Свадьбы Беннетов

«Дорогая Мэри,       Мы в Лондоне! Ты не представляешь, как я обрадовалась, когда получила твое последнее письмо с известием о том, что вы до середины июля будете там. Мне удалось уговорить мистера Дарси приехать на неделю, несмотря на то, что он быстрее хочет вернуться в Дербишир и насладиться уединением и тишиной нашего семейного гнездышка. Видимо, этот человек женился не на той женщине.       В любом случае, повторюсь: мы тут. Муж уехал по делам, и если ты свободна, и не возражаешь, то я бы хотела встретиться. Жду твоего ответа. Твоя любимая сестра, Лиззи»       Обрадованная прочитанным, я вскочила и быстро написала ответ, чтобы через слугу передать письмо сестре. Я больше года не виделась со своей семьей. – Хорошие новости? – ровным тоном спросила Моника, протянув руку к чашке. Мне еле удалось уговорить ее спуститься и попить со мной чай. После того случая Моника сникла, постоянно молчала и предпочитала никуда не выезжать. Потребовалось несколько дней, чтобы я смогла убедить ее остаться в столице до конца месяца. Я не смогла сдержать улыбку: – Моя сестра Элизабет с мужем в городе. Я пригласила их на чай. Ты же не против? – запоздало поинтересовалась я ради приличия, отлично зная, что подруга не откажет. – Почему я должна быть против? – она слабо улыбнулась, но в глазах все еще была пустота. – Ты много рассказывала о Лиззи, так что мне не терпится с ней познакомиться.       Через час в гостиную вошла моя самая близкая из сестер. Ее темные кудри были как всегда собраны в безупречную прическу, дополненную красивыми лентами, а скромное, но изысканное бежевое платье подчеркивало ее природную красоту. Сверкнув добрыми карими глазами, она бросилась обнимать меня. – Как же я по тебе соскучилась, Мэри. Ты не представляешь, сколько усилий я потратила на уговоры мужа, который все же, уступил мне с большой неохотой. Два месяца с леди Кэтрин, и он чуть волосы у себя на голове не рвал.       Я рассмеялась, не в силах представить сдержанного мистера Дарси в таком состоянии. Моника тем временем тихонько поднялась с кресла и приветливо улыбнулась, ожидая, когда я представлю их друг другу.       Они сразу нашли общий язык и делились последними новостями о знакомых в городе. Я с удивлением заметила, что Лиззи и Моника чем-то похожи, может, близки по духу. Возможно, по этой причине я сдружилась с Моникой так быстро. – Мэри, дорогая, у меня к тебе предложение. Дело в том, что мы с Джейн и Китти уже обсуждали этот вопрос, и нас расстраивало только то, что ты можешь не согласиться по причине разнообразных обстоятельств. Мы едем в Бат к родителям на месяц, после проводим их с Китти в Лонгборн. Мама переживает, что мистеру Коллинзу могло слишком понравиться жить там, потому он пожелает остаться до кончины отца, чтобы потом полноправно завладеть имением. Не были бы ее слова так смехотворны, сестра, я тоже начала бы опасаться. Наша мама не перестает хоронить отца раньше времени, хотя только в последнем письме утверждала, что его здоровье не было так крепко даже в тридцать лет. – Мама не была бы собой, если бы ее слова не противоречили действительности, – добавила я, уже понимая, о чем идет речь. – Ты предлагаешь мне присоединиться к вам?       Она заметила, как я сказала «мне», а не «нам с мужем», тем самым еще больше уверяясь в своем мнении, что мы с мистером Давенпортом не семья. Мои письма ни на йоту не убедили сестру в том, что у меня прекрасная жизнь. Я ответила Лиззи, что должна посоветоваться с мужем и спросить разрешения, потому что не в первый раз он менял планы по моей прихоти. Через два часа сестра поспешила к себе домой, взяв с нас обещание, что завтра вечером мы сходим на оперу.       После ужина, когда мы сидели в гостиной за чтением, я рассказала все мистеру Давенпорту. Он с минуту молчал, то ли обдумывая что-то, то ли планируя, потом изрек: – Думаю, вам будет полезно увидеться с родителями и сестрами, Мэри. Я обещал еще в прошлом году, что вы сможете их навестить, но вам пришлось остаться рядом потому, что я захворал и не был готов к путешествиям, однако сейчас не вижу ничего зазорного в том, что вы последуете в Бат с сестрой и зятем. Тем более, вы сказали, что по дороге присоединятся и другие сестры с молодым Бингли. Вам не будет скучно, в этом я уверен. К сожалению, я не смогу поехать с вами с продолжительным визитом, мне надо посетить школы и проверить, как обстоят дела. Вы же в курсе, что почти в каждом графстве у меня есть по школе. Давайте договоримся следующим образом: в конце августа мы с вами встретимся в Камбрии, дома, и продолжим наше обучение музыке, а в октябре поедем во Францию. Как вы на это смотрите? – Не могу с вами не согласиться, – я расплылась в искренней улыбке в ответ. Все-таки мне повезло с мужем. Услышь мама, что я хочу быть просто музыкантом и странствовать, она ни за что не отпустила бы меня из Лонгборна. Ей ничего не стоило слечь и начать причитать на мой счет. Как вы знаете, удержать меня дома было бы проще простого.       Меня беспокоило только то, что Моника останется одна. Скорее всего, она вернется в Камбрию и будет вести затворнический образ жизни, пока я не вернусь из Бата. Нельзя ее оставлять в таком состоянии.       Я вспомнила ее рассказ о Саттоне и ее глупом плане, который не помог, а возымел совершенно противоположный эффект – Кристофер не желал слушать ни Монику, ни меня. Он словно вычеркнул ее имя, ее образ, всю целиком из своих мыслей и сердца, потому что глядя на нее он больше не то, что не улыбался, а еле склонял голову в поклоне. В тот вечер в саду Саттон в пылу попытался сорвать поцелуй, однако потерпел поражение, потому как Моника резко сделала шаг назад, он потерял равновесие, схватил Монику за предплечье, чтобы не упасть, а та в свою очередь испугалась и начала вырываться, чем привлекла наше с Кристофером внимание. В этой ситуации сильнее всех пострадал бедный Саттон, который больше недели не появлялся в обществе, а позже попытался скрыть синяки женской косметикой. Многие пришли к выводу, что своим вспыльчивым нравом Саттон нарвался на неприятности в одном из игорных домов. Репутация Моники не пострадала, но она пала в глазах любимого человека, который терпел ее глупые поступки в течение нескольких месяцев. Та сцена, видимо, оказалась последней каплей, потому что после Кристофер отдавал все большее предпочтение своей кузине Джулии.       Нет, я не оставлю Монику одну. Быстро поднявшись в ее покои, я постучалась в дверь. – Войдите, – послышался приглушенный голос с другой стороны. – А, Мэри, это ты. Что-то случилось? Удалось поговорить с дядей Джереми о Бате?       Она сидела на низком стульчике у зеркала и расчесывала длинные красивые темные волосы. В отражении зеркала я увидела усталые глаза без какого-либо блеска. Под ними пролегали темные круги, говорящие о том, что подруга плохо спит. Ужасно то, что я не могла облегчить ее страдания. – Да, и я хочу, чтобы ты поехала со мной. Познакомишься со всей моей безумной семьей, не зря о нас с содроганием в голосе говорят «О нет, Беннеты!». Не думаю, что в Лондоне осталось хоть что-то или кто-то, кого мы с тобой еще не увидели или не покорили. Я была бы очень рада познакомить тебя с ними. Конечно же, смена общества тебе тоже не помешает. – Наверное, ты права. Я не хочу присутствовать на балу, на котором объявят о помолвке Кристофера и мисс Эплтон. Не выдержу просто.       Она вздохнула, потом попыталась выжать улыбку, чтобы успокоить меня. – Не волнуйся, подруга. Эта поездка пойдет мне на пользу, и я смогу вернуться домой прежней пустоголовой леди Данн, которая живет от сезона к сезону, учиняя скандалы и этим развлекая престарелых матрон. – Если хочешь, я могу быть твоей сообщницей в претворении в реальность этих скандалов, – обняв ее за плечи, поддакнула я.

***

      Отец отпустил Монику без лишних возражений, когда на следующий день познакомился с мистером и миссис Дарси в опере. Ему так понравился муж сестры, что вместо того, чтобы наслаждаться оперой, тот отвечал на бесчисленные вопросы лорда Данна. Притом в моем зяте было столько терпения и почтения, что я невольно улыбнулась ему, когда встретилась с ним взглядом.       Выехали мы через два дня и без каких-либо сожалений, ибо сезон в Лондоне не оправдал наших ожидании. Кроме виконта Уилдберри еще трое мужчин не постеснялись предложить мне тайную связь, но на этот раз я была морально подготовлена, для того чтобы высказать изящный и саркастичный отказ.       В карете царила непринужденная атмосфера уюта, потому что я держала на коленях своего любимого Уилли, который за год не забыл тетю Мэли. Он не выговаривал букву «р» и веселил окружающих своим сладким говором. Он был маленькой копией своего отца за исключением глаз цвета шоколада, который он унаследовал от Лиззи.       Через два часа мы остановились у гостиницы в Виндзоре, где нас встретила чета Бингли и Китти. Сестренка была все такой же экспрессивной и эгоцентричной, все рассказывала о новых впечатлениях, которые она получила на острове Уайт. Я утомилась от ее общества за считанные минуты, зато не могла насладиться присутствием малышки Софии, которая из маленького розового комочка превратилась в светленькую пухлую малышку с зелено-голубыми глазами, как у отца, и светлыми локонами, как у мамы. Уилли клюнул ее в лицо в неуклюжем поцелуе, тем самым рассмешив всех взрослых, а малышка так широко улыбнулась, что показались два маленьких зубика. – Какая прелесть! – воскликнула Моника, больше плененная моей племянницей, чем знакомством с моими сестрами. – Леди, вы все такие разные. – Вы еще не видели Лидию, – усмехнулась Китти, усаживаясь в карету мистера Бингли.       К вечеру мы доехали до Бата без особых приключений, занимая себя разговорами на разные темы, пока мистер Дарси читал научный трактат с длинным названием. – Мои дорогие, неужели вы здесь? – воскликнула мама, открыв дверь нараспашку. Следом вышел папа с довольной улыбкой и добавил: – Как видите, вся семья в сборе, дорогая миссис Беннет.

***

– Позвольте представить вам моего несравненного партнера по шахматам – лорда Хауелла.       Отец редко гордился друзьями моложе сорока-пятидесяти лет, однако мужчине, быстро поклонившемуся присутствующим было не больше тридцати. Прямая осанка, аккуратно зачесанные темные волосы и искрящиеся весельем голубые глаза доказывали его высокое происхождение и сдержанные манеры. Этот человек обладал обаянием десятерых. – Наконец я удостоился чести познакомиться с дочерьми и зятьями мистера Беннета. Я так много слышал о вас, – сказал он, протягивая руку мужчинам.       После шумного воссоединения семьи и не менее шумного ужина, мы перешли в гостиную, чтобы продолжить делиться последними новостями. Мужчины удалились в кабинет покурить сигары и выпить портвейна, пока дамы пили чай в гостиной. – Мэри, я тебя сначала не узнала. Стоило тебе покинуть дом, как ты стала красавицей, – поддразнила и одновременно сделала комплимент Китти. Только она может так поступить, и, тем не менее, я прощу ей всё. – Китти, ты так выражаешься, будто Мэри чахла дома, – осадила ее мама, пододвигая к себе поднос с пирожными. За ужином она так много говорила, что не смогла насладиться десертом. – Не заставляй нас краснеть в обществе леди Данн. Поверьте, милочка, у нашей Мэри были все условия, чтобы стать графиней ... – Мама, – остановила я ее со смешком, – пожалуйста, не надо говорить о лорде Дермине и его бриджах.       Все женщины дружно рассмеялись, потому что мама каждый раз вспоминала тот инцидент. – Ладно, доченька, как пожелаешь. Я всё говорю Китти и намеками, и прямыми словами, что лорд Хауелл очень выгодная партия. Так что, Китти... – Мама, пожалуйста! – на этот раз воскликнула Китти, жутко покраснев от негодования. – Мы ведь говорили, какая у нас Мэри стала красавицей! – Потому как у Мэри достойный муж и не менее достойное положение в обществе, Китти. Хоть одна из моих дочерей должна стать графиней! – не сдавалась она, тайком подмигнув мне. Китти ее шутку не поняла и продолжила причитать. – Любимая Китти, – мягко обратилась Джейн, передав мне на руки засыпающую дочь, – когда придет время, ты не станешь спорить и краснеть, выйдешь замуж за честного и ответственного человека, которого полюбишь всей душой и сердцем, тогда и слова против мамы не скажешь. Мама всегда права.       Мы дружно рассмеялись во второй раз, только я старалась не двигаться резко, чтобы не разбудить мирно спящую малышку. – Мама, сестры, леди Данн, – обратилась Лиззи, выпрямившись, – у меня есть отличная новость для вас.       Она выдержала драматическую паузу, подогревая интерес своей аудитории: – Месяцев через семь мистер Дарси обзаведется еще одним наследником. Хотя он втайне надеется на наследницу. – О, моя золотая Лиззи! – воскликнула мама, и все по очереди полезли обнимать сестру, а я сидела без движений и только словами поздравила ее, все еще опасаясь разбудить Софию. Еще я тихо вздохнула от мысли, что не познаю счастья материнства.       Этот вздох не укрылся от Моники. Она протянула руку и сжала мою свободную ладонь в знак поддержки. – Как жаль, что Лидия живет в такой дали и не может быть рядом, когда вся семья в сборе и делится прекрасными новостями, – пожаловалась мама, окидывая нас глазами, полными любви. Потом вызвала новый взрыв смеха, добавив: – Если б только Китти в этом году вышла замуж... Ну, кто в этот раз прервет меня, девочки?

***

      Бат был безумно красивым городом. Несколько дней подряд мы прогуливались по городу и осматривали достопримечательности. – Ох, Аква Сулис! – воскликнул лорд Хауелл, стоя рядом с Моникой и обращая на себя всеобщее внимание. – На правах человека, который посещает Бат каждое лето, я вызываюсь быть вашим сопровождающим, леди и джентльмены. Перед вами Батское Аббатство. Поговаривают, что епископу Оливеру Кингу приснился сон, который вдохновил его на постройку первого в Бате собора. Вот это творение, – он указал на верхнюю сторону здания, где было лицо бородатого мужчины и длинная лестница с ангелами, – олицетворение его сна. По этой лестнице ангелы поднимаются и спускаются к Богу. А вот это, – он указал на корону поперек дерева, – рибус Кинга.       Мы стояли на мосту Палтни, прошлись по Королевскому полумесяцу, посмотрели Зал для приемов Бата. Лорд Хауелл рассказывал много интересных фактов о том или ином здании, упомянув вклад в архитектуру в Бате мистеров Джона Вуда старшего и младшего, мимоходом объяснив, что такое палладианство.       Несколько дней спустя мы прогуливались в Батском цирке, в маленьком ухоженном парке. День выдался теплым и солнечным, ни облачка на голубом небе. Люди не спеша прохаживались по парку, некоторые устраивали небольшие пикники, мы же все еще следовали за лордом Хауеллом, который с каждым днем уделял больше внимания Монике. Она время от времени улыбалась ему, отвечала на шутки и задавала вопросы. Живой ум и подвижная натура Моники не могли противиться интересному собеседнику. Бедная мама. Когда она поймет, что между лордом и Китти нет взаимной симпатии, она расстроится, но ненадолго. Нашей маме в предприимчивости не занимать. В крайнем случае, она начнет искать жениха в Лонгборне, если не найдет, то в Дербишире и Камбрии.       Джейн пришлось остаться дома с родителями, потому что у Софии резались зубки: она капризничала и много плакала. В итоге мистер Бингли составлял компанию мне, а Китти полностью была поглощена разглядыванием шляпок батских дам.       Когда мы чуть отстали от группы, я решилась задать вопрос, который давно не выходил из головы и заставлял терять покой. – Мистер Бингли, как поживает ваш друг, граф Эстерфилд? – как можно более непринужденным тоном спросила я, притворяясь, что это праздное любопытство. – Он в Бирмингеме. Его сталелитейный завод набирает обороты, у него просто не остается времени на развлечения.       Значит, он вернулся из Вест-Индии. Я не осмелилась спросить, что у него были за дела там, поэтому прочистив горло, я задала следующий вопрос: – Позвольте поинтересоваться, у графа не было жены? Я понимаю, что сейчас он холост, но не вдовец ли?       Мистер Бингли озадаченно смотрел на меня минуту, не понимая, зачем мне знать о личной жизни его друга. – Я отвечу на ваш вопрос, если вы дадите обещание, что после ответите на мой, – настороженно, но решительно произнес он, останавливаясь у тени дерева. – Обещаете, Мэри?       Опасно, конечно, обещать что-то в такой ситуации, однако выбора у меня не было. Боясь передумать, я быстро кивнула, добавив: – Тогда у меня есть еще один, вытекающий из первого, вопрос. – Хорошо, – легко согласился зять, – Эдмунд не был женат. Когда отец сообщил ему, что они на грани разорения, он попытался спасти семью, вступив на службу. После он был на войне, а как вернулся, постарался погасить все долги отца. Тот скончался год спустя, и Эдмунду пришлось разбираться с беспорядком, который учинил его отец. Нет, Мэри, у моего друга не было времени знакомиться с молодыми девушками. Он также считал, что не справедливо предлагать брак девушке, зная, что он едва ли способен ее содержать. Вот так. Вытекающий вопрос?       Мыслями я все еще застряла на том моменте, когда проблемы, учиненные отцом, навалились на Эдмунда. Еле сконцентрировавшись на втором вопросе, я озвучила его: – А братья и сестры у него были? – Нет, Эдмунд единственный потомок ныне покойного графа Эстерфилда и его вдовы, – категорично ответил зять. – Его мать чуть не поседела, когда узнала, что их наследник собрался на войну. Он ей ответил, что ему нечего наследовать, кроме нищеты, и если он погибнет на войне, то хотя бы до того момента принесет пользу, сражаясь.       Все наши с Моникой предположения рушились, столкнувшись о реальные факты. Эдмунд не был вдовцом, та блондинка не могла быть его сестрой, также она и маленький ребенок не могли быть семьей его старшего или младшего брата. Лиззи подтвердила, что вдовствующая графиня Эстерфилд была брюнеткой.       Правда состоит в том, что мама была права: у Эдмунда была жена и сын, которых он скрывал ото всех, даже от лучшего друга. Тем более мама мне рассказывала о письме, в котором черном по белому было написано, что та женщина была его женой. Видимо потому Эдмунд и не обращал внимания на молодых девушек на брачной ярмарке, а услышав о моем приданом, нашел еще один выход, который помог бы ему справиться с нищетой. «А может, он влюбился в тебя, не мог противиться своим чувствам, несмотря на то, что не был свободен?», – сомневалось сердце.       Мой поток мыслей прервал голос зятя: – Пришло время вам ответить на мой вопрос, Мэри. Вы были влюблены в Эдмунда? Мне иногда казалось, что между вами была симпатия, но я был поглощен своими переживаниями в то время, чтобы удостовериться.       Не знаю почему, но я молча кивнула. Я не признавалась ни одной из сестер, а стоило мистеру Бингли задать прямой вопрос, не смогла соврать, особенно после того, как он честно и подробно ответил на мои. – Моя влюбленность была и прошла, мистер Бингли. Прошу вас, не рассказывайте никому и постарайтесь забыть наш сегодняшний разговор.       Я прикоснулась к его предплечью с мольбой, на что он мягко улыбнулся и кивнул. Джейн достался понимающий и деликатный муж.       Мы присоединились к довольному лорду Хауеллу, Монике и Китти, которые смеялись над удачной шуткой джентльмена. Весь оставшийся день я клялась себе в том, что больше ни минуты не потрачу на то, чтобы грезить об Эдмунде Эстерфилде.