Осознание

Предупреждение автора: дальнейший текст написан попеременно от лица Разиэля и Рахаба с разбивкой на абзацы перед сменой действующего лица. Деление на части носит условный характер, так как я не могла выложить каждый POV отдельным куском или залить работу одной простынёй. POV Raziel Шли года, что медленно складывались в десятилетия и века. Жизнь, сначала бывшая нестабильной, постепенно успокаивалась. Мы привыкли к новой роли — роли не полководцев, а правителей. Я привык быть вечно серьёзным, выслушивать отчёты и отчитываться сам, проверять тонны бумаг. И было лишь два существа, с которыми я вёл себя иначе. В редкие встречи с Турэлом мы сбрасывали напряжение, устраивая неистовые дуэли. А с Рахабом... немного стыдно сказать, но с ним я вёл себя как ребёнок. Потому что я мог себе это позволить. Просто дурачиться, не думая ни о чём. Открывать душу и не бояться удара. Он обычно держался немного серьёзнее, но всё же мне неизменно удавалось заставлять его улыбаться и даже смеяться. И я невероятно много был готов отдать за этот смех. Власть обернулась тяжким бременем, а свобода от неё, пусть даже временная, была подобна живительному глотку крови. Я честно, изо всех сил надеялся, что наваждение пройдёт. И напрасно. С годами я привязывался к младшему брату всё сильнее. И мне казалось, что он сам со временем становится всё прекраснее. Или не казалось... когда-то карамельные, его глаза изменили цвет, став не просто удивительными, а воистину необыкновенными — синими, как пара сапфиров. Их блеск порой просто зачаровывал меня. А ведь даже у Турэла зелёный цвет мешался с жёлтым. И всё же даже спустя столь долгое время я не смог ему открыться. Я не мог потерять нашу дружбу, она значила слишком много. А как отреагирует Рахаб, если я скажу, что отношусь к нему не как к брату, я не знал. Хотя порой мне казалось, что его проницательность давно позволила всё понять... Но тогда он бы сделал шаг навстречу. Если бы хотел... И я решил, что он не хочет. Со временем мы снова начали общаться меньше. Во-первых, порой мне было тяжело рядом с ним, а во-вторых... Во-вторых я начал привыкать к новой роли. И чувство медленно умирало со временем. Не желая мучить себя и ставить под угрозу наши отношения, я решил какое-то время не общаться с ним, не подумав, что это и дружескую связь может пошатнуть. Наверное, в том, что последовало потом, отчасти виноват и сам Рахаб. Он всегда был довольно скрытным и не рассказывал о своих проблемах. Хотя я и не спрашивал, а он был слишком тактичным, чтобы навязываться. Он молчал даже тогда, когда его просто нельзя было бы счесть навязчивым. Ну а я не интересовался при том, что знал об этой его черте. Плохой из меня всё-таки брат. Мне следовало насторожиться хотя бы потому, что позже, когда уже я сам искал с ним встречи, Рахаб не смог уделить мне время, что раньше было просто немыслимо. Я попытался выяснить, что происходит и не нужна ли помощь, но безуспешно. Брат уверял меня, что справится сам. Но он не справился. Полагаю, не обошлось без Зефона, но, как обычно, доказать что-либо не получилось. В итоге Рахаб попал в не самую приятную ситуацию, о чём я и узнал на следующем совете... POV Rahab Голос моего отца и императора чётко разносился по залу. Слова падали, как удары боевого молота. Я стоял перед его троном на колене, не шевелясь и не поднимая глаз. Мне было больно. Потому что отчасти в его словах присутствовала истина. Но отчасти — нет, и я не понимал, что хуже. То, что он отчитывает меня, как нашкодившего мальчишку, за действительно имевшую место быть глупую ошибку, или то, что попутно он вспоминает чуть ли не все мои просчёты со дня рождения. «Если я настолько бесполезен, то почему я ещё жив?» - подумал я, но вслух не задал этот вопрос. Наконец, я получил разрешение занять своё место. Я поднялся и, с большим трудом сдерживая слёзы и сохраняя равнодушное выражение лица, встал между Доумой и Мелкаей. Лишь бы сейчас никто из братьев не начал мысленно унижать меня. Этого я уже не выдержу. Я должен был стоять с гордо поднятой головой. Несмотря ни на что. И я поднял голову и взгляд. Лёгкое презрение в глазах Турэла. Усмешка — в глазах Зефона. А Разиэль просто не замечал меня. Я чувствовал это по его взгляду. Сейчас я был для него просто пустым местом. И это оказалось даже хуже слов Каина. Едва окончился совет, я чуть ли не бегом понёсся к себе. То, что Разиэль делал вид, что не замечает меня, стало последней каплей. Я слишком много делал, чтобы быть ему достойным братом. И в последнее время мне стало казаться, что наши отношения, охладевшие после того, как мы разлучились во время войны с людьми, вновь становятся прежними. Но один этот совет перечеркнул все мои попытки. На секунду я порадовался тому, что в этот раз не стал брать с собой свиту. Я предполагал, чем может кончиться этот совет. Но не думал, что всё будет так плохо. Забившись в угол дивана в гостиной своих личных покоев, я сделал то, что было одинаково позорно для мужчины и великого лорда — разрыдался. Разиэль был для меня подобен солнцу. Было приятно и одновременно мучительно-больно стоять рядом с ним... и понимать, что я никогда не стану ему ровней. Любоваться издалека. Мечтать даже не о ласковом слове — взгляде. Я не знал, откуда взялась эта привязанность. Но с годами она только крепла, и я мог дать ей лишь одно имя — любовь. Неожиданно я почувствовал, что в комнате есть ещё кто-то. Я затих и замер, но слёзы продолжали бежать по щекам. Я знал, что сюда могло прийти лишь одно существо — Разиэль. Он точно пришёл не поиздеваться. Это было бы слишком низко для него. Но вряд ли он сможет меня утешить. И лучше ему не видеть меня в таком состоянии. -Рахи... - услышал я его тихий голос. -Разиэль... уйди, пожалуйста... Но он не сделал этого. POV Raziel Рахаб часто помогал мне обрести душевное равновесие одним своим присутствием. А я... я платил ему всего лишь толикой своего внимания при том, что он давно был мне небезразличен. И, пожалуй, сегодня был прекрасный шанс, чтобы хоть отчасти вернуть ему долг. С такими мыслями я пришёл в его покои. И, услышав протест, не ушёл. Напротив, я приблизился к брату и сел на диван возле него, накрыл его ладонь своей. Рахаб отвернулся, длинные волосы скрыли от меня выражение лица. Но я успел заметить блеск влаги на бледной щеке. Я осторожно взял его за подбородок и заставил посмотреть на себя. В странных, изменивших цвет, безумно-прекрасных глазах цвета сапфиров боль мешалась со страхом. Рахаб прерывисто дышал, губы были плотно сжаты, а ресницы слегка трепетали. Из глаз безмолвно катились прозрачные капли. - Ты не заслуживаешь того, что он тебе сказал, - проговорил я. Брат опустил глаза. Я понял, что словами делаю только хуже. И, повинуясь чутью, я потянулся к его лицу, губами снимая солёные капли, так похожие по вкусу на кровь, с нежной кожи и длинных ресниц. Рахаб тихо вздохнул. Я почувствовал, что его пальцы нервным резким движением прошли по моим волосам. Несомненно, ему нравились эти прикосновения. Слёзы продолжали выступать на удивительных глазах, но всё реже. Однако дыхание брата не становилось легче. И моё собственное становилось всё тяжелее. Бездна, и чем я только думал?! У него такая приятная прохладная кожа... и такой чистый запах. Это так приятно мешалось с солёным вкусом его слёз... Я почти забыл, кто я, где нахожусь, и кто находится рядом со мной. Я продолжал осторожно целовать его лицо, не имея желания прерваться. И вполне закономерно, что в конечном итоге я поцеловал его в губы. Совсем легко и осторожно. Рахаб склонил голову мне на плечо, пряча лицо за завесой волос. И только сейчас до меня дошла вся суть ситуации. Самым главным в ней было даже не то, что мои руки давно лежали у него на талии. Не то, как доверчиво он приник ко мне всем телом. А то, что я желал его. И в данной ситуации меня пугало даже не то, что он — мужчина. И даже не то, что он — мой брат. Я слишком привык получать то, что хочу. Но Рахаб был не рабом и не обращённым. Он был ровней мне. И, главное, он был моим другом. - Спасибо, - тихо прошептал он куда-то мне в шею. Его дыхание на открытой коже заставило меня вздрогнуть. Что будет, если он заметит? Потому что не заметить всё труднее и труднее... Мне надо было срочно уйти. Но при этом я чувствовал, что всё ещё нужен ему. Разум метался, не зная, что предпринять, и с каждой секундой приближая меня к разоблачению. Рахаб пошевелился, поднял голову и заглянул мне в глаза. Мы были так близко... Его дыхание на моём лице. Это было уже слишком. Я не сдержался. POV Rahab Я даже не успел ничего сообразить, не говоря уже о том, чтобы спросить — Разиэль поцеловал меня. Не так, как в первый раз, а жарко, страстно. Повинуясь рефлексам и ещё не вполне понимая, что происходит, я ответил. Странно, что до моего сознания вообще что-то дошло, пусть даже на это и потребовалось несколько секунд. Разиэль, тот, перед кем я преклонялся и кого любил, целовал меня. Совершенно, надо заметить, не братски. И я отвечал, не веря, но отвечал, радуясь столь страстному проявлению внимания и даже не задумываясь, чем это может кончиться. Казалось, поцелуй длится вечность. Я не хотел прерывать его, боясь взглянуть Разиэлю в глаза. Так нельзя... это просто... просто неправильно! Но почему собственное тело вопит об ином, предавая меня? Почему этот поцелуй так порочно-сладок? Разиэль отстранился, тяжело дыша и глядя на меня полубезумными слегка испуганными глазами. Я так и не понял, как и когда одна моя нога оказалась у него на коленях. Заметив это, Разиэль положил на неё руку и медленно провёл ладонью от колена почти к самому паху. Я отвернулся, пытаясь справиться с дыханием. Что ж, брат, наслаждайся моим позором, если это доставляет тебе удовольствие. Да, я желаю тебя. Но не просто желаю — люблю. - Не бойся, - тихо проговорил Разиэль и снова заставил меня повернуть к нему лицо. А потом он снова поцеловал меня, жарко, настойчиво, и я снова ответил, обнимая его за шею. Разиэль притянул меня к себе, я устроился у него на коленях. Мои пальцы коснулись чёрных волос, я почувствовал, как одна рука Разиэля зарылась в мои, а вторая, обнимавшая меня за талию, уже не просто обнимала — поглаживала по спине. Моё сердце сходило с ума, я уже не мог ни о чём думать. Правильно ли то, что происходит сейчас, не сон ли всё это, что будет потом — все эти мысли начали тревожить меня лишь значительное время спустя. Прижиматься к нему. Целовать его. Быть настолько близко, насколько возможно. Чувствовать, как желание становится всё сильнее. Ощущать, как его пальцы уверенными движениями раздевают меня. Наш поцелуй прервался, Разиэль, тяжело дыша, отвернулся. Он опустил ладони мне на грудь, вынуждая чуть отстраниться. Руки плавно спускались всё ниже и замерли, встретив препятствие в виде моих брюк. Я ничего не делал, не мешал ему, но и не подталкивал к более решительным действиям. Его ладони стали медленно подниматься обратно, Разиэль взглядом отслеживал их передвижение. Наконец его пальцы легли мне на плечи, и наши взгляды пересеклись. Я улыбался. Он тоже. - Красивый, - довольно констатировал Разиэль. - Как и ты. - Сильнее, чем я, - возразил он и погладил меня по щеке, а через секунду, схватив за волосы, притянул к себе для нового сумасшедшего поцелуя. Рука легла на мою талию, одно движение — и мы легли на диван. И тогда где-то в моём подсознании прозвучал вопрос: «Что будет дальше?» POV Raziel Это было неправильно. Хотя бы потому, что это было опасно. Демон его знает, что сделает тот же Каин, если узнает. Если узнает... а я не видел ни единой причины, по какой он мог бы сейчас оказаться здесь. Поэтому сейчас эта призрачная эфемерная опасность не беспокоила меня. Я не знал, почему так безумно желаю брата, но подумать об этом можно будет и позже. Я всё равно не смогу уйти, не получив его. Если бы я только знал, что в тот момент подвергаю опасности и своё, и его сердце... я бы всё равно не остановился. Я осторожно провёл когтем по его нижней губе. Как же он был хорош сейчас. Всегда прекрасный и совершенный и в скорби, и в веселье. В равнодушии, и в страсти. Неожиданно из-за пелены желания всплыла разумная и своевременная мысль: даже если у брата были мужчины, в чём я сомневался, он наверняка никогда не был снизу. То есть, он понятия не имеет, что его сейчас ждёт. Как, кстати, и я. Я был с мужчиной лишь один раз, чтобы узнать, каково это, но я был сверху, и мне было практически безразлично, что ощущал выбранный мною юноша. Я даже не потрудился считать его память. И потому сейчас мне следует быть очень осторожным. - Не бойся, - тихо проговорил я и коснулся растрёпанных мягких волос. - Я люблю тебя, - долетел до моего сознания настолько тихий голос, что я так и не понял, было это сказано мысленно или вслух. Боль можно заглушить удовольствием. И, хоть чувствительные точки у каждого свои, кое-какие всё-таки являются общими. У вампиров, например, губы. Ну, а у мужчин... думаю, это и так не знают разве что дети. И то не все. Я ещё мог повернуть назад. Пусть и совсем небольшой, но у меня был шанс остановиться. Я бы даже нашёл, что сказать ему. И он бы согласился. Но было уже слишком поздно. Мои пальцы справились с шнуровкой его штанов, открывая его целиком. Я не понимал, как мог всё это время держать себя в руках рядом со столь прекрасным существом. Это можно было объяснить лишь привычкой. И не менее странным мне теперь казалось то, что я почти смог разлюбить его. Разве можно так кощунственно отнестись к совершенству? И почему мне, первому, вообще пришла мысль от него отказаться? Что ж, сейчас он явно желал этой близости не меньше, чем я. И у меня был шанс если не сделать его своим, то хотя бы раз пережить с ним это удовольствие. Мои губы коснулись его груди, я желал одновременно выразить восхищение и подарить удовольствие. Когти, щекоча, прошли по его животу ниже, и страстный вздох придал мне решимости, подтверждая моё право обладать. Да, я был этого достоин. Мне было это позволено. Он сам тянулся ко мне, не знающий, что делать со своей страстью, и оттого становящийся почти моей жертвой. Но только почти. Ведь бывает так, что тот, кто вкусил желаемое, попадает в ловушку. С большим трудом контролируя себя, я вошёл в него и сразу же замер, давая время привыкнуть. Его потребовалось не так уж и много. И вскоре я узнал самое сильное наслаждение в моей вечной жизни... POV Rahab Я не смог до конца понять, в какой момент эмоциональные барьеры ослабели, и я смог ощущать, что чувствует Разиэль. Но, после того, как это произошло, я желал лишь одного — доставить ему удовольствие, которое он так жаждет. Однако боль от его проникновения оказалась действительно сильной, но я постарался не показать этого. И, едва неприятные ощущения исчезли, дал знак Разиэлю что он может начинать. Только он мог обладать мной. Получить меня всего. И сейчас я убедился, что моя душа не ошиблась, когда решила, кому ей принадлежать. За послушание ему я получил соответствующую награду. Его руки и губы на моём теле. А через какое-то время — чистое наслаждение, и совсем слабая боль лишь обостряла его, давая в полной мере почувствовать, насколько это прекрасно. Не берусь сказать, сколько это длилось. Время перестало существовать. И, когда всё закончилось, я сам не понимал, мало мне или много. Под конец мне уже казалось, что это слишком, слишком хорошо. Ещё никогда, ни с одной женщиной я не переживал ничего подобного. И я не думал, нет, я точно знал, что это не из-за того, что подобный опыт был новым для меня в физическом плане. Нет, дело было совсем не в этом. А в том, что со мной был тот, кого я любил все эти десятилетия. Любил, мечтая лишь об одном — быть рядом. Так близко, как только смогу. И вот, я стал. Ближе, чем когда-либо. Пусть и не совсем таким образом, о каком думал раньше. Сейчас это не имело значения. И ничто не имело. - Рахи, - тихо и немного печально проговорил Разиэль, - ты понимаешь, что об этом никто не должен узнать? Это опасно в первую очередь для тебя. Я только кивнул. Конечно, я понимал. Я знал, что Разиэль не показывает свою привязанность ко мне открыто, потому что это — его слабость. И этой слабостью могут воспользоваться император или другие братья. Как бы мне хотелось, чтобы остальные осознали бессмысленность нашей вражды... Несбыточные мечты. Разиэль поднялся и начал одеваться. Я прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и осознать всё, что только что произошло. С Разиэлем трудно. Из-за его привычки скрывать, что ему кто-то дорог, я не знаю, кто я для него, и как он ко мне относится. Даже сейчас. Он, наверное, привязан ко мне. Но даже это — не больше, чем моё предположение. Но я был уверен, что рано или поздно я узнаю. - До встречи, Рахи, - прозвучал его голос уже от двери. - До встречи, - эхом откликнулся я. Я улыбнулся неожиданно пришедшей в голову мысли: если Разиэль в самом деле пришёл лишь за тем, чтобы меня утешить, ему это, определённо, удалось. POV Raziel Я уходил от брата с очень странными эмоциями. С одной стороны, сказать, что я был удовлетворён, значило не сказать ничего. С другой — меня беспокоила его возможная реакция, когда он отойдёт от пережитого. Если мы будем общаться без стеснения, это уже хорошо. С другой стороны, я и сам должен был подумать, как мне теперь вести себя, если мы останемся наедине. Делать вид, что ничего не было? После того, как он сказал, что любит? Хотя это было сказано настолько тихо, что я не мог гарантировать, что те слова не были игрой моего воображения. Или моей собственной мыслью, так и не озвученной вслух. В тот момент я был словно пьян. И что мне теперь делать? Признаваться в любви? Пожалуй, пока всё же не стоит. Просить брата стать моим любовником? С другой стороны, почему нет? Я был уверен, что смогу убедить его. В конечном итоге, никто для нас не может быть достойнее друг друга. Я планировал задержаться в Святилище на несколько дней, чтобы решить пару вопросов с другими братьями, но теперь у меня возник порыв трусливо уехать как можно быстрее, чтобы и у меня, и у Рахаба была возможность спокойно всё обдумать подальше друг от друга. Но другая часть меня утверждала, что, уехав сейчас, я совершу большую ошибку. Во-первых, это было действительно трусливо. Во-вторых, возможно, разобраться как раз имело смысл сейчас, потому что потом шансы того, что мы продолжим интимные отношения, существенно снижалась. Сказать, что я не хотел этого, значило не просто соврать, а очень нагло соврать. Потому что я упорно вспоминал, каковы на ощупь его волосы, его кожа, которая чаще всего была немного холоднее моей, какой у него восхитительно-свежий запах. И голос... Как же он стонал подо мной... слушал бы и слушал. Думать о делах тогда, когда из головы не уходит образ самого красивого и притягательного мужчины из всех, кого я когда-либо знал, было не просто сложно — невозможно. Моё пребывание в Святилище резко теряло какой-либо смысл. Я не знал, почему, но я не мог прийти к нему первым. Возможно, я просто боялся. Я, Разиэль, первый лейтенант Каина, боялся просто пойти и поговорить с братом. Ситуация могла бы казаться смешной, не будь она одновременно настолько печальной для меня лично. Я привык получать то, что хочу. Вот только Рахаб не был вещью, и я не мог не учитывать его собственное мнение, узнать которое я просто боялся. Я слишком боялся отказа. И мне было очень трудно находиться так близко от вожделенного объекта и не сметь самому подойти к нему. В случае с Рахабом мне было нужно то, что я просил крайне редко — разрешение. В любой форме. И вот, когда я уже точно решил, что на следующую ночь уеду, я услышал слабый, едва ощутимый Зов...