Реальная жизнь

Два часа ночи. Няня не слишком довольна опозданием своих нанимателей, но приличная сумма сверх обещанной платы вновь вернула ей привычное добродушное настроение. Алексис посапывала в своей кроватке, засунув в рот чуть ли не весь кулачок, и смешно морщила аккуратный маленький носик. Удивительно, но ей достались от отца ясные голубые глаза и родинка над губой, что абсолютно всем давало понять, чья она дочь. Ридус безумно гордился этим и хотел стать для нее лучшим отцом на свете, не забывая и о старшем ребенке, который требовал сейчас еще больше внимания. Выйдя из детской, Дани прошла мимо комнаты Мингуса и услышала тихие ругательства и грохот. Постучав и приоткрыв дверь, она улыбнулась, приподнимая брови. Блондин, услышавший ее шаги, явно в спешке бросился к приставке, но запутался в проводах и теперь всеми силами пытался высвободиться и отключить мелькающую на экране игру. - Ага, не успел! – поддела Даниела, проходя внутрь и помогая ему. – Почему не спишь? - Суббота же, – надулся Мингус, отключая приставку и телевизор. - Вообще-то уже воскресенье. На часы давно смотрел? – кивнула в сторону стены Дани. – Марш в постель, – подтолкнула она подростка в сторону кровати. - Ой, – быстро осознав свою ошибку, Мингус нырнул под одеяло, широко зевая и делая сонный вид. – А папа где? Ты же ему не скажешь? - Спи, – успокоила его Даниела, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться прямо посреди его комнаты. – Отцу пришлось задержаться. Скоро будет, – наклонившись, она коснулась легким поцелуем щеки мальчишки и развернулась к двери. - Спокойной ночи, Даниела! – пожелал ей вслед Мингус, думая, что уже совсем взрослый для таких сюсюканий, но позволяющий только ей такие милости и совсем нетерпящий их от своего отца. Он безмерно любил Нормана, но перед ним всегда старался выглядеть более мужественно, а значит, никаких детских шалостей и всяких поцелуйчиков. Даниела прекрасно понимала поведение Мингуса и знала, что не имела права злоупотреблять его доверием, поэтому никогда не переходила невидимую черту в их отношениях. Оставаясь в тени его отца, она просто всегда была готова прийти на помощь или если это требовалось проявить немного твердости. Слушая рассказы Нормана о том, как им обоим не хватало матери Мингуса, когда она была им так нужна, Дани сочувственно кивала и старалась исправить все, что успела испортить в их жизни Хелена. А сейчас ей самой была нужна поддержка, но Алекс еще мала для того, чтобы понять что ее мама расстроена, а младший-Ридус может, и заметил ее тревожный вид, но был слишком обеспокоен возможным нагоняем от отца, так что вряд ли придал должное значение ее блестящим от слез глазам. Платье на вешалку и в гардероб: оно ей больше не пригодится. Не счастливое оно, видимо. Контрастный душ, расслабляющий тело, но не помогающий дурной голове привести мысли в порядок. Выписанное врачом лекарство запито целым стаканом воды, может хоть оно принесет с собой облегчение. Завернувшись в домашний халат, Дани забралась под одеяло и положила рядом телефон, постоянно проверяя ловит ли он и не выключен ли звук. Несколько часов пустых ожиданий прошли утомительно долго. Еще раз набрав его номер, Дани дождалась равнодушного сигнала автоответчика и прошептала сквозь непрекращающиеся слезы: - Норман, пожалуйста, перезвони мне. Я чувствую себя, просто ужасно. Поверь, между мной и Хосе никогда ничего не было. Я сделаю все, что ты захочешь! Я откажусь от предложенной работы. Я больше не буду видеться с ним. Наша глупая ссора причиняет мне боль. Я люблю тебя! Прошу, приезжай... Прижимая к себе телефон и радионяню, и возвращаясь мысленно на несколько часов назад, Дани не могла даже представить себе, что мог подумать Ридус и что он отреагирует именно так. Задремать не получилось ни на минуту, и плач Алекс в динамике стал почти спасением. Поднимаясь с кровати и вытирая мокрые дорожки слез подолом халата, Даниела пошла к зовущей ее своим криком дочери, пока малышка не разбудила старшего брата, уснувшего всего несколько часов назад. *** Открыв глаза, Ридус ощутил невыносимую боль в голове, сухость во рту, тошноту и нестерпимые угрызения совести, внезапно давшей о себе знать. Откинув одеяло, он осмотрелся и до него не сразу, но дошло, что он не у себя дома, а в чужой незнакомой ему квартире. Шум воды из ванной комнаты давал понять, что он здесь не один. Надеясь, что его к себе в гости затащил кто-нибудь из встреченных вчера друзей, Норман встал с постели и пошатываясь начал поиски одежды. С трудом найдя белье и брюки, потерявшие свой вчерашний свежий вид, он пытался отыскать рубашку купленную Даниелой. Черт, Дани! Найдя телефон на прикроватной тумбочке, Норман удивился тому, что он отключен и, нажав на кнопку, вновь вернул его в рабочее состояние. Больше тридцати звонков, несколько смс, и напоминание о голосовом сообщении, присев на край кровати, он все же решил выяснить, кому он был так нужен. Короткое смс от Флэнери, что этот идиот прилетает вечером и останется в Нью-Йорке на несколько дней. Несколько вызовов от Кантилльо? Протерев зудящие глаза, Норман еще раз всмотрелся в экран телефона. Все верно... Нахрен его. Все остальное - от Даниелы. Ругая себя последними словами, он включил прослушивание автоответчика и с печальным видом выслушал все, что ему сказала любимая брюнетка. Она согласилась со всеми его претензиями и просила прощения, а он, дурак, повел себя как настоящий козел, бросив ее в клубе, а теперь он даже не знал, где именно находится. - Норман, ты уже встал? – накинув на голое тело его новую рубашку, из душа вышла Сесилия, плавно покачивая бедрами и двигаясь к мужчине уверенной походкой. - Блять! – схватился Ридус за голову, подрываясь с кровати и меряя широкими шагами небольшую комнату. – Что, я здесь делаю? – обратил он гневный взор на застывшую в метре от него шатенку. - Ну, – протянула она, хитро улыбаясь, – ты вчера перебрал, и я решила подвезти тебя. Домой ты ехать не хотел, пришлось тащить тебя к себе. - Я... Между нами что-то было? – заикаясь, простонал мужчина. Его желанием сейчас было удариться головой об стену, может тогда мозги встанут на место. Что он натворил? Как мог поступить так со своей семьей? С Даниелой, Алекс и Мингусом. Они ему этого никогда не простят. - А ты как думаешь? – Сингли подошла вплотную к Норману и провела ноготком по его обнаженной груди, очерчивая тату с его именем, спускаясь чуть ниже, задерживаясь на секунду на прессе и собираясь двинуться дальше. Перехватив ее запястье, Ридус оттолкнул ее от себя и сделал шаг назад. - Рубашку снимай! – грубо велел он, отворачиваясь от нее и сдерживая злость. Не на нее - на себя и свою чрезмерную ревность и похоже, вдруг давшую о себе знать – глупость. - Норман, что такое? – оскорбилась Сесилия, расстегивая рубашку и скидывая с плеч на пол. – Вчера ты говорил это другим тоном, – напомнила она. - Я не помню, что было вчера, – прикрыв глаза рукой, стараясь не смотреть на ее нагое тело, Ридус наклонился и схватил принадлежащую ему вещь. От нее пахло духами Сесилии и вчерашним клубом. – Черт! – вновь не сдержался мужчина, но понимая, что выбора особого нет, все равно надел рубашку, с трудом попав в рукава. - Что уже уходишь? – изображая на лице уныние, шатенка сделала к нему пару осторожных шагов, замирая на расстоянии вытянутой руки. - Да, – сглотнул Норман застрявший в горле горький ком. – Где выход, покажешь? - А если нет? – игриво вскидывая брови, усмехнулась Сесилия. – Тогда останешься? - Нет! Этого вообще не должно было быть. Мне нужно идти. Я тороплюсь, – он еле сдерживался, чтобы не заорать и не ударить девушку, так нагло навязавшую ему себя и так удачно воспользовавшуюся подходящим моментом. Будто она только этого и ждала. Отбрасывая от себя дурацкие мысли, Норман сам двинулся к двери, вполне возможно, ведущей на свободу. - Позвони мне! – крикнула ему вдогонку улыбающаяся и довольная собой Сесилия. – Я буду скучать. Поежившись от прохладного ветра, Норман поднял воротник все еще влажной рубашки, с грустью вспоминая, что где-то вчера оставил свою ветровку. Нащупывая в кармане кошелек и вздыхая облегченно, он поймал такси, прокручивая в голове название отеля, на парковке которого остался его автомобиль. Оказавшись в салоне любимой машины, он все равно не почувствовал успокоения. Стискивая в руках молчащий телефон, он разрывался между желанием позвонить Даниеле и сказать, что с ним все в порядке, и он уже едет домой, и желанием провалиться сквозь землю от стыда. Но жажда услышать ее любимый голос была сильнее. Набирая ее номер, Норман усердно подбирал слова приветствия, боясь сболтнуть что-то лишнее и нечаянно признаться в измене, которую он, будучи пьяным даже не помнил. Она взяла трубку после первого гудка. Было слышно волнение, которым пронизано каждое ее слово и ответы на его вопросы. Она дома с детьми – можно выдохнуть. С ней все в порядке, и она ждет его. Ждет, не зная, какую жуткую глупость он совершил. Обещание скорейшего возвращения и его невыполнение. Шон Кларк, позвонивший не вовремя и попросивший подъехать подписать новый контракт. Хелена, решившая уточнить, на сколько именно ей можно забрать Мингуса и когда ему нужно быть дома. Словно все они сговорились не позволить ему встретиться со своей семьей. Весь день проведен в бегах, в решении насущных проблем. Несколько отправленных смс Даниеле почему-то не получили ответа. Сердце больно кольнуло, он не привык к такому. Освободившись только поздним вечером и надеясь уточнить у любимой, что она будет на ужин, Ридус позвонил ей, но на том конце провода была тишина. Теперь она игнорировала его звонки. Не отчаиваясь, он снова и снова по дороге домой нажимал кнопку вызова. - Да что такое! – возмущался Ридус, разгоняясь и торопясь к семье. Она не собиралась никуда сегодня выходить. Никто не знал о том, что он натворил. У нее просто не было возможности самой обо всем догадаться и выяснить. Тогда откуда все это? Загоняя машину на стоянку, вызывая лифт и ожидая его, он не находил себе места. Может, с ней что-то случилось, а ему еще не сообщили. Может, что-то с детьми? Вот он тупица! Почему не догадался набрать Мингусу? Но было уже поздно, двери лифта открылись, и он вошел в квартиру. Даниела сидела на диване, уставившись в одну точку, перед ней стоял ноутбук, а рядом лежал телефон, экран которого моргал, показывая, что ей пришли сообщения. В доме было слишком тихо, и каждый их вдох был слышен обоим.