Если бы не Игры

Вечером я очень долго пыталась заснуть. У меня не как из головы не выходил тот поцелуй. Нежный, трепетный, но в то же время страстный. Удивительно, но я смогла влюбиться в человека, с которым знакома всего две недели. Влюбиться по уши. Пит Мелларк удивительный юноша с невероятно красивыми небесными глазами. Очаровательный пекарь и художник. Добрый, чуткий, нежный, заботливый с особыми искорками в глазах. Человек, который обожает мое творчество, при этом которому все равно на мою популярность. Всю ночь мне снятся кошмары о том, что Пита выбирают на Жатве, и он погибает. Каждый раз, видя его смерть, я с криком просыпалась. После каждого пробуждения Алекс прибегал в мою комнату и пытался меня успокоить. Поэтому, когда я в который раз просыпаюсь от того ужаса, который преследовал меня в кошмаре, чувствую себя разбитой. Начиная с восьми часов, я начала подготовку к Жатве. В двенадцать тут уже будет Эффи Бряк, и я должна быть готова. Наспех позавтракав, я заперлась в своей комнате и начала приводить себя в достойный вид. Все эти две недели я не очень заморачивалась внешним видом, я практически не пользовалась макияжем. Пока я прихорашиваюсь, Алекс собирает наши вещи по всему дому. Больше мы сюда, наверное, не вернемся. Но я хочу вернуться. Этот дом в какой-то степени стал мне родным. И, конечно же, я не хочу покидать Пита. Интересно, а он мог бы согласиться переехать ко мне в Капитолий? Сегодня решила одеться более сдержано. Никаких платьев с ленточками. Не хочу, чтобы люди думали, что этот день для меня праздник. Я его ненавижу, так же как и они. Черные обтягивающие джинсы и черный пиджак, рукава которого по краям обшиты золотой нитью. Ярко красная майка и такого же цвета туфли на большой шпильке. Волосы слегка накручены и свободно спадают на спину. Неброский макияж, который хорошо выделяет мои серые глаза. Спускаюсь вниз и вижу, что Алекс уже заканчивает упаковывать наши пожитки. Остались как раз мои картины. - Тринадцать картин! Куда ты их денешь? – спрашивает Алекс. - В комнате своей повешу. И не тринадцать, а четырнадцать. Пит сказал, что занесет еще одну. - Пусть поторапливается. Скоро Дистрикт наполнится репортерами, и ты, конечно, представляешь, что будет, если они вдруг забредут в Деревню победителей и увидят ваши обнимашки, – ехидно говорит Алекс. Я открываю рот, для того чтобы сказать что-то колкое в ответ, но раздается стук в дверь. Показываю Алексу кулак и иду открывать. На пороге стоит Пит, который слегка смущенно смотрит на меня. Я вспоминаю вчерашний день, и мои щеки моментально вспыхивают. - Привет, это тебе, – говорит он и протягивает мне пакет с четырнадцатой картиной. - Привет, спасибо, - тихо отвечаю я ему. Повисает неловкая тишина. Я смотрю в его небесные глаза и понимаю, что это может быть наша последняя встреча. Вдруг я больше не смогу сюда приехать. Вдруг его выберут на сегодняшней Жатве. Я не могу его потерять. Только не его. К черту все. Бросаюсь к нему в объятия и обнимаю со всей силой, на которую способна. - Я боюсь! Я боюсь, что тебя сегодня выберут. – Чуть ли не плача шепчу ему. - Не плачь Китнисс, все будет хорошо, меня не выберут. - Ты не можешь знать наверняка. - Китнисс, послушай меня, - серьезно говорит Пит, при этом нежно беря в руки мое лицо, - меня не выберут, слышишь. Не выберут! Я прижимаюсь к нему, в попытке найти защиту от своих же переживаний. И я нахожу ее. Сильные руки обнимают меня, принося тепло и любовь. Сам же обладатель этих рук, шепчет мне на ухо: - Знаешь, ты такая красивая сегодня. Настоящая огненная принцесса. Нежная, добрая искренняя. Я и не думал, что ты такой будешь Удивительно, как в Капитолии существуют такие чистые люди. У тебя невероятный голос, волшебные глаза, и самая обворожительная улыбка. Бледная бархатная кожа, шелковые волосы, хрупкая фигура. Ты одновременно ранимая и сильная духом. На тебя можно смотреть вечно, и все равно будет мало. - Такой ты меня видишь? - тихо спрашиваю я. Он с теплой улыбкой кивает мне, - ты невероятный, - говорю я, а затем тянусь к его губам, - и мне это нравится. Прижимаюсь к его губам, оставляя на них легкий поцелуй. Я отстраняюсь, но Пит не дает мне этого сделать и сам целует меня. Я закидываю руки на его шею и углубляю поцелуй. - Вау, солнышко! А почему я не знаю, что ты нашла свою любовь? – раздается голос ментора за спиной Пита. - Если бы ты не приделял столько внимания своей выпивки, то возможно знал бы, – раздраженно говорю я Хеймитчу, - заходи в дом. - Молчу, молчу, – посмеиваясь, говорит он, проходя мимо меня, – кстати, Эффи будет здесь через пять минут. - Пора прощаться, - немного печально говорит Пит. - Как же не хочется. - Мне тоже. Спасибо тебе за эти две недели. Они были самыми лучшими в моей жизни. - Мы еще встретимся. Обещаю. - Я тебе верю, - говорит Пит и целует в лоб, - пока. - Пока. Я стою на пороге и смотрю, как уходит Пит. Тяжело вздохнув, захожу в дом и сразу иду в гостиную, в которой расположились Алекс с Хеймитчем. - Только попробуй что-то сказать, - говорю я смотря на ментора. Стоит мне только с комфортом устроиться на диване возле Алекса, как опять раздается стук в дверь. Вздохнув, я встаю и иду открывать. Как и ожидалось на пороге стоит Эффи Бряк, сопровождающая Двенадцатого Дистрикта. Мы с ней познакомились два года назад на одном из балов устроенных в Президентском дворце. - Китнисс, золотце, как я рада тебя видеть! - Здравствуй, Эффи, я тоже рада. Проходи. Мы идем в гостиную, где Эффи здоровается с Алексом и Хеймитчем, при этом удивляясь как это так, чтобы Хеймитч до сих пор не пьян в стельку. - Не волнуйся дорогуша, как только сядем в поезд, ты увидишь меня во всей красе. - Очень смешно Эбернети, – говорит она, а затем протягивает мне письмо, - прочитай Китнисс. С удивлением я открываю письмо и начинаю читать. «Дорогая Китнисс Эвердин, Если ты помнишь, во время нового сезона Голодных Игр особое внимание уделяется певцам. Так уж получилось, что из всех представителей, ты единственная певица. Все остальные актеры. Ты должна быть готова к тому, что тебе придется много выступать, ты же не хочешь, чтобы наши рейтинги упали, не правда ли? Завтра во время парада трибутов. Ты должна будешь выехать на тринадцатой колеснице и исполнить одну песню. Твой стилист уже подготовил для тебя наряд. Так же после парада будет официальный бал, на нем ты тоже должна присутствовать, как и все остальные представители в принципе. Остальную информацию ты узнаешь уже там. До встречи, огненная девушка. Сенека Крейн.» - Ну, что там? - Я буду выступать на параде трибутов. - Тебе невероятно повезло Китнисс. Это большая честь. – Восклицает Эффи. Я бы ей сказала, какая это честь, но не хочется с ней ссориться. Она, как и большинство жителей Капитолия, не понимает всю суть Голодных игр. Для них это шоу, и им все равно, что там погибают невинные дети. Через час приходят грузчики и забирают наши вещи, для того чтобы перенести их в поезд. Мы же идем к Дому Правосудия, у которого уже начинают собираться дети от двенадцати до восемнадцати лет. С некой грустью смотрю на сцену. Как весело было, когда я выступала на ней, и как больно будет стоять на ней сегодня. Мы с Эффи и Хеймитчем поднимаемся и занимаем места рядом с мэром Андерси. Рассматриваю детей. У всех на лице беспокойство и страх, кто-то не скрывает своих слез. Среди мальчиков замечаю Гейла Хоторна, который с ненавистью смотрит на меня. Потом перевожу взгляд и нахожу Пита, который улыбается мне своей невероятной улыбкой. Сама начинаю улыбаться в ответ. Но тут же перестаю. Совсем забыла, где я нахожусь. Надо успокоиться. Его не выберут. Часы на ратуше оповещают о том, что уже два часа. Жатва началась. Выходит мэр и говорит свою речь. Я его практически не слушаю. Хорошо, что мне не надо ничего говорить, потому что я не смогла бы сказать как я рада здесь находится. К микрофону выходит Эффи. Смотрю, как она подходит к шару с девчачьими именами и достает маленький листочек. Все замерли в ожидании. У всех девочек на лицах застыл страх. Не хотела бы я оказаться на их месте. Не могу даже представить, как это жить в вечном страхе за себя, и за своих родных. Вот Эффи возвращается к микрофону и произносит имя: - Лиалина Свон. Я смотрю как из толпы по образовавшемуся коридору, выходит девочка не старше двенадцати лет. Маленькая и хрупкая девчушка в голубом платье. Длинные пепельные волосы собраны в два хвостика. Из ярко-зеленных глаз капля за каплей начинают литься крупные слезы. Она не сможет выжить. Это понимают все. Дальше идет черед юношей. В моей голове вертится только одна мысль: «Только бы не Пит». Эффи достает листочек и произносит: - Пит Мелларк. Для меня время как будто замерло. Я так надеялась! Почему судьба так не справедлива ко мне? Что я такого сделала? Почему она забирает у меня дорогих людей? Боль... Почему мне так больно? Почему сердце разрывается на куски, а в душе образуется звенящая пустота? Почему я не могу сдвинуться с места? Почему я не могу закричать? Боль сковала меня. Я не смогу. Я не смогу лишиться еще и его... Почему? Почему он? Будьте прокляты Голодные Игры! Будь проклят Капитолий! Почему ты забираешь у меня моих близких? Пит... Почему ты, Пит? Ты же мне обещал! Ты обещал! Ты же обещал мне... Что мне делать, папа? Как мне быть? Со слезами в глазах, я смотрю, как Пит направляется на сцену. Хорошо, что я сижу, а то точно бы упала на месте. Не верю. Не верю! Почему он? Я смотрю в его глаза, которые переполнены грустью и болью. Как в тумане я наблюдаю за тем, как Пит и Лиалина пожимают руки и их уводят со сцены. Я не могу сдвинуться с места. Прихожу в себя от того, что Алекс берет меня за руку и тянет к машине, которая отвезет нас на станцию. - Мне жаль, Китнисс. Правда, жаль. – говорит он, слегка обнимая меня за плечи. Я беззвучно киваю. Говорить что-то, просто нет сил. Уже на станции я быстро залетаю в вагон так, чтобы репортеры не увидели моих слез. Уже в вагоне я спотыкаюсь о стул и падаю на пол. Нет сил, даже встать. Слезы льются из глаз нескончаемым потоком. Так больно. Почему он? Он же мне обещал, что его не выберут. Я не могу его потерять. Если Пит умрет, то меня даже музыка не спасет, как в ситуации с отцом. Я лежу на полу до тех пор, как там не появляются Хеймитч с Эффи и Алекс. Эффи тут же восклицает, что со мной случилось, но я не отвечаю ей. Я смотрю в глаза Хеймитчу и вижу сочувствие. Подходит Алекс и поднимает меня на руки. Он несет меня в купе. Там, положив меня на кровати, он дает мне стакан с водой. - Не думаю, что ты поможешь ему, если будешь лежать и лить слезы. - Что я могу сделать? Не в моей власти сделать так, чтобы он не отправился на арену. - Вспомни, что ты не только представитель, ты еще и спонсор. Денег у тебя столько, что я даже боюсь представить. С твоей помощью, он не будет ни в чем нуждаться. Ты спасешь его. - Спасибо, братик. – Благодарно улыбнувшись, говорю я. - Не за что, сестренка. Иди, умойся. Я иду в ванную и смываю весь макияж, который и так потек из-за слез. Смотрю на себя в зеркало. Ужас. Опухший нос, глаза красные, растрепанные волосы, помятая одежда. Пит явно поймет, что я плакала. Обреченно вздохнув, я выхожу из купе. Когда я подхожу к вагону-ресторану, то понимаю, что все уже там. Захожу и вижу Лиалину, которая плачет навзрыд, как и я полчаса назад. Возле нее стоят Эффи с Питом, которые пытаются хоть как-то ее успокоить. Хеймитча в вагоне не наблюдается. Неверное пошел напиваться в свое купе. Я подхожу к Лиалине и обнимаю ее так, как обнимала Прим, когда у той были кошмары. А ведь они с Лиалиной одного возраста. Как же все-таки не справедлива судьба. - Я понимаю, что любые слова, которые я произнесу, не скрасят вашу участь. Но хоть дадут шанс. Когда вы будете на арене, у вас будут все, о чем только пожелаете. Я ваш главный спонсор, и буду стараться помочь на столько, на сколько смогу. Я обещаю, что один из вас вернется живым. - Правда? Ты не оставишь нас? – тихо шепчет малышка. - Не оставлю. – так же тихо говорю я, поглаживая ее по голове. Похоже, она успокоилась. Я смотрю Питу в глазах и вижу в них бескрайнюю любовь и нежность. Даже сейчас он совершенно не думает о себе. Я хочу спасти его, но и эту малышку я бросить не могу. Я обязательно помогу вытащить одного из них с арены, и мне наплевать на то, что если Пит там умрет, я умру вместе с ним. Смотря в глаза любимого человека, я в который раз задаюсь вопросом: «Почему судьба так жестока?»