Ошибочно набранный номер никогда не бывает занят

Стрелки часов безжалостно торопятся к назначенному времени, а я еще не готов снова переступить через собственные принципы и моральные ценности. Почему меня так сильно задело то, чем он занимался во время нашего разговора? Мне интересно общаться с ним, а ему… Ему блядь так и вовсе приятней некуда! В который раз рука тянется к до сих пор не начатой бутылке виски, но снова и снова останавливаю себя, понимая, что это не выход. Заглушить ненавистные мысли алкоголем - бесспорно чудесный вариант, но проблема не исчезнет и не испарится. Словно последний идиот, я просто взял и прервал разговор. Почему столь странная реакция? Ведь в ночных клубах можно услышать предложения в сотни раз худшего содержания, что собственно и происходило за время моих двухнедельных блудливых похождений. Здесь обычный ответ на мой же вопрос. Ничего сверхъестественного, так к чему вся эта суматоха? Весь день не нахожу себе места, обдумывая всевозможные варианты, чем бы себя занять, хотя память настойчиво возвращается к вчерашнему разговору. Он меня обидел? Нет. Сделал мне что-то плохое? Тоже нет. Почему в таком случае я боюсь признаться самому себе в очевидном ответе? Он мне нравится. Я, безусловно, увлечен им, поэтому мне немного страшно. Неудачный прошлый опыт, а теперь неизвестность. Несомненно, наши вечерние встречи, та игра, в которую ему удалось затащить меня, станут для меня чем-то больше, нежели просто вечерние разговоры. Увлечение, привычка, зависимость – а что дальше? Алкогольные ночи от безответной любви к совершенно незнакомому человеку? Как ему удалось всего лишь за один день изменить мою жизнь? Кстати, в лучшую сторону. Может быть, это и есть ответ? Я перестал думать о Чаке, не шляюсь ночи напролет, никакого экстези, вернулся к работе, убрал квартиру, в конце концов! Разве этого недостаточно, чтобы послать логические доводы нахуй, продолжив делать то, что действительно нравится и доставляет мне удовольствие? Просто звонок. Ничего больше, без какого-либо подтекста и скрытого смысла. Приятный человек, скорее, даже собеседник. Так почему я должен отказывать себе в отличном вечере? Не вижу каких-либо существенных преград, а вчерашнее недоразумение… Вот! Именно недоразумение. Почему я должен быть настолько правильным? Скучным. Одинаковым. Возможно, судьба сама предоставляет мне шанс изменить жизнь, а я же боюсь им воспользоваться, словно последний трус? Плюнув на раздражающий голос разума, набираю номер, сразу же откинув телефон на подушку и включив при этом громкую связь. − Извини! – складываю руки на груди и утыкаюсь глазами в потолок. Просить прощение всегда так сложно. − И тебе здравствуй, − как обычно бодро, что мне даже завидно на чужую беззаботность. − Адам, без шуток. Я был не прав. Вчера. Извини? – из моих уст это получается даже как-то жалко, несмотря на серьезность всех моих намерений. − А если, нет? – с секунду молчу, после чего по квартире эхом раздается его звонкий смех. – Только не говори, что ты поверил! − Я… − сказать правду, что я придурок и в действительности повелся на старый всем известный развод. – Фак! Как ты это делаешь? – сильнее зарываюсь в подушки, переворачиваясь так, чтобы лучше было видно телефон. − Что именно? − Ну, это, − как придурок радуюсь, что в данный момент он не видит мое идиотское выражение лица. – Каждый раз загоняешь меня в тупик, так… Я все время не знаю, что ответить! – обиженно возмущаюсь. − У меня дар! А вот этот тон голоса мне совсем не нравится. Чем-то напоминает вчерашний, когда он… Блядь! Получается, шутка о маньяке была не такой уж и шуткой. Ведь категория извращенцев относится куда-то туда, да? Или же… Да каким хреном меня это снова волнует? Пусть делает все, что вздумается. В конце-концов, его тело – его дело, и это не должно меня беспокоить. Очевидно, мое молчание восприняли по-своему, так как на меня обрушился поток объяснений, подтверждающий, как бы смешно это не звучало, дар «провиденья». − Томми, одной рукой я держу телефон, а вторая старательно прикладывает кусочки льда к виску, − восторженно хмыкает, учуяв мое чертыхание. − Я настолько предсказуем? – интересуюсь, желая поскорее прекратить разговор на ненавистную мне тему. − Нет, просто я слишком много говорю по телефону. Выработанные инстинкты, знаешь ли. Читаю людей по интонации их голоса. − Не иначе как волшебник? − Не иначе как владелец сотовой связи, − передразнивает. − Ха! Значит, я был прав, − счастлив, словно пятиклассник, решивший задачу по физике. − Ммм? − Ну, я так и думал, что ты, скорее всего, директор. Я, знаешь ли, тоже немного «читаю людей». Уж слишком ты любишь, чтобы тебе все подчинялись. Молчание. Я снова сказал что-то не то? − Адам? − Я вот размышляю, мне снова подколоть тебя или же сделать вид, что ничего не услышал? Прокручиваю в голове разговор минутной давности, пытаясь понять, где облажался. Возможно, он намекает на «подчинялись»? Вряд ли… Мы же не в детском саду, чтобы в каждом слове находить скрытый подтекст. − Знаешь, − пытаюсь подойти к сути со стороны, − общаясь с тобой, у меня складывается некий комплекс неполноценности. − Томми, кем ты работаешь? – задает вопрос, который я так же, как и предыдущие, не могу связать между собой. − А это имеет значение? – но сразу же при этом отвечаю. – Я художник. − Ооо, − только и выдает, чуть присвистнув, − то есть, когда мы встретимся, я могу рассчитывать на личный портрет? − А мы встретимся? – цепляюсь за первую же возможность, отчего вопрос звучит слишком настойчиво. - А ты разве в Лос-Анджелесе живешь? Я думал, ты где-то на другом континенте, вдали от рутины, в своем двухэтажном доме... Краснею от того, что едва не озвучил свои тайные желания. − Я ближе, чем ты думаешь. - А дальнейшее как снег на голову. - У тебя чудесное воображение, но мне вот интересно, зачем ты нафантазировал, что между нами океаны и материки, когда мой номер ясно говорит, что я из Лос-Анджелеса? А, Томми? И вот что ему сказать, когда я не готов к новым каким-либо отношениям, потому и понапридумывал себе не весть что, лишь бы не возникло желание испробовать удачу? Что мне настолько было спокойней думать о том, что он где-то там, а я здесь, и у нас нет шансов на встречу? Но в тоже время я подсознательно знал, что обманываю себя, и охотно согласился на встречу. Хотя это было нелогично. А теперь вообще получается, что все совсем иначе. − Я тебе говорил, что ты слишком любопытный? − Только правда. – Тон голоса переходит в игривый. − Помнишь правила игры, блонди? Блонди?! Откуда он…? Блядь. Это просто совпадение, ничего больше. Обычное совпадение, точно такое же, как и… Как и что? Он знает цвет моих волос. Он дрочит на мой голос по телефону. Что ему еще известно? − Ненавижу тебя, − бурчу, пока мозг обдумывает, как бы его заговорить и таким образом избежать ответа на вопрос. − Знаешь, а мне нравится, когда ты сердишься. Становишься до чертиков милым, − прицокивает, добавляя, − словно котенок. − И котов тоже ненавижу. − О боги, лучше не продолжай, этот голос, − заливается смехом, отчего мои щеки и шея позорно краснеют. − Адам! Я не хочу знать, чем ты там занимаешься! – с ужасом закрываю глаза, которые предательски выстраивают картинку происходящего. Трясу головой, прогоняя ненавистное наваждение, но легче не становится. − У меня, кстати, до сих пор заняты обе руки! – с наигранным оправданием сразу же сообщает мне. − Фак… Это несправедливо. Ты все время обманом… Ну этот… Сначала я имя тебе сказал, потом о работе, затем вообще согласился на встречу. Я… − Я тебе нравлюсь. Ха. И самое обидное, что даже не вопрос. Обычная констатация факта. Пиздец! Втрескаться в голос… Ну, просто в голос. Как-то не очень перспективно. − Нет, − малоубедительно, но я же имею право попытаться. − Ты нарушаешь правила, − почти строго, но выходит очень даже забавно. − Они для того и созданы! – возмущаюсь, отстаивая свое мнение. − Упрямец, − выдает свой вердикт, театрально вздохнув, − как хочешь, но я все равно знаю правду. − Ну-ну! Заметь, одно дело, когда ты знаешь, и совсем другое, когда это прозвучало бы из моих уст! – довольный своим умозаключением, победно улыбаюсь, ожидая ответ. − Но, ты сказал, − не отступает. Нет, ну вот и кто из нас двоих упрямец? – Помнишь, сегодня: «Я так и думал, что ты…» дальше не важно. Улавливаешь смысл? − Эмм, но… Фак! − До встречи, Томми. Пять за болтливость, два за невнимательность и три за сообразительность. «Я так и думал, что ты…» Зато, когда я говорил это, то явно ни о чем не думал. Хотя нет же, почему: меня волновало, где находятся его руки, и еще после этого я смею называть его извращенцем? Логика явно не мой конек.