Реальная жизнь

Если кого-то любишь, любишь по-настоящему, никогда не причиняй ему боль. Никогда не наполняй его глаза чем-то, так похожим на горе. Лорел Гамильтон «Смертельный танец»

Дани оттолкнула ничего непонимающего Нормана от себя и, гневно взирая на него снизу вверх, протянула ему телефон. - Ответить не хочешь? – прожигая мужчину взглядом насквозь, не скрывала язвительности Даниела. Она держала телефон Ридуса лишь двумя пальцами, словно даже прикосновение к неперестающему издавать сигналы аппарату, на котором светилось имя Сесилии, могло вызвать у нее аллергию или что-нибудь еще хуже. - Потом, – даже не глядя на экран, отмахнулся Норман, вновь делая осторожный шаг к своей женщине. - Ты что, даже не хочешь с ней поговорить? – ехидно уточнила Дани, насильно вкладывая Ридусу его же телефон в ладонь. - С кем – с ней? – чуть более грубо, чем он рассчитывал, уточнил Норман, опуская глаза к уже переставшему мигать экрану. Нажимая разблокировку, он совершенно не ожидал увидеть пропущенный вызов от Сесилии. – Черт! – сорвалось с губ мужчины, успевшего забыть о том, что он сам звонил ей несколько часов назад. Он хотел просто снова спросить у нее о той ночи и надеялся получить в этот раз правдивый ответ, который бы спас ему личную жизнь и помог вернуть доверие Даниелы. А теперь выходило, что эта идиотка, как всегда явившая себя не вовремя, вновь разрушила едва успевшую восстановиться тонкую ниточку между ним и его любимой. - Ну, и чего ты ждешь? – резко вздернула Дани брови вверх и сжала дрожащие губы в тонкую полоску, не позволяя себе разреветься и выплеснуть всю свою боль наружу. - Дани... – он уже сто раз за последний месяц начинал разговор с ее имени, но все равно ничего не получалось объяснить и достучаться до нее. Да и как, если он и сам ничего не понимал. Заново повторять о том, что ничего не было или он ничего не помнит, он уже просто устал, но и других слов подобрать не мог. - Мне надоело все это, Ридус! – заорала Даниела, выходя из себя и бросая ему под ноги чашку, попавшую ей под руку в такой тяжелый для обоих момент. – Мне надоели эти недомолвки! Надоела названивающая тебе дура! Твое беспамятство и никчемные оправдания! Ничего из того, что ты делаешь сейчас, не поможет нам вернуть то, что было раньше. - Прекрати! – попытался утихомирить ее Норман, тоже распаляющийся и готовый высказать ей и свои претензии. - Не смей затыкать меня! – взревела уже совсем разъяренная Дани. – Ты, я помню, хотел поговорить. Давай сделаем это! - Я пока не знаю, что еще сказать, кроме того, что я почти уверен в том, что между мной и Сесилией ничего не было, – зажмуриваясь, произнес Ридус, кусая губы и сжимая кулаки в бездействии. Желание сдавить Дани в объятиях, показывая свою реальную силу, никуда не пропадало. Он хотел остановить ее крики и заставить успокоиться и выслушать его жалкую, как он сам считал, речь. - Почти? – всем, что она услышала из сказанного, оказалось это дурацкое слово, которое он вставил нечаянно и тут же о нем пожалел. Пылающие глаза Даниелы заставили мужчину стушеваться и замереть на месте. В таком гневе он еще никогда ее не видел. Даже тогда, когда она только узнала о его выходке, она была просто огорчена и сокрушена его поступком, но сейчас ее было не узнать. Дани была готова метать в него молнии, но единственным, до чего она смогла дотянуться, стала ни в чем не повинная посуда Флэнери. Норману оставалось лишь уворачиваться от летящих в его сторону тарелок и пригибаться, когда особо удачным броском Дани вдруг запульнула в него заварочным чайником. Он прекрасно знал ее возможности и проблемы с прицеливанием, и поэтому не воспринимал серьезно вероятность получения какой-либо травмы. Его больше пугало то, что она, кажется, не собиралась останавливаться и намеревалась разнести дом его друга на кусочки. Когда большая часть из выставленного на кухонном гарнитуре сервиза была расколочена на мелкие осколки о кафельный пол столовой, Норман, уставший уклоняться от посуды, все чаще грозящей разбиться о его голову, сделал рывок к Даниеле. Она отвлеклась лишь на секунду, чтобы найти что-то поувесистей, чем можно было бы запустить в своего мужчину, и этим дала ему шанс. Ридус сгреб Даниелу руками и, обхватывая за плечи и прижав к себе, с силой впечатал ее в стену. Он знал, что именно могло ее расслабить, но подействует ли это на нее сейчас? Вот в этом он точно не был уверен. - Убери от меня руки! – сделала отчаянную попытку освободиться Дани. – Поимев меня так же, как и вчера, ты не решишь проблему! Отпусти, я не хочу... – простонала она, вновь безнадежно дергаясь в его руках, крепко сжимающих ее. А всего месяц назад Дани и предположить не могла, что будет вырываться и всячески отвергать ласку, исходящую от любимого мужчины. Сейчас она головой понимала, что нельзя так просто сдаться ему, но сердце, бешено колотящееся в присутствии Нормана, твердило ей, что она полная дура. Увидевший в ее глазах неподдельный страх и борьбу с самой собой Ридус отшатнулся, делая шаг назад и выпуская ее из своих объятий. Он не хотел причинить ей все эти страдания, он просто хотел вернуть все назад. Знать, что она только его женщина, и что так будет всегда. Ведь он обещал это в ту самую – первую ночь, которую они провели вместе, и которая была по его подсчетам так давно. - Ты слишком взбешена сейчас, чтобы мы могли что-то спокойно обсуждать. Ты не слышишь то, что я тебе говорю, – Норман старался придать голосу мягкость, которая давалась с огромным трудом, ведь криками точно было уже не помочь. Когда он повышал голос, стоящая напротив него Дани вся сжималась, словно своими словами он причинял ей боль. - Норман, – подняла она на него полный усталости взгляд, – пока я знаю и помню, что было между тобой и Сесилией, мы вообще никогда не сможем спокойно общаться. Я не смогу! - Придется! – довольно громко возразил Ридус. – Я не отпущу тебя так просто, позволив какому-то вовремя подсуетившемуся нахалу, занять мое место в твоей жизни. Он не будет отцом для моей дочери! - Тебе лучше смириться с этим. С тем, что я больше не твоя, – отлепившись от стены, Дани уверенно шагнула по рассыпанным по полу осколкам, направляясь в прихожую. Необходимо было срочно позвонить Мингусу и попросить его вернуться. Оставаться в этом доме и дальше девушка больше не могла. - И не подумаю даже, – зарычал Норман, перекрывая ей путь к отступлению. – Чем он лучше меня, что ты так быстро метнулась к нему? Что сделал для тебя он, чего не могу сделать я? - Ты до сих пор не можешь понять, что я ушла не к нему, а от тебя, Ридус! – толкая в грудь возмущенного мужчину, Дани уже ни на что не надеялась. Он снова обвинял ее в близости с Хосе. В той близости, которой не было бы, не будь Норман ревнивым идиотом, не умеющим правильно дозировать свой алкоголь. – Между мной и Хосе ничего нет и не было! Ты говорил, что веришь мне. Но продолжаешь свои обвинения... - Я верю тебе, но не верю ему! – не сдерживая злости, выпалил Ридус, прерывая Даниелу на полуслове. - Хватит! – от входной двери услышали они тонкий голос Мингуса, ворвавшегося в дом в самый неподходящий момент. – Перестаньте орать друг на друга! Мне надоело это! Сколько можно?! - Мингус, – тихо позвала его Дани, обернувшись на звук. - Нет. Я устал! Вы слышите только себя! – вкатил он коляску с занятой любимой погремушкой Алексис в гостиную и, наконец, полностью разглядел весь ужас, который учинили взрослые. - Мингус Люсьен Ридус! – процедил сквозь зубы Норман полное имя своего сына, желая добиться от него внимания и думая, как все объяснить теперь ему. – Сбавь тон! Мы поговорим об этом потом. - Почему потом? Я хочу сейчас! – топнул ногой мальчишка. – Я не хочу быть между вами постоянно. Вы должны помириться! Вы просто обязаны сделать это. Ради меня! Ради Алекс! - Все не так просто, Мингус... – прошептала Даниела, сжимая ладонью плечо подростка, который нервно дернулся от ее прикосновения и шагнул назад. - Вы же взрослые, – дрожащим голосом Мингус разрезал наступившую в доме тишину, – вы все можете! - Мингус, пожалуйста, не нужно, – Норман потерялся в своих мыслях и пытался подобрать слова, чтобы успокоить сына. Мальчишка уже не сдерживал слез, стекающих по бледным щекам. Он всхлипывал и затравленно косился на замерших по обе стороны от него родителей. - Ты обещала мне, Дани, что все будет хорошо, но почему-то все становится будто только хуже, – остановил Мингус свой взгляд на поникшей в полуметре от него Даниеле. - Все изменится... нужно только подождать... Даже старший Ридус посмотрел на нее с недоверием, но послушно кивнул, встретив ее уверенный взгляд. Если она думает, что это поможет, почему бы и нет? Но они оба ошибались. - Ты врешь! Вы оба врете! – закричал во все горло Мингус, вытирая нос рукавом рубашки и разворачиваясь на пятках, и устремился наверх, с силой хлопая дверью своей комнаты. Рванувший за ним Норман был остановлен схватившей его за руку Даниелой. - Дай ему немного времени. Пусть успокоится, – еле слышно произнесла она. Дани изучала поведение Мингуса долгие годы нахождения с ним рядом. Иногда ему просто нужно было немного личного пространства, чтобы все понять и обдумать. Сейчас он ничего не понимал. Не знал, что не в его силах вернуть все к тому, что было у них когда-то. Не пустив старшего Ридуса к сыну и через полчаса, Дани сама поднялась к Мингусу, нерешительно замирая на пороге и боясь повернуть дверную ручку. Пара глубоких вдохов, и она неуверенно вторглась на территорию подростка, свернувшегося под одеялом с головой, спрятавшегося ото всех. Она обещала ему когда-то, что не покинет его и, что бы ни случилось, всегда будет где-то неподалеку. Сейчас он обвинял ее во лжи. В том, что все, что она говорила до этого, не имело значения: если она так легко покинула его отца, то отказаться от не родного ей ребенка было еще более простым делом. Прижимая разочарованного в своих любимых взрослых мальчишку к себе, Даниела нежно перебирала его светлые волосы и снова давала слово, что выполнит все. Что никуда не уйдет от него. Никогда. Ему она не врала...