Кровь, любовь и драконы

— Миледи, прошу Вас! — Умоляющий голос молодой септы, был слишком тих, что бы девочка услышала её. Но даже будь так, она бы ни в жизнь не послушала занудную тетку. А воспитание не позволяло ей во всю пуститься вслед за юной Таргариен.       Малышка бежала быстро, ловко юркая между стражниками и придворными, встречавшимся ей на пути. Её летние ботинки отбивали ритм по полу красного замка и эхом уносились по длинным коридорам. Но это не мешало ей прижимать к груди огромное черное яйцо. Ни за что и никогда она не отдаст его обратно. Она бросилась вперед что было мочи, когда позади послышался звук приближающихся железных ног. Это стражник какой-нибудь. «Наверняка септа нажаловалась!»       Дени резко бросилась в темный проход, когда впереди показался сир Эртур и Король. Она вжалась в стену, надеясь, что в тени её не заметят. Сердечко бешено билось в груди, словно дракон запертый в Логове. Ну, наверно так, во всяком случае ей нравилось об этом думать. Ей нравились драконы. Визерис всегда себя драконом называет, а Эйгон говорит что в нем течет драконья кровь горячее чем в ней, потому что он мальчик, но она не верила в это. Они всего лишь розовые мальчишки, драконы не такие маленькие и мягкие. Даже Меч Зари больше на дракона похож, чем эти двое. Она потому и украла черное яйцо. Оно бесхозное, у Эйгона и Рейнис уже есть по одному, так чем же Дейнерис хуже? Она покажет им настоящего дракона, когда он проклюнется через черный камень скорлупы. Эти мысли словно бы услышал дракон внутри яйца. Оно нагрелось, девочка почувствовала это всем телом. — Вы правда решили так сурово наказать вора? — Вопрошал сир Эртур, остановившись чуть позади короля. Они стояли совсем рядом с проходом, где пряталась маленькая Таргариен. «Рейгар разозлился, — подумалось малышке, и она тихонько всхлипнула, — теперь со мной сотворят что-то страшное в наказание!». — Тот, кто посмел украсть у короля символ нашего дома, да помогут ему Боги, от меня пощады он не получит! — Грозный тон брата всегда пугал её. Он король, он может делать что захочет, а Дени его рассердила. Он её теперь казнит? Или отправит куда в ссылку, или в башне запрет, как Бейлор Благословенный своих сестер. Что же теперь будет? Девочка от осознания и страха присела на корточки, уткнувшись лбом в коленки, и все еще продолжая обнимать яйцо. Она тихо заплакала, стараясь не издать ни звука.       Быть может, ей удастся ускользнуть из замка. Если попросить, поможет ей таинственный вкусно-пахнущий друг? Если нет, то пропала девочка. Её вздернут, или отрубят руки, как тому воришке с площади, куда её водил Визерис. — Хотя, — вновь подал голос король. Он уже немного смягчился, от чего Дейнерис немного расслабилась. Главное что бы брат не был зол, тогда может получится выпросить прощение, — если бы вор сам явился ко мне, может быть и помиловал бы его. Ну, а если нет… Вот этот шанс извиниться. Но ноги девчушки словно приросли к бледно-красному камню. Широкая спина сира Эртура казалась стеной, встань она сейчас позади, её никто не заметит. Если спрятаться за ним, может Рейгар и не сможет её достать. Она вся дрожала, словно знамя на ветру, не в силах выдавить из себя ни слова, даже пальчиком шевельнуть не могла. Но стоило мужчинам медленно двинуться с места, оцепенение моментально спало. — Прости, прости, прости, — девочка выскочила тут же, когда рыцарь и Король направились дальше по коридору. Она плакала и утирала слезы одной рукой, продолжая прижимать яйцо другой. И даже не видела, что оба мужчины улыбаются, глядя на несмышленого ребенка. — Я только хотела посмотреть на дракона, как он появится из большого огня. Как когда я спала, — последние слова она сказала совсем тихо, шмыгнув носом.       Было боязно поднимать глаза на Короля, потому что знала, что наказание должно последовать за эту выходку. Вдруг Король её ударит? Прямо на глазах у сира Эртура. Однажды Дени видела как кухарки и другие простые служащие своих детей наказывают. Они оголяют их до поясницы и бьют руками или ремнем, пока… пока там все не покраснеет. Вдруг Рейгар тоже решит её так наказать. От смущения, уши девочки покраснели так же, как и зареванное лицо. Но она всегда забывала, что старший брат совсем не такой, как младший. Это Визерис мог её бить и задирать.       Большая и теплая ладонь опустилась на её макушку, пригладив растрепанные волосы. Малышка удивленно вскинула глаза на брата, все еще продолжая плакать. — Раз ты призналась, я не буду тебя наказывать, дорогая, но впредь так не делай, — проговорил Король, забирая у нее яйцо и передав его рыцарю. Он подхватил сестру на руки так легко, словно она была пушинкой. — Мы все волновались. Искали тебя. И как только ты смогла проникнуть в зал через стражу незамеченной? — Дейнерис взглянула на рыцаря, который шел позади короля. Заметив взгляд девочки, он нежно ей улыбнулся. Её белый рыцарь. Он и сир Джейме всегда были рядом и защищали от всех бед и опасностей. А Белый Лев и вовсе был единственным, кто мог встать между ней и Визерисом, когда тот вздумает что-то плохое. Присутствие этих рыцарей вселяло в девочку уверенность. Они были живым воплощением надежности и храбрости. — Я пробралась через тайный ход, — отважилась девочка ответить. Она шептала неспроста. Она знала, что тот, кому надо, услышит её слова, через все коридоры и секретные лазы. — Но я не покажу его, — тут же добавила она быстро, — не могу. Я обещала.       Король и рыцарь перекинулись парой долгих взглядов. Они смотрели друг на друга, словно понимали все без слов. Иногда ей казалось, что взрослые могут общаться силой мысли. — А кому маленькая принцесса дала такое обещание? — Подал голос Меч Зари. Он весь был похож на солнце. Теплый и согревающий. Он успокаивал, разгоняя страх и боль, пауков и других ночных тварей. Рыцарь протянул девочке темное яйцо, на что та в ответ лишь радостно заулыбалась. — Я лица его не видела, он был в плаще с капюшоном. Но от него вкусно пахло, — затараторила девочка, все так же шепча, но с благодарностью приняла яйцо.       Еще какое-то время они шли почти молча. Король лишь пару раз перекинулся словами с рыцарем, но Дени их не слушала. Черный чешуйчатый камень вновь отдался теплом в её руках. «Он живой. Точно живой». Костяшки тоненьких пальчиков побелели, так сильно сжимала она объятия, пока Король, наоборот, прижимал к себе ребенка нежно, словно хрупкую куклу. Она знала, что дракона заберут, он не принадлежит ей. Заморский купец преподнес этот дар детям короля, а она лишь его младшая сестра. — Тогда расскажи мне про свой сон, — вдруг заговорил брат. Он уже не злился, по голосу это было понятно. На некоторое время девочка задумалась, вспоминая. Воспоминания возвращались с трудом, лишь одно она помнила ясно — черный дракон на её плече, он кричал и из пасти его клубился такой же черный дым. — Там был огонь. Большой костер, — она вновь замолчала, задумавшись. — Он разговаривал со мной. А потом, кажется, он забрал все вокруг. Везде был огонь, но я не боялась, — храбро вздернула подбородок Таргариен. — А когда он угас, я увидела дракона. А на утро, я побежала в зал, хотела посмотреть на драконьи яйца, но меня не пустили. Тогда мой друг мне помог. И они ведь взаправду были в огне. Это яйцо до сих пор теплое. Вот! Потрогай.       Рейгар лишь снисходительно улыбался. Будь она чуть старше, она бы поняла, что он ей не верит, не воспринимает всерьез. Даже когда он согласился, что яйцо теплое, хотя ничего не чувствовал, кроме холодного камня. Всего лишь сон маленькой девочки, как он мог помочь темной глыбе стать чем-то, чем оно не являлось. Огонь? Это пробовали многие Таргариены, но ни один дракон не появился на свет. Иногда Королю казалась, что это мечта так и останется в его грезах и во снах маленьких принцев и принцесс. — А что говорил Вам огонь, моя леди? — Неожиданно спросил рыцарь в белом плаще. Медленно, все чувства в её маленьком сердце разбежались, оставив только одно — трепет. От воспоминаний сна мурашки покрыли всё её тело. — Помню плохо, сир, — тихо молвила принцесса, — он шептал, кричал, рычал, будто это была тысяча разных голосов, но в то же время один. Он звучал внутри, и со всех сторон. Сложно было понять, разобрать слова, но кое-что я помню. «Лишь смертью можно купить жизнь».