Я сильно жалею о том, Что мой взгляд упал на тебя. Я сильно жалею о том, Что мои глаза порочат тебя. Я сильно жалею о том, Что моё вожделение тебя признало, Я сильно жалею о том, Что моя душа твою в себя впитала. ©. Lacrimosa - Schönheit Straft Jedes Gefühl
POV Тило.
- Герр Вольфф, к вам посетитель, – постучал в дверь мой коллега, отрывая меня от проверки очередного счета-фактуры. - Кто там? - Просил представить его Робертом. Черт! Что ему снова от меня нужно? - Если не сложно, скажите, что меня нет. - Дело в том, что я уже сказал, что вы на месте, - прикусив губу, сообщает мужчина. – Я не знал, что ему сюда нельзя. - Ну, ничего страшного, - улыбаясь, отвечаю я, чтобы сильно не расстраивать коллегу, но мысленно его «благодарю». – Сейчас я к нему подойду. Дверь закрылась, а я откинул голову на спинку кресла. И как он только меня нашел, этот Роберт? Тяжело вздохнув, все-таки пришлось встать и отправиться в приемную, где меня уже ожидал ехидно улыбающийся Роб. У меня сразу сложилось впечатление, будто он уже знает о том, что было вчера, поэтому я устремил взгляд на свои ботинки, когда подошел к нему. - Здравствуй, - бодро проговорил мужчина. – Не занят? - Доброе утро. В общем, занят, но если дело, с которым ты явился сюда, стоит того, я могу и отвлечься. - Думаю, тебе будет интересно мое предложение. - Что ж, тогда пойдем со мной, - ответил я, направляясь обратно к своему кабинету. Здесь слишком много народу, а я уверен, что Роб будет говорить именно о Миланде. Я присел в свое кресло и болезненно поморщился, что вызвало довольную улыбку моего гостя. - Что такое, Тило? – вопрошает тот. – Вчера все-таки заходил к Милле? - Замолчи! - резко выкрикнул я, чем и выдал тот факт, что Роберт прав. Я действительно испытываю некоторые болезненные ощущения после вчерашнего. В порыве нашей резко вспыхнувшей страсти, мы с Милле совсем забыли про осторожность. Но разозлил меня не тот факт, что Роберт оказался прав, а то, что я поступил не самым лучшим образом. Как с Милле, так и с Анне. Но что я мог поделать? Мне хотелось этого и я не смог устоять. Чувства одержали верх над здравым смыслом. - Заходил-заходил, - еще шире улыбается Роберт. - Зачем ты пришел? – уже спокойней выдохнул я. - А как ты думаешь? Ты дату видел? Я перевел взгляд на настольный календарь. - Восемнадцатое декабря, - вслух озвучиваю увиденное. С тех пор, как мы с Милле поссорились, я успел исследовать множество веб-сайтов, прочесть кучу статей о Миланде и, конечно, не мог не знать, что сегодня день его рождения. Но я совсем об этом забыл. - Верно, день рождения твоего суженного. - И что тебе нужно от меня? - Хотя бы твое присутствие на празднике. А в идеале, чтобы вы нормально поговорили, потому что что-то мне подсказывает, что вам было не до разговоров, - снова ехидная улыбка. - Я сказал Милле все, о чем ты меня попросил. Я больше не могу видеться с ним, Роберт. Пойми, мы совершили много ошибок, и я хотел бы забыть об этом, потому что у меня началась новая жизнь. - Тило, это его день рождения. Последний раз, прошу, он будет очень рад видеть тебя там. Сделай этот день незабываемым. Последний день, когда он сможет видеть тебя, говорить с тобой… - Предыдущий «последний раз» не закончился ничем хорошим. - Да прям так и не закончился? – в очередной раз съехидничал гость, пытаясь изобразить жестами что-то, что должно было символизировать акт совокупления. - Прекрати! Ты прекрасно понял, о чем я. И вообще, это все из-за тебя. Черт тебя дернул тогда прийти ко мне. - Я всего лишь забочусь о своем лучшем друге, - пожимает плечами. Я замолчал, тщательно обдумывая перспективу очередной встречи с Милле. Все утро, до того, как Роб пришел сюда, я думал, о чем будет наш с Миландом разговор. Я ведь обещал ему поговорить, обещал, что мы еще увидимся. - Мы ведь с Милле будем не одни? - Конечно. Буду я и еще парни из группы. Так что по этому поводу можешь даже не переживать. Отлично. Если быть в центре внимания - а именно там я и окажусь, попав в незнакомую компанию - вероятность того, что я снова поддамся на провокации моего дорогого металлиста, колеблется в пределах минимума. Я зачем-то перевел взгляд на часы, и в этот момент комнату залила мелодия моего звонка. - Анне звонит, - Роберт, уже успевший взглянуть на дисплей, протянул мне мой телефон. - Да, - ответил я в трубку. - Доброе утро, - послышался в ответ голос жены. – Ты на работе? - Конечно, где же мне еще быть? - А почему ты вчера не пришел домой? Я прикусил нижнюю губу. Именно этот вопрос мне меньше всего хотелось сейчас услышать. Ненавижу врать. Черт бы побрал этого Милле вместе с его друзьями. - У меня возникло одно неотложное дело. Прости, забыл предупредить. - А на звонки ты тоже забыл отвечать? – женщина говорила довольно спокойно, но с отчитывающей интонацией. - Черт, прости. Я, наверное, не видел. - В следующий раз, будь так добр, соизволь хотя бы предупреждать меня о подобных поступках. Ты даже не пытался узнать, как дела дома, Тило. Тебе совсем на нас наплевать? - Анне, этого больше не повторится. Мне правда нужно было разобраться с одним очень важным делом, - уклончиво произношу я, подумав о том, что мои слова нельзя назвать откровенной ложью, ведь я действительно был занят очень важным делом, о котором меня попросил Роберт – пытался вернуть Милле к жизни. Я ведь не знал, что что-то пойдет не так. - Хорошо, - снисходительно проговорила супруга. – Надеюсь, сегодня ты придешь вовремя? - Боюсь, что нет, - на этой фразе Роберт, безразлично постукивающий пальцами по столу до этого, оживился и перевел умоляющий взгляд на меня, будто почувствовав, что я все-таки решил принять его приглашение. – Сегодня мне снова придется задержаться. - Так же, как вчера? - Нет, сегодня я буду дома, - пытаюсь говорить как можно тише, чтобы Роб не услышал, но он сидит прямо напротив меня и внимает каждому слову. Готов поспорить, голос Анне он тоже слышит, и сейчас в его голове уже начала формироваться примерная картина вчерашнего вечера. - Во сколько? - Этого я не знаю. Чуть позже смогу сообщить тебе приблизительное время. - Ну, хорошо, - недоверчиво говорит Анне. – Я буду ждать твоего звонка. - Я позвоню. До связи, - заканчиваю разговор и перевожу взгляд на Роба, который, в свою очередь, сосредоточено изучает меня заинтересованным взглядом. - У тебя действительно дела, или все-таки решил пойти к Милле? - Я пойду, но не надолго. В котором часу начало торжества? - Вообще, планировали на пять часов вечера, но если тебе не удобно, мы можем и перенести. - Нет, не нужно. Пять часов меня вполне устраивает. - Отлично, - все еще не спуская с меня глаз, проговорил мужчина, - скоро мы определимся с местом встречи и я тебе о нем сообщу. - А Милле знает, что я буду там? - Нет, для него это будет приятным сюрпризом. - Ладно, - тяжело выдыхаю. – Я буду. Кстати, что я могу ему подарить? - Твое присутствие будет самым лучшим подарком. - Но это же как-то неправильно. - Значит, придумай что-нибудь сам. Думаю, ты знаешь его гораздо ближе, чем я, - Роб встал с места и направился к выходу. - Роберт, - окликнул я. - Мне некогда, - захлопнув дверь, протянул мужчина. Вот зараза! Теперь к моим размышлениям добавилась еще одна тема – подарок для Милле. Вряд ли я успею что-нибудь купить для него.POV Милле.
Вот и настал тот день, который раньше я любил, а в данный момент просто ненавижу. Ненавижу за то, что теперь точно придется провести некоторое время в обществе ребят из группы, которые, в любом случае, будут пытаться выяснить, что же такое происходит со мной в последнее время, если, конечно, Роберт им еще не рассказал. Я не испытываю отвращения к ним, ни в коем случае, просто бывают такие моменты в жизни, которые предпочтительней провести в одиночестве. Сегодня утром Роб позвонил мне, начал осыпать всевозможными пожеланиями и поздравлениями, после чего пригласил отметить праздник в одном из городских баров, добавив, что ребята из группы очень надеются увидеть меня хотя бы на собственном дне рождения. Именно поэтому сейчас я нахожусь в баре с незамысловатым названием «Hans», держа в руках кружку пива и пропуская мимо ушей речи моих верных пьяных товарищей. В любой другой праздник я давно успел бы напиться до беспамятства, но буквально сегодня утром я пообещал Тило ограничивать себя в алкоголе и стараюсь держать слово. Нельзя сказать, что я думаю о чем-то определенном. Наверно, сейчас тот самый момент, когда в моей голове нет абсолютно никаких мыслей. Я просто наблюдаю за окружающими меня людьми, но именно сейчас я спокоен и расслаблен. И я не знаю, отчего внутри меня зародилось это теплое чувство гармонии. Сегодня день моего рождения, со мной рядом мои друзья, а любимый человек вот-вот должен объявиться, он ведь обещал, что мы обо всем поговорим, обещал, что мы еще встретимся. Мне остается только ждать, ведь влезать в его жизнь я не в праве. Даже если очень хочется. На самом деле, обдумав все от начала и до конца, я осознал, что понятия не имею, о чем буду говорить с Тило, когда судьбинушка предоставит мне такой шанс. Все, что я должен был услышать, он уже сказал – у нас больше ничего не будет. Но, видимо, мне хочется услышать что-то еще. Ведь не будь у Тило ко мне никаких чувств, стал бы он приходить ко мне? Стал бы интересоваться, как протекает моя жизнь? Стал бы спать со мной, в конце-то концов? А может, это я принимаю все слишком близко к сердцу? Не отвлекаясь от своих мыслей, невольно оборачиваюсь в сторону двери, которая, судя по звону колокольчика, только что открылась, а там стоит… он. Тило. Наверное, первое, что я ощущаю - это удивление, затем недоумение (как и почему он здесь оказался?), но в то же время я чувствую, что радость накрывает меня с головой, при каждом вздохе она все ближе подбирается к моему сердцу. Мне снова тепло, но отчего-то до сих пор грустно, ведь он, как всегда, уйдет от меня. Я прекрасно это осознаю, но все же, как мальчишка, надеюсь, что хотя бы в этот раз все будет иначе. Не спуская глаз с любимого, наблюдаю, как он подходит все ближе и ближе к нам. - А вот и Тило, - радостно вскрикнул Роб. – Это еще один друг Милле, я его сюда пригласил. Тило, это Фрэнк, а вот это Юрген, - проговорил Роберт, указывая в сторону друзей, которые недоверчиво изучали взглядами только что пришедшего гостя. Ребята успели перекинуться лишь парой фраз, когда Тило подозвал меня к себе. - Тебе не кажется, что нам нужно поговорить? – интересуется он, и, получив в ответ одобрительный кивок, завлекает меня за собой, а я успеваю заметить лишь недоуменные взгляды друзей. Мы проходим в туалет - именно он является единственной возможностью уединения в этом баре - и Тило робко переводит взгляд на меня, смущается. - Ты хотел поговорить о нас? – помогаю ему начать беседу, задав наводящий вопрос. - Не совсем, - отводит взгляд в сторону и протягивает мне черную тетрадь с абстрактным рисунком на обложке. – Прости, у меня не было времени приобрести для тебя более достойный подарок – о празднике меня предупредили только сегодня утром. В общем, не важно. Здесь записаны мои стихи, и все они, я думаю, о тебе. От всего сердца. Дослушав речь, содержание которой меня интересовало меньше, чем сладкий голосок говорившего, беру презент в руки, открываю на произвольной странице и читаю первое, на чем останавливается мой взгляд: «Ты не видишь меня, ты не знаешь меня, Но там, вдалеке, я все равно люблю тебя. Я преклоняюсь пред тобой, я почитаю тебя, Я уповаю на тебя, жажду тебя, Чувствую тебя, живу тобой, Я повсюду с тобой, превозношу тебя…. Я больше не могу жить без тебя»* Пожалуй, то, что я сейчас почувствовал, невозможно описать словами. Удивление? Это слишком слабо. Изумление? Тоже нет. Кажется, будто Тило забрался в мой разум и изложил все мои мысли на бумаге. Что вы бы почувствовали на моем месте? «Все это я пишу тебе, И написал бы еще больше, Если бы все страдания моей любви Можно было описать словами. И не жалкое послание Должны донести эти строки, А всего лишь одно - “Я люблю тебя” »** Я застыл на одном месте, не в силах произнести ни слова. Мне просто нечего сказать. Все слова будто исчезли из памяти. Удивительно. Можно ли расценивать эти строки, как официальное признание в любви? Или же это просто стих, на написание которого его вдохновило мое письмо? - Что-то не так? – Тило заглянул в тетрадь, чтобы уточнить, какое из его творений так глубоко поразило меня. – Тебе не нравится? - Это… самый превосходный подарок из всех, что мне когда-либо дарили, Тило. Это потрясающе! - По-моему, ты преувеличиваешь, - несколько смущенно произносит мужчина. - Ничего подобного. Это абсолютная правда. - В таком случае, я рад, что смог угодить тебе, - слегка улыбается, однако как-то печально. - Еще как, спасибо. Не могу удержаться, чтобы не сжать Тило в объятия в знак благодарности. Но этот вполне дружеский жест был расценен как очередная моя попытка домогательства, поэтому мужчина тактично отстранился, образуя между нами некоторую дистанцию. - Не хотелось бы поднимать такую больную для тебя тему, но мне кажется, что другой возможности поговорить у нас с тобой может просто не быть, - нервно сжимая тетрадь в руках, начинаю я. – Тило, что теперь будет с нами? - Ты хочешь, чтобы я был откровенным? – предупреждающий взгляд в мою сторону. - Конечно. - Ничего, - грубо отрезал Тило. – Прости, - это прозвучало уже мягче. - Почему? – я стараюсь бороться с эмоциями, которые вот-вот хлынут через край. - Ты сам прекрасно понимаешь. - Нет, Тило. Я не понимаю. Не понимаю, что тебе мешает? Ты ведь хочешь быть со мной, не так ли? - Сейчас не важно, чего хочу я. В подобной ситуации мои желания должны учитываться в последнюю очередь. - Ты слишком часто заботился о других, и, я думаю, заслужил право сделать хоть что-то в своих интересах. - Ты ничего не знаешь, Милле. Ты не понимаешь меня. - Так расскажи мне, что ты чувствуешь, объясни, что происходит. Может, тогда я пойму и перестану навязывать тебе свое общество? Наш разговор едва ли не достигает масштабов скандала. - Я сам не знаю, что я чувствую. Мне очень сложно, как же ты не понимаешь? Мне неприятно, когда кто-то постоянно пытается перетащить меня на свою сторону. А еще мне стыдно. Не только перед Анне, но и перед тобой. Ведь голову я морочу вам двоим. Так сложно осознавать, что если я останусь с кем-то из вас, другому обязательно будет больно. Сейчас я понял, что мои проблемы были незначительными, до нашей с тобой встречи. Кажется, было бы лучше, если бы мы с тобой вообще никогда не встречались. Если бы ты даже никогда не видел меня. Ты испортил мне жизнь, Милле, но, кажется, я… влюблен в тебя по уши. - Что? – только и смог выдавить из себя я, цепляясь за последнюю фразу. - Я люблю тебя, - теперь тише повторил Тило. Я знал, что он чувствует что-то ко мне, но не думал, что громкое слово «любовь» будет здесь уместно. И уж тем более не думал, что будет так приятно услышать эти заветные слова именно из его уст. - Я… тоже тебя люблю. - Я знаю, но это только затрудняет мое положение. Я не могу отпустить тебя, потому что боюсь, что ты найдешь кого-то другого, но оставить Анне я тоже не могу, ведь она – мать моего ребенка. - Ты любишь ее? - Я не знаю. То, что я чувствую к ней и к тебе – абсолютно разные вещи, но причинять боль не хотелось бы ни тебе, ни ей. Мои чувства к Анне весьма положительны, но это не любовь мужа к жене, нет. Это что-то другое. Возможно, благодарность за то, что она подарила мне то, о чем я так давно мечтал, и вообще, за долгие годы нашей супружеской жизни в целом, - Тило мечтательно поднял глаза к потолку. - Я люблю ее, как мать своего ребенка, а тебя… я даже не знаю, чем ты заслужил мою любовь, ведь все, что у нас было – от начала и до конца – фальшивка. - А как же мои чувства? Мои чувства к тебе были и остаются настоящими. - Я верю тебе, - обнадеживающе улыбается. - Тило, скажи, а почему мы не можем быть вместе? Ты любишь меня, а я тебя… - Разве не это я пытался объяснить тебе здесь все это время? Милле, я не могу оставить Анне. - А меня? Ты же сам говорил, что не хочешь, чтобы я был с кем-то еще… - Не хочу, но если уж я остаюсь с Анне, не имею никакого права запрещать тебе строить свою жизнь. - То есть, ты точно уверен, что у нас с тобой ничего не будет? - Точно. - Но мы же сможем просто общаться? - Боюсь, что после того, что было вчера, я окончательно убедился, что друзья из нас с тобой никакие. И я не думаю, что тебе будет приятно наблюдать за моей жизнью… - Тило, это не важно. Я не хочу тебя терять, потому что не представляю своей жизни без тебя. Точней, представляю, но она будет не слишком многокрасочной. Скажи, если я пообещаю, что не буду к тебе приставать, ты станешь моим другом? - Ну,… хорошо, - немного подумав, отвечает мужчина. - Только… можно тебя попросить? - О чем же? - Поцелуй меня в последний раз. Всего лишь один поцелуй. Я заметил некоторое замешательство на лице Тило, после чего он, тяжело вздохнув, приблизился ко мне, положив руку на плечо, и слегка коснулся губами моей щеки, повторив эту процедуру несколько раз. Кажется, в этот «поцелуй» он вложил всю свою нежность, но это не то, что мне нужно, поэтому, когда Тило отстраняется, я ощущаю неудовлетворенность. - Прости, но это максимум, что мы можем себе позволить, - говорит он. Но в его словах нет иронии. И пусть его действия казались просто насмешкой, он действительно хотел сделать мне приятно. - Ты сам придумал себе все эти границы, - я обнял его за талию и притянул к себе поближе, некоторое время всматриваясь в его лицо, поглаживая по щеке. – Расслабься. Нежно, чтобы не спугнуть, накрываю губы Тило своими, чувствуя непродолжительное сопротивление с его стороны, после чего он обнимает меня за шею обеими руками и начинает отвечать, проведя кончиком языка по моим губам. Поцелуй становится смелей, настойчивей. Чувствую, как руки Тило все крепче и крепче сжимают меня в объятиях. Я тоже не бездействую, поглаживая его спину. Наши языки начинают ласкать друг друга, добавляя все новых эмоций в момент нашей близости. И сейчас мне все равно, что целуемся мы не в самом безлюдном месте, я просто хочу продлить этот момент, однако Тило отстраняется и, тяжело дыша, упирается лицом в мою шею, преподнеся мне возможность ощутить его палящее дыхание. Так мы и стояли пару десятков секунд, после чего он, к моему превеликому удивлению, ухватил меня за руку и затащил в одну из кабинок, заперев ее, и прильнул к моим губам с новыми силами, прижавшись всем телом ко мне. Решив пойти на риск, я забрался руками под его рубашку, а он, будто только этого и ждал, жалобно простонал, не отрываясь от моих губ. Начинаю ласкать его грудь и живот, а он, тем временем, жадно целует мою шею. В этот момент внутри меня просыпается какое-то непонятное чувство. Мне кажется, что если Тило сейчас зайдет слишком далеко, снова будет жалеть об этом. Поэтому я, мысленно выругав себя за собственную глупость, спрашиваю: - Ты уверен, что хочешь этого? - Не отвлекай меня, - шикнул Тило, снимая с меня футболку и, накрывая мои губы своими, аккуратно опустился ниже, осыпая поцелуями грудь, одновременно поглаживая бедра руками, постепенно подбираясь к молнии. Я начинаю ощущать, как толпы мурашек бегают по всему телу, когда Тило, присев на колени, начал покрывать легкими поцелуями торс, спустил мои штаны вместе с бельем до колен, а его тонкие пальцы охватили мой член, «разогревая» его до предела. Я откидываю голову назад, прикусив губу, чтобы не издавать лишних звуков. Забываюсь, как во сне, и снова «прихожу в себя» оттого, что ощущаю, как кончик языка Тило несколько раз проходит по всей длине моего возбужденного члена, задевая головку. После чего он нежно охватывает ее ртом. Его движения еще не совсем уверенные, видимо, из-за отсутствия практики в этом деле, но это ничуть не мешает процессу, наоборот же, добавляет какой-то искренности. Таких действий от него я совсем никак не ожидал, потому некоторое время пребывал в растерянности, но, совладав собой, я запустил пальцы в волосы Тило, ласковыми движениями поглаживая нежную кожу его головы, призывая действовать еще решительнее, что, собственно, Тило и делает далее. А я ощущаю, как с каждой секундой его действа все глубже и глубже погружаюсь в состояние эйфории. Забыв о всяких границах приличия, снова и снова повторяю его имя, вдавливаясь в хилую стену кабинки…POV Роб.
- Мужики! - с ужасом вопил Фрэнк Годжик, возвращаясь из туалета. – Там это… - делает глоток первого, что попадается ему под руку. - По-ходу там этот Тило нашего Милле девственности лишает. - Как? – отозвался Юрген. – Милле девственник? - Ну, только сзади, - задумчиво произнес Фрэнки, после чего всхлипнул, - был. Или может… не знаю, чем они там занимаются, но это точно что-то…ну, интимное. Они сначала целовались, а потом в кабинке закрылись. И что вы сидите? Надо же что-то делать! Нужно срочно спасать его задницу, может, еще не все потеряно. - Да стихни ты, - попытался утихомирить я друга, который был просто мастером оказываться в ненужное время в ненужном месте. - Нельзя лишить человека того, чего у него и так давно нет. Услышав эту фразу, которая должна была быть глубоким философским размышлением, оба товарища удивленно уставились на меня, требуя пояснений. - Понимаете… в общем, Тило и есть причина всех страданий Милле… - Тогда тем более надо ему зад-то надрать. Ой, мамочки, что я говорю? Не в прямом, конечно, смысле, - перебил меня Годжик. - То-то он мне сразу не понравился, - судорожно встрепенулся Юрген, - видок у него такой…приторный. - А потом он этими губами мамку целует, - подхватил его Фрэнки, осуждающе качая головой. - Да заткнитесь вы, оба! - прервал я поток их пьяных мыслей, озвучивание которых они сочли незаменимым атрибутом сегодняшнего вечера. – Вам в голову не приходило, что Милле-то не против? Он, между прочим, этого Тило еще очень давно любит. Получается, что Вольфф сейчас, в некотором роде, Милле одолжение делает, потому что сам-то он женат. Так что вы его еще поблагодарить должны, что он пытается вытащить нашего друга из депрессии, в которую тот вот-вот впадет. - М-да. Даже в голове не укладывается. Бедный Петроцца, угораздило же его так. И давно у него это? – более спокойно интересуется Юрген, нервно комкая края своей футболки. - Очень давно. Больше пятнадцати лет назад, но узнал я об этом не многим раньше вас. - И молчал? - Вы бы сейчас сами видели свою реакцию со стороны. Конечно, молчал. - Слушайте, - оживился Фрэнк, опустошая очередной сосуд с алкоголем, - а давайте сейчас все уйдем, чтобы не мешать Милле наслаждаться компанией своего возлюбленного? - Точно-точно, - бодро подхватил Юрген. – Думаю, им будет полезно побыть наедине. Я задумался. В принципе, идея неплохая. Хоть я и обещал Тило, что мы с ребятами будем здесь, но чего не сделаешь ради дружбы? Я ведь уже переступил через свои принципы, узнав, что Милле нравится мужчина, я ведь портил Тило жизнь для счастья моего друга, и сейчас смогу нарушить данное слово, конечно, исключительно во имя дружбы. - Можно, - соглашаюсь я, делая глоток пива. - Но, чтобы не вызывать подозрений, сначала уйдете вы вдвоем, ссылаясь на какие-нибудь дела, а чуть позже и я. - Отличный план, Роберто, - с нарочито умным видом замечает Годжик, после чего мне показалось, что эти двое опережают меня по количеству выпитых пьянящих напитков, и я тут же принимаюсь наверстать упущенное.POV Тило.
Мы полностью привели себя в порядок, избавляясь от следов нашей близости, и вернулись в зал, где ребята встретили нас заинтересованными взглядами. В их компании, которая так беззаботно веселилась во время нашего ухода, образовалось какое-то гнетущее напряжение, но даже в этом напряжении можно было заметить, что все трое уже выпили достаточно. - Ну-с-с, - протянул Юрген, спустя несколько минут несодержательных разговоров. - Фрэнк, нам, кажется, пора. Помнишь, мы обещали…э-э-э… - М-морти, - подхватил Фрэнк, постукивая по часам на своей руке. - Да, обещали Морти помочь… - …с инструментами. - Точно. Милле перевел вопросительный взгляд на Роберта, а тот лишь пожал плечами: - Ну, надо людям. - Все было очень круто, - направляясь к выходу, пробубнил Фрэнк. – До встречи. - Еще раз с праздничком, Петроцца, - добавил Юрген и тоже скрылся из виду. Кажется, из присутствующих только Роберт понял, что тут сейчас произошло и в чем причина резкого ухода этих двух товарищей. - Ну что, еще выпьем? – предложил он. - Я не буду, - отвечаю я, прекрасно понимая, что Анне не слишком обрадуется тому, что ее муж вернется «с работы» выпивший. - Ну, значит остаешься только ты, друг мой, - обратился он к Милле довольно-таки пьяным тоном. – Любезный, повторите, пожалуйста, - сказал он, адресуя эти слова уже проходящему мимо официанту. Хорошо, что Милле отсутствовал вместе со мной, а по сему не успел так напиться. Иначе я просто сошел бы здесь с ума! Мы присели за столик. Миланд с удовольствием принял предложение Роба, осуществлением которого они вдвоем сейчас и занимались, а я разглядывал загадочный узор, оставленный морозами на оконном стекле, пока меня не отвлек от этого занятия телефонный звонок кого-то из присутствующих. - Уно момэнто, - проговорил Роберт, сунув руку в карман своих брюк. Судя по всему, звонили именно ему. – Алло, - ответил мужчина. - …. - Что? Мои соседи? - …. - Как заливаю? Я? - …. - Понял, сейчас буду, - закончил разговор. – Ну, вот теперь и мне пора, - обратился он уже к нам. – Кажется, я заливаю соседей снизу. Может, какой-то непорядок с трубами. - Но ты ведь не можешь нас здесь оставить, - намеком напоминаю мужчине, что он обещал, что я не останусь с Милле наедине. - Тило, - Роб расплылся в пьяной улыбке, будто только что заметил мое присутствие, и взял мое лицо в свои руки, - Тило! Я-то как раз не могу оставить там свою квартиру. - Значит, мне тоже пора идти домой. - Но ты же не бросишь именинника одного? Нет? Ты ведь так не поступишь? Я посмотрел на Миланда, который с интересом наблюдал за своим другом. - Милле, с днем рождения и удачного вам вечера, - проговорил тот и покинул бар. Вот мы и остались вдвоем, и мне действительно кажется, что сейчас я не имею никакого морального права покидать Милле. Перевожу взгляд, который, должно быть, сейчас кажется напуганным, в сторону именинника. - Мне кажется, он врет, - подозрительно спокойно произносит тот. - Почему же? - Он живет на первом этаже, - улыбнулся металлист. - Вот же скотина, - эмоционально процедил я. Кажется, вся вселенская ненависть собралась в этой лаконичной фразе. Не думаю, что Роберту настолько не понравился праздник, что даже захотелось уйти. Он специально это сделал, чтобы мы остались вдвоем. - Тило, не обижайся на него, пожалуйста. Мне кажется, он просто хотел сделать мне что-то приятное. Если не хочешь оставаться здесь со мной, можешь идти. Правда, я не обижусь. - Ну что ты такое говоришь? Я беру в свои слегка дрожащие руки руку Милле, нежно поглаживая ее. Так мы и продолжаем сидеть в молчании, однако это молчание никого не напрягает.Я сильно жалею о том, Что без позволения к тебе прикасаюсь, Я сильно жалею о том, Что без позволения думаю о тебе. Я сильно жалею о том, Что вынужден видеть тебя снова и снова, И поэтому мне так жаль, Что я вошёл в твою жизнь. ©. Lacrimosa - Schönheit Straft Jedes Gefühl