Авторская концовка
7 декабря 2013 г. в 20:00
Только тут он заметил, что забыл снять перчатки. Спохватился, лихорадочно стянул тугую кожу с пальцев и запихал в просторные карманы домашних штанов.
В глубине квартиры зажужжал генератор, и через пару секунд коридор осветил дрожащий свет двух подвешенных под потолком ламп. А стоило ему закрыть за собой дверь и, скинув ботинки, сунуть ноги в матерчатые шлепанцы, из-за косяка дверного проема, ведущего в соседнюю комнату, показались две любопытные и весьма счастливые мордашки.
- Не спите?! - грозно поинтересовался он, входя в обеденную, где на диване за накрытым столом сидели двое детей.
- Па-апа! - закричали они, словно только сейчас заметили его приход, и бросились к ногам. - Вернулся!
- Вот ведь прохиндеи... - рассмеялся он, присев на корточки подле них. - А ну отвечайте: почему не спите?
- Тебя ждали! Ужин готовили! - хором ответили дети.
- Что - прямо вместе? - прищурился он.
- Ну, по правде говоря, готовила в основном она... - смущенно пробормотал мальчишка. - Но я таскал воду, а когда вышел из строя генератор, пошел на рынок и купил к нему новый котел!
- Вот вроде отругать вас надо, а все ж молодцы! - рассмеялся он. - Сами то покушали?
- Неа, - замотала головой девочка. - Тебя ждали!
- Эх, ну не отправлять же вас голодными спать! Давайте - все за стол, а потом - живо по койкам!
Он хотел выпрямиться, но дети его не отпускали. В самом деле, в последнее время он так редко бывал дома... порой оставлял их вдвоем на целый день, оставив лишь деньги на продукты, и уходил... на работу.
- От тебя вкусно пахнет, - внезапно мурлыкнула девочка, зарывшись в его рубашку и обхватив ручкой за шею.
- Что? - не понял он.
- Пахнешь вкусно... Жареным и еще чем-то... вот только грязный, как поросенок! - девочка рассмеялась. - Посмотри - вон, все волосы слиплись!
До него наконец дошло. Боль тисками сдавила грудь. Он крепко обнял обоих детей, прижал к себе и почувствовал, что из глаз его текут слезы.
- Пап, ты чего? - недоуменно воззрился на него мальчишка. - Ты плачешь?
- Нет, я...
- Па, не надо. Знаешь, сегодня Настоятель заходил... Он сказал, что я - сын своего отца! - гордо продолжил парень. - И что через несколько лет я обязательно пойду по твоим стопам!
- Но... ты же хотел... - принялся возражать он, чувствуя как к горлу подступает комок, но прошептал он это так тихо, что мальчонка попросту не расслышал и продолжил:
- А ей он сказал, что она очень красивая, прямо как наша мама! И в будущем обязательно станет правительницей какого-нибудь города, где все жители будут восхищаться ее красотой...
Он что есть силы сжал зубы и приложил огромные усилия, что бы не заорать. Отстранил детей, утер рукавом слезы и прошептал дочке:
- Ты уже прекрасна, как ни одна королева на свете! И не нужен тебе никакой город! Ты будешь самой красивой девочкой во всей Империи!
- Уверен? - скептически поинтересовалась та.
- Уверен, - кивнул он и выдавил улыбку. Потом повернулся к сыну.
- А ты, если захочешь, станешь замечательным смотрителем...
- Разве ты работаешь смотрителем? - озадаченно переспросил ребенок.
- Да, смотрителем, - кивнул он. - Смотрителем плотины...
- Не-е, - протянул в ответ тот. - Это скучно! Уж лучше я в мастерскую работать пойду! Знаешь, тут один мальчишка неподалеку живет, так у него дед настоящие воздушные корабли строит! Представляешь?! Вот бы и мне научиться!
- Научишься! Обязательно научишься... - зашептал он, а потом прокашлялся и проговорил: - Ну, вот что... ешьте давайте, потом на горшок и спать!
- А как же ты? Я старалась... - с ноткой обиды в голосе запротестовала девочка.
- Обязательно. Вот только пойду вымоюсь. Сама же сказала - грязный.
Он забрался в просторную ванную, в металлических стенках которой журчала горячая вода, согревая ту, что вливалась в нее из вылезающего из стены крана. Намылил все тело и долго, остервенело соскабливал с себя запекшуюся кровь вперемешку с невидимой грязью. Той, что пропитала его насквозь, глубоко впиталась в кожу и отравляла его изнутри. Рвал на себе слипшиеся, тронутые сединой волосы и отправлял их в зев сточной трубы.
Боль от жесткой раздирающей кожу мочалки была невыносима и в то же время сладостна. Словно искупление за грехи, кои церковь всякий раз отпускала ему лишь на словах.
Стоило лишь подумать о церкви, как вереница образов затопила сознание. Перед глазами встало ухмыляющееся лицо Настоятеля, нависшего над его дочкой, за спиной которого стоял молодой человек с маниакальным блеском в глазах, готовый идти в огонь и воду, готовый убивать и топить в их собственной крови людей. Так похожий на него самого несколько десятилетий назад...
Он вновь заплакал, и мыло тут же защипало глаза. Пришлось долго промывать их холодной водой, быстро остудившей ванну, отчего его начало знобить. Он поспешил выбраться из нее, сел на все еще теплый краешек и уставился в висящий на стене маленький портретик жены. Такой был в каждой комнате их дома. Даже в коридоре. Только в гараже не было, потому что... потому что незачем ей смотреть на то, чем занимается муж. Не было его и в машине.
Из нагрудного кармана рубахи, брошенной в углу ванной комнаты, торчал изумрудный кулон, видимо, машинально прихваченный из автомобиля. Он схватил его, сдавил в руке, желая раздавить напоминание о своем злодеянии, но тот лишь больно впился в ладонь, оставив на ней глубокую алую отметину.
Взгляд его непроизвольно скользнул к брошенным там же штанам и выглядывающим из их карманов перчаткам.
Он потянулся, вынул их, повертел в руках и надел...
- Я смотритель. Смотритель плотины. Я должен открывать водостоки, когда мне это прикажут, - прошептал он. - Но что если река уже разлилась и все затопила? Что если некому приказывать? Пора смотрителю самому принимать решения... пора открыть новый сток... Настоятель...