ПВП-драбблы с фандомной битвы (2011)

Сперва сталь во рту режет губы. Бальфир зажимает пластину зубами, старается пропустить язык под ней, протестующее мычит, выгибается, пытается вывернуться. Его встряхивает слабым электрическим разрядом, и он послушно обмякает в кресле. Он не хочет ссориться. Не сейчас. Не сейчас – когда кривой обломок приборной доски как нож сквозь масло проходит сквозь дубленую кожу брюк, опасно упирается в жилы под коленом, вынуждая поднять ногу повыше. Не сейчас – когда кабель сдавливает запястья, вьется по предплечью, скользит вдоль шеи, любопытной, нахальной змейкой приподнимает мордочку-разъем и заглядывает в лицо, едва заметно покачиваясь перед глазами, а затем ныряет вниз и легонько тычется в верхнюю губу. Не сейчас – когда его крутит и раскладывает, упирается подлокотником в бедро, лезет ближе к телу, безжалостно вспарывая мешающую одежду, интимно щекоча нитками изоляции. «Блядь! – думает Бальфир. – Когда я говорил Фран, что после этой аварии с кораблем придется нехило потрахаться, я совсем не это имел в виду!» Воздух пахнет протекшим мистом, плавленой сталью, поджаренным машинным маслом и озоном. Пахнет потом, который стекает по затылку и собирается между лопатками. Пахнет кровью, той же, что гулко стучит в висках, разнося адреналин по телу. Пахнет чем-то, что Бальфир не может определить. Он разберется со всем потом, когда действие неведомой дряни закончится. Когда его корабль вновь станет привычным и понятным механизмом, а не опасным чудовищем, испытывающим влечение к человеку. Бальфиру не «страшно», это неправильное слово. «Увлекательно»? Как бы там ни было, его действительно возбуждает происходящее.И когда по телу волнами прокатывается дрожь, Бальфир не понимает – это новый разряд или его собственное волнение. Косички проводов покалывают кожу в паху, осторожно сдвигают крайнюю плоть, переплетаются, ластятся, жмутся к мошонке. Настойчиво лезут в задний проход. «Штраль, детка, йозмат тебя задери! – Бальфир лижет языком пластину во рту, царапаясь о шероховатости и почти не замечая их. – Ты же будешь нежной?» Разъем скользит под рубашкой, бережно гладится стальным стержнем о кожу груди – словно намекает, что «детка» ещё ни разу не обижала своего пилота. Бальфир ей верит.