарри Поттер - обманщик. Но во взглядах взрослых проскальзывало лишь искреннее сочувствие. И не мудрено - такой юнец, а уже на Турнире. Чего, собственно, мне и надо было. Когда все уже разошлись, и Чемпионы собрались в Комнате Трофеев, туда же спустились и все учителя и директора школ во главе с Дамблдором. Я приказал Роуз оставаться наверху и ждать моего прихода, и прошел вместе с ними. Все они возмущенно тараторили, протестуя против участия Гарри Поттера в Турнире Трех Волшебников. Оказавшись рядом с мальчишкой, директор Хогвартса положил ему руки на плечи и слегка тряхнул. Он был в ярости. - Признавайся, ты бросал в Кубок свое имя?! - потребовал Дамблдор немедленного ответа, чуть ли не сбивая его с ног. Взгляд Гарри бегал по всей комнате; парнишка был донельзя напуган не столько давлением со стороны своего наставника, сколько свалившимся на его юношеские плечи испытанием. - Нет, сэр, - запинаясь, резко ответил Поттер. - Ты попросил об этом кого-то из старших?! - продолжал допытываться директор, заглядывая ему прямо в глаза, будто надеясь найти в недрах его зрачков ответ. - Нет, сэр! - Ты абсолютно уверен?! - Да, сэр... Послышался пронзительный звон. Мадам Максим, директор Шармбатона, оттолкнула рукой свисающий с потолка ночной фонарь, что, кстати, удалось ей без труда, учитывая ее рост. - Разумеется, этот мальчишка лжет! - констатировала она, подходя ближе. И я понял, что пора вмешаться, иначе они раздавят Поттера, как букашку. - Это невозможно! - возразил я, стукнув посохом по полу. - Кубок Огня обладает исключительными магическими свойствами! Только мощнейшее заклинание Конфундус могло его обмануть! Это не под силу ученику четвертого курса! Я говорил чистую правду. В частности, Конфундус было одним из составляющих ритуала, который я провел прошлой ночью. Однако о самом ритуале я предпочел умолчать, дабы не раскрывать сразу все карты. Однако мои слова долетели до чуткого уха Каркарова, и он поспешил мне возразить. - Я смотрю, ты очень много думал об этом, Грозный Глаз? - произнес осуждающе директор Дурмстранга, как будто всем своим видом показывая: "Я знаю все. Я знаю, что это ты натворил. И мне ничего не стоит раскрыть тебя сейчас. Подставить, как подставил тогда". Во мне снова разгорелась бушующая ненависть, которую я сдержал, лишь незаметно сжав кулаки. Благо, она позволила мне не медлить с ответом и выдать то, чего Каркаров вряд ли мог ожидать. - Это моя работа - разгадывать замыслы Темных сил, Каркаров. Надеюсь, ты помнишь об этом, - сказал я, как отрезал. - Это не объяснение! - прервал наши дебаты Дамблдор, пройдя между нами и оказываясь рядом с моим отцом. Все, как по команде, собрались вокруг него. Видно, что теперь последнее слово было за Главой Департамента. - Решать тебе, Барти. - озвучил единую мысль директор Хогвартса. - Правила непреложны, - колеблясь, ответил Крауч-старший. Похоже, ему было очень трудно произносить это. - Решение Кубка Огня - это обязательный магический контракт. - Он обернулся ко всем. - У мистера Поттера нет выхода. Так что он с сегодняшнего дня - Чемпион и участник Турнира.

***

Этим же вечером состоялось собрание в кабинете Дамблдора, на которое он пригласил меня, Макгонагалл и Снегга. Минерва всеми силами пыталась отговорить директора от этой затеи, Северус же, наоборот, эту идею поддержал. Я единственный воздерживался от ответа. Кончилось все тем, что Дамблдор доверил мне присматривать за Гарри, чему я был несказанно рад, ведь только этого я и требовал. После я вернулся в кабинет и застал Роуз лежащей на кровати и сжимающей в руках подушку. Услышав скрип входной двери, она села на краю и как-то измученно посмотрела на меня. - Неужели никак нельзя помочь этому мальчику? - О, поверь мне, - ехидно усмехнувшись и разваливаясь на диване. - Мы ему поможем. Так поможем, что он всю свою никчемную жизнь будет нас вспоминать.