Брешь

      — Только не говори, что теперь будешь меня избегать! — улыбаясь во весь рот и наблюдая за идущей перед ним Евой, сказал Драко.       — Еще чего, — буркнула про себя Ева, нервно бросая взгляды по сторонам. Их путь лежал в Большой зал на полдник, а заинтересованные взгляды студентов прилипали к стремительно скользящим по коридору силуэтам.       — В таком случае остановись и дай мне с тобой поговорить, — непринужденно продолжил Малфой, нагоняя девушку. Она же смерила его оценивающим взглядом, но не остановилась.       — Я есть хочу, — сказала она. — К тому же, если хочешь извиниться, можешь сделать это на ходу.       — За что ты хочешь извинений? За хранение дневника или за поцелуй, который я тебе подарил? — лукаво поинтересовался Малфой.       — За что считаешь нужным, — просто ответила Ева, но было заметно, как она поджала свои губы в смущении. Это не ускользнуло от внимания Драко.       — Я не буду извиняться, — сказал он с легкой улыбкой.       — Ну, тогда нам и не о чем разговаривать. — Ева пожала плечами и остановилась, взглянув на Драко. Он тоже замер. — Я уже поблагодарила тебя — ты даже позволил себе больше, чем положено. — При этом на лице парня растянулась самодовольная улыбка. — Не хочу больше играть в твои игры!       — Ты просто дуешься, потому говоришь так, — насмешливо сказал парень, хотя от слов девушки его обдало жаром. — Не говори того, о чем потом будешь жалеть.       — Опять это твоё позёрство! — На губах Евы заиграла легкая улыбка. — Кроме того, я всегда думаю, прежде чем сказать.       Самодовольная ухмылка пропала с лица Малфоя после ее слов.       — То есть, тебе всё равно? — уточнил он прохладным тоном.       Сокурсница глядела на него несколько секунд, а затем спокойно и размеренно сказала:       — В зависимости от того, что ты имеешь в виду. Но твой выпендреж меня точно не привлекает.       С этими словами она развернулась и направилась дальше, оставив собеседника наедине с самим собой.       Полдник закончился, и Ева решила вернуться в Гостиную. В Большой зал Драко так и не пришел, что немного обеспокоило Хейг, но, откинув все мысли о нём, она решила сосредоточиться на чтении учебника по трансфигурации. Ева направилась в спальню, где оказалась в обществе Аяно, занятой тем же предметом. Завидев приятельницу, японка отвлеклась от повторения.       — Ну, и как всё прошло? — поинтересовалась она.       — Три недели буду оставаться в библиотеке и помогать мадам Пинс, — торжественно объявила Хейг, плюхнувшись на кровать.       — Всего три недели? — Брови брюнетки поползли вверх, а Ева фыркнула. — Как-то маловато.       — Считаешь, что должно быть больше? — мрачно спросила та, усмехнувшись.       — Учитывая отношение Снейпа к тебе, думаю, да, — пожав плечами, ответила Кавагучи. — А что насчет Ричи?       — Ей дали месяц или два, не помню.       — Ну точно странно! — Аяно хлопнула себя по коленям, глядя на подругу с подозрением. — Что ж ты такое сказала Снейпу, после чего он вдруг решил принять твою сторону?       — Да ничего я не говорила, просто эта шимпанзе решила соврать профессору и выставить меня полностью во всем виноватой, а Малфой…       Ева замялась, понимая, что сболтнула лишнего, но было уже поздно. На миг уголки губ Аяно дернулись в попытке улыбнуться, но она сдержалась, одарив приятельницу насмешливым взглядом.       — Да? Так что с там с Малфоем? — поинтересовалась она.       — Он рассказал Снейпу про видео с Африки и даже показал ту самую пленку, которую Джойс хотела скрыть, — вздохнув, ответила Ева. — Не знаю я, почему он это сделал, и хватит на меня так смотреть! — прошипела она, раздражаясь все больше от выражения лица сокурсницы.       — Чего ты распсиховалась? — спросила Аяно, пожимая плечами. — Я же не упрекаю тебя в чем-либо, просто Малфой — борец за справедливость… Потешно.       — Очень! — саркастично ответила Ева, доставая, наконец, из тумбочки учебник по трансфигурации.       — Ладно уж, давай учить, — обречено вздохнула Кавагучи и вернула взгляд к своей книге.

***

      До рождественских каникул оставалась всего лишь неделя, а Хейг не могла спокойно усидеть на месте. На днях ей пришло письмо от бабушки, в котором та написала своей дорогой внучке, что уже месяц проживает у Оджи, и на каникулы Еве предстоит присоединиться к ним. Девушка от этой новости была счастлива, как никогда, правда, предостережение миссис Блэк о предстоящем серьезном разговоре немного поубавило пыл Евы. Однако в целом её настроение не изменилось: она чуть ли не светилась от радости.       Драко краем глаза наблюдал за радостной сокурсницей и не мог понять, отчего столько счастья. Он был уверен почти на сто процентов, что после их разговора она станет избегать его, при пересечении взглядов отводить глаза и что-то в этом роде. Но ничего этого не было.       Ева пересекала территорию школы как ни в чем не бывало, словно ничего и не произошло. Даже при «случайном» столкновении она выглядела вполне спокойно и естественно, бросая тихое «извини» и исчезая. Это было намного хуже для Малфоя. Его это угнетало, но до начала каникул ему так и не удалось подойти к девушке. На этот раз гордость не дала слабины.

***

      Выбравшись из такси, Ева оплатила проезд магловскими деньгами, которые берегла на подобный случай, приняла чемоданы из рук таксиста и огляделась по сторонам. В замерзших руках Ева держала раскрытое письмо, в котором умная Лира Блэк зашифровала новый адрес Оджи. У девушки и её приёмной бабушки была собственная тайнопись, поэтому некоторые письма могли понять только они двое. Но сейчас Хейг немного сомневалась в том, правильно ли она перевела шифр.       — Ты уверена, что это то самое место? — уточнила Гермиона, подошедшая к Еве со своим чемоданом.       — Должно быть, — неуверенно ответила та. — Но здесь только одиннадцатый и тринадцатый дома. Двенадцатого нет.       — Подойдём ближе? — предложила Гермиона.       Девушки приблизились к домам, и в один момент Грейнджер ахнула, увидев, как буквы в письме Евы собираются в тот самый адрес, который она расшифровала:       «Дом 12, площадь Гриммо».       Затем письмо просто сгорело в руках.       Послышался странный треск, и волшебницы, подняв глаза, увидели табличку с номером 12 и появившуюся дверь между двумя домами. Ева заулыбалась.       — Ох уж эта магия! — тихо и восторженно произнесла Гермиона, не решаясь сдвинуться с места.       — Да уж! — с трепетом произнесла Ева.       Девушки, очнувшись от оцепенения, сорвались с места и направились к двери. Кое-как затащив чемоданы на каменные ступеньки, они раскрыли дверь, и та пустила их внутрь старинного дома. Ева осмотрела темный неосвещенный коридор, вдыхая старый запах дома 12 на площади Гриммо. Она так давно здесь не была, что позабыла о том, как попала сюда впервые, будучи маленькой девочкой.       Пройдя чуть дальше вглубь дома, девушки оставили чемоданы, осторожно огибая подставку для зонтиков, дабы не разбудить тех, кто еще спал. Хорошо, что Гермиона вовремя вспомнила об этой подставке, потому что Ева чуть было не опрокинула ее.       Услышав, видимо, как кто-то зашел, в коридор выпорхнула миссис Уизли, которую слизеринка не видела уже больше полугода.       — Боже мой, девочки! — воскликнула она. — Я и не думала, что вы приедете именно сегодня!       — Простите, миссис Уизли, — виновато начала гриффиндорка, но женщина быстро подошла к студенткам, желая, чтобы они поскорее прошли внутрь, и сказала:       — Все хорошо, милые, скорее проходите! Голодные?       — Нет, — тут же ответила Ева, но громкий и мелодичный голос, раздавшийся в конце коридора, выбил из её головы все мысли:       — Не слушай её, Молли! Она похудела за то время, что я её не видел, и это нужно исправить!       Ева обернулась, будто ужаленная, увидев обладателя знакомого голоса. Внутри все разом перевернулось. Радостно улыбнувшись, она сорвалась с места, преодолевая несколькими скачкообразными шагами расстояние. Мужчина с широкой и самодовольной улыбкой распахнул объятия, и Ева влетела в них, заставив того немного пошатнуться.       — Похоже я ошибся, — посмеиваясь, сказал Сириус, не разжимая объятий. — Сил у нее хоть отбавляй!