Крика здравого смысла не слышно на фоне тихого шёпота сердца.

Окно настежь было открыто. Холодный воздух постепенно заполнял маленькое помещение, но его это ничуть не тревожило. Он смотрел на луну, а может на уличный фонарь, что освещал одинокую аллею этим вечером. Не знаю куда именно он смотрел, может быть даже никуда, может просто задумался, я мог лишь предполагать. Он сидел спиной ко мне и молча покачивался на стареньком стуле. Это продолжалось довольно-таки долго, но я не смел его тревожить. Действительно, чего это я буду пытаться завязать разговор, когда явился к нему лишь для того, чтобы проверить жив ли он и все ли у него в порядке. Мои летние каникулы давно закончились, уже больше месяца, как я ходил в школу. К слову, я ушел с головой в учебу, не желая ни о чем кроме думать. И у меня это хорошо выходило до сегодняшнего дня, пока мама не зашла в мою комнату со словами: "Егора что-то в последнее время совсем не слышно. Я за него беспокоюсь, он уже третий день на звонки не отвечает. Не хочешь к нему съездить, пирожки отвезти? Я столько напекла, а он их так любит!" - я попросту не мог отказать. С нашей последней встречи прошло столько времени, а он, увидев меня на пороге, просто бросил мне привет и пропустил в квартиру. Не то, чтобы я ждал фейерверков и фанфар в мою честь, нет. Улыбки было бы достаточно, ведь я притащился в такую даль ради него, а он встретил меня с угрюмым выражением лица. На улице в течение нескольких часов не переставая лил дождь и я промок насквозь пока дошел. Но сейчас мне было не до мокрой одежды, которая неприятно липла к телу, и не до своего здоровья, которое и так было неважным. Мне было необходимо узнать причину, по которой он был таким. Я просто сидел с ним на этой маленькой холодной кухне и смотрел, как он качается на стуле. Если бы он курил, уверен, он чертовки красиво бы это делал. Его тонкие пальцы подносили бы сигарету к губам, он бы затянулся, а потом медленно бы выпускал дым из легких в открытое окно. Но Егор не курит, а окно открыто. - ...на дождь? - с моих губ слетела мысль, а я и не успел заметить. - Что? - переспросил он. - Ты смотришь на дождь, верно? - озвучил свою догадку я. Он повернулся ко мне и изумленно на меня посмотрел, кивнул и отвернулся. После этого прошло еще несколько минут, а затем он заговорил. - Когда она умерла, тоже шел дождь, - я знал о ком речь, даже если мы прежде никогда об этом не разговаривали, - поэтому я не люблю осень с ее дождями. Она наводит на меня тоску. - В таком случае, может, закроем окно? - предложил я и, не дождавшись ответа, сделал все сам. - Что это изменило? - горько усмехнулся он. - Я замерз, - честно признался я. - Господе! - неожиданно воскликнул Егор, будто бы придя в себя, и начал трогать мою одежду. - Да ты весь мокрый! Почему не сказал мне? - Но ты ведь не спрашивал, - немного растерявшись такому переменчивому настроению брата, ответил я. - И вообще, мама заставила меня привезти тебе пирожки. Дело сделано, поэтому, пожалуй, я пойду, - неуверенно дрожащим голосом протороторил я все это и, не зная куда себя скорее деть, выбежал в коридор. - Захар, - Егор поймал меня за руку, крепко сжав мое запястье. Это означало только одно - он меня не отпустит. - Ты уйдешь, как и хотел, но сперва сходишь в душ, согреешься и переоденешься во что-то сухое. И поспорить я не смел, покорно отправившись в ванную комнату снимать с себя мокрые вещи. Позже брат принес мне полотенце, халат и сменную одежду. Я закрыл за ним дверь на щеколду, включил воду и залез в ванную. Всегда любил подолгу сидеть под теплыми струями воды, но в этот раз я предпочел немного согреться и выйти, так как хотел быстрее покинуть это место. - Уже все? - искренне удивился он, зная мою привычку. Я бы и сам удивился, честно говоря. - Да, - и, чтобы совсем уверить брата в этом, еще и кивнул. - На тебе неплохо сидят мои джинсы, - заметил Егор, - но вот рубашка не совсем по размеру, великовата. - В любом случае это лучше мокрой одежды, спасибо, - немного смущенно произнес я, теребя края рубашки. - Я сделал тебе чай, проходи на кухню, а я пока развешаю твои мокрые вещи, - после сказанного брат удалился, а я отправился пить чай, который к слову пришелся очень кстати. Грея руки о теплую кружку, я совсем не заметил, как поддался воспоминаниям. Это было так странно, видеть на себе одежду брата, не то что раньше. В детстве мама заставляла донашивать за него вещи, чему я яро сопротивлялся. Мне было так обидно, что Егору всегда покупают что-то новое, когда он вырастает из старой одежды, которая впоследствии переходит ко мне. Тогда это было обычным явлением, но я положил этому конец, когда классе в четвертом заявил, что больше не буду ничего надевать из вещей брата. Егор тогда почему-то отреагировал на это эмоциональнее всех и поклялся, что я ни в жизнь не получу от него даже дырявого носка, не то что иной одежды. На протяжении всех этих лет я частенько сожалел о содеянном, так как у брата была куча классных шмоток, которые я бы присвоил себе, но им так и не суждено было стать моими. Он сдержал свое слово, по крайней мере, до этого момента. Поэтому, это было чем-то особенным для меня. От этой мысли я улыбнулся, делая очередной глоток сладкого чая. - Ты вот уже с пару минут смотришь на свои ноги и лыбишься, с тобой точно все в порядке? - моё спокойствие было нарушено, от внезапного появления брата я испугался и чуть было не опрокинул на себя кружку. - Да, все в порядке, - поспешил заверить я Егора и, оставив недопитый чай, встал со стола, - я пожалуй пойду, боюсь опоздать на электричку. Мне показалось, что Егор пропустил мимо ушей все, что я сказал. Он подошел ко мне, бросив на меня напряженный и одновременно обеспокоенный взгляд, и прислонился губами к моему лбу, спустя пару секунд отстранился. - Что ты делаешь? - недоуменно поинтересовался я, совсем уж растерявшись такому неожиданному жесту. - Меряю тебе температуру, - сказал брат, будто это в порядке вещей, а затем посмотрел на меня, как на идиота и спросил, - разве не ясно? - Для этого есть градусник, - заверил я его, придав лицу более умный вид, чтобы он на меня больше так не смотрел, потому что я будто чувствовал, что тупею на глазах. - Думаешь, он у меня есть? Я только переехал, - он вскинул брови и уставился на меня своими голубыми проницательными глазами. Я сконфузился. - Хорошо, в следующий раз принесу тебе градусник, чтобы ты не вытворял подобное, - заявил я, скрестив руки на груди. - В следующий раз? - переспросил Егор. - То есть ты хочешь сказать, что задумал ходить сюда когда заблагорассудиться? - Я... Нет... То есть, - растерялся я, но сделав глубокий вдох, поспешил убедить брата в обратном, - меня вообще мама заставила! Не собираюсь я больше к тебе ходить! - Ну и отлично, - холодно отозвался он, сведя брови к переносице. - Можешь начать с сегодняшнего дня. И кстати, у тебя есть пятнадцать минут, чтобы успеть на последнюю электричку. - Значит, я поспешу, - в такой же манере ответил я, - и спасибо за чай. Он, кстати, был таким же отвратительным, как и твое гостеприимство. Нет, чай, разумеется, был вкусным, но я должен был чем-то оппонировать. Мы оба знали, что мне не успеть на электричку, но я был слишком упрям, чтобы признать это и остановится, а он слишком упрям, чтобы остановить меня. Я сразу же вышел из кухни, направляясь в прихожую. Надел куртку, которая еще не успела высохнуть, и такие же кроссовки. Егор бросил что-то вроде: "Закрой за собой дверь, не буду тебя провожать". И я ее закрыл. Да так, что штукатурка с потолка посыпалась. Выйдя из подъезда, я не спешил выбираться из-под козырька в дождь. Сунул руку в карман куртки и обнаружил, что больше ста рублей в нем не имеется. "Отлично, - подумал я, - просто прекрасно". И проклиная утро, когда мама решила испечь эти проклятые пирожки, которые совсем неслучайно любимы Егором, я пнул ни в чем неповинную урну и вышел из-под козырька подъезда. Я не знал куда идти, потому что находился в чужом городе и брата здесь никого не знал. Я бы мог побродить по ночным улицам в поисках приключений на задницу, но вероятность заблудится была слишком велика и возможность быть зажатым какими-нибудь гопниками в темном углу не сильно прельщала. Поэтому самым разумным я счел, покататься на качели на детской площадке, что находилась прямо у дома Егора. Я дико замерз, а дождь все продолжал лить. Я находился на улице не больше десяти минут, но это время я готов был бросить на чашу весов с ледниковым периодом. Тысячный раз пожалев, что покинул теплую квартиру брата в порыве тупости, я уже подумывал, как бы вернуться обратно с меньшим уроном для самооценки. От грандиозных мыслей меня отвлек мобильный, что завибрировал в кармане куртки. Я достал телефон и кликнул на конвертик с сообщением, следовало бы догадаться, от Егора. Могу подогнать пару коробок. Предложение ограниченное. Утром отдам их дяде Пете, бомжу. Поднимайся. Мое лицо исказила ухмылка, я поднял глаза с экрана телефона стоящий напротив дом. В одном из окон на пятом этаже виднелась темная фигура. "Ну конечно, кто это еще может быть," - подумал я и отсалютовал фак. Фигура удалилась, свет в окне погас. Я опустил глаза на землю, засунул руки в карманы и продолжил качаться на качелях. Пропало всякое желание возвращаться к этому самодовольному напыщенному индюку. Лучше мерзнуть. Не успел я снова предаться липнущему холоду, как возле меня вдруг, взявшийся из неоткуда, остановился брат. Он был с зонтом, который держал над нами обоими. "А мне зонтик не мог дать?" - злясь подумал я. - Чего надо? - спросил я Егора, перед этим встав с качели, чтобы он ни в коем случае не смотрел на меня сверху вниз. - Дурак, - бросил он мне, - к тому же еще и упрямый дурак. - Если ты пришел, чтобы доказать, что... - начал было я, но брат не дал мне закончить мысль. - Идем, - схватил меня за руку и повел за собой. А я и не посмел дальше возразить, потому как был действительно счастлив, что он пришел за мной и забрал меня из объятий, казалось бы, вечного и холодного дождя. Это непередаваемое чувство блаженства, когда твоего замерзшего тела касается тепло и по тебе пробегают температурные мурашки. Я расплылся в улыбке почти сразу, как зашел в квартиру. Скинул с себя мокрую обувь и куртку, а затем застыл на месте, потому что не знал, что делать дальше. - Носки тоже снимай и дуй в комнату, - повелел брат, а сам направился в сторону кухни. Я зашел в комнату и начал потихоньку избавляться от мокрой одежды. Дежавю ей богу. Замершие руки плохо слушались, поэтому пришлось повозиться с пуговицами рубашки. - Ложись в постель, - таким же повелительным тоном произнес он и протянул кружку с желтой шипучей жидкостью. - И выпей вот это. Я хотел поинтересоваться, что в кружке, но меня начинало трясти от холода, зуб на зуб не сходился и я решил, что не стану. Брат подоткнул мне одеяло, пока я вливал в себя эту желтую гадость. И все бы вроде нормально, но я никак не мог согреться. Егор заметил, что меня все равно трясет, и накинул сверху еще одно одеяло. - Мне все равно холодно, - дрожащими губами произнес я. Брат тяжело выдохнул и выключил свет. В сумерках я видел, как он стягивает с себя футболку и домашние штаны, оставаясь в одних боксерах. - Не думаю, что мы поместимся, - прошептал он, ложась ко мне на кресло. Поместиться, то мы поместились, но назвать это удобным, я бы не смог. Егор прижал меня к себе, обжигая своим теплом. Я уткнулся ему носом в шею, вдыхая воздух неровными глотками. Боюсь даже себе признаться в том, что скучал по этому. Просто вот так вот лежать рядом с ним... Спустя пару минут начал замечать, что понемногу "оттаиваю", а еще спустя столько же дрожь унялась. - Тебе нужно было всего лишь сказать, что ты будешь ко мне приходить, - прошептал брат, надломив тишину в комнате. - Я буду к тебе приходить, - я произнес то, что он хотел услышать. Пусть и несвоевременно, зато устранил причину конфликта. И после всего я задумался, а стоило ли все это того?.. - Пожалуй, перейду на матрас, нам с тобой здесь не спать нормально, - он попытался вылезти под одеял, но я вцепился в него так, что не позволил никуда двинуться. - Не уходи, - тихо бросил я, - пожалуйста. - Будет неудобно, - предположил брат. - Почему я должен причинять такой урон своему комфорту? - Мне нужно твое тепло, - ответил я. - Это ведь ты выставил меня за дверь, в дождь. Теперь отогревай. - От части в этом была и моя вина, признаю, - парировал он, - и именно поэтому я укрыл тебя двумя одеялами. - Мне нужен ты, - сдался я, сказав то, что наверняка заставит его остаться, - рядом. - А мне нужно кое-что в замен, - серьезным голосом заявил Егором. - П-поцелуй? - запнувшись, предположил я. - Поцелуй, - повторил он и я накрыл его губы своими, закрыв глаза, задержался на пару секунд и отстранился, думая, что на этом моя часть сделки закончена. Но я ошибался. Егор приник ко мне, жадно впиваясь в мои губы, поочередно засасывая то верхнюю, то нижнюю. Я робко отвечал на поцелуй, а он умело играл с моим языком, загоняя меня в краску. Я чувствовал, как меня начинает бросать в жар. Дрожь снова вернулась и я не мог понять причину этого: то ли виной лихорадка, то ли Егор.