Life-long struggle

«Что-то с каждым разом всё труднее и труднее идентифицировать, где же я нахожусь после очередного пробуждения?» - я оторопело оглядывала силуэты каких-то странных вещей. Сама же лежала на столе, накрытая белой простынкой (или что это там?), вся чем-то перетянутая так, что мешало двигаться. «Пыточная?!» - пришла в голову дикая мысль. «Стоп, что за бред, Ханадзоно. 21 век на дворе! Соберись и подумай.» Я навела резкость и оглянулась: больничная палата. Моё же тело всё в бинтах. И тут дошло – меня ведь машина сбила! От этой мысли мурашки по коже побежали. Я что, уже это, на том свете? Ехала-то та консервная банка быстро, а я особой боли и повреждений не чувствую. Вывод: я сыграла в ящик. Только почему тут очнулась-то? А, может, это морг?! О.О И вокруг сейчас одни жмурики будут? Ситуацию надо было срочно прояснять. Я попыталась сесть – но не тут-то было! Пресс меня явно не слушался, а мышцы вообще сокращаться не желали. Скатиться же с кровати было слишком экстремально. Метод, конечно, для меня, но получать новые синяки мне впервые не хотелось. Может, попробовать покричать? А вдруг я в гробу уже лежу? Вот местные бомжи и сторожа перепугаются – вопль из гроба! Но откапывать-то точно не станут. От этих мыслей мне повеселело, я набрала воздуха в лёгкие, чтобы заорать на всю Ивановскую, но тут открылась дверь, и я тихонько спустила, как шарик. Вошедший человек аккуратно прикрыл дверцу, и снова наступила темнота. Похоже, он не знал, что я в сознании и не сплю, а я же сообщать это не торопилась. Кто же это был? Стрижка короткая. Врач? Какой-то парень? Пациент из соседней палаты? Кто-то из спецкласса (только хоть бы не Такисима!!)? Медбрат? Чёрт, он стал так, что я едва могла что-то видеть! Я зажмурилась и попробовала вспомнить момент, пока дверь ещё была открыта, и на него падал свет. Да у него на руках ведь что-то было! Бинты. Точно – бинты!! Пациент какой-то значит? Но тут вошедший тихонько прошептал: -Прости меня, Хикари. Я бы желала пустить по ветру всё своё состояние, лишь бы ты не чувствовала себя низшим классом. Я бы желала, чтобы этих различий вообще никогда не существовало ни между нами, ни между кем другим. Прости меня, Хикари, если ты можешь меня слышать. Резким болезненным рывком я села и непроизвольно вскрикнула: -Акира! Девушка удивлённо подняла на меня глаза, а затем медленно нажала на выключатель. От яркого света я долго не могла ничего толком видеть, но я ясно с первой секунды заметила, что глаза Акиры полны слёз. И тут мне стало так гадко, так стыдно и так обидно на себя за всё то, что я ей сказала. И мне захотелось извиняться-извиняться, долго и самозабвенно. Эмоция всё возрастала и сделалась такой сильной, что ком стал в горле и я поняла, что не могу и слова вымолвить. Да и слова бы не помогли – они не передадут Акире силу моих эмоций. Я сбросила ноги с кровати, кое-как встала, подошла к Акире и бухнулась перед ней на колени. Бухнулась, а потом поклонилась до самой земли, коснувшись лбом пола. Акира сначала в немом шоке наблюдала за мной, а потом схватила за руку и потянула вверх: -Хикари! Встань, Хикари! Ты что! Это… Это меня смущает! Ты что! Встань с колен! Но я всё так же сидела, улыбаясь. Потом спросила: -Что у тебя с рукой, Акира? – я ощутила, как мне приятно было говорить её имя. -А? Рука? Да это… Я бежала, упала, там ничего страшного. Ссадины – вот и всё. -Бежала? -Ну да… как узнала, что ты тут… -А почему бежала? А как же машина? – это меня действительно удивило. -Она застряла в пробке! А ждать я не могла. Ну и вот… Акира тоже опустилась на колени, а я обняла её. -Прости меня, пожалуйста, Акирочка, и не думай, что мне нужны твои деньги или статус. Я просто бы хотела дружить с тобой всегда, даже если я стану бомжихой, а ты – королевой. Даже тогда я буду пытаться преодолеть эту глупую классовую рознь. Прости меня, Акирочка. Я просто всегда хотела бы с тобой дружить. Акира уткнулась в моё плечо и заплакала. Сквозь всхлипы она выговорила: -И я тоже, Хикари. Всегда. Я чувствовала, что у нас сейчас были одинаковые по широте эмоции, абсолютно идентичные по силе, но, объединяясь, они делались всё сильнее и сильнее, да настолько, что меня начало бить в лихорадке. Акира взволновалась, звала врача, уложила меня в кровать, ругалась на себя и меня, что позволила сидеть мне на холодном полу, а я тряслась от поднявшейся температуры под тремя одеялами и улыбалась. Никакой более прекрасной эмоции я ещё не ощущала. Было так радостно откинуть это всё – социальные статусы, деньги, чьи-то слова… Я закрывала глаза. Мне чудилось, что шла по прохладной воде под скелетами погибших огромных динозавров. Они махали рёбрами и взлетали. И на светло-малиновом небе в разводах они летели, их летело много, а небо и земля были одно, только сизая прохладная вода под ногами. И вот их много летело, целые стаи по небу. А я шла, шла, вода поднималась, и мне, с таким сильным жаром, здорово было плыть в этой холодной воде. Я знала, что с Акирой мы не расстанемся никогда больше, сколько бы и о чём бы мы ни вздорили. Мне приятно было обрести человека, о котором я могла сказать: всегда. И я знала, что всё, что мне снилось – была радость. -Привет, Кей! –Акира? Что-то случилось? -Нет, с чего ты взял! Конкурс уже закончился? Ты, кажется, сегодня должен был играть? -Да, уже прошёл. -Ну и что? Как? -Первое место, - без эмоций ответил Такисима, а потом с напором добавил: - Что случилось, Акира? -Да с чего ты взял, что что-то случилось? -Посмотри на часы. Иначе ты бы так поздно не позвонила. Акира вжала голову в плечи и молчала в трубку. Говорить она не хотела, но её будто тянуло теперь к Такисиме. Будто объединяло общим состоянием стресса, для неё – оформленного в событие, для него – мутно-инстинктивного. -Только ты не переживай, ничего серьёзного. -Что там? – Такисима уже заметно нервничал. -Хикари попала в аварию. Как ни странно, Кей отреагировал сразу: -И ЭТО ТЫ НАЗЫВАЕШЬ «НИЧЕГО СЕРЬЁЗНОГО»? Акира никогда ещё не слышала, что бы он срывался на такой крик. -Успокойся, Кей. Она жива, даже не в реанимации. Я тебе продиктую адрес больницы. Записав адрес, парень попрощался. Единственным желанием было или мгновенно оказаться там, или сорвать напряжение. Он стоял молча, чувствуя, как дрожь разливалась по телу. Одно резкое движение – и сенсорный телефон с большим экраном разлетелся на части, ударившись об стену. Кей спокойно подошёл, достал сим-карту, взял со стола другой телефон и спустился вниз. Вошёл парень без стука. -Аой, мне нужен вертолёт. -Зачем? – подчинённый тут же крутнулся на стуле. -Лечу в Японию. -Господин Кей... -Аой, мне нужен вертолёт!! Я сегодня же или завтра вернусь! Просто прикажи подать вертолёт, вот и всё! – Кей развернулся и выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Аой вздохнул. Трудно было терпеть, когда Кей-сама злился. Неприятно. Пилоту сказали, что это всё время будет оплачено по двойному тарифу. Ещё бы – время близилось к часу ночи. Теперь надо было переждать перелёт. Хорошо, что можно приземлиться прямо на крыше больницы. Аой тоже сел в вертолёт. Кей сидел, не двинувшись, с начала перелёта уже пару часов. Аой пробовал говорить с господином, но тот лишь злобно оглядывался на подчинённого. Напряжение парня возрастало и возрастало вместе с диким волнением. Она ведь сказала тогда... А, чёрт, неважно. Надо было просто лететь. Кей бы хотел, чтобы вертолёты могли летать значительно быстрее. Раз пришлось сесть на дозаправку. Прилетят они, наверное, ранним утром. Кей чувствовал, как волнами накатывал сон, но волнение тут же сбивало его. Аой, кажется, дремал. Небо было пепельно-голубое, начинало светать. Это самые тихие часы – все ночные тусовщики уже спали, а никто из ранних пташек ещё не проснулся. Улицы пустынно глядели в окна домов. Такисима смотрел куда-то вдаль, сквозь предметы. Наконец, они сели на крышу больницы, наверное, перебудив всех, кто был этажом ниже. И правда, дежурная медсестра тут же выскочила наверх, бледная и взволнованная. В потоках воздуха её форма и волосы трепетали, и Такисима подумал, что было сегодня вообще что-то трепетное. Он подошёл к девушке, чтобы объяснить ситуацию. -Прошу прощения за столь странное средство передвижения! Скажите, у вас в отделении Ханадзоно Хикари? -Да, в травматологии… Вы к ней? Только её лечащего врача нет, рано ещё. -Да ничего страшного. Мне на пару минут. -Ну, тогда первый этаж, палата 5. И не забудьте халат, - крикнула уже вдогонку спускавшемуся по чердачной лестнице парню. Аой пошёл за ним. Внутри было тише тихого. Все, кто очнулся от шума вертолёта, похоже, обратно улеглись спать. Ещё бы, в такие часы сон самый сладкий. Но Кею было явно не до этого – он перепрыгивал чуть ли не по 3 ступеньки за раз. Наконец, спустившись вниз, нашёл пятую палату. Халат парень так и не одел, хоть Аой взял для себя и для начальника. Аккуратно приоткрыв стеклянную дверь, Кей замер на пороге. Вывернувшись в немыслимую позу, на мягком диване спала Акира. На больничной койке же, накрытая белой простыней со следами перегибов от глажки, спала Хикари. На ней, кажется, нигде не было гипса, не было аппарата искусственного дыхания, только тонометр мерно тихонько пикал, измеряя пульс. Такисима замер. Стоять хотелось так долго-долго, но было неприятно, что сзади торчал Аой. Можно приказать ему уйти, но да ладно… Сонное спокойствие стало наплывать и на Кея. Он вдруг пошатнулся, оступился и ударился о дверной косяк. -Кей-сама, с вами всё хорошо? – вскрикнул Аой. -Тшшш! – Такисима злобно на него глянул. И тут Хикари открыла глаза. Парень среагировал моментально, вытолкав подчинённого за дверь, тут же вышмыгнул сам, прикрыв её. Хикари удивлённо глянула, но не могла видеть, кто же стоял в коридоре. Вздохнув, она аккуратно перевернулась на бок и снова заснула. Когда оба парня поднимались на крышу, Аой вдруг сказал: -Господин Кей, на перелёт вы потратили 5 часов, и столько же обратно. Вы не спали, плюс затраты на бензин и зарплата пилоту – всего около 1000 долларов. Но видели вы её менее, чем 10 минут. Зачем? Такисима хмыкнул: -Ты ведь сам этого добивался, Аой. Что бы я мог видеть её только так и столько по времени. Доволен? -Да о чём вы говорите, Кей-сама? -Да, ты желаешь мне счастья и блага, и прочее. А теперь замолчи и не вспоминай больше об этом. Никогда. Понял? -Слушаюсь, господин. Всю обратную дорогу Кей проспал, как убитый, хоть до этого ночью не мог и глаз сомкнуть. И Аой всё же думал, неужели это правда, и подобные чувства могут существовать между такими разными людьми? Нет. Это не могло быть. Она никак не подходила господину Кею, она неудачница.