Реальная жизнь

От разбитого сердца не умирают это только кажется, что умираешь. Из личного опыта я знала, что надо продолжать двигаться, действовать так, будто сердце не истекает кровью, и тогда не умрешь и, в конце концов, даже перестанешь этого хотеть. Лорел Гамильтон «Сны инкуба»

- Привет! – ласково улыбнулся Ридус, делая шаг к дивану и замирая, поймав на себе полный горечи взгляд Даниелы. – Как дела? – стараясь не подходить к ней слишком близко, чтобы она не почувствовала чужого запаха на рубашке, Норман двинулся в сторону ванной комнаты. – Я так устал за день. Мне нужно принять душ и смыть с себя всю грязь. Я скучал, малышка. Я бы обнял тебя, но не хочу пачкать... Она молча смотрела снизу вверх, и от нее веяло безжизненным холодом. А от глаз, направленных на него, становилось только хуже на душе. Как же сильно он ее любит, и как же больно от того, что он натворил. Но он не может ей рассказать, это все разрушит. Все, что они с таким трудом строили вместе, и все, через что им обоим пришлось пройти. - А где дети? – задал он вопрос, на который вполне мог получить ответ, и хотя бы услышать его он не боялся. - Алекс уже спит. Мингус играет в гонки на приставке, – поворачивая к мужчине монитор ноутбука, произнесла Дани так, словно это было для нее очень трудно. Один прищуренный взгляд на открытую перед глазами вкладку, и весь мир уходит у него из-под ног. Страничка в твиттере, посвященная Сесилии, и новая фотография, украшающая ее профиль. Его черная рубашка на обнаженной и посылающей воздушный поцелуй шатенке, и подпись внизу: «Самое лучшее, что было у меня в жизни!» - Дани, пожалуйста, – простонал Норман, поднимая на нее свои потускневшие голубые глаза. – Это все... - Что? Я, наверное, неправильно все поняла? – вскочила Даниела с дивана, роняя на пол телефон и сталкивая ноутбук со столика. – Я не хочу с тобой говорить! Я даже видеть тебя не хочу! – старалась она не повышать голос. Алекс могла проснуться в любой момент. Радовало только то, что Мингус играл обычно в наушниках, а значит, хоть он не услышит их ссоры. - Послушай, это была ошибка. Я совершил ошибку! – он сам не верил тому, что говорил, но и молчание вряд ли помогло бы. А так, может, хоть что-нибудь, но... - Ошибка? – не понимая, нахмурилась Дани. Теперь секс с другой женщиной так назывался? – И что ты с ней делать будешь? – она не могла позволить ему так поступить с собой. – Я хочу, чтобы ты ушел! - Перестань! Мы должны поговорить об этом! – отталкивая с прохода мешающий компьютер и сокращая расстояние между собой и Дани, умоляюще попросил он. - Ты с ума сошел?! – каждое слово, которое ей удавалось произнести, ранило ее саму. А запах от его рубашки не позволял и на минуту забыть о том, что он натворил этой ночью. – От тебя все еще пахнет ею! От рубашки, которую я тебе купила, пахнет другой! - Дани... - Хорошо, ты хотел поговорить. Как она в постели? – подавив рвотный позыв и огромное желание заорать, спокойно спросила Даниела. - Что? – дернулся как от удара Норман. - Как она в постели? – чеканя каждое слово, повторила Дани. - Я... я не знаю. Я ничего не помню, – признался Ридус, устало опускаясь на диван, обхватив голову руками. Даниела стояла недалеко от него, но не могла даже смотреть в его сторону, он был ей противен. Она проревела всю ночь, виня себя во всем, а он с такой легкостью оказался в чужих объятиях. – Этого всего вообще не произошло бы, если бы я не думал, что ты в этот момент с Хосе. - О чем ты? – напряглась Дани, снова не понимая его претензий. - Я думал, ты всю ночь провела с ним, – Норман опустил голову между колен, и Дани показалось, что он даже всхлипнул. - А детей я, по-твоему, с кем оставила? – зло процедила она сквозь зубы. – Пока я, как ты думал, развлекалась с Кантилльо, с кем бы были наши дети?! - С няней? – неуверенно предположил Ридус, понимая, что это ему вчера в голову совсем не пришло. - Сволочь! – ярость накрыла Дани, она метнула в Нормана вазу, промахнулась и, схватив с дивана подушку, несколько раз ударила его ею. Она била, пока не выдохлась, а он даже не сделал ни единого движения, чтобы увернуться. Отбросив не принесшую пользы и даже капли морального удовлетворения вещь, Дани присела на кухонный табурет, который находился в нескольких метрах от Нормана. Единственное, на что она нашла в себе силы, это спросить: – Допустим, я переспала с Хосе, ты бы простил меня? Ридус сжал в безмолвной злобе кулаки, он так боялся услышать это, он не знал, что ответить. Он ни за что не смог бы себе представить это. Что кто-то другой будет целовать ее, обнимать, ласкать. Что она будет с такой же любовью отдаваться другому мужчине. Что она будет рада, получая удовольствие от кого-то другого, а не от него. - Да, – нетвердо пробормотал он. - Что? – поразилась Дани, не доверяя самой себе и своим ушам и чуть не упав на пол от такого откровения. - Я был бы взбешен. Расстроен. Но все равно... – не желал признавать свою вину и пытался хоть так оправдаться Ридус, крича и стремясь донести до нее всю ту информацию, которую мог. Услышав в комнате Мингуса шевеление и возмущение, видимо, проигранной гонкой, они затихли. В гостиной вновь повисло напряженное молчание. Норман больше не знал, что сказать, чтобы исправить ситуацию, а Дани знала, что бы не слетело с его губ, уже никак не поможет. Он изменился в ее глазах. Раньше она никогда не думала, что он может причинить ей такую боль. Что заставит разочароваться в себе. Возможно, он и сделал это необдуманно, но это совершенно не оправдывало его, и легче не становилось. На циферблате уже полночь, и последний час проведен ими в угнетающей тишине. Дани надоел этот неудобный жесткий табурет, и она переместилась на диван, подбирая с пола подушку и обнимая ее, утомленно опуская на нее голову. Сидевший в метре от нее Норман решил воспользоваться удобным моментом и придвинулся чуть ближе, кладя ладонь на плечо девушки. У нее уже не было сил, и она не стала сбрасывать его руку. - Дани, – прошептал он, склоняясь и целуя плечо. – Я так люблю тебя, – новый поцелуй. Шея, щека, легкое прикосновение к ее сжатым губам. – Пожалуйста... Мне так жаль... - Нет, – вскочила Даниела, отталкиваясь от него и вытирая мокрые от слез щеки. – Ты больше не мой Норман. Именно от тебя я никогда не ждала такого предательства. - Я... - Тебе лучше уйти, – изможденная Даниела уже не знала, куда ей деться и что делать. Это дом Ридуса, и прогонять его было не честно, но и она не могла уйти отсюда с Алекс на руках просто в никуда. Ее квартира сдана новым жильцам и на их выселение понадобится опять время. Да и не она была виновата в том, что сейчас творилось, а Норман. - Дани, дай мне еще один шанс, пожалуйста, – сделал он еще одну попытку, делая резкий шаг к ней, успевая до того, как она сбежит и сгребая ее в крепкие объятия. - Не могу, – простонала она, выворачиваясь и отступая. - Уходи! – дрожащий голос Мингуса, раздавшийся так близко, напугал обоих. - Что?! – опешил Норман, не ожидавший такого от своего собственного сына. - Уходи! – упрямо повторил подросток, встав рядом с Дани и бережно взяв ее за трясущуюся руку. - Мингус, не нужно так, – обернулась к нему обеспокоенная девушка, качая головой. – Он твой отец. И то, что происходит между нами, не имеет к тебе никакого отношения. - Не имеет? Дани, я уже большой, не нужно разговаривать со мной как с ребенком, – он, и правда, вырос за этот год так, что был уже выше Даниелы и смотрел на нее сверху вниз. И в его глазах читалось то, чего раньше она там, кажется, никогда не замечала. – Я все слышал. Все, о чем вы говорили. Я люблю тебя, отец, но сейчас, я думаю, тебе лучше уйти. Так удивительно, но Мингус сказал то, что не смогла произнести вслух Дани. Она тоже любила его отца, но признаться ему в этом сейчас, это значило простить его и вновь позволить причинить страдания. Она не могла этого допустить. Ей нужно быть сильной ради детей. Ради ни о чем не подозревающей спящей в кроватке малышки и ради жмущегося к ней подростка, который все прекрасно понимал. Только его поддержка сейчас была самой важной, и только его улыбка и свет глаз давали хоть какую-то надежду на будущее. - Но... – Норман потерял дар речи, всмотревшись в лицо своего сына, с твердостью стоящего на своем и совершенно не собирающегося уступать. - Мингус, ты не посмотришь, как там твоя сестренка? – вопрос Дани застал мальчишку врасплох. Он не это ожидал услышать. Он думал, она попросит закрыть за отцом дверь. - Хорошо, – подозрительно взглянув на обоих взрослых, спустя минуту согласился блондин и, не прекращая оглядываться, скрылся в детской. - Тебе лучше уйти, Норман, – вновь повернулась к своему мужчине Даниела. - Это я уже понял, – поджал губы Ридус. Пачка сигарет, сжимаемая ладонью в кармане, не помогала успокоиться. – Почему он так себя ведет? Что я ему сделал? - Ему? – оскорбилась Дани. – Может всем нам? Он просто не хочет слышать, как мы орем друг на друга. И вряд ли хочет повторения того, что было в прошлом году. - Но, он мой сын, а ведет себя так, словно... – потер взмокший от волнения лоб Ридус. - Словно обижен? Так и есть, – пожала плечами Дани. Она уже не хотела кричать, возмущаться и ронять бессмысленные слезы. В душе было пусто. – Я все ему завтра объясню, и он извинится перед тобой, Норман. - Отлично! Ну, и куда мне идти, по-твоему, среди ночи? - Флэнери в городе, он мне звонил днем. Тебя искал. Думаю, он обрадуется, увидев тебя на пороге, – даже не задумываясь, предложила Даниела, идя за веником на кухню. Осколки еще одной разбитой в их доме вазы нужно было собрать, чтобы никто из детей завтра не поранился. - И что, прикажешь мне его будить в это время? – пытался воззвать к ее благоразумию Ридус, надеясь, что она позволит остаться хотя бы на диване. - Можешь взять ключи от его квартиры на столике в прихожей, – кивнула в сторону коридора Дани, принимаясь заметать остатки от вазы. – Он оставил мне их еще полгода назад. На всякий случай. - Дани, – позвал из детской Мингус, уставший ее ждать, и видимо, решивший взять все в свои руки и разделить не торопящихся расстаться взрослых, так и не сумевших договориться. – Алекс проснулась из-за ваших криков. Мне нужна помощь. - Иду, – ласково отозвалась Даниела. – Не забудь, пожалуйста, закрыть за собой дверь, – беззлобно напомнила она мнущемуся у выхода, старшему Ридусу, даже не оборачиваясь к следящему за каждым ее шагом мужчине. С помощью Мингуса сменив подгузники у Алексис, покормив ее и даже укачав, Дани попыталась вновь уложить ее спать, но почему-то не удалось. Малышка будто чувствовала настроение своей матери и никак не хотела закрывать глазки, и слезать с рук. Стоило только Даниеле приблизиться к кроватке, как Алексис начинала верещать и дуться. Даже изображающий веселый рожицы Мингус не справлялся со своей задачей, обычно бывающей одной из самых легких. - Ладно, я возьму ее с собой в кровать, раз она упрямится. Все равно не усну. Иди, ложись. Уже поздно. - Хорошо, – не сопротивляющийся Мингус поцеловал маленькую ручку сестры и, улыбнувшись Дани, ушел к себе. Войдя в огромную спальню и поняв, что сегодня и теперь возможно навсегда она будет спать одна в этой большой кровати, Дани разревелась, и даже надувшая губки Алекс, накуксилась и тоже была готова повторить за матерью. Устроив дочку удобно на постели и обложив ее с одной стороны подушками, Даниела забралась под одеяло и прикрыв свободным углом девочку, легла рядом, убаюкивая ее и успокаиваясь сама. Легкие шаги Мингуса по коридору и его тяжелый вздох за спиной вынудили Дани повернуться к входу. Он смотрел на нее своими грустными огромными глазами и даже не надеялся ни на что. Он же сам недавно сказал, что взрослый, а вел себя как ребенок сейчас. Так не хотелось оставаться одному у себя, зная, как поступил с их семьей отец, что он предал их. И что Дани, ставшая для него ближе, чем родная мать, может опять покинуть его, оставив с разбитым сердцем. - Иди сюда, – протянула руку Дани, даже не задумываясь о своем решении. Ловко ныряя к ней под одеяло в своей смешной пижаме подаренной ему на День Всех Влюбленных Даниелой, подросток обнял девушку и уткнулся носом между ее лопаток, вдыхая домашний родной запах, и надеясь, что хотя бы это не изменится. - Спокойной ночи, Дани, – прошептал Мингус, обдавая ее своим дыханием. - Спокойной ночи, малыш, – ощущая тепло двух своих детей, Даниела провалилась в пусть и беспокойный, но все-таки сон.