Резкая волна боли обдала Рилай, заставив её потерять равновесие и упасть. В спину словно вонзилась тысяча ножей, но развернуться и понять, что произошло, девушке не удалось, так как её сковала появившаяся невесть откуда ледяная глыба. Та стремительно росла, поглощая в себя всё тело волшебницы и обтекая его, словно густая смола.
Рилай вытянула шею, попытавшись избежать мучительного плена и просто дышать, пока лицо ещё не покрылось льдом.
—
Спи! — раздался тот самый вкрадчивый шёпот, который часто слышался в кошмарах.
— Нет! — закричала она, после чего почувствовала, как лёд начинает заполнять рот, мешая закрыть его. Последние клубы пара выходили наружу, и Рилай чувствовала, как начинает задыхаться, потому что вездесущий мороз, кажется, начал проникать внутрь.
Возможно, это и есть процесс агонии? Когда за последними секундами жизни можешь только наблюдать, не в силах никак на это повлиять.
—
Спи, — снова раздалось в голове, но уже более спокойно и тихо, отчего девушке пришлось подчиниться, а нарастающий лёд поглотил её тело полностью. Только застывшие глаза могли наблюдать за удаляющейся драконихой.
«Что ты со мной сделала?» — возник в голове Рилай безмолвный крик, после чего она отключилась.
— Что ты сейчас сделал? — словно повторила подобный вопрос Виверна, задав его следующему за ней Личу. — Думал, ты этим мне помешаешь? Глупый.
Мёртвый маг лишь сверкнул своими красными глазами, не рискуя подходить ближе. Он прекрасно знал, что в таком виде Аурот может запросто его растоптать и без применения магии. Ну и пусть. Лишившись части своих сил, она не сможет завершить начатое.
— Я просто прервал её мучения, — ответил Этриан, — почему бы и тебе не успокоиться, ведь ради этого ты все эти годы сражалась с Аватарой Огня, и теперь, когда почти достигла своей цели, пытаешься всё уничтожить? И ты называешь глупым меня?
— Это всё обман, а ещё тебе лучше отойти в сторону и не мешать, — ответила Виверна, понимая, что если пройдёт ещё немного времени, то будет уже поздно что-либо делать.
Силы всё быстрее покидали её, особенно, используемые для поддержания заклинания, о котором Лич не имел сейчас никакого понятия. Но это и к лучшему.
— Хорошо, я уйду, оставив тебя наедине с твоими проблемами, — сказал Этриан, ехидно сверкнув красными глазами, после чего сложил костяные пальцы рук у себя на груди и отправился прочь, будучи уверенным в том, что истощённая дракониха снова пополнит ряды мертвецов.
Необходимо было доложить Калдру об опасности, но сейчас тот был занят сражением с Фениксом, отчего отвлекать его сейчас не стоило, так как любое неверное движение могло дорого стоить Древнему Призраку. Но необходимо было позаботиться о том, чтобы Виверна не смогла воплотить свой план, потому что несмотря на свою нынешнюю слабость, эта женщина была очень хитра и изворотлива.
В подтверждение ранних своих ранних мыслей, Лич с ужасом увидел, как глыба, в которой была заморожена Рилай, попросту треснула, и девушка выпала оттуда, после чего благополучно встала на ноги. Она сейчас была слаба и нездорово выглядела, но оставалась живой.
— Как такое возможно? — спросил Этриан. — Я же убил её!
— Я умею не только разрушать, — ответила Аурот, почувствовав вопросительный взгляд волшебницы.
Та понятия не имела, что произошло, и попросту не знала, что делать. Странная глыба льда вылечила некоторые полученные раны и частично восстановила силы, отчего Рилай почувствовала себя намного лучше.
— В любом случае, у вас ничего не выйдет, — процедил Лич, прежде, чем исчез.
Волшебницы могли спокойно догнать его, но не стали этого делать, так как у Виверны сейчас были другие заботы, а Рилай до сих пор не могла понять, что же в итоге произошло.
— Получается, ты не планировала меня сейчас убить?
— Потом поговорим, — отрезала Аурот, оглядев замороженные скалы, куда веками приходили ледяные маги со всех концов света, чтобы навсегда остаться здесь, будучи замурованным в толще льда, подобно насекомым в янтаре.
Это место невольно пугало Рилай, так как она знала, что спустя много лет тоже должна будет прийти сюда. Если доживёт, конечно же. И в то же время здесь чувствовалось величие, которое вызывало в груди у волшебницы чувство благоговения и почти священный трепет.
— Чувствуешь, сколько здесь силы? — спросила Виверна, тоже ощущая подобные эмоции.
Хоть она и посещала это святилище уже далеко не впервые, но каждый раз оно вызывало в её душе сильный отклик.
Девушка кивнула, не в силах оторвать взгляда от сияющих белизной гор. А холод, он уже не казался чем-то страшным, казалось, он уже впитался в её кровь вместе с чистым горным воздухом, который буквально пьянил.
Возможно, именно это чувствуют скалолазы, покорившие ранее неприступную вершину. Этим можно любоваться вечно, если бы не ещё одна сверкнувшая в воздухе вспышка падающей звезды, которая вывела Рилай из эйфории и заставила вновь испугаться.
— Послушай, — осторожно спросила она, — нам точно необходимо это делать?
Дракониха лишь молча кивнула своей головой и ударила лапой одну из небольших глыб, заставив ту треснуть и разломиться на мелкие кусочки. У Рилай дрогнуло сердце, когда в осколках она увидела замороженную кровь, выглядевшую свежей и отлично просвечивающую сквозь неровные кристаллики льда.
Этот человек, он наверняка ещё был жив, и, возможно, существовал другой способ вытащить мага оттуда, не убивая его. Представив то, что ей предстоит убить этих ничего не подозревающих людей, которые спокойно находились в магическом сне, Рилай закричала:
— Прекрати!
Виверна резко обернулась, но где-то в тёмном небе снова сверкнуло несколько комет, стремительно летящих вниз.
То падали огромные ледяные осколки, которыми Калдр защищался от стремительного нападения Феникса.
Разбросав те своими огромными огненными крыльями, Икарус впился пылающими когтями в кристаллическое тело Древнего Призрака, причиняя тому невыносимую боль. Пытаясь отбросить живое воплощение Звезды, Калдр Собрал часть своих сил, после чего вырастил на кисти руки острый ледяной шип, который вонзил в тело птицы, отчего та дико заорала от боли и ещё сильнее сжала когти, с хрустом вонзившиеся в плечи своего врага.
Древний Призрак чувствовал, что нанесённая им рана получилась достаточно серьёзной для Феникса, у которого оставался лишь один выход, чтобы восстановить силы и продолжить сражаться.
— Давай, сделай это, — подначивал Икаруса Калдр, который был уверен в своей победе, — сожги все эти планеты, превратившись в Сверхновую. Такой исход меня вполне устроит.
— Не слушай своего врага. Мы сможем найти выход, — сказал Ксин, чувствуя, как с первичным огнём Феникса, постепенно истощается и его собственный.
Дух Тлеющих Углей чувствовал себя бесполезным в этом сражении, так как его силы были несоизмеримо малы по сравнению с мощью Древнего Призрака, который своей ледяной хваткой буквально сжимал горло. Превращение в Сверхновую и правда могло помочь в борьбе с Калдром, но какой ценой?
Они оба не хотели этого, но, похоже, другого выхода не оставалось.
— Нужно увести его отсюда, — послышался в голове голос Феникса, который сейчас звучал прерывисто и слабо.
— Не нужно, — сказал Ксин, отправив свою копию в одну из оставленных когтями борозд на кристаллическом теле Калдра.
— Ты умрёшь без шансов на спасение, — спокойно сказал Феникс, выдохнув струю огня в ледяную голову Древнего Призрака, тем самым освободившись из губительной хватки.
— Я давно уже мёртв, — ответил Дух Тлеющих Углей, оказавшись на месте своего ранее оставленного двойника.
Здесь было нестерпимо холодно, совсем как в тот раз, когда Калдр впервые его затушил. И на секунду Ксина одолели сомнения, он вспомнил про своих братьев, которые остались там внизу, про Рилай, которая, возможно, уже умерла, не выдержав ужасающего холода, про Виверну, с которой сражался каждый год и за что отдали жизни многие люди. Сердце неприятно кольнуло, но это ощущение дало только дополнительный толчок. Пора было всё закончить.
Даже если он навсегда исчезнет, равновесие, наконец-то будет восстановлено. Оставалось немного времени, но в голове у Ксина уже родился рискованный план, который тот поспешил исполнить, пока не стало слишком поздно.
***
— Соберись! Ты не спасёшь их, — ответила Виверна, разрушив ещё несколько глыб, буквально растоптав их, — мне нужна твоя помощь!
— Хорошо, — ответила волшебница и, тяжело выдохнув, проговорила знакомое заклинание.
Слова давались ей с трудом, а на глазах выступили слёзы, так как Рилай помнила, что именно здесь был замурован её учитель, которого она ещё надеялась увидеть снова, но теперь это уже стало невозможным. Все эти люди, если они всё же оставались в живых, попросту умрут.
Но иначе погибнут все остальные, если, конечно, Виверна не солгала, как делала это раньше. И лучше бы сейчас она говорила правду, потому что если всё окажется обманом, то волшебница не пожалев оставшихся сил прибьёт эту тварь. И никакое драконье тело не спасёт от накопившегося гнева и будоражащей силы этого места, которое буквально переполняло её, лишив остатков благоразумия.
С небес сорвались огромные куски града, на огромной скорости врезавшиеся в ледяные глыбы, откалывая от них приличные куски и оставляя глубокие трещины. Аурот тоже начала колдовать, выпустив ледяной шар, разлетевшийся на мелкие осколки и поразивший оставшиеся цели.
Когда работа была закончена, под ногами хрустело жуткое ледяное крошево, оставшееся от святилища, куда веками приходили ледяные маги со всего света. Священное место было полностью разрушено, отчего Рилай почувствовала жуткое ощущение опустошения, которое резко охватило её душу. Казалось, что она сделала всё неправильно, уничтожив то, что некогда создали предки, предала их, как и все идеалы, которым верила с детства. Убила множество ни в чём неповинных людей.
Слабость нахлынула на волшебницу, заставив её упасть на колени и расплакаться от бессилия и пережитого стресса. Она не знала, что чувствовала сейчас Виверна, да и не хотела этого, так как дракониха, наверняка, использовала всё это в своих целях, впрочем, как и обычно.
Сила уходила отсюда, растворяясь в воздухе как пар, отчего это место стало ещё более мёртвым и жутким.
— Вот и всё, — сказала Аурот, глядя в небо, где сверкала огненная вспышка, — теперь нам остаётся только ждать.
Она сама чувствовала нарастающую слабость, отчего смогла только распластаться среди разбросанных осколков, стараясь не потревожить рыдающую Рилай.
Юки-Онна невольно вспомнила, как сама оказалась в подобной ситуации, когда покинула свою деревню и осталась совершенно одна, блуждая по чужому и негостеприимному миру.
Впервые за долгое время грусть и старая обида вновь нахлынули на Виверну, заставив её забыть о своих старых амбициях, бесконечных сражениях и жажде власти. Всё это казалось совершенно несущественным по сравнению с той душевной болью, которую она ощутила сейчас.
Аурот думала, что уничтожение святилища пройдёт легко, так как она за всю свою долгую жизнь многое разрушила и, казалось, что уже ничто не способно тронуть её душу. Но это, похоже, стало последней каплей, после которой уже нет пути обратно.
***
У потусторонних существ, подобно Калдру, есть нечто похожее на ядро, которое и соединяет в себе всю их жизненную энергию. У Ксина подобной вещью была его душа, так как он ранее был человеком, и только искра, которую вдохнул Горящий Небожитель вернула к жизни павшего воина. И сейчас, похоже, пришло время расстаться с ней. Вместе с пламенем Феникса был какой-то шанс если не уничтожить, то хотя бы уменьшить силу этого ледяного монстра, который и не обратил внимания на крохотное существо, которое оказалось на его груди, так как у него сейчас возникли другие проблемы.
Пока Калдр сражался со своими врагами, кто-то уничтожил Святилище, при помощи которого он черпал силы из этого мира. Хоть оно и было всего лишь одним из многих во Вселенной, подобный удар стал неприятным. Этот кто-то прекрасно знал, куда бить, что ещё сильнее разозлило Ледяного Призрака, сделав того более открытым, и подарив Ксину несколько лишних секунд.
— Сейчас! — мысленно скомандовал воин Фениксу, после чего тот, собрав оставшиеся силы, снова зажал своего противника мёртвой хваткой и обдал его сильной волной пламени, а Дух, став нематериальным, слился с чуждой энергией. Подпитываемый живительным огнём Феникса, он смог нанести сильный удар, после чего раздался чудовищный взрыв, от которого разлетелось множество осколков.
Это был один из крупных метеоритных дождей, который могли наблюдать выжившие жители планеты, отчего каждый считал это предзнаменованием чего-то нового. Стихийные духи лишь с бессильной злостью могли смотреть на это, не в силах ни на что повлиять и понимая, что сейчас они остались вдвоём. Конечно, Пылающий Небожитель мог избрать себе ещё одну аватару, но она уже не будет являться тем названным братом, с которым Райджин и Каолин прожили столько веков и были знакомы ещё при жизни.
Мороз медленно начал спадать, отчего обе волшебницы, ничего не сказав друг другу, разошлись по разным сторонам. Они сделали своё дело, и необходимо было возвращаться к оставшимся делам.
Рилай машинально шла обратно по знакомому пути, ещё не до конца отойдя от всего пережитого. Лица убитых ей магов до сих пор стояли перед глазами. Казалось, что вместе с этими ледяными глыбами, она сломала что-то внутри себя и уже была готова уничтожить любого, кто посмеет поднять на неё руку.
Девушке не хотелось ни с кем разговаривать, так как необходимо было хотя бы переварить всё произошедшее, уложить это в голове. До сих пор не верилось, что за это короткое время столько всего произошло. Особой болью отдалось осознание того, что сейчас возвращается она одна, подобно тому, как это делал Ксин после очередной своей битвы. Сейчас же, её мудрого наставника не было рядом, и волшебница поняла, что, наверняка, чувствовал он в нелёгком и грустном обратном пути. Перед ней же лежала задача найти оставшихся выживших и помочь вновь вернуть жизнь на поля Рэйдианта.
Ещё одним болезненным осознанием стало желание навестить свою старшую сестру, которую она так давно не видела, потому что после произошедшего, все их ссоры показались столь незначительными и мелкими, отчего Рилай захотелось просто прийти в гости и извиниться, попробовав вновь наладить отношения.
Конечно, общение с Линой не всегда было гладким, и они обе придерживались разных жизненных взглядов, но попытаться стоило, потому что кроме неё у Кристальной Девы сейчас никого не оставалось.
Виверна же, поняв, что её ледяному господству пришёл конец, медленно бродила среди разрушенного святилища, чувствуя небольшую долю облегчения. Она продолжала существовать, но чувствовала себя очень уставшей. Возможно, в этом виновато живое тело или разум его старой обладательницы — добродушной и мудрой драконихи, не ставшей даже сражаться за свою жизнь, позволив Юки-Онне впитать свои силы.
И теперь, словно дождавшись своего часа, старуха Аурот вновь напомнила о себе, где-то в глубине души успокаивая одну некогда юную волшебницу, обозлившуюся на весь мир за свои гонения и возжелавшую неограниченной власти и силы. Казалось, что их личности сейчас слились в одну, отчего Виверна чувствовала себя очень плохо и нуждалась в полноценном отдыхе, а также времени, чтобы окончательно разобраться в себе. После принятия драконьего облика, волшебница уже не могла понять, кем же она теперь является, и чувствовала себя крайне истощённой.
Катаклизм был остановлен, отчего у выживших появилась надежда вновь увидеть весну. Только несколько сущностей, оказавшихся в самом водовороте событий, подобные приключения изменили безвозвратно.
