Новые Старые Сказки

      Абсолем стоял, покуривая свою трубку, выпуская кольца дыма и не спуская взгляда с зеленой шкатулки, лежавшей перед ним. Покрытая инеем, скованная в лед, она не давала шанса не то что прикоснуться к ней, взять в руки, но и подойти: постепенно леденела и земля рядом со шкатулкой.       Он выпустил очередное кольцо дыма.       Что-то из того, что произошло, должно дать ему подсказку. Он знает слишком много – все, что было, и даже то, чего не было, – а потому он не мог запомнить всего. А значит, надо увидеть все произошедшее, пережить это снова.       Он выдохнул клубы дыма, скрючившиеся в причудливые фигуры. И еще, и еще, пока дым не заволок все перед ним. Он извивался на его глазах, обретая формы, вычерчивая картины. И наконец, перед его взором открылся проход в Лабиринте, из которого спиной вперед, к нему прибежала ведьма. Некогда упавшая шкатулка, оказалась в ее руках. Лед постепенно исчез, как и страх с ее лица.       Он остановил изображение и вгляделся в него.       Ататанита, дочь Кайиара и Герденэссы, одних из самых известных безумцев их мира.       Сколько раз она забредала в его Лабиринт, но успевала выбраться прежде, чем он находил к ней путь? Однако в этот раз она все же оказалась перед ним. Может, ей достался дар отца? Он проверил эту свою мысль, но гораздо раньше.       А в этот момент, что пока стоял перед ним, услышав его совет поторопиться к своим спутникам, в беспокойстве за них ведьма не заметила, как шкатулка оказалась скована льдом, выронила ее и побежала в созданный им проход к своим попутчикам.       Он подошел ближе, к застывшей фигуре ведьмы. Он так долго ждал их встречи. Но, по правде сказать, он ожидал, что ее глаза будут голубыми. Хотя бы один из них. А не всего лишь жалкий осколок в левом глазу. Но все не так уж и плохо, раз она смогла применить ледяную магию в его Лабиринте.       Отойдя, он вновь заставил картины ожить.       Протянутую к нему шкатулку, еще не покрытую льдом, она вернула к себе.       – Шкатулка, – потребовал он.       Прижав шкатулку к груди одной рукой, другой она вытащила из кармана клубок. Золотой шарик нити исчез. Он щелкнул пальцами.       – Почему бы и нет.       – Может, ты первый?       Убрав шкатулку от груди, она протянула ему ее, он же руку убрал.       – Уверена ты будешь поражен.       Она медлила с ответом.       – Малахит? Интересно. А содержимое?       – Из малахита.       – Если честно, представлял ее иначе, – говорил он тогда. – Из какого она камня, позволь узнать.       Ведьма вложила шкатулку в сумку.       Он видел сомнения. Она не могла отдать того, что он просил.       – Но разве выбраться из Лабиринта – это твое самое сокровенное желание?       Улыбка на его лице постепенно исчезла.       – Зачем он мне, раз у меня есть такой чудный компас?       – И в ее содержимом, конечно, – произнес он. – А взамен я могу предложить тебе вот это, – в его руке был клубок золотистой нити. – Уверен, ты знаешь, как им воспользоваться.       – Нет! – с ужасом, хоть и шепотом ответила она, шагнув к нему.       – В шкатулке, – улыбка на его лице постепенно растаяла.       – И в чем же?       – Однако она сделана твоим дедом, так что отобрать я ее не могу. Никто не может. Но я все равно заинтересован кое в чем, что в ней лежит.       Символы на ее сумку постепенно загорелись и резко потухли. Его протянутая к сумке рука, застывшая в воздухе, вернулась обратно к нему, и он отошел от ведьмы.       – В твоей сумке множество занятных вещиц, – говорил он, расхаживая задом наперед вокруг нее. – Например, компас, не указывающий на Север, но способный привести к тому, что желаннее всего.       – И что же тебе нужно?       Да, ему известно. В конце концов, в свое время он пытался свергнуть его с престола, заполучить его место. Потому-то он и был обращен в гусеницу, а позже заточен в этот Лабиринт. Лабиринт созданный, чтобы запереть его, а заодно насолить Красной Королеве, что правила в те времена.       – Сделки – это путь Румпельштильцхена.       Он предложил ей сделку.       Абсолем вновь остановил картину.       Что было до этой сделки? И было ли? Ах да, точно, он расспрашивал ее, задавал ей вопросы.       Он вновь выдохнул дым, возвращая жизнь фигурам из дыма.       Какое-то время, до сделки, будто в ожидании чего-то, он вдыхал обратно дым.       На его лице была улыбка от полученного ответа, пока она кашляла, наконец, избавившись от белесых клубов.       – Питер Пэн, – произнесла она, вдыхая остатки дыма.       Она не желала отвечать на вопрос, даже закрыла себе рот руками. Но убрала их, потому что вопрос еще не был задан.       – Как зовут того мальчишку, с которым ты связалась в последний раз?       Кольца дыма возвращались к нему.       – А это весьма неплохое умение – говорить правду, но все же лгать.       Он смеялся. Его смех превратился в улыбку, которая тут же растаяла.       – Что я умру. Он же больше ничего и не умеет предсказывать. Потому его и называют Предвестником Смерти.       – Что тебе предсказал Вий?       Наконец он задал свой вопрос.       Вновь картина из дыма застыла.       И он оживил ее, не всматриваясь в воскрешенное дымом недавно произошедшее событие.       Он знал, что произошло. И это не имело большого значения. Он просто задавал ей различные вопросы. Ведь ему были нужны ответы. Да, он Абсолем, ему известно многое. Но в этом-то и дело: он знает все, что могло быть, и все, что может быть. А будучи запертым в Лабиринте он не знал, что из увиденного им все-таки произошло и происходит, а значит, не мог судить о том, что все же произойдет. Так что может быть она и поможет ему определиться со случившимся, происходящим и грядущим?       Он задавал ей вопросы о различных событиях. Но к сожаленью, он заперт в Лабиринте дольше, чем она живет; а потому ведьма не могла дать ответов на все его вопросы. Он так и не смог понять, какие же события все-таки произошли, а какие нет.       На самом деле все эти вопросы он мог задать и другим; что он, в общем-то, и делал.       Она ведь не единственная, кому приходилось блуждать по этим коридорам, кому удалось уйти невредимым, не повстречавшись с ним. Но не каждый был таким везучим.       Ему в плен попадались рыцари Красной Королевы. Но эти безмозглые карты подчинялись только своей Королеве: это ведь ее магия заставляла их ходить, давала им жизнь. Так что от них он ничего не мог узнать. Но были и другие – жители других королевств, направлявшиеся в Страну Сердец, – их-то он и расспрашивал, и получал ответы.       Но все же были вопросы, на которые могла ему ответить только она одна. Больше никто.       И он их задал. Не без результатов.       Он узнал – почти узнал, – что ей сказал Вий. И ему стало известно имя. А ведь имена обладают большой властью, если знать, как их использовать.       Вот! Дым вышел из нее, возвращаясь к нему.       Вот здесь он выдохнул ей в лицо дым, который она вдохнула. Эти клубы, обжигая горло и легкие, проникли в нее. Конечно, она закашлялась, стараясь избавиться от колдовского дыма, но не смогла. А после он и стал задавать вопросы. Дым вырывался наружу, заставляя отвечать ему, говорить только правду.       Именно как раз перед этим, он и решил проверить, не достался ли ей отцовский дар – возможность заглянуть за пределы времени.       – Яблоко, – вот что она ему сказала, когда он попросил произнести первое, что придет ей в голову.       Это его рассмешило. Да, дар предвидения ей не достался, но вот предчувствие того, что случится нечто плохое, у нее есть. Именно это и спасало ее всегда от его Лабиринта. Именно это и подсказало ей, что они все-таки забрели в его владения. Хотя он старался сделать так, чтобы они этого не заметили.       И перед этой проверкой и произошло их знакомство.       – Дочь Кайиара и Герденэссы, – не без гордости ответила она ему.       – Ататанита, не так ли? – решил он тогда удостовериться в этом.       Он склонился в поклоне.       – Абсолем, – назвал он свое имя, выпрямился и примкнул к своей трубке. Дым струйкой находил в ней себе убежище.       А незадолго до этого он сделал шаг вперед, выставив руки, защищаясь от облака пыли, который постепенно вернулся в руку ведьмы.       Вот оно! Картины вновь застыли. Он развеял дым, окружавший его. Он нашел то, что искал.       Пыльца. Она разъела проход в стене Лабиринта. Отливавшая золотом пыль смогла повлиять на него, пусть и ненадолго. Видно, она была из другого мира. Значит, возможно, сможет убрать и лед.       Пыльца еще оставалась на его кафтане. Он стряхнул ее и взглянул на пальцы, на прилипшую к ним золотистую пыль.       Сделав шаг к шкатулке, он сдунул с пальцев пыльцу. Не сразу, но все же лед растаял.       Наконец, он смог прикоснуться к ней, взять в руки.       И открыл.       Яблоко?       В начале его сразило удивление.       Всего лишь яблоко!       Но после он уже в гневе отбросил шкатулку. Яблоко выкатилось и оказалось у его ног.       Девчонка провела его! Или у нее и вовсе не было того, что он желал заполучить? Нет, вспомнил он ее испуганный взгляд: она поняла, что ему нужно. Значит, в ее сумке было две шкатулки! Он не предвидел такого, не ожидал. Она обманула его и отдала ему не то, что он хотел.        Гнев вскипел в нем, готовый вырваться наружу. Лабиринт содрогнулся от переполнявшей его злости.       Его взгляд наткнулся на лежавший у его ног плод.       – Яблоко! – словно прорычал он сквозь зубы в своем гневе.       И тут он вспомнил. Вспомнил, что она сказала.       – Яблоко... – понимание, осознание потушили его гнев в мгновение ока. Она ведь сказала это до того, как он заговорил о сделке, не так ли?       Он наклонился и взял фрукт в руку.       – Всего лишь яблоко... – на его лице начала расплываться улыбка.       Он понял.       – Но с одного особенного дерева... – и он расхохотался. Его хохот разнесся по всему Лабиринту.       Абсолем подбросил и поймал сладкий плод. Он был доволен.       Нет сомнений.       Теперь он знает, что случилось и что произойдет.       – Смерть идет, – отчеканил он, разглядывая кроваво-красный фрукт.