Стена огня

The flames might be growing high But I'm going to stay and fight I'm not going to run Bring it on and let's see us both rise We're not getting lost in the fire James LaBrie, Lost In The Fire Пролог. С каждым днем черная вода поднималась все выше и выше. Дорн смотрел, как еще один колдун испустил дух у его ног. Залитое кровью лицо пожилого мужчины застыло в гримасе боли, тело было изломано и торчащие под забавными углами конечности, придавали тщедушному магу сходство с раздавленным жуком. Похоже, пора было признать, что работающего средства не существует. Он уставился на носки сапог, обагренные кровью заклинателя. Наклонившись к трупу, полуорк выпотрошил кожаную сумку волшебника, ссыпав золото и изумруды к себе в кошель. По крайней мере, сегодня он ничего не потратил. Даже немного приобрел. На полу догорала пятиконечная звезда. Бросив на нее взгляд, он вновь услышал издевательский смех в своей голове. Ни один из тех, кому он заплатил, не справился. Уже светало, и нужно было возвращаться в Клинок и Звезды. Сегодня их последняя ночь во Вратах Балдура. С рассветом отряд отправлялся в Берегост. Быть может, тот высокомерный колдун из Хай Хеджа сможет что-то сделать. *** Роулейн брела по каменистому ущелью. Раненая, изможденная, с трудом переставляя ноющие ноги. Темные волосы спутались и слиплись от крови, запятнавшей одежду и потертую кожу брони. Изорванный и намокший, слишком тяжелый плащ остался лежать на земле несколькими шагами ранее. В руке девушка сжимала изогнутый меч, покрытый черной кровью. Встречный ветер гнал за собой облака пыли и песка, скрипевшего на зубах. Толкал в грудь и не давал идти вперед. Ро споткнулась. Уперевшись руками в колени, она остановилась, пытаясь восстановить дыхание. Изо рта вырывались облачка белого пара. Где-то вдалеке раздавался низкий тревожный гул, будто бы вода разбивалась о камни. В клубящемся тумане виднелись лишь смутные силуэты и, кроме вздымающихся по бокам валунов, разглядеть что-то было почти невозможно. Внезапно что-то блеснуло вдалеке. Ускользающее мерцание, среди покрытых копотью скал. Ро вновь пошла вперед, поморщившись, когда боль в ноге дала о себе знать. С каждым шагом, ветер, казалось все усиливался, звеня на острых, вонзающихся в небо каменных клыках. Луч лунного света, чудом пробившийся сквозь серое марево, вновь вспыхнул на земле, светящейся точкой разорвав туман. Уже почти рядом. Еще несколько шагов, и луна выхватила из темноты россыпь белых как снег волос. Роулейн сглотнула, проследив взглядом за светлыми прядями, чтобы увидеть лицо Виконии, смотрящее в небо широко открытыми неподвижными глазами. Прошитая стрелами грудь, раскинутые руки. Мертва. Следующим был Минск. Его полустертую боевую раскраску и лысую голову ни с чем нельзя было спутать. Варвар из Рашемена лежал лицом вниз, закрыв собой Дайнахейр, и в смерти защищая свою «ведьму». Закоченевшие пальцы волшебницы все еще держали изорванный свиток, который она так и не успела прочесть. Налетевший порыв ветра растрепал ее мягкие кудри, закрыв застывшее в гримасе боли лицо. – Они шли за тобой, а ты привела их на смерть... Этот голос... Ро обернулась. Заслоняя свет, над трупами возвышалась исполинская фигура, сотканная из тьмы и тумана, тень которой распростерлась от края до края багрового неба. Горящие глаза, огромные, как две полные луны, следили за любым ее движением. Всхлипнув, Роулейн попятилась, и споткнувшись, не удержала равновесия. Упав на колени, девушка с ужасом уставилась в окровавленное лицо сестры. Обращенный в никуда взгляд был пустым. Мертвые губы зашевелились. – Куда ты ведешь нас, сестра?.. Ро всхлипнула, и не в силах встать, неуклюже отползла назад. Дохнуло могильным холодом, и тень протянула черную руку, стиснув горло влажными холодными пальцами. – Настал и твой черед. Ро дернулась, судорожно вздохнув. Рука сжалась на рукояти меча. Перед глазами все расплывалось от застилавших взор слез, и выдохнув, девушка торопливо стерла их рукавом. Над головой раскинулся темный купол неба, и среди тонких ветвей мягко переливались знакомые созвездия. Небосклон был чист: ни облачка, ни дымки. Судя по всему, еще стояла глубокая ночь. – Не спится? В тишине раздался глубокий голос Дорна. Роулейн приподнялась на локте, глядя на привалившегося к стволу дерева полуорка. Блэкгард невозмутимо смотрел на нее черными, как обсидиан, глазами. Ро потерла ладони друг об друга. – Все нормально. Просто замерзла. Она надеялась, что он не услышал дрожи в ее голосе. Полуорк хмыкнул, потянулся к плечу, и стащив подбитый мехом плащ, кинул его девушке. – Люди. Вы такие слабые. Ро поймала тяжелую ткань, все еще хранившую тепло его тела. Блэкгард больше не смотрел на нее, устремив взгляд в темноту леса. Бледный серп луны тоненькой льдинкой висел в небе, четко очертив хищный профиль полуорка. Девушка завернулась в плащ, зарывшись носом в мягкий мех. – Дорн? Он откликнулся, не поворачивая головы. – М-м? – Как ты думаешь, к этим убийствам когда-нибудь можно будет привыкнуть? Блэкгард усмехнулся, вновь встретившись с ней взглядом. – Хвала богам, я так и не привык. Обычно в это время года на Побережном тракте царило сезонное оживление. Торговцы с юга, поскупившиеся перевезти товар морем, вели свои караваны через перевалы Облачных пиков, через Нашкель и Берегост, вверх по дороге до самых Врат Балдура. Купцы везли калимшанские пряности и драгоценные камни, рулоны тончайшего шелка, зачарованные диковины и оружие, выкованное лучшими мастерами юга. Глядя с самой высокой башни Кэндлкипа, Ро частенько наблюдала за вереницей телег, ползущих по Побережному тракту, гадая, не завернет ли какой-нибудь торговец на узкую дорогу, ведущую к крепости. Вместе с южными фруктами караванщики привозили свежие новости и слухи, и для юной дочери Горайона не было дня счастливее, чем когда половина крепости собиралась у Винтропа, эль лился рекой, и в багровом свете очага звучали забытые сказания и песни минувших дней. Сейчас, когда Побережье мечей еще не оправилось от последствий железного кризиса, страх потерять товар или найти свой конец в придорожной канаве сделал когда-то оживленный торговый маршрут практически безлюдным. Окрестные леса все еще были полны разношерстного сброда, а после смерти Тазока, державшего власть в регионе железной рукой, Клоквуд превратился в поле битвы между остатками разбойничьих шаек, как бешеные псы бросающихся на любого встреченного ими на тракте. Оставшиеся без предводителя, силы Пылающего Кулака были разрозненны и в первую очередь направлены на восстановление порядка во Вратах Балдура, и Ро сомневалась, что Побережный тракт вскорости станет таким же же безопасным, каким он был до недавних событий. Да и от Врат сейчас стоило держаться подальше, и Берегост был тем местом, где Роулейн намеревалась залечь на дно. В свете недавней гибели Скара, единственным, кто все еще доверял им в рядах Пылающего кулака, был его старый заместитель. Если бы не его своевременная помощь, отряду Ро не удалось бы выбраться из города, не привлекая к себе лишнего внимания. Также он снабдил путников коротким письмом, адресованным некому Лайому, обещавшее пристанище в окрестностях Берегоста. И, видят боги, Ро очень хотела добраться до города без приключений. Окружающие Врата Балдура пшеничные поля уже остались далеко позади, и их небольшой отряд уже второй день шел сквозь Клоквуд. Сгущающиеся сумерки обволокли дорогу туманом, и звук шагов словно тонул в его белесых завесах. Деревья в этих местах подобрались вплотную к плитам тракта. Соприкоснувшиеся над головой кроны превращали дорогу в храмовый неф, уходящий вдаль под гнутыми арками дубовых ветвей. За дорогой давно никто не ухаживал, и молодые побеги настойчиво пробивались сквозь мелкие щели между камнями. Воздух стоял неподвижно, как это обычно бывает под конец дня, и единственным, что нарушало тишину леса, был писк летучих мышей, то и дело снующих над головами. В тусклом свете быстро наступающей ночи Ро могла видеть только силуэты спутников и небольшое пятно дороги под ногами. В такие моменты она завидовала Виконии и Дорну, которые могли видеть тепловые следы окружающих предметов так же хорошо, как она видела при свете дня. Темная эльфийка и Имоен шли впереди, негромко разговаривая, когда вдруг жрица остановилась, подняв руку. Отряд замер, и Ро поняла, что ей пытаться разглядеть что-либо впереди было бесполезно. «Викония, что там?» Даже шепот показался ей слишком громким в глухой тишине. Дроу уже открыла рот, чтобы ответить, когда Ро услышала тихий щелчок позади. С ужасом обернувшись, она увидела, как Дайнахейр молча оседает на землю. Из плеча волшебницы торчал арбалетный болт. – Всем лечь! Щелчок тетивы. Еще один. В землю рядом с ней впились две стрелы. – Имоен! К обочине! - она услышала свой голос, сиплый от напряжения. Ро побежала к спасительной стене деревьев, считая выстрелы. Минск, закинув щит за спину, топал следом, неся на руках волшебницу. Его суровое лицо было искажено гримасой ярости. Викония уже была рядом, и как только Дайнахейр уложили на землю, начала читать заклинание исцеления. Краем глаза Ро заметила зеленоватую вспышку магической энергии, послышалось шипение, и дорогу накрыло бурлящей массой магической паутины. Сзади раздался сдавленный рык Дорна, он не успел отойти достаточно далеко, и липкие серые волокна опутали правую сторону его тела. Он дернулся, пытаясь вырваться, но нити держали крепко. Осознав тщетность усилий, блэкгард гордо выпрямился, зажатый в руке огромный двуручный меч серебряной полосой разбивал сгустившуюся тьму. Его низкий голос был на удивление спокоен: – Их всего пятеро, Ро. Два слева, чуть дальше межевого камня, трое за деревьями по правую руку от тебя. Роулейн застыла. Она тоже считала выстрелы и понимала, что через несколько мгновений стрелки закончат перезаряжать арбалеты и превратят ее друга в решето. Нужно было что-то решать, и быстро. Выхватив зачарованный кинжал, она скомандовала: – Имоен, ты слышала, стреляй зажигательными. Выкурим их оттуда. Минск, обойди их с тыла, я не хочу, чтобы кто-то из них ушел целым. Я освобожу Дорна. Кивнув, воровка бросила следопыту свой амулет теплового зрения, и мужчина бесшумно скрылся в лесу. Роулейн обернулась к блэкгарду, очень надеясь, что все сработает, как она рассчитывала. Выйдя на дорогу, девушка осторожно побежала к обездвиженному полуорку, осмотрительно обходя островки липких нитей, покрывших землю. Она была уже почти рядом, когда левое бедро словно прошил заряд раскаленного металла. Мышцу пронзило болью, и девушка упала Дорну под ноги, выронив кинжал. Значит, еще один стрелок. Стиснув от боли зубы, Ро прокляла свою неосмотрительность. Наверняка их уже взяли на прицел разбойники, а они торчат посреди открытого пространства, как живые мишени. Приподнявшись на локте, она встретилась взглядом с Дорном. На его хищном лице застыла злоба напополам с мрачным весельем. Тяжело дыша, она подумала, что для существа, привыкшего полагаться на грубую силу, быть полностью беспомощным было неприятным унижением. На мгновение ей показалось, что она увидела, как в его темных глазах загорелся багровый огонек. Но Ро не успела обдумать эту мысль, как в тишине щелкнула тетива арбалета. Сухой щелчок, еще один. И еще. Заскрежетала сталь, и полуорк зарычал от боли. В ожидании неминуемой гибели девушка невольно зажмурилась, но вместо этого рядом с ее лицом в землю впечатался огромный кулак. На щеку закапало что-то горячее, и, открыв глаза, Ро почувствовала, как страх запустил холодные пальцы ей в нутро, сжав тошнотворной хваткой желудок. На нее не мигая смотрели горящие глаза, такие же пустые и отстраненные, как в кошмарах, заполнивших ее ночи. Тяжелое дыхание касалось ее дрожащих губ, и Роулейн осознала, что в этот раз тень не остановилась за спиной, она накрыла ее целиком, прижав к земле всем своим весом. Сдавленная рана в бедре пульсировала, от нее по телу толчками расползалась волна огня. От боли на глазах девушки выступили слезы, а в ушах что-то стучало, все быстрее и быстрее, сливаясь в безобразную какофонию и грохоча, как водопад. «Рооооооуууууу...Роууууууу...Рооооооуууоллллеееенннн...» – Роулейн! – ее голову дернуло, – считай до двадцати! Кошмарная тень из ее снов почему-то говорила знакомым голосом, и, заморгав, она ошарашенно уставилась в бешеное лицо Дорна. Он ударил ее! Его глаза все еще горели багрянцем, но в них появилась теплота, сродни тлеющим углям походного костра, Ро даже показалось, что почуяла запах горящей древесины. Она пошевелилась, и полуорк с шипением втянул воздух. Подняв взгляд, девушка только сейчас заметила, что одна рука до плеча у него обнажена, и по бледной коже течет кровь. За его спиной, покачиваясь в паутине, висели сломанные части доспеха. Если бы она не видела своими глазами, никогда бы не поверила, что ему удалось разорвать кованные сочленения одной лишь грубой силой. – Имоен зажгла лес. Нам нужно убираться с дороги. Так вот откуда дым, ей не показалось. Где-то впереди затрещали сучья, и в небо взметнулись языки пламени. Послышались крики. Дорн осторожно переместил свой вес, стараясь не давить на раненое бедро девушки. Поднявшись на ноги, воин протянул ей руку, которую пришлось принять с благодарностью. Подобрав оружие, он повел Ро впереди себя, придерживая за плечи, пока они не доковыляли до места, где их ждала темная жрица. Вверив Ро темной эльфийке, блэкгард обернулся, хмуро глядя на пылающий подлесок. Увидев его спину, дроу прошипела: – Olot dos! – Это подождет, – бросив короткий взгляд на Роулейн, он покрепче перехватил рукоять Ранкора и направился в сторону, откуда слышались крики и лязг металла. В его спине, пробив сталь доспеха, торчали три арбалетных болта. Прикоснувшись к щеке, Ро отняла руку и с тревогой посмотрела на липкие от темной крови пальцы. Зрачки расширились. – Дорн.. Я... Она наступила на левую ногу, и дыхание прервалось от боли. Он остановился. Обернулся: – Хотела помочь? С вызовом глядя ей в глаза, он протянул руку, и не мигая, по очереди выдернул из спины все три болта. Он бросил окровавленное железо под ноги девушке и оскалившись, прорычал: – Видишь? Я не нуждаюсь в твоей помощи. Он стащил с тела поломанный доспех, и, повернувшись к Роулейн окровавленной спиной, молча удалился в темноту за деревьями. Горячка боя начала постепенно сходить, и тело затрясло, как в лихорадке. Стиснув челюсти, Ро в смятении глядела вслед тающему в дыму силуэту полуорка. Зубы выбивали дробь. Вдруг стало тяжело дышать. – Ро, – Викония обхватила трепещущую девушку за плечи и мягко уложила на траву. Прикосновение жрицы словно шелком прошлось по простреленому бедру, остановившись у раны. В рубиновых глазах дроу застыло предвкушение: – Придется потерпеть. Я не могу исцелить рану, не вытащив стрелу. Ро бравировала, чуть не прикусив себе язык: – Н-не в п-первые такое... – Что вовсе не повод для гордости. Я молюсь Шар почти каждую ночь, чтобы «такое» не повторялось слишком часто. Из глаз темной эльфийски исчезла всякая игривость, и Ро сглотнула, отведя взгляд: – Д-действуй. Ногу пронзило разрядом острой боли, и Роулейн схватилась за землю, пропустив между пальцев стебли пожухлой травы. Викония отшвырнула в сторону влажно поблескивающую стрелу, и вытерев руки о бедра, начала читать заклинание исцеления. Ее изящные кисти, унизанные браслетами, трепетали, будто в танце. Пальцы то соединялись, образуя символы, то расходились, чертя в воздухе мерцающие дорожки. Низкий голос жрицы стал еще глубже и, казалось, пронизывал все тело насквозь, заставляя вибрировать плоть, словно натянутую тетиву. Ро чувствовала, как рана на бедре пылала раскаленном пятном в ее сознании. Все сужаясь и стягиваясь, оно становилось все ярче и ярче, пока не исчезло в раскаленной добела вспышке, оставив после себя точку, какое-то время видимую на изнанке век. Девушка коснулась затылком холодной земли, чувствуя, как тело охватила эйфория. Заклинание исцеления словно высосало всю разбитость и боль, оставив взамен чувство приятной усталости, разлитое по телу. Губы невольно раздвинулись в улыбке: – Я даже жалею, что поймала всего один болт. Викония протянула руку, хмыкнув: – Смотри не привыкай. Опираясь на руку жрицы, Роулейн поднялась, осторожно пробуя встать на левую ногу. Через прореху в штанине виднелся багровеющий шрам, но передвигаться можно было свободно, чувствуя лишь слабые отголоски боли. Подобрав меч, девушка прихрамывая направилась в сторону уже тлеющих, затянутых дымом деревьев. Дроу мягко ступала следом. Пока она «спасала» Дорна и корчилась от боли с простреленным бедром, стычка уже закончилась, и на дороге рядком лежали изрубленые трупы пятерых человек в серых плащах. Шестой лежал чуть поодаль, согнутый в дугу, неестественно скрючив пальцы. Ро подняла бровь. – Хотели допросить, но он как-то неудачно напоролся на свой отравленный кинжал, – Минск, поддерживающий под руку все еще слабую волшебницу, передал Ро горящую ветку. Дорн и Имоен стояли чуть поодаль. Блэкгард стирал кровь с фламберга, воровка складывала в мешок какое-то барахло. Ро надеялась, что сестра не участвовала в битве. Роулейн прошлась вдоль тел, но ни одно из лиц разбойников ей не было знакомо. Обычный сброд. Ни имен, ни гильдийских медальонов. Ничего. За последние четыре месяца, когда цену за ее голову назначил лично Саревок, только ленивый не попытался ее убить. И сейчас отсутствие привычного письма с описанием внешности и назначенной ценой принесло неожиданное облегчение. Похоже, эта глава из жизни Роулейн Кеммет наконец завершилась, и теперь ее отряд пытались убить и ограбить не по приказу мертвого бога, а всего лишь потому, что их облик обещал богатую добычу. Ро подняла глаза на спутников. Минск все еще не выпускал Дайнахейр из рук, и пока волшебница тушила оставшиеся островки пламени, мягко придерживал женщину за талию. Викония пыталась убедить Дорна, что его раны больше не «подождут», а Имоен перекладывала свой мешок, в котором теперь что-то позвякивало. Воровка подмигнула девушке: – Теперь есть на что отметить нашу победу над Саревоком. Роулейн устало улыбнулась, потушив импровизированый факел о землю. Слова сестры напомнили ей, что после ночи в тюрьме Пылающего Кулака денег у них почти не осталось. Она очень надеялась, что этот Лайом даст им работу. Либо, если им повезет, в Дружеской Руке они встретят караван, нуждающийся в лишних мечах. Пора было двигаться дальше. Тлеющие угольки в стволах деревьев мягко мерцали в темноте, напоминая глаза диковинных зверей. Проходя мимо, Ро не могла избавиться от ощущения, что багровые точки следят за каждым ее движением, провожают каждый шаг. Минуя рубеж сумерек, лес будто ожил, и со всех сторон слышалось шуршание и шорох. Хруст веток и негромкая возня ночных зверьков, роющихся в палой листве. Время от времени низко и протяжно раздавался крик какой-то птицы. Эта часть тракта проходила в низине, и стекающий со склонов воздух уже напитался влагой, неприятно холодя ноги. Ро поплотнее запахнула плащ, стараясь не пускать сырость под одежду. Сорок восьмой путевой камень был совсем недалеко, а рядом с ним и знакомое место для привала. Горячая похлебка и возможность выспаться казались девушке достойной наградой за день, полный приключений. По крайней мере, она надеялась, что это были все приключения, заготовленные богами на сегодня.

***

Стоя среди тлеющих стволов, мужчина безмолвно наблюдал, как отряд продолжил движение по дороге. Лакорас смотрел на исчезающие в струящемся дыму фигуры, и довольная улыбка змеилась на его тонких губах. Хотя он знал почти все о каждом из этой небольшой компании, но лишь только сейчас он смог узреть их воочию. Не сказать, что он был сильно впечатлен увиденным. Даже немного разочарован. Но, все же, ему было необходимо увидеть это своими глазами. Его братья остались лежать в грязи, где-то на обочине. Подернутые пеплом лица застыли в предсмертной муке. Их тела, порубленные чудовищными ударами полуорка, лежали на холодной земле, словно тряпичные куклы, распотрошенные скучающим ребенком. Они неплохо справились. Он, конечно, мог ожидать большего, но реальность, как он не раз убеждался, зачастую не являлась чем-то предсказуемым. Зато теперь, проследив за ходом стычки, он ясно видел, каким будет его следующий шаг. Эта дочь Баала и в подметки не годилась Саревоку. Ни стремлений к власти, ни жажды силы. В ее руках сила умершего бога была, словно тяжелый клинок в руках ребенка. Так же бесполезна. Пускай медленно, карты открывались, и он уже почти держал в руках выигрышную комбинацию. Десяток лет поисков, исследований, неудачных попыток, и наконец, он увидел свет, забрезживший в конце этого затхлого туннеля, в котором он провел всю свою жизнь. Лишняя неделя ожидания? Да это ничто по сравнению с тем путем, который он уже прошел. Лакорас спрятал кисти в складках серой робы. Он подождет. Он не понаслышке знал, чего достигает терпение.