Песня

Киото – город традиций. Город, где время причудливо сплетает дорогие иномарки и вечно спешащих офисных работников со стайками девочек-школьниц в юката и извозчиками времен сегуната Токугава*. И, конечно же, гейши. Гейши – символ Киото, гордым флагом реющий над городом. Духом гейш пропитан каждый час жизни в древней столице: начиная утренними прогулками юных майко** и заканчивая дружески-деловыми ночными визитами мам к своим коллегам, таким же держательницам чайных домиков. Наверное, истинную гейшу в наше время можно встретить только здесь, в Киото. Ямада Реске, подающий надежды менеджер низшего руководящего звена крупной корпорации, изготовляющей бытовую технику и электронику, на беглом корейском рассказывал иностранной делегации об особенностях и истории Киото. Все корейцы, как один, желали воочию убедиться в завораживающей силе мастерства гейши – живой легенды Японии. Осенние сумерки тонким, словно искусно выделанное полотно шелка, слоем ложились на медленно пробуждающийся от дневной духоты центр города. Везде – на деревьях, столбах, специальных крючках, торчащих из стен, висели красные бумажные фонарики, таинственным светом озаряющие старинную, мощеную камнями, мостовую. Традиционный Камогава Одори*** проходил на открытой эстраде, специально для этого праздника сооруженной прямо возле реки. Корейская делегация в сопровождении таких же, как и Ямада, менеджеров, расположилась вблизи сцены, где проходило основное действо. Танцы гейш – восхитительное зрелище, в своей эмоциональности и традиционности ничем не уступающее театру кабуки, столь же популярному среди туристов. Реске, как и иностранцы, впервые видящий этот грандиозный праздник, завороженно смотрел на сцену. Веера сменялись зонтиками, семь слоев кимоно и невозможно высокие гэта**** мелькали то стремительно, то замедляясь, словно прохладный осенний ветер, треплющий красные листья кленов, сплошь и рядом росших возле открытой эстрады. Начались сольные выступления «звездных» гейш. Реске искоса глянул на корейцев, то и дело обменивающихся восторженными возгласами. Красивая женщина, эмоционально взмахнув длинными рукавами кимоно, закончила танцевать, и на смену ей вышла следующая. И тут Реске пропал. Она была миниатюрна до кукольности. Даже высокие сандалии не могли скрыть ее низкого роста. Едва выйдя на сцену, гейша пустилась в хаотичный, бунтарский пляс, только на первый взгляд кажущийся таковым: в действительности же все движения были точно выверены и, несомненно, отточены бессчетным количеством репетиций. Все в ее облике отражало неистовство – нарочито небрежно наложенная слоями, кое-где торчащая одежда, распущенные длинные волосы, шелком струящиеся по плечам. Кстати, плечи. Плечи были… необычайно широкими для женщины, хотя умело маскировали свою ширину за рисунком вышивки на шелке верхнего кимоно. Реске не мог оторвать взгляда от женщины, танцующей на сцене. Все, виденное им на этом празднике ранее, доставляло лишь эстетическое наслаждение, не более, но ее танец, от которого вело чем-то диким, шаманским, заставлял сердце Реске часто-часто биться, а руки в напряжении мять манжеты рубашки. Тут она остановилась и упала на колени, низко опуская голову. Танец был окончен. Гейша аккуратно поднялась и глубоко поклонилась зрителям, аплодирующим, что было сил. Женщина выпрямилась и, прежде чем уйти со сцены, на несколько секунд замерла. Волосы ровной волной лежали на плечах, на лице было минимум макияжа – она была красива и без него. Ясный глубокий взгляд светло-карих глаз, обрамленных длинными ресницами, соблазнительный изгиб аккуратных пухлых губ, краешки которых чуть приподняты наверх, будто гейша всегда в хорошем расположении духа. И было в ней что-то такое, отчего Ямаде до жути хотелось услышать ее голос, узнать о ее вкусах и пристрастиях. И очень хотелось провести пальцами по изящной шее и дальше, отгибая воротник кимоно… - …Ямада-ши, вы меня слушаете? Прекрасная гейша давно ушла и на сцене вновь выступал сонм юных майко, ярко накрашенных и чуть испуганных всеобщим вниманием. Реске вздрогнул и повернулся к сидящему рядом с ним иностранцу, спешащему поделиться эмоциями от просмотра. Слушал его, а из головы никак не шел образ прекрасной женщины с улыбающимися губами. Дальнейшее представление Ямада не запомнил, потому что мысленно воскрешал облик гейши в мельчайших подробностях. После окончания Камогава Одори все гости стали разбредаться по заранее заказанным ресторанам и чайным домикам. Для делегации партнеров из другой страны компания, где служил Ямада, не пожалела средств для аренды самого презентабельного и высококлассного заведения Киото – «Мурасаки Плаза». Реске автоматически продолжил рассказ о Киото, бессовестно заученный из путеводителя для иностранцев, а сам мыслями все возвращался и возвращался к той прекрасной гейше, что видел на сцене. Недаром про обитательниц «мира ивы и цветов» говорят, что они как ведьмы – способны приворожить мужчину, даже не заговаривая с ним. Она так смотрела… В ее взгляде была свобода. Смелость. Гордость. А может, и внешнее выражение артистического таланта. Так или иначе, мысли об этой гейше абсолютно не желали уходить из головы Реске. Тем временем, группа молодых и среднего возраста мужчин, в числе которых был и витающий в облаках Реске, вошла в отель и расположилась в одном из уютных банкетных залов. «О, тут даже токонома***** есть!» - восхищенно шепнул на ухо Ямаде один из коллег-соотечественников. Официантки подали угощение и ретировались в угол, скромно потупившись, как и полагается на традиционном японском банкете. Когда все насытились и стали готовы к веселью, управляющий объявил гейш. Мелко и мягко переступая в зал вошло не меньше дюжины настоящих японских красавиц. Все как на подбор, идеально держали себя, поздоровались и быстро расположились между сидящими в расслабленной позе гостями. Одна из них, видимо, старшая, объявила танец и в зал под звуки сямисэнов****** вошла… И тут Реске пропал во второй раз. Это снова была она. И снова Реске поглотила волна необузданности той самой гейши с Камогава Одори. И вновь ее танец был великолепен, великолепен настолько, что Реске спешил впитать всю его красоту в себя как можно полнее, чтобы хранить в памяти еще очень долго. Кимоно было уже другим, оттенка молодой сливы и с ненавязчивым рисунком кленовых листьев по подолу и на оби, внутренние слои же были золотого и нежно-розового цвета. Оно уже не было таким неопрятным и нарочито некрепко завязанным, теперь все было так как нужно и как нельзя кстати соответствовало сдержанной эмоциональности ее танца. Гейша почти все время смотрела в пол, и лишь только один раз Ямада поймал взгляд темных блестящих глаз девушки. Реске всегда был склонен фантазировать, а тут само ремесло гейш более чем располагало к этому – Ямаде чудилось, что в ее взгляде мелькнуло узнавание. Танец завершился под долгие аплодисменты и желание выпить за прекрасных и талантливых гейш, а танцовщица, изящно поклонившись, прошествовала прямиком к месту возле Ямады и опустилась на подушку возле него. - Мое имя Юрика, позвольте мне присмотреть за тем, чтобы Вам не было скучно в этот вечер. _____ Кимоно, Юката, - традиционные женские костюмы в Японии. Оби - пояс, которым завязывают кимоно и юката.