Мне приснилось небо Лондона

Сегодня немного прояснилось. Сквозь привычный, кажущийся многим грязным, серый цвет лондонского неба просвечивался более традиционный для большинства людей голубой. Создавалось ощущение, будто смешали две акварельные краски, изрядно разбавили их водой, и получили тот самый непередаваемый серо-голубой оттенок. Который активно мне не нравился и заставлял все сильнее обхватывать себя руками, стоя у окна в городском архиве, вместе с тем лишая сил отвести от неба взгляд. Было такое чувство, словно отовсюду на тебя смотрели эти холодные глаза. Видимо, что-то в природе тоже подпало под обаяние этого человека и решило отдать ему дань, окрасив ни много ни мало, а сразу все небо Лондона в цвет его глаз. Был уже конец рабочего дня, и можно было начать собираться домой. Но я почему-то снова и снова приглаживала голову, проверяя, не выбилось ли из моего конского хвоста каких-нибудь непослушных прядей, чего я очень не любила, и продолжала стоять у окна, словно ожидая чего-то. Но небо на землю падать не собиралось, внизу сновали красные автобусы и разного вида автомобили, люди стремительно шагали туда-сюда по своим делам, даже не замечая того что вытворяла со своими оттенками высь, а я продолжала стоять у окна. Меня спас звук, который издал мой телефон, оповещая о новом сообщении. Трубка лежала на рабочем столе, и любопытство взяло верх над созерцательностью. На экране высветилось: «Может, встретимся как-нибудь?.. В каком-нибудь… кафе? Или просто где-нибудь?..» Обилие «нибудь» и многоточий выдали бы автора этого сообщения, даже если отправитель был бы засекречен. Это Молли Хупер. Пожалуй, ее можно назвать моей приятельницей. Подругами мы не были, но и просто знакомой ее назвать я тоже не могла. Неизвестно, что нас в конечном итоге объединило. Я, конечно, догадывалась, но не любила в этом признаваться даже самой себе. Честно говоря, встречаться с ней мне не слишком хотелось. Молли была… Своеобразным человеком. Нет, она была очень хорошей и доброй девушкой, но все омрачала ее суетливость и нервная навязчивость, имевшая, справедливости ради стоит это сказать, приступообразный характер. Такой же характер имела и моя закрытость, граничащая с нелюдимостью. И сейчас у нас у обоих, судя по всему, случились обострения. Но мне тут же пришло в голову, что минус на минус по правилам дает нечто положительное, а значит, будет лучше согласиться. Тем более что к Молли я испытывала жалость, заставляющую меня стыдиться этого чувства и одновременно не позволяющую слишком часто ей отказывать. Поэтому мои пальцы стали набирать: «Да, Молли, конечно. Потом договоримся о месте и времени, хорошо?» Нажав «отправить», я уже видела смущенную улыбку Молли, которая появится на ее лице, когда она прочтет мое сообщение. Можно было ставить галочку в списке «Добрые дела этого месяца», если бы я, конечно, такой список вела. Но стоило мне начать складывать свои вещи в сумку, как я услышала хлопнувшую дверь и поняла, что сейчас мне придется заполнять совершенно противоположный список. Потому что я начну в очередной раз посылать ко всем чертям этих двух посетителей (на самом деле только одного их них), нецензурно выражаться и вообще превращаться в разъяренную фурию. Но только внутри себя. На свет выпускать ее не было смысла. Объект, на который все это будет направлено, совершенно не впечатлится подобным зрелищем, более того, даже не моргнет. А лишний раз расстраивать его напарника я не хотела. Плотно сжав губы, я продолжила собираться домой, делая вид, что меня совершенно не интересует цель визита тех, чьи энергичные шаги раздавались все ближе и ближе к комнате, в которой я работала. Кабинетом это назвать было нельзя даже при всем желании. Просто каморка, заставленная стеллажами с папками и содержащая в себе помимо них только рабочий стол, вечно чем-то заваленный, и потрепанный стул, одна ножка которого предательски качалась. Но окно было большое. И, как я сегодня поняла, этот факт совершенно перестал меня радовать. Когда в итоге дверь без стука распахнулась, я холодно сказала, даже не смотря в ее сторону: - Архив закрыт. - Добрый день, Роуз! - Привет, Джон. Тон Ватсона был слишком теплым, и я не могла не повернуться к нему, улыбнувшись и поздоровавшись в ответ. От обоюдных приветствий с Шерлоком Холмсом мы, по привычке, воздержались. Собственно, он даже не посмотрел на меня, а сразу стал оглядывать стеллажи, словно бы не знал их содержимое наизусть с самого первого посещения этого места. Ничего удивительного, на самом деле. Но Джон подошел прямо к моему столу, нагнулся над ним, и улыбаясь приобнял меня за плечи. Я с удовольствием ответила на его объятие и слегка улыбнулась. Джон был очень хорошим человеком, без всяких «но», как это было с Молли. Добрый, светлый, искренний, надежный, понимающий. Нет тех положительных эпитетов, которые нельзя было бы употребить в его адрес. В прошлом он был военным медиком, но в последнее время судьба распорядилась таким образом, что Джон Ватсон стал приближенным и просто правой рукой консультирующего детектива и «великого сыщика» Шерлока Холмса. И также Джон был моим другом. С его стороны в начале наших отношений были какие-то попытки ухаживаний, но всяческое отсутствие кокетства в моей природе и прямота, наличествующая в избытке, сразу расставили все точки над i, не дав нашим отношениям испортиться флиртом и случайными обещаниями того, чего не может быть. Когда стало ясно, что переступать какие-то границы в нашем случае не имеет никакого смысла, стало значительно проще. Вот и сейчас в объятиях Джона не было ни намека, ни двусмысленности, что придавало им невыразимую прелесть. Он отстранился и начал говорить, практически сразу отводя глаза, потому что понимал мою последующую реакцию: - Роуз, понимаешь, нам снова нужна твоя помощь… Кое-какие документы… Если ты попробуешь кое-что найти… Вот, я тут написал на листке, - Джон достал из внутреннего кармана куртки сложенный листок, густо исписанный его неровным почерком, - мы будем признательны… И, Роуз… - Архив закрыт, Джон, вы не расслышали? Я неосознанно перевела взгляд на Шерлока, удивительно вольготно расхаживающего на маленьком пространстве моего «кабинета» в своем неизменном пальто. И, о чудо, я заметила, как в ответ на мою реплику его губы тронула легкая усмешка. Пожалуй, он снова решил, что «игра начинается», потому что уже давно наше общение превратилось в ритуал, состоящий из просьб о помощи в мой адрес, которые в основном излагал Джон, и моих отказов, иногда превращающихся в крики и направления «великого» Шерлока прямиком в ад, а то и куда подальше. Ну что же, он скорее всего решил, что сейчас будет то же самое, а значит, я постараюсь сыграть другими фигурами. Постараюсь… Переведя взгляд на Джона и увидев сконфуженное выражение его лица, я смягчилась и произнесла ровным голосом: - Джон, я понимаю, что ты сам не в восторге от того, что тебе приходится делать. И да, тебе неприятно, что ты вынужден снова меня просить работать сверхурочно, находить ключи от закрытых хранилищ, не спать ночью и т.д. В общем, рисковать своим здоровьем и безопасностью. Причем все это бесплатно, как вы, ребята, наверняка помните. Но, Джон, поверь, при всем моем К ТЕБЕ хорошем отношении, я откажусь. - Роуз… - по привычке примирительно начал Джон, но я тут же его перебила. - Джон, давай обойдемся без всего этого. Я сейчас не шучу и даже не набиваю себе цену, как, вероятно, полагает твой друг. И даже если бы я, по каким-то невероятным причинам, хотела бы сегодня заниматься всем этим дерьмом, я просто не могу. У меня встреча. Джон, казалось, потерял дар речи, по крайней мере, что говорить дальше он не знал и повернулся в сторону Шерлока. Тот, перелистывая страницы какой-то папки своими длинными и тонкими, но удивительно мужественными пальцами, даже не повел бровью. И тут у меня случился очередной приступ не самого полезного качества, а именно честности, потому что я добавила: - С Молли. Джон с видимым облегчением открыл рот, но в эту же секунду в комнате раздался глубокий и бархатистый голос, заставивший покрыться мою кожу мурашками: - Встречи не будет. Молли Хупер сегодня занята. Ему не требовалось ничего говорить дальше, потому что все было понятно без слов. Расследуется очередное дело, и Молли снова будет сидеть в лаборатории до утра, причем, скорее всего, не один день, выполняя какие-то задания Холмса. Еще один минус Молли – она не может отказать Шерлоку. Если быть честной – я тоже. Но я хотя бы пытаюсь. - Ладно, Джон, пойдем, мне больше не нужна эта информация, - продолжил Шерлок Холмс, уже уткнувшись в свой телефон и что-то стремительно в нем набирая, - приятного вечера, Роуз. Я сжала не только губы, но и кулаки, провожая выскользнувшую в дверь высокую и худую фигуру Шерлока, в то время как Джон бормотал что-то извиняющее, уверяя, что он сам не понимает, что происходит, но да, перед тем, как зайти в архив Шерлок звонил Молли и давал ей какие-то поручения. - Джон, не волнуйся. Я привыкла, ты же знаешь, - процедила я, демонстративно застегивая сумку, - и да, не нужно предлагать проводить меня до дома. На улице светло. Ватсон сконфуженно пожал плечами, выдавил из себя улыбку и вышел из комнаты. Я знала, что сейчас он начнет что-то высказывать Шерлоку в мою защиту и от этого, почему-то, становилось легче. Но нервы дали о себе знать, я швырнула сумку на стул и снова подошла к окну и уставилась на небо, которое темнело, словно из солидарности не желая мучить меня еще сильнее. Телефон снова издал характерный сигнал. Я решила, что это Молли, привычно извиняющаяся за все подряд, даже за неслучившуюся неоговоренную встречу, но на экране появился совсем другой текст: «Сегодня вечером у меня. Кофе». Отправителем значился Шерлок Холмс. Это было даже смешно. Я сразу все поняла. Со мной снова поиграли, как с забавной игрушкой. Мы с Молли были его постоянными игрушками. Так и не вышедший из детства Шерлок Холмс, отягощенный исключительными умственными способностями и лишенный любых устойчивых социальных связей, не желал терять тех единичных личностей, которые по своей глупости попали под его вселенское и разрушающее психику обаяние, и время от времени забавлялся с ними. Причем сегодня он поиграл сразу тремя – заставил Джона составить совершенно ненужный список, отменил нашу возможную встречу с Молли и загрузил всех работой. Мы мерно закрутились вокруг его орбиты. Возможно, в душе Шерлока Холмса сегодня покой. Когда мне впервые пришло подобное сообщение, я, будучи к тому же еще и достаточно наивной барышней, придумала себе нечто романтичное. Это было полтора года назад, примерно за полгода до появления в жизни Шерлока Джона Ватсона, и моя ценность как игрушки, судя по всему, была несколько выше. Я познакомилась с Холмсом на своем рабочем месте, в городском архиве, куда пришла работать сразу после института. Достаточно сложно забыть момент, когда по коридору вихрем пронесся этот человек в развевающемся сзади него пальто, который громогласно и сразу всему коллективу выдвинул свои «просьбы» речью нечеловеческой скорости. Мозги Шерлока Холмса работают быстрее, чем у остальных людей, и речевой аппарат зачастую тоже. По счастливому или трагичному случаю, в тот раз из всех работников архива, в массе своей немолодых уже людей, поняла его только я… И с того дня мой рабочий, да и любой другой графики потеряли всякую нормированность. А еще я сразу влюбилась. И, конечно же, Шерлок Холмс это моментально понял. Как он все прекрасно понимает о чувствах Молли. И спустя несколько месяцев после весьма эффектного (по крайней мере, для меня) появления Шерлока в архиве, мой телефон засветился точно таким же сообщением. «Сегодня вечером у меня. Кофе». Что может подумать влюбленная девушка? Небо все же рухнуло на Землю, ОН заинтересовался и далее по списку. Я уже говорила, что бываю на редкость наивной? Хотя, что еще можно подумать, видя такое сообщение? Логично предположить, что тебя приглашают к себе в гости на кофе. Факт того, что местом встречи выбран именно его дом не слишком смутил меня тогда. Шерлок – джентльмен, в этом плане ничего не пугало. Но когда я переступила порог его квартиры в достаточно скромном темном трикотажном платье-свитере, распустив свои каштановые волосы, то увидела только кипы бумаг, разбросанных по всем поверхностям комнаты, включая пол. А посреди всего этого беспорядка кружился Шерлок, бегло окинувший меня оценивающим, но ничего конкретно не выражающим взглядом. И я сразу все поняла. Я могу быть наивной, но умею быстро оценивать сложившие ситуации, и мне не нужно что-то объяснять дважды. Наверняка я очень смешно выглядела, ползая последующие несколько часов по полу комнаты в своем платье, копаясь в каких-то документах и ища в них какую-то крайне ценную информацию. Хотя потом я даже немного гордилась, что Шерлок Холмс пригласил и продолжает приглашать в свой дом меня, а не Молли… Особого разговора заслуживает слово «кофе» в сообщении Шерлока. В ту, первую, ночь он поинтересовался, почему я пришла с пустыми руками. И я поняла смысл второй части смс – он хотел, чтобы я купила кофе по дороге к нему. Это был намек на долгую работу, а не на свидание. И потом несколько раз я покупала этот злосчастный кофе для нас двоих. Но самое интересное началось тогда, когда в жизни Шерлока Холмса появился Джон Ватсон и Бейкер-стрит. Потому что когда я приходила туда с тремя пластиковыми стаканами, наполненными горячим напитком, в руках, Шерлок в итоге даже не притрагивался к своему. Я не могла понять смысл повторяющейся просьбы о кофе, потому что миссис Хадсон, домоправительница Шерлока, прекрасно заваривала чай и наверняка могла с удовольствием сварить настоящий кофе для своего постояльца. И я даже стала подозревать, что это сообщение всего лишь шаблон, отправляемый на мой номер по мере надобности. В какой-то момент я пришла с двумя стаканами – только для себя и Джона. Результатом стало то, что Шерлок стал пить кофе из его стакана. В общем, эту кофейную загадку я решить не могла. Как и идти сегодня на Бейкер-стрит. Пора уже закончить всю эту историю. Заперев свою каморку, я спустилась по лестнице на улицу и с наслаждением вдохнула влажный лондонский воздух. После пыльного архива каждый выход на улицу становился маленьким праздником. Я решила не садиться в автобус и пройтись полчаса до своего дома пешком. Петляя по мощеным улочкам периферийной части города, я с воодушевлением думала о том, что сегодня разорву мучительную связь с Шерлоком Холмсом, приносящую мне непрекращающуюся саднящую боль внутри, и начну новую и даже, может быть, прекрасную жизнь. Но через три часа я постучалась в дверь на Бейкер-стрит 221б с двумя стаканами кофе в руках.