Let me go

POV Kurt       Лежу на кровати с Айподом. Мои глаза закрыты, в ушах наушники. Музыка как будто звучит у меня в голове, меня обволакивает умиротворение. Открываю глаза и осматриваю потолок над собой. Он в идеальном состоянии, лепнина по всему периметру и в центре, где висит на цепи люстра, имитирующая свечки, свет приглушенный.       Здесь красиво, роскошно, мне бы наверное нравилось тут, если бы я не был здесь заперт… Я люблю чистоту и комфорт, поэтому тюрьма была для меня сущим адом. Грязные стены, грязные вещи, грязные люди. Я бы не выжил там. Но сейчас мне кажется, что там я хотя бы жил, даже если немного...       А здесь меня просто не существует, я больше не имею ничего общего с жизнью, я существую где-то отдельно от неё. Я словно живой призрак прошлого меня, которым я когда-то был. Это уже не жизнь. Это и есть ад.       Кто сказал, что в аду должно быть страшно или грязно? Что там чудовища... Нет, ад опустел, все чудовища давно здесь. Настоящие монстры - это люди. И мне посчастливилось встретить самого явного представителя.       Вообще-то логично, что здесь красиво, ад должен быть красивым, Дьявол тоже был красив. Только его душа прогнила.       Здесь тоже самое, я вижу, как это место незримо гниёт, споры плесени собираются по углам, стены покрываются невидимыми трещинами. Различные ползучие гады, ароматы разложения вот что перекрывает собой показную роскошь Далтона. С каждым днём это место чернеет всё больше, а я завершающая деталь этого действа, я - живой труп, слоняющийся меж полуразрушенных стен.       Наверно мои глаза тоже покрыты плесенью, там постоянно неестественно много влаги для трупа, это было бы вполне логично. Я всё время осматриваю себя в зеркале, проверяю, не появляются ли трупные пятна. Слежу, чтобы кожа была увлажнена, чтобы предотвратить высыхание, я ведь не хочу быть похожим на мумию. Я должен быть красивым снаружи, чтобы соответствовать этому аду, даже если внутренности уже источают гнилое зловонье.       Конечно, никто этого не замечает, глаза не способны всё это увидеть, видимость - это иллюзия, скрывающая омерзительную истину.       Блейн ничего не заметил, но всё же его взгляд был глубже, чем у других. Он мог бы увидеть, но не захотел. Я понимаю его выбор. Я бы тоже предпочёл сладкую ложь, столь отвратительной правде, но у меня такого выбора не было.       Блейн сейчас уже скорее всего дома, свободный и счастливый. Хотел бы я быть на его месте или вместе с ним...       Глаза закрывались сами собой, хотелось спать. Музыка в наушниках убаюкивала, и я уже был готов совершить путешествие в царство Морфея, когда мои губы неожиданно оказались в плену чужих. Сон как рукой сняло. Я резко открыл глаза и увидел перед собой хорошо знакомое мне лицо. - Что ты делаешь? - спрашиваю я. - Бужу тебя, Спящая красавица. - Тогда почему ты? Где прекрасный принц? - Ну уж извини. Какая принцесса такой и принц.       Секунда и я уже прикован наручниками к изголовью кровати. Я даже слова не успел сказать не то, что оказать какое-либо сопротивление. Можно бесконечно говорить об отрицательных качествах Себастьяна, но в скорости ему нет равных. - Что это ты делаешь? - снова спросил я, - опять собрался меня насиловать? - Ах да, это же те самые наручники. Ностальгия, да, Курт? - Ага, худшие воспоминания в моей жизни, - огрызнулся я. - Не расскажешь мне, кто приезжал в гости? - снимая пиджак, мягко поинтересовался он.       Чёрт! Как он узнал? Неужели кто-то видел Блейна? Или камеры засекли? Чёрт! Не нужно чтобы Себастьян знал, что он был здесь... - Ко мне регулярно наведываешься только ты, в связи с этим мне уже порядком надоедает видеть твою лошадиную физиономию изо дня в день. Может, отпустишь меня на пару деньков, увидеть что-нибудь поприятнее твоей рожи, а потом я снова буду способен её лицезреть, а то сдерживать рвотные позывы всё труднее... - Хорошая попытка, принцесса. Но не увиливай от ответа, одна пташка прощебетала мне, что на территории был посторонний. - Не знаю, кто твоя пташка, но я бы не стал ей доверять. Ни одна адекватная птица не стала бы с тобой разговаривать. Если не веришь мне, спроси у Паваротти! - Я смотрю, у тебя сегодня хорошее настроение. - Ну естественно, какое ещё может быть настроение, когда ты прикован к кровати в прямом смысле?! Кстати, зачем это? Мне несколько не комфортно вести диалог, когда ты стоишь, а я в таком унизительном положении. Тебе не кажется это немного несправедливым? - Я думаю, ты давно должен был понять, что в этом мире нет никакой "справедливости"... - Да, это ты мне превосходно продемонстрировал... Зачем наручники? - Для страховки. Чтобы ты не выкинул опять что-нибудь. - И что ты собрался делать? - Увидишь... Даю тебе подсказку, у меня весь день язык болел. - Трепаться меньше надо... - Нет, проблема в твоих острых зубках. - И что дальше? Вырвешь мне их? - Это было бы идеальным решением проблемы, но ты недооцениваешь меня. Я придумал кое-что поинтереснее, - улыбнулся он той улыбкой, которая обычно значит, что он задумал, что-то ужасное.       Я сглотнул, чувствуя, как стынет кровь в жилах. Опять этот неконтролируемый страх, пробирающий до костей, когда не знаешь чего ждать. В данной ситуации больше всего меня пугает неизвестность и моя собственная беспомощность. Себастьян отошёл от кровати, а когда спустя несколько секунд вернулся, в руках у него был синий бумажный пакет. - Что это? - стараясь сдерживать дрожь в голосе, спросил я. - Прикупил тебе парочку подарков...- он достал из пакета какие-то странные бусы и непонятного размера кольцо. Я вопросительно посмотрел на эти предметы, вызывающие у меня, мягко скажем, недоверие. - Спасибо, конечно, но я не нуждаюсь в такого рода «аксессуарах». Почему-то Себастьян усмехнулся, после моих слов. - Видишь ли, Курт, это не совсем "аксессуары". Подожди, ты правда не знаешь что это? Я отрицательно покачал головой. - Ах да! Я совсем забыл, что ты у нас монашка в обтягивающих джинсах, Хаммел. Знаешь, твоему целомудрию следует отдать должное. И как тебе удаётся оставаться такой невинной девственницей, занимаясь сексом по несколько раз на дню? - Заткнись. Ты знаешь, что мне не доставляет никакого удовольствия заниматься с тобой этим. - Мы оба знаем, что это не так, Курт. Ты стонешь как сучка каждый раз, когда я втрахиваю тебя в эту кровать или подоконник, или пианино, или пол... Есть ли хоть одно место в этой комнате, где мы ещё не трахались?! Кажется, я начинал краснеть, мне не нравится это обсуждать. - Стоны ничего не доказывают. Ты просто делаешь мне больно вот и всё. - Говоришь "ничего не доказывают"? Тогда почему ты кончаешь по несколько раз. - Это естественная реакция организма. - Да брось, Курт! - седлая мои колени, закатил глаза Себастьян, - Почему ты не можешь признать, что тебе нравится, когда тебя трахают? Он положил руку на мою ширинку и начал поглаживать мой член через штаны, не прекращая говорить: - ... когда мой толстый член двигается внутри тебя, когда я задеваю ту самую точку внутри тебя. Разве тебе не нравится это?       Предательское тело! Я пытался противиться этому, но возбуждение уже завязывалось тугим узлом внизу живота, мой член твердел. Чёрт. Я не должен возбуждаться. - Хочешь почувствовать меня внутри?       "Нет" - кричало сознание, но слабая плоть думала иначе. Я был слишком занят сдерживанием проклятых стонов, чтобы отвечать что-либо. Почему моё тело так легко поддаётся?       Он расстегивает мои штаны и спускает, обнажая мой возбуждённый орган, сразу начиная водить рукой по члену. Я зажмуриваю глаза и прячу лицо в левом плече. Руки надёжно связаны наручниками, мне даже не дёрнуться.       Внезапно я ощущаю, как что-то холодное касается моего члена, я открываю глаза и вижу, как Себастьян надевает то самое странное кольцо на мой почти полностью эрегированный член. Кольцо? Зачем это? - Что это? Это ты мне так предложение делаешь?- вырывается у меня вопрос. Себастьян усмехается. - Это? - натягивая до самых яиц, уточняет Себастьян, - эта штука не даст тебе кончить, пока я не разрешу. - Что? Как это? - Ещё увидишь. Знаешь, когда я начну справлять свадьбу со своими игрушками, ты узнаешь об этом первым.       Эта фраза больно резанула по моему самолюбию, но я промолчал. Я ненавидел, когда он называл меня так, худшее прозвище что у меня было, а у меня их было предостаточно: Педик, Девчонка, Фарфоровый, Эльф, Лесная нимфа (хотя я предпочитаю Снежную), Голубок... Все и не вспомню. Словом одно хуже другого, но "игрушка"- это, пожалуй, самое унизительное. Игрушка, вещь, кукла... не человек. Ничто. - Эй, не бойся. Тебе понравится. Мы только начали.       Он потянулся рукой к моей щеке, но когда его пальцы были в нескольких миллиметрах от моей кожи, я дёрнулся головой в сторону, избегая его прикосновения. Его губы сжались в тонкую линию, ему это не понравилось, Себастьян сжал пальцы в кулак и убрал руку, отводя взгляд в сторону. Но я успел заметить загоревшийся в них садистский огонёк.       Плохи мои дела. Похоже, придётся стиснуть зубы и надеяться, что это будет длиться не слишком долго. Но я уверен, ничего хорошего ждать не приходится.       Он приподнялся и окончательно стянул с меня брюки. Кольцо на члене, как бы странно оно не выглядело, особого дискомфорта не вызывало. Одна нога автоматически накрыла другую, и я прижал ноги к себе, закрываясь от извращенных желаний Себастьяна. Теперь, когда руки были обездвижены, единственной линией обороны оказались ноги, но и эта защита была крайне ненадежна.       Себастьян в это время снимал рубашку и расстёгивал свои дорогущие брюки. Глянув на мои жалкие попытки хоть как-то защититься, он снисходительно ухмыльнулся. Он забрался на кровать и погладил меня по ногам, я прижал их ещё сильнее. Я старался не показывать лишних эмоций, в то время как меня почти колотило от страха. У меня было какое-то жуткое предчувствие. - Курт, перестань. Не сопротивляйся. Я не хочу причинять тебе лишней боли. Я сразу понял, что предчувствие меня не подвело, и слово "лишней" из уст Себастьяна было тому подтверждением. - Остановись. Что бы ты там не задумал, прекрати это, пока ещё можешь. Потом ты уже не сможешь остановиться... - Не очень-то убедительно. Попроси, как следует, тогда я может быть, передумаю. Умоляй.       Нет. Ни за что! Я ещё не пал так низко, чтобы молить о чём-либо такого ублюдка, как Себастьян. Как же сильно я его ненавижу. Я сжал губы и просто посмотрел на него. Я собрал всю свою ненависть и презрение к этому человеку и вложил в один только взгляд.       На его лице не дрогнул ни один мускул, хотя я почти сжигал его взглядом. Наконец он усмехнулся и проговорил: - Я так и думал. Ну что ж, у тебя ещё будет время передумать, ведь мы только начали. Так что лучше расслабься и получай удовольствие.       Он медленно провёл ладонями по моим голеням от коленок до щиколоток, грубо вцепившись в последние, он резко дёрнул их на себя, и я в одночасье лишился всей своей дерзости.       Все моё тело напряжено до предела, как струна готовая порваться, но сопротивление бесполезно. Он сильнее меня, всегда был, есть и будет. По сути, я ничего не смогу сделать против него. Осознавать это отвратительно тяжело.       Себастьян разводит мои ноги, а я отворачиваю голову в сторону, направляя свой взгляд на стену, лучше не видеть. Слышу хорошо знакомый щёлкающий звук открытия тюбика смазки, закрываю глаза и представляю, что сейчас нахожусь где-то далеко отсюда, что всё это происходит не со мной.       Получается плохо, воображение меня уже не спасает. Чувствую, как Себастьян тщательно смазывает меня "там". Зажмуриваю глаза сильнее, повторяя про себя как мантру: "Это происходит не со мной, не со мной, не со мной...". Самовнушение тоже не помогает.       Даже не знаю, кого ненавижу больше, себя или его. Наверно обоих, себя за слабость, его за силу.       Ощущаю, как что-то касается ануса и почти сразу надавливает, пробиваясь внутрь, это не пальцы и не член, это что-то... круглое?! Открываю глаза и вижу, как Себастьян проталкивает в меня первый шарик тех самых "странных" бус.       Тихо вскрикиваю, мне больно. В моих глазах шок и недоумение. Что это он делает? Зачем? Я начинаю ёрзать, мышцы сфинктера плотно сжимаются, не пропуская инородный предмет внутрь, всё моё естество протестует против происходящего. Но Себастьяну нет абсолютно никакого дела до моих протестов (и уж тем более моего естества), он методично вставлял в меня одну бусину за другой. - Что ты делаешь? Не надо. Вытащи, - сквозь зубы выдавливаю я, сражаясь со стонами, рвущимися наружу от явных болезненных ощущений. - Успокойся, Курт. Это называется "анальные бусы". - Да плевать мне, как это называется! Просто вытащи их! Не нужно ничего в меня засовывать! - Потерпи ещё немного. Уже почти всё. - Нет. Не надо. Не хочу! Вытащи! - я крутил головой то в одну, то в другую сторону, метался по кровати, но тщетно, мне было только больнее.       Наконец бусы закончили погружение, когда я почувствовал, как первый шарик упёрся во что-то. Диаметром бусины были не больше двух сантиметров, но мне в моём незавидном положении казалось, что они в два раза больше и заполняют все мои кишки. Отвратительное ощущение.       Себастьян отпустил меня, я уже не дёргался, просто лежал, глубоко дыша, я чувствовал себя ощипанной курицей на разделочном столе, с яблоками в заднице, ждущей пока включат печь, но по какой-то причине ещё живой...       Себастьян что-то сделал и бусы завибрировали. О чёрт! Я выгнулся, вытягивая шею, и открыл рот, вбирая в грудь побольше воздуха. Чёрт. Вибрация внутри была ощутимой, я сразу понял, во что упёрлась первая бусина, это была та самая точка, прикосновение к которой, полностью лишало меня силы воли и желания бороться. Ноги дрожали, пальцы на ногах и на руках сжимались и разжимались от напряжения. Я мог чувствовать каждый шарик внутри, они все вибрировали. Эта вибрация сводила меня с ума, член реагировал на неё, я неосознанно постанывал. Боже мой! Нужно прекратить это. - Ну как? Я же говорил, что тебе понравится. Выглядишь отлично. - Ммм... - сдавленно мычу я, не в состоянии выговорить ни слова. Он снова нависает надо мной. - Ты выглядишь так соблазнительно сейчас, что я просто не могу удержаться, - медленно проговаривает он мне на ухо, а затем впивается в мою шею. Я рефлекторно вытягиваю шею, и настойчивые губы получают больше пространства. Мне ужасно тяжело дышать, словно лёгкие уменьшились в десять раз.       Себастьян тем временем неторопливо расстёгивает мою рубашку, пуговичку за пуговичкой. Обычно он не церемонится (половина моих рубашек без пуговиц), но сейчас он специально медлит, чтобы продлить мои мучения, граничащие с удовольствием. Наконец последняя пуговица расстёгнута, и он распахивает рубашку, обнажая меня почти полностью, сразу после чего, приступает к поэтапному изучению груди, сосков, ключиц и живота (хотя чего он там не знает). А я только и могу, что стонать в его руках, изнывая от желания и истекая собственным предэакулянтом.       Вибрация внутри была хорошей стимуляцией, но мне не хватало движения, поэтому когда, рука Себастьяна накрыла мой член, я чуть не задохнулся. Он плавно водил по члену вверх-вниз, что вместе с вибрирующими бусами вызывало непередаваемые ощущения. Я был совсем близок к разрядке, как вдруг Себастьян убрал руку. - Не так быстро, малыш!       Себастьян слегка дёрнул за бусы, реакция последовала мгновенно, я издал протяжный стон, меня как током ударило, всё тело пробрала крупная дрожь. Но по сравнению с тем, что последовало дальше, это было просто ничто. Себастьян одним рывком резко вытащил из меня бусы, я закричал, выгибаясь, кулаки непроизвольно сжались, а пальцы ног сминали простыни. Это было очень больно и неожиданно. Я опять прижал к себе ноги, скрывая растянутое колечко мышц от бесстыжих глаз. - Что такое, Куртси? Ты же сам просил вытащить?       Через несколько минут, когда боль утихла, я чувствовал только какое-то опустошение и стояк никуда не делся. Но это не было проблемой, ведь Себастьян уже смазывал свой эрегированный орган. - Потерпи немного, детка.       Он навис надо мной приподнял мои бёдра и приставил горячий член к моему входу, но на этом он резко остановился и потянулся к моим губам. Когда наши губы разделяли какие-то пол сантиметра, я выдохнул в его губы: - Ещё раз назовёшь меня «деткой» или «малышом», клянусь, я откушу тебе язык... Себастьян усмехнулся. - Как в "Убить Билла"? - Именно. - Ох Курт... Ты ничему не учишься.       Ответить я не успеваю, потому что Себастьян резко заполняет меня изнутри, и стон сам собой вырывается из моих губ. Мне не очень больно, я чувствую, какой горячий Себастьян во мне, становится тепло.       Сначала он двигается медленно, понемногу наращивая темп. Мы ничего больше не говорим, только смотрим друг другу в глаза. Его зрачки расширены, и серая радужка едва виднеется, а внутри его глаз горят дьявольские огоньки. Неужели это доставляет ему такое удовольствие?       Воздуха снова мало, незаметно для себя я начал стонать громче, и вдруг я почувствовал странное давление у основания члена. Чёрт. Это же то непонятное кольцо, которое Себастьян надел на меня ранее. Эта штука начала приносить дискомфорт. Член сочился во всю, я чувствовал, что уже на пределе. Тепло внутри превратилось в жар, мне хотелось больше, сильнее. Себастьян не разочаровывал меня этим, он вколачивался в меня с непревзойденным энтузиазмом. Мысли путались - Себ, я сейчас кончу! - простонал я, окончательно теряя контроль над своим телом и своими словами. - Неа, не сможешь, - задыхаясь после каждого слова, пропыхтел Себастьян. Что?! О чём это он. Ладно, плевать. Я тоже двигался в такт движений Себастьяна. И...Да! Вот оно!       ...но ничего не произошло. Я продолжал сдерживаться, но на этот раз уже не своими силами. И тут меня парализовал страх. Я не мог. Не мог кончить. Мне стало по-настоящему страшно. Терпеть становилось больно, возбуждение внизу живота не просто скручивалось, оно сверлило меня изнутри. Я закричал от жуткой боли, но Себастьян ни на секунду не прекращал поступательные движения.       С каждым толчком я как будто приближался всё ближе к бездне, но не мог туда спрыгнуть, не мог освободиться. Меня истязал страх, мучили сомнения, и убивало бессилие. Я только хочу, чтобы это закончилось. Наслаждение смешивается с адской болью, превращаясь в настоящую пытку. Это невыносимо.       Сколько ещё я смогу выдержать? Я не хочу знать ответа. Бороться всё тяжелее, мне не хватает сил. Я чувствую, как слабею, день ото дня, как теряю себя, как теряю всё человеческое. Во мне скоро не останется ничего, если хоть что-то ещё осталось.       Громко стону как какая-то заправская порно-актриса, сдерживаться я уже не в состоянии. Я на грани потери сознания, но меня удерживает колюще-режущая боль в животе, а рваные толчки Себастьяна внутри меня никак не улучшают ситуацию. Он почти выходит из меня, а затем с силой входит до упора, выбивая весь воздух из лёгких. Я срываюсь на крик, чувствуя, что сейчас просто взорвусь. - Пожалуйста! - кричу я, - Сними эту штуку. Я больше не могу! - Ещё немного Курт, потерпи ещё чуть-чуть. - Нет, я больше не выдержу! Умоляю, сними её!       Себастьян резко останавливается, что даёт мне возможность набрать воздуха в лёгкие. - Поцелуй меня, чтобы закрепить полученный урок, только медленно и нежно.       Я слабо соображаю, даже сфокусироваться на лице Себастьяна удаётся не с первого раза. Поцеловать? Да я бы придушил его сейчас, ни будь мои руки в наручниках, а он просит о поцелуе?! - Сначала сними эту хреновину.       В его глазах проскальзывает едва уловимая злость. Хорошо знаю этот взгляд, он означает, что Себастьян не доволен мной. В следующую секунду он вновь яростно входит в меня и с новой силой буквально вдалбливает меня в кровать, каждый раз попадая точно в простату. Я кричу, кричу и кричу. Ужасно больно. Меня будто разрывают на части. - Ладно! Я сделаю!!! – из последних сил выкрикиваю я, после чего Себастьян останавливается на этот раз, оставаясь во мне       Он нависает надо мной, его губы всего в нескольких сантиметрах от меня. Мне нужно лишь преодолеть это расстояние и коснуться ненавистных губ. Но заставить себя сделать это оказалось труднее, чем я думал. Руки, зафиксированные над головой, затекли, губы дрожат.       Я посмотрел сначала на губы Себастьяна, а затем в тёмно-зелёные глаза. Ни намёка на снисхождение или жалость. Я знаю его лицо наизусть, потому что Себастьян предпочитает трахать меня спереди, он говорит, что хочет видеть моё лицо, каждую эмоцию, проскальзывающую на нём.       На самом деле Себастьян может быть аккуратным, внимательным, даже нежным, но я сам не позволяю ему быть таким. Я всё время ему перечу, язвлю и вообще веду себя с ним крайне грубо. Но это мой единственный способ бороться, я не могу иначе, не могу позволить ему думать, что я сдался. Хоть это отчасти, правда... Я не могу позволить ему увидеть мою слабость, пусть думает, что я сильный, даже если сил у меня уже не осталось. Пусть думает, что я никогда не сдамся, даже если моё громкое поражение давно очевидно.       А разве я не провозглашаю его в эту самую минуту? Да, именно так. Так и есть. Хреновый из меня боец. Я прикусываю губу, стискиваю кулаки и, наконец, теряю последние жалкие крупинки своей гордости.       Я приподнимаюсь, зажмуриваюсь и мягко касаюсь своими губами губ Себастьяна. Лишь касаюсь, мышцы рук сводит от напряжения, приоткрываю рот и засасываю нижнюю губу, ответ на поцелуй следует почти сразу же. Вскоре я чувствую, что он отстраняется и шепчет мне в самые губы. - Хорошо, но ты можешь лучше. Добавь язычка.       Тогда я усиливаю давление на узкие губы и проникаю языком внутрь. Язык Себастьяна встречает мой как желанного гостя, со всей заботой и нежностью. Он сплетает наши языки, мы целуемся страшно долго, растягивая каждое движение губ. Мне безумно неудобно, руки болят, я стараюсь ни о чём не думать, чтобы заглушить протест внутреннего голоса. Наконец руки ослабевают, и я падаю на кровать, тем самым прерывая свои мучения. - Можешь ведь, когда хочешь, - улыбается он. - Ненавижу тебя... - Да. Я знаю, - коротко вздыхает Себастьян, на этот раз сам наклоняется и целует меня, незаметно одним движением снимая с меня чёртово кольцо. Я облегчённо выдыхаю ему в губы. Затем он протаскивает одну руку мне под поясницу, приподнимая бёдра, второй хватается за мой настрадавшийся член, а затем возобновляет движение своего члена внутри меня.       Я не успеваю ничего сказать, только мычу в губы Себастьяна после каждого толчка, чувствующегося даже сильнее чем раньше. Себастьян за секунду набрал необходимый темп, безостановочно втрахивая моё едва дышащее тело в кровать, рука на члене двигалась с той же скоростью, поэтому, чтобы кончить мне понадобилось чуть больше минуты...       Я запрокинул голову и закричал, когда сильная струя моей спермы ударила в живот Себастьяну. А он сам, сделав ещё несколько толчков, со звериным рыком излился прямо в меня. Я терпеть не могу, когда он так делает, но на тот момент мне было абсолютно плевать.       В глазах потемнело, я больше не чувствовал ни рук, ни ног и вообще всё своё тело. Меня охватила небывалая лёгкость. В голове не было ни одной мысли, только свет, всё вдруг стало таким светлым. На секунду мне показалось, что я умер.       Это было лучшее ощущение в моей жизни. Так легко и свободно. Неужели всё наконец закончилось? Я прожил настолько бесполезную жизнь, я ничего не успел, не осуществил ни одной своей мечты, ничего не создал. Ничего не было в моей жизни, а всё что было, я потерял. Сколько ошибок я совершил. Сколько ненужных слов произнёс. Всё было не так от и до.       И это конец? Так всё закончится? Жизнь полная сожалений и только? Я не хочу так. Я ещё не готов!       Перед глазами понемногу прояснялось, сквозь белую пелену я увидел тёмно-зелёные глаза Себастьяна, обеспокоенно уставившиеся на меня. Я обнаружил, что на глаза мне навернулись крупные капли слёз, и медленно по очереди скатывались по щекам. Одну из них Себастьян заботливо поймал большим пальцем и стёр с моего лица. - Тебе ещё не надоело плакать? - тихо спрашивает он. - Ты не представляешь как, - ещё тише отвечаю я.       Чувствительность рукам и ногам пока не вернулась, но сознание более или менее прояснялось. Комната постепенно принимала всё более чёткие очертания. На смену лёгкости пришла тяжесть, голова как наковальня. Двигаться невозможно тяжело. Себастьян лежит сбоку от меня, опираясь на согнутую в локте руку, и мягко перебирает мои волосы, это приятно. По всему телу разливается какая-то слабость, я отключаюсь. - Дай мне сигарету, я не могу пошевелиться, - прикрывая глаза, прошу я. - Да, конечно.       Он моментально поднимается, через пару минут копошения, он возвращается с какими-то ключами и новенькой пачкой сигарет. Он расстёгивает наручники, и руки безвольно падают на подушку. - Это не поможет. Я всё равно не чувствую рук. Просто дай мне сигарету.       Себастьян открывает пачку Capitain Black достаёт сигарету и прикуривает, после чего приставляет фильтр к моим губам. Я затягиваюсь, оранжевый огонёк загорается на кончике сигареты, мягкий дым наполняет лёгкие и немного обжигает горло. Закрываю глаза, задерживая дыхание, ощущаю едва различимый привкус шоколада и выпускаю дым. - Ты в порядке? - Мне показалось, что я умер. - И как это? - Страшно. Умирать страшно... Я не хочу умирать.       Слёзы снова градом покатились по щекам, я не мог их контролировать. - Курт... Курт, не бойся, ты не умрёшь. Слышишь меня? Ты не умрёшь! Я не позволю никому и ничему сделать тебе больно. - Ты врёшь. Только ты делаешь мне больно.       Он внимательно смотрит мне в глаза, и я замечаю в его что-то странное, что-то другое, чего раньше не видел, что-то человечное…? Это… боль? - Может и так…       Себастьян затягивается и выдыхает дым мне в рот, а я принимаю этот яд из его уст.