Дюпрасс.

Мои вещи помещаются в рюкзак. Нет, так вы не до конца оцените весь ужас происходящего. Все имеющиеся у меня вещи помещаются в рюкзак. У Мелло шмоток чуть побольше, но они занимают лишь немногим более дорожной сумки, остальные он тащит в руках. Мы бежим. Не понятно, от кого. Не понятно, куда. Мы садимся в метро, в автобусы, в электрички. Идем пешком, заказываем такси, летаем на самолетах. Мимо проходит осень, затем зима и прочее. Иногда я просыпаюсь от того, что Мелло кричит. В сегодняшнем нашем доме тонкие стены, и я ясно слышу его крики, даже находясь в другой комнате. Я прихожу к нему, и он не прогоняет. Он бледен, и его грудная клетка ходит вверх-вниз, так часто, что он едва не задыхается. - Всё... хорошо, иди спать, Мэтт. Ему едва хватает дыхания на то, чтобы отрывисто говорить. Я сажусь рядом, глажу по плечам и голове просто чтоб успокоить. Моя ладонь вся мокрая от испарины Мелло. Я говорю какую-то чушь, и он утихает. Это уже не просто кошмар. Его эпидемия паники охватывает и меня. Они приходят к нам в снах, поэтому мы ложимся только тогда, когда нет сил держать открытыми глаза. Мы засыпаем на полу, прислонившись к стенам, в ванных, в залах ожидания аэропортов. В кафе, в скверах, в барах. Мы бодрствуем и почти не видим снов. Непреложное правило - не позволять сну прийти, если рядом нет другого. Потому что самому засыпать страшнее. Мы никогда не спим вместе. Мы сторожим, слушаем, присматриваемся. Мы становимся в очередь за сном, как за очередной дозой. Когда я выхожу покурить, Мелло плетется за мной. Мерзнет, ругается и идет обратно в тепло, где хлещет себя по щекам, чтобы не отключиться. - Эта сука сказала, ну, та, с перебинтованной рожей, что нам все равно не скрыться. Что они знают, где мы. Что видят, как ты высовываешься в окна поездов покурить и какой, мать его, шоколад я обычно беру. - Это паранойя. Прекрати. - Нет, Мэтт, прошло время, когда все можно было свалить на расшалившиеся нервишки. Они рядом, - он стучит по кирпичной стене, - в каждом этом ебаном кирпиче. Эти монстры, Мэтт, они не оставят нас. Я выбрасываю сигарету вниз и тяну его за собой в комнату: - Пошли. Я беру его пистолет. - В этом кирпиче? Выстрел в стену. Громкий, оглушающий в тишине квартиры. - Или в этом? Снова. - А, может, в этом? Еще один выстрел. - Не пари чушь, Мелло. От кого мы бежим? Ты знаешь? Знаешь?! Если ты не ответишь сейчас, я всажу оставшиеся патроны тебе в задницу. Заебал. Успокойся уже наконец, шизоид! Нет никаких монстров! После того случая с Эл прошло уже больше года! Больше, мать его, года, и я не хочу, чтоб эти легенды из детского дома ебали нам сейчас мозги. Понимаешь? Я кричу и трясусь. Мелло стоит напротив меня, округлив свои гигантские светлые глаза. Он отводит ствол в сторону и подходит ближе. - Вот это ты ахуенно сказал. Нет, правда. И он улыбается.