Брешь

      — Мерлин! Ты головой не ударилась? — обеспокоенно спросил Джордж, протягивая Еве руку. Та с шипением схватилась за неё и резво поднялась на ноги.       — Мог бы и поосторожнее, — проворчала она, потирая затылок. — Если из-за тебя я лишусь рассудка, то не надейся, что это не будет преследовать тебя всю твою жизнь!       — От оглушающего заклинания никто еще не сходил с ума, Снежок, — хмыкнул Фред, появившийся неподалеку. Все это время он был в спарринге с Анжелиной, но стоило Еве и Джорджу начать препираться, тот всегда по старой привычке оказывался рядом.       — Докажи! — фыркнула Хейг, продолжая растирать затылок, побаливающий от удара о пол.       — Придется тебе мне поверить на слово! — легко заметил Фред, но всё же взглянул на голову подруги. — Да всё тут нормально. Даже синяка не будет!       — Извини, Хейг, — только и добавил Джордж, сконфужено поглядывая на неё. Ева, заметив это, тут же смягчилась и махнула рукой.       — Забудь. Всё нормально. Джордж послал ей невеселую улыбку, но в тот же миг раздался свист, предещающий об окончании занятия. Все тут же прекратили орудовать палочками и взглянули на своего предводителя блестящими от удовольствия глазами.       — Думаю, что на сегодня достаточно, — уверенно сказал Гарри. — Сегодня было последнее занятие перед рождественскими праздниками. По возможности тренируйтесь дома, и, думаю, после каникул мы сможем попробовать что-то посерьезнее. Заклинание Патронуса, например.       В помещении раздался воодушевлённый гул, поскольку каждому не терпелось приступить к действительно серьезной магии. Ева ощутила, как от восторга у неё перехватило дыхание. Опуская ресницы, она с улыбкой вспоминала события седьмого курса, после чего она обрела мечту увидеть собственного Патронуса.

***

      Ева спускалась по лестнице в гостиную своего факультета в необычайно приподнятом настроении. Занятия в составе Отряда Дамблдора давали ей уверенность в завтрашнем дне, вдохновляли и давали внутреннее умиротворение вопреки всей авантюре происходящего. Изменения в волшебном сообществе всколыхнули их и без того неспокойную школу, которая словно лакмусовая бумага отражала на себе малейшие изменения в накаляющемся воздухе, и до сих пор Ева ощущала, что какая-то очень важная опора медленно уходит из под ног. Однако обучение защите от Темной магии вместе с Гарри, новые знакомства и тот факт, что она стала гораздо лучше управляться с заклинаниями, укреплял её внутренний стержень и давал почти осязаемое чувство надежды. Всё было не так уж скверно, покуда было столько разных людей, связанных одними убеждениями.       Улыбнувшись самой себе, Ева назвала пароль и юркнула в открывшуюся дверь факультетской гостиной. В помещении стоял какой-то возбужденный гомон, и это заставило девушку затормозить на полпути к женским спальням. Её однокурсники, в массе обычно такие спокойные и выдержанные, казались непривычно взволнованными. Неприятное чувство эхом отозвалось внутри Евы, и она сменила направление в сторону толпы.       Замереть её заставил до ужаса знакомый и пронизанный неприятным смехом голос. Она со свистом втянула воздух, забывая, как дышать.        — Я буду сегодня этим… черт… Ну, как там эти уроды называют тех, кто у них фильмы снимает?!       Волшебная проекция отражала для всех желающих события шестилетней давности, о которых Ева старалась иной раз не вспоминать.       Душераздирающий крик ржавым лезвием вскрыл все её старания, проникнув хлынувшим ядом во всё тело. Старые ожоги вспыхнули с новой силой.       — Хе-хе-хе… Гори-гори, слабак, никто не поможет! Эй, Редсеб, я с тобой разговариваю?!       Темноволосый мужчина обернулся и посмотрел прямо на Еву. Хоть это была всего лишь проекция, внутри неё всё зашлось от необъяснимо животного ужаса. Такой смеси безумия и безразличия она не видела ни на одном лице прежде.       Ну конечно. Редсеб.       Хотела бы она навсегда вытравить это имя из своей головы.       — Что тебе от меня надо?       — Как эти свиньи называют людей, которые у них фильмы снимают?       — Режиссеры, Иизакки. Мне надоело это повторять.       — Да плевать мне! Я что, похож на маглолюбца?! Мерзость! О-о, что у нас тут? Неужели здесь кто-то владеет магией?       Проекция показала взору всех присутствующих темнокожего маленького мальчика, держащего облупленную волшебную палочку. Дрожащими ручками он направлял её на Иизакки Маллигана, и по его грязному и испуганному лицу текли слезы и сопли.       Один вид этого мальчишки заставил Еву дернуться, потому что она хорошо помнила его.       — Как тебя зовут, приятель? А?! — насмешливо поинтересовался Иизакки Маллиган. — КАК ТВОЕ ИМЯ?! — следом рявкнул он, мгновенно теряя самообладание, и мальчик вздрогнул.       — Гвандоя, — хрипящим голосом ответил тот. Дрожи в нём не было.       Иизакки от души расхохотался.       — Что за имя такое дурацкое? Как-как тебя зовут? Не, не говори, иначе я просто со смеху подохну!       Мальчик ничего не ответил. Скорее всего, он даже не до конца понимал, что именно так насмешило молодого Пожирателя.       — Какой живой взгляд... мне это нравится! — с неожиданной мягкостью сказал Иизакки. — Я детей вообще-то люблю, они кажутся такими невинными и чистыми. Большие души, чистые сердца, о-о, мне действительно это нравится! У вас такой кристальный взгляд. И знаешь, приятель, тебе сегодня действительно повезло! Ты можешь навсегда стать свободным от всего этого ужаса… Хочешь, чтобы я освободил тебя? Хочешь свободы?       Гвандоя тяжело задышал, но его взгляд изменился. У него словно открылось второе дыхание от мысли, что он получил шанс на жизнь.       — Свобода или рабство?! — рявкнул Иизакки громогласно, со всей своей силой.       — Отпустите, — хрипло, на ломанном английском сказал мальчик.       Что-то сверкнуло, и Ева дернулась, а после её заколотило с новой силой.       Цепенеющими глазами маленький Гвандоя смотрел в лицо своего убийцы, но уже в следующий миг, словно подкошенное деревце, он рухнул на землю и больше не шевелился. Кровь из груди хлынула на раскаленный солнцем Африки песок.       — Вот так, малыш, — весело сказал Иизакки. — Вот так выглядит настоящая свобода. Ты её сам выбрал. Хороший мальчик!       Пожиратель выхватил изогнутый кинжал из маленькой груди.       Ева же выхватила из воспоминаний миг, когда этот мальчишка прижимал в груди её скрипку своими маленькими ручонками. Она хорошо помнила, как боялась, что он порвет её новые струны и стремилась поскорее забрать своё сокровище.       Всё это было словно мгновение назад.       — Продолжаем наш маленький фильм! — как ни в чем ни бывало сказал Иизакки. — Эй, Редсеб!       Проекция вновь указала на старшего брата. Из его палочки на невинных людей лился огненный поток, пожирая собой всё: землю, строения, деревья и души. Ева уже не смотрела в лицо молодого убийцы — она смотрела на то, что он творил.       Ева сызмальства знала, что такое Адское пламя, но никогда прежде она не видела его так близко. Ей помнились только душераздирающие крики, которые не сымитирует ни один актер и не вытравит никакое время, и страшные вспышки света, которые заставляли сердце заходиться в диком ритме. Пятнадцатилетняя Ева смотрела на огонь, и видела в нём существо живое, мыслящее, и пугающее до оцепенения. А затем она медленно переводила взгляд на волшебную палочку в руках психопата, и на его лицо, повернутое затылком к ней.       Адское пламя было лишь его продолжением. Абсолютно повелеваемым и послушным.       — Редсеб, посмотри на меня!       Старший брат оторвал взгляд от невыносимого Ада, который он устроил, и вновь посмотрел прямо на Еву. От смеси всех его эмоций, которые отражались на молодом и мокром лице, она ощутила подступающую к горлу тошноту и сглотнула.       — Еще раз посмеешь отвлечь меня, отправишься в пекло, — вкрадчиво сказал близнец Маллиган.       — Да я тут фильм снимаю! — возмутился Иизакки, явно не понимающий, что брат говорит с ним абсолютно серьезно. — Давай, примени какое-нибудь крутое заклинание!       На лицо Редсеба налегла какая-то тень. Он направил палочку прямо на брата, после чего проекцию озарила вспышка света.       Ролик резко оборвался, но даже тогда Хейг не могла выйти из оцепенения, продолжая незряче смотреть на то место, где было лицо Маллигана мгновение назад. Когда гомон в помещении стал невыносимым, она вдруг осознала, что стоит на месте, до крови впившись ногтями в собственные ладони. Лицо горело от слез.       — Ну и как тебе этот небольшой фильм?       Ева вздрогнула от неожиданно громкого голоса и машинально обернулась, замечая за спиной Ричи в компании подруг. Та смотрела прямо на неё, скрестив на груди руки, и только тогда она осознала, что слизеринка обращалась именно к ней.       Взгляды присутствующих постепенно останавливались на ней, но Ева ничего не понимала. Ричи испепеляла взглядом свою обидчицу, явно получая удовольствие от её состояния, а Ева начала догадываться, что всё это не просто так.       — Наверное, ты хочешь узнать, откуда у меня это видео? Я любезно отвечу — у меня есть связи в секторе Магического правопорядка. Знаешь... это так ужасно. Маллиганы, конечно, перестарались с этими грязнокровками, но кто бы мог подумать, что такие ужасающие вещи могут быть связаны именно с тобой, Хейг?       Джойс извлекла из сумки тот самый дневник, который Ева так отчаянно искала всё это время, и кинула к её ногам.       — Доблестная защитница осквернителей пару лет назад не была такой храброй, — насмешливо сказала Ричи, улыбка которой всё шире расползалась по лицу. — Пока Маллиганы искали её, уничтожая целое поселение, она словно крыска пряталась в кустах неподалеку и наблюдала за происходящим. Каково это, Хейг? Слышать вопли аборигенов и знать, что всё происходит из-за тебя?       Ева молчала, слушая слизеринку словно издалека. Собственная голова была тяжелой, словно она страдала бессонницей несколько дней, но перед глазами неудержимым потоком пролетали сцены прошлого, которые она не в силах была удерживать. Всё это разрывало её изнутри.       — Теперь-то ты поняла, с кем связалась, лицемерка? — хмыкнув, сказала Джойс.       Ева смежила веки и, наконец, взглянула на Ричи исподлобья. Одолевшие воспоминания столпились в сознании, и гул в ушах был всё ещё силен, но она отчетливо видела перед глазами Ричи и больше никого вокруг. Волна почти осязаемой ярости хлынула в мозг, сметая остатки последнего самообладания.       Никто не успел вовремя среагировать — лишь в глазах Ричи появился страх, когда Ева в один шаг приблизилась и схватила её за волосы. Та визгнула от боли, когда Хейг с силой встряхнула её и подтолкнула к выходу из гостиной, после чего обе потеряли равновесие. Ричи рухнула на спину, и Ева со всей силой залепила смачную пощечину, удерживая за волосы. Та вскрикнула, но Ева ударила её ещё раз, с трудом удерживая брыкающуюся девушку.       — Ты помойная крыса, — сквозь зубы прошипела Ева, чувствуя жжение в глазах, — ради этого унижения решила посмеяться над смертями невинных?! Смешно тебе?! Ещё один неловкий удар эхом раздался в гостиной, но Ева чувствовала, как её движения уже не принадлежат ей. Кто-то настойчиво оттаскивал её от обидчицы.       — Ева, отпусти её! — услышала она как сквозь пелену знакомый голос.       — Пошёл вон! — рявкнула она.       — Хейг, встань, я сказал!       Кто-то больно стиснул её плечо и это заставило Евы выпустить волосы Ричи. Та, почувствовав свободу, с всхлипами отползла прочь, но уже в следующий миг её облепили взволнованные слизеринцы. Больше её лица Ева не видела.       Сама она почувствовала, как кто-то помог ей подняться на ноги и, не обращая внимания на попытки высвободиться, буквально выволокли из гостиной. Она перевела незрячий взгляд на человека, заставившего её прекратить этот мордобой, и осталась в еще большем потрясении, когда поняла, что это был никто иной, как Малфой.