Новые Старые Сказки

      – Магия умирает в полночь, – хлопнув крышкой коробочки, которую она рассматривала все это время, вдруг неожиданно произнесла Ата, пока Генри со зверским голодом пожирал (да-да, именно что пожирал) овсяную кашу. Он и представить себе не мог, что каша – это неприятное на вид месиво – может быть такой вкусной! Все произошедшее за последний день: летающие обезьяны, угроза стать изумрудной статуей, Посох Мага, на деле оказавшийся фонарным столбом, упущенная встреча с самим Асланом... – это все пробудило в нем страшный голод. Зверский аппетит.       – Что? – удивленно переспросил он с застывшей у самого рта ложкой.       – Магия умирает в полночь, – повторила она, вертя коробочку в руках. – Примета такая. Это на будущее. Чтобы ты знал.       На его лице все еще отражалось непонимание.       – Она заключается в том, – начала она объяснять, – что какими бы страшными не были беды, если их было одиннадцать, то двенадцатая перечеркнет их все. Иными словами, первые одиннадцать ударов все не так плохо – еще можно спастись; а с двенадцатым все погибает – и шансов на спасение уже нет.       – Обезьяны... – начал он понимать. – Их было одиннадцать.       – И потом появилась двенадцатая. Именно она тебя и... ранила.       От нахлынувших воспоминаний его передернуло.       – А то, что ты сделала, это...       – Ледяная магия. Это семейное. С этим даром я тоже плохо справляюсь. Как и с магией в целом.       – Но ты заморозила ту обезьяну! – не сдержался он. – Это же круто! Прям как Эльза из «Холодного сердца»!       – Кто? Откуда? – был черед ведьмы не понимать, о чем идет речь.       – «Холодное сердце», – начал пояснять Генри, – мультик такой. Нас на него всем классом потащили. Просто ужас, сколько там поют! Если бы не крутой дар Эльзы все замораживать, мне бы этот мультфильм совсем не понравился. Но девочкам из класса он понравился. Они все время поют главную песню... – и Генри скорчил рожу отвращения.       Ата засмеялась.       – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сквозь смех призналась ему ведьма.       – Ну... «Холодное сердце»... Это мультфильм... – попытался он объяснить.       – Для начала – что такое «мультфильм»? – поинтересовалась она.       Генри вздохнул, а после тоже засмеялся. Они же из разных миров! Конечно же, они не совсем понимают друг друга. Чему же тут удивляться! И вот, отсмеявшись, Генри спросил:       – Почему именно «магия умирает в полночь»? – ему на ум приходила лишь сказка о Золушке, то есть мультфильм про Золушку, который он смотрел вместе с сестрой, по ее настоянию. Сказку он плохо помнил, но знал, что там было немного по-другому.       – Есть колокола... – Ата оборвала саму себя. – По крайней мере, были колокола, которые, если в них ударить двенадцать раз, могут разрушить магию: всякие заклинания, проклятия и прочее, – проговорила она. – Поэтому ни в одном из Вечных Королевств колокола не бьют ни в полдень, ни тем более в полночь. Вернее, не бьют никогда. По крайней мере, в Белом Королевстве. Хотя, как я понимаю, это не те колокола. Их, как я знаю, больше не осталось.       – Ну, про колокола теперь понятно, – неуверенно проговорил Генри. – Но почему – двенадцать? Почему именно одиннадцать раз еще все не так плохо, а потом решающий двенадцатый, с которым всему приходит конец? Вроде бы это тринадцать – несчастливое число. И почему конец всему должен прийти именно в полночь, когда все спят, а не скажем днем, часа в три, или в девять вечера, или в пять утра?       Ведьма молчала, будто не решаясь ответить. Но тут заговорил ворон.       – Это пошло со времен короля Артура, – взмахнул он крыльями, будто стряхивая с себя сон. – Старая история, которую не любят вспоминать.       – Короля Артура? – искорки восхищения вспыхнули в глазах мальчишки. – Того самого короля Артура? Он жив? С ним можно встретиться? Мы можем побывать в Камелоте и увидеть Экскалибур? Или даже самого Мерлина?       – Нет! – резко оборвала его ведьма. От неожиданности вздрогнул даже ворон. – Прости, – слабо улыбнулась Ата, увидев смятение на лице Генри.       После неловкой паузы она заговорила:       – Король Артур умер уже давно. Старый Камелот погиб вместе с ним, Новый – нам не по пути. А Мерлин… – она замолчала, подбирая слова, – лучше его не беспокоить, – и вернулась к предмету в своей руке, который не выпускала с тех пор, как они выбрались из Изумрудного Города.       Генри не знал, что можно сказать. В тишине он вернулся к своей каше, хотя аппетит и пропал. Старый Камелот, Новый Камелот? Мерлина лучше не беспокоить… Но все равно, почему Ата так резко отреагировала? День так и прошел бы в безмолвии, возникшем между ними, если бы не Карр.       – Одиннадцать рыцарей верных и один, что предал его, – буркнул ворон, когда Генри, изъявивший желание отлучиться, вернулся.       – Что? – переспросил мальчик.       – Эта история, которая и положила начало фразе «Магия умирает в полночь», – пояснила птица, разок хлопнув крыльями, будто отгоняя что-то. – История, вспоминать которую – плохая примета.       Генри огляделся по сторонам: ведьмы нигде не было. У мальчика возникло чувство, будто Карр поведал это по секрету, в тайне, будто ведьме не стоило знать, что ему только что рассказали.       Ата вернулась с охапкой цветов в руке, лишь когда начало темнеть.       – Отдохни, – проговорила она, подбросив хвороста в угасающий костер. – Завтра мы отправимся в Вечнозеленый Лес.       Генри завернулся в одеяло, но сразу не заснул. Солнце окончательно исчезло за горизонтом, наступившая ночь была полна звезд и тьмы, а луна лениво светила своим угасающим серпом. Он слышал как сопел ворон, бормоча что-то под своим клювом, время от времени мальчик вздрагивал, когда птица в своем сне начинала хлопать крыльями, а Ата… Генри не был уверен спит ли ведьма: он видел тень ее сидевшего силуэта перед костром, – и так и заснул, не дождавшись, когда она ляжет.       Утром его разбудил Карр, снова клацнувший клювом у самого его уха. А когда они собрались, Ата водрузила на его голову венок из цветов, такой же она надела на себя, сняв шляпу и сунув ее в сумку, и сидевшему на ее плече ворону повесила ожерельем на шею.       – А теперь нам нужно найти одуванчик, – сказал ведьма, выдвигаясь в сторону востока. – Только уже белый, не желтый.       – Одуванчик? – удивился Генри и бросился за ней. – Так они, правда что ли, желания исполняют, если задуть все?       – Не знаю, как в вашем мире, но в нашем, если сделать все правильно, они приведут в Вечнозеленый Лес. А так пешком мы туда будем месяц добираться, может, два.       Услышав такое, Генри усердно стал выглядывать на поляне, на которую они вышли, одуванчики. Но попадались только желтые. И вот, наконец:       – Нашел!       – Не срывай! – в ответ услышал он, когда его рука скользнула к стеблю цветка.       Ворон подлетел, а ведьма прибежала к нему. Она присела, скрестив ноги, напротив цветка и объяснила, чтобы он сел с другой стороны. Ворон устроился на плече подопечной. Ата протянула ему руку и, недоумевая, что же происходит, Генри взялся за нее. Второй рукой ведьма сорвала цветок, что-то пробормотала себе под нос и, глубоко вдохнув, сдунула с цветка все его белые парашюты. Но ничего не произошло: они просто улетели, ведомые ветром, чтобы найти себе новое пристанище в земле.       И так повторилось множество раз: ничего не происходило, семена на своих белых парашютах просто улетали. Иногда, ведьма находила неулетевшее семечко, иногда понимала, что совершила ошибку при своем бормотании. В какой-то момент она бросилась проверять венки и пересчитывать цветы, из которых те были сплетены.       В конце концов, когда в очередной – последний, как пообещала ведьма, – раз она сдунула с цветка его семена, они, подхваченные ветром, вновь улетели, но Ата же сорвалась с места, потащив Генри за собой. Мальчишка не понимал, чем этот раз отличается от других: ветер нес семена на их парашютах, как и раньше, – но ведьма упорно тащила его за собой вслед за белесыми проводниками.       И в какой-то момент он понял.       Он увидел: постепенно один за другим парашюты опускались к земле, и, в конце концов, остался лишь один, продолжавший плыть вперед, хотя никакого дуновения ветра не было.       Он осознал: они ведь были на поляне, и они все еще на ней, хотя, казалось, они прошли километры в сторону леса, следуя за семечком. Они уже давно должны были идти по лесу.       Он почувствовал: его ноги тяжелели, а воздух словно толкает его назад, не давая идти вперед. Будто с каждым шагом он увязал в чем-то невидимом, но густом и вязком. Единственное, что заставляло его идти вперед, – это твердая хватка Аты, не отпускавшей его и тянувшей за собой.       Он услышал ее голос. Он видел ее перед собой, чувствовал ее руку, державшую его, но говорила она словно издалека. Он даже слышал эхо, сопровождавшее ее слова, которые он не мог разобрать, как бы ни прислушивался. Ведьма будто говорила на другом языке.       И вдруг, что бы его ни держало, заставляя замедлить шаг, все исчезло. Исчезла вся тяжесть, толкавшая его назад. Даже дышать ему стало легче. Сделав глубокий вдох, он огляделся и увидел, что они больше не были посреди цветочной поляны. Вокруг них высились высокие деревья, кроны которых сплетались над ними, скрывая от них небосвод, но все же каким-то чудом солнечные лучи пробивали себе путь сквозь листву, освещая все вокруг. И среди всех этих могучих деревьев, которые Генри не смог бы обхватить, будь его руки даже раза в три длиннее, чем есть, стояли два молодых деревца, стволы которых больше напоминали ветки. Когда они приблизились к ним, из ближайших деревьев вдруг выплыли воины, и одеянием, и своей кожей походившие на кору. И лишь приглядевшись, Генри осознал, что почти у каждого дерева вплотную, практически слившись со стволом, стоял такой воин.       При появлении воинов Ата склонилась в поклоне.       – Я Атата…       – Мы знаем, – с треском открыв свой рот, не дал ей договорить воин и, склонив голову, провел рукой, словно приглашая ее. – Королева Титания ожидает вас.       Ата взяла Генри за руку и направилась к деревцам, пройдя между ними, словно через распахнутые ворота.       И в следующий миг мир вокруг переменился, будто они действительно прошли через дверь, войдя в прекрасный сад, посреди которого стояла фигура, протянувшая руку к одному из деревьев, присматриваясь к золотистому плоду на ветке, но так и не сорвав его.       Сделав несколько неуверенных шагов в ее сторону, Ата склонилась в поклоне:       – Ваше Величество… – начала ведьма, но фигура, обернувшись, оборвала ее:       – Ата, моя дорогая, – и с широкой улыбкой на лице она направилась к ним, – как же давно ты не заглядывала.       А Генри… Генри застыл.       Сначала он решил, что увидел свою маму, словно сошедшую с фотографий из своей юности, которые он видел в семейном фотоальбоме. Но когда Королева подошла ближе, он увидел, что перед ним была его сестра в платье, сшитом из зеленых листьев. Она улыбнулась, как раньше, при виде своих гостей. Это и вправду была его сестра, такой, какой он ее помнил. В груди защемило от горя, он даже шагнул к ней, но это чувство быстро потонуло в нахлынувшем ужасе, будто это наваждение могло его погубить. И это случилось до того, как он взглянул ей в глаза и осознал, что перед ним обманка: да, ее глаза были зеленые, но не сероватые, как у его сестры, а яркие, как у него в действительности.       – Какие вести ты принесла? – и с той же прекрасной улыбкой, которая была у его сестры, Королева заключила Ату в свои объятия, а отпустив, взглянула на Генри:       – Из насколько же далеких мест ты родом, что так удивленно смотришь на меня, малыш?       Ата посмотрела на Генри, и он прочитал в ее глазах ужас. Она осознала, что забыла предупредить его.       – Очень далеких, – ответил за всех ворон на вопрос Королевы, прерывая тишину.       – Почему я в твоих глазах вижу ужас? – спросила Королева. Титания наклонилась к нему, встречаясь с ним взглядом. Он отпрянул от нее, а улыбка на ее лице растаяла.       – Ты использовала на нем свою магию, чтобы изменить цвет его глаз? – и Королева взглянула на ведьму.       Она имела в виду «ледяную», осознал Генри.       – Ваша дочь, Королева… – бросила Ата, пытаясь убежать от вопроса.       – Что с ней? – голос Титании дрогнул. В нем сквозило беспокойство.       – Ничего, все хорошо, – ведьма попыталась улыбнуться.       – «Но»? – требовательно спросила Королева. – Всегда есть «но», не так ли?       Ата вновь попыталась улыбнуться.       – Когда я видела ее в последний раз, она говорила о каком-то Юджине или Флинне…       – Флинн Райдер? Юджин Фицерберт? – вопросы сами вырвались из уст Генри, когда он услышал знакомые имена. – Вы говорите о Рапунцель?       Ата с ужасом в глазах обернулась к нему. Карр замахал крыльями, клюнул в его сторону. Поняв, что совершил ошибку, Генри закрыл свой рот руками, но уже было поздно. Королева Титания теперь смотрела на него. Пристально, с подозрением, с тихим гневом. Точно так же на него смотрела его сестра, когда ловила его на лжи.       Королева шагнула к нему. Несмотря на то, что он отпрянул от нее, она потянула к нему руки, заключила его лицо в них и вновь заглянула ему в глаза.       – Так зачем ты изменила цвет его глаз? – прозвучал ее вопрос.       – Он из другого мира, – пояснил Карр, прежде чем ведьма что-то ответила. – И мы надеялись на Вашу помощь, Ваше Величество, в том, чтобы вернуть его домой прежде, чем об этом узнают другие Главы.       Королева отпустила его, и Генри увидел в глазах своей «сестры» печаль:       – Ты из мира, из-за которого и больна моя дочь, верно?       Королева взглянула на ворона, а потом посмотрела на ведьму. Титания не сказала ни слова: в тишине она ожидала пояснений.       – Я не знаю, как он оказался здесь, – выпалила Ата, не выдержав холодного молчания. – Он просто свалился на голову. То есть не на голову мне или Карру, он свалился на снег, вернее на сахарную пудру. Мы были в Карамельной Стране, а у них из вулкана так и хлещет как из фонтана эта сахарная пудра. В общем, он оказался здесь. И его нужно вернуть домой прежде, чем об этом узнают другие Главы, особенно… – резко оборвав себя на полуслове, на одном дыхании скороговоркой выдала Ата. Она перевела дыхание и, прежде чем Королева произнесла хоть слово, ведьма снова затараторила:       – Я надеялась на вашу помощь. Сначала я думала, нам поможет Красная Королева, но по пути мы…       Королева заставила ее замолчать, приподняв руку. Генри увидел, как Ата закусила губу.       – Ты встретила его в Карамельной Стране и оттуда направилась в Красное Королевство?       Ата кивнула.       – Через Темный Лес? Ты вновь смогла избежать встречи со Шляпником?       – Нет, то есть да, то есть… – ведьма сделала глубокий вдох. – Мы пошли через болота, и…       Но Королева вновь оборвала Ату, взмахнув рукой.       – Значит, мальчишка из другого мира, и ты просишь моей помощи вернуть его домой, да так, чтобы этого не заметил твой дед?       Ата, отведя взгляд, словно провинившийся ребенок, все же кивнула.       – Да, Ваше Величество.       – И как же, по-твоему, я могу помочь? – произнесла Титания. – Я правлю в этом мире, а не в других. Тем более не в моей власти открывать двери в другие миры.       Разочарование поглотило Генри, но Ата не сдалась, так быстро, как он:       – У меня есть одна мысль.       – И какая, поведай же мне.       – Озеро Нимуэ, – бросилась пояснять свою задумку Ата. – Если верить преданиям, оно может быть порталом в другие миры.       – Того озера давно уже нет.       – Я знаю, что Румпельштильцхен убил фею и осушил озеро, но ведь оно могло быть не единственным. Вы, будучи владычицей всех земель этого мира, могли бы отыскать подобное место?       Королева, выпрямившись, словно источая всю свою власть, заглянула Ате прямо в глаза и тут же не только отвела свой взгляд, но и отпрянула от ведьмы, словно от чудовища. И продолжая убегать от ее взора, Титания, сцепив руки, отвернулась от них. Королева сделала несколько шагов туда и обратно, переводила взгляд с одного угла своего сада в другой, словно маялась в раздумьях. И вот, она вздохнула и, повернувшись к ним, произнесла с усталой улыбкой:       – Пожалуй, да, я знаю одно место.       – Правда? – на лице Аты расплылась улыбка. И эта радость передалась и Генри. – Где оно? Как нам туда попасть?       Королева улыбнулась им.       – Я открою вам дверь.       Титания взмахнула рукой, и из земли рядом с ними выросли деревья. Тонкие ветки устремлялись ввысь, тянулись вверх, на них распухали почки, раскрывались листья, а потом они переплелись, образуя арку.       – Благодарю Вас, Ваше Величество! – и Ата вновь склонилась в поклоне.       С улыбкой на лице ведьма протянула Генри руку.       – Пойдем.       Мальчик взял ее за руку. Он осознавал, что это как тогда, когда они оказались в саду: нужно только пройти через выросшую на их глазах арку, и они окажутся в другом месте. Месте, из которого он сможет найти путь домой. Но неужели все так просто?       Генри не понимал, откуда в его голове эта мысль, но его не отпускало чувство, что не стоит доверять тому, кто носит лицо его сестры. Словно какой-то старый кошмар наяву.       Но все же он последовал вслед за Атой, что уверенно шагнула через арку.