Вe mine tonight, We'll travel through all our memories, In our own little space in time, You've always been mine...
Глухая ночь объяла Британию, давя в своих сильных объятиях тех, кто еще не мог уснуть. Голубые звезды искрились на темном небе, а вода в фонтане казалась черной смолой. Августовская ночь была так коротка и порочна, что проходила слишком быстро. Но, кажется, наших героев поздний час мало интересовал. В гостиной трещали дрова, но в воздухе витала ледяная тишина. Притворства в этом зале не было, но это лишь пока. Мебель в гостиной была сдвинута к стенам, открывая взору длинный стол. Матовая поверхность темного цвета опиралась на четырех змей с яркими изумрудными хвостами и приторно-алыми глазами. Стены были украшены дорогими изысканными гобеленами прошлых веков изображавшими невинных дев на поляне. Они щли на заклание. К Зевсу - самому порочному из богов Древнего мира. Том сидел в своем кресле, словно ожидая неведомого сигнала свыше, хотя прекрасно понимал, что такого не наступит. Чуда не происходит, если перед этим ты не перерезал кому-нибудь горло. Стоит обратиться к истории и понять, что за свое место под солнцем стоит бороться любыми силами и самыми грязными методами. Убивать младенцев в колыбели и вытаскивать воинов из Священного укрытия. Кроме него в гостиной присутствовали еще несколько доверенных ему лиц: Антонин Долохов, Эван и Родольфус. Все эти трое были самыми честными и преданными ему. Они ожидали остальных и ждать оставалось совсем недолго. Как только стрелки доползли до двенадцати, двери раскрылись, и в них возникло двое - Эйвери и Мальсибер. Они, поклонившись, вошли в комнату, после чего опустились за стол. Реддл поднялся на ноги и оглядел всех собравшихся: - Вы пунктуальны. Я назначал начало собрания к полуночи. Сегодня он был одет в темный костюм, с золочеными запонками. Волосы были убраны с лица, и темные пряди открывали его бледное лицо. На холодных губах виднелась привычная надменная улыбка. Все замерли в благоговейном молчании. Сегодняшнее собрание должно было определить их успехи. - Итак, Эйвери, - он обратился к высокому юноше, который опустился на стул рядом с Родольфусом, - какие новости из Министерства? - Министр о поправках в законе не объявил, в архивах до сих пор лежат документы, подкрепленные законодательством, которые говорят о равенстве грязнокровок и чистокровных волшебников. В том отделе, в котором я работаю, никто не ожидает поправок и не оформляет новые документы. На лице Реддла не отразилось ни злобы, ни разочарования, он лишь коротко кивнул: - Скоро все изменится. Все архивы будут гореть, а грязнокровки, тем более, - Том уже развернулся к Мальсиберу, который тоже выполнял роль шпиона, но тут же его жест прервал низкий голос Антонина: - Ты собираешься уничтожить всех грязнокровок. Но это просто физически нереально - они не выродятся, ведь до сих пор неизвестно, почему кому-то дается магия, а кому-то нет. Мужчина кивнул, соглашаясь с мнением Долохова, но после холодно произнес: - Всю эту мерзость ты никогда не выжгешь. Лишь фанатики думают, что нужно истребить корни физически. Сжигать, вешать и убивать разными изощренными способами. Достаточно умертвить нескольких в пример другим, а права оставшихся ограничить законом и следить за тем, чтобы этот закон выполнялся. Антонин понимающе кивнул, и замолчал, но в этот же момент голос подал Родольфус, который все это время слушал позиции обоих: - Но ведь есть предатели крови. Которые сношаются с этими отбросами общества и считают это нормой. И это тоже ты предлагаешь пресекать законом? То есть запретить брак с грязнокровками. Ни один закон не подействует на либидо и животный инстинкт, они будут скрываться от закона и трахаться в каком-нибудь закоулке. Реддл посмотрел на Родольфуса и улыбнулся: - Практически вы все мыслите как и я. Я уже думал над этим. Поэтому после того, как мы окончили курс обучения в Хогвартсе, - он многозначительно посмотрел на Эвана и Антонина, - я простил профессора Диппета дать мне должность преподавателя. Для этого я был слишком юн, и поэтому мне отказали... Мужчина замолчал, задумавшись, почему ему отказали... "слишком юн"... Глупая отмазка, которую придумал Дамблдор. Его профессор трансфигурации вечно видел в нем то, что Реддл тщательно скрывал. При первой их встрече Том наговорил слишком много, но он был слишком мал, да и был в благоговейном шоке и великой радости от того, что он не такой как все. Несмотря на дружеский тон, парень стал замечать, что Альбус пристально к нему присматривается. По началу по своей глупой доброте, потому что именно он забрал его из этого гадского места - маггловского приюта. Ему было просто жалко мальчика, но после он стал замечать проявляющийся потенциал. Это стало интересовать, а Реддла не устраивало, что в его дела лезли посторонние, к тому же посторонние с другими моральными ценностями. Особенно пристально он начал следить за Томом, когда была открыта Тайная комната. А их напряжение переросло в холодную войну, когда тот пришел с Гриффиндор на выпускной. Наконец, вернувшись в себя от воспоминаний, которые захлестнули его холодной ненавистью, он оглядел собравшихся. Все молчали, не желая его прерывать, он же произнес: - Как бы то ни было, спустя какое-то время я вновь попрошу эту должность. Во время обучения детей можно объяснять им: что хорошо, а что плохо, насколько велико могущество волшебного мира и насколько низки магглы. Спустя какое-то время они все это поймут. - А что делать с полукровками? - Антонин вновь посмотрел на него исподлобья: - Ничего. Обучаться в Хогвартсе они могут, ибо в них есть чистая кровь, но после же допускать их контакта с магглами просто нельзя. Чистокровные волшебники тоже вырождаются, что очень печально. Так что я не вижу смысла препятствовать браку чистокровного и полукровного волшебника - их дети будут истинными волшебниками. А почему собственно здесь он противоречил своим начальным принципам? Видите ли, сам Том был полукровкой и никогда не забывал об этом. К сожалению это пятно все время омрачало его будущее. В основном чистокровные женили своих детей на чистокровных, но, к сожалению, то, что чистокровные вырождаются стало ужасающим фактом. Заполнить этот пропуск в развитии Магического общества Том считал своей обязанностью. Полукровки были выше по статусу крови, нежели грязнокровки. Поэтому приходилось мириться с какими-то природными фактами. И он сам прекрасно помнил, что Гриффиндор - чистокровная волшебница. Вот только мораль у нее гнилая, как и у Дамблдора. - Итак, Эван, скольких еще людей удалось завербовать? - Розье сидел опустив голову, его светлые волосы в свете луны из окна, у которого он сидел, казались седыми. - Четверых. Двое работают в отделе министерства по судебным делами, один - в архивах, а еще одна женщина в ближайшем окружении заместителя министра. Она каждый день копирует все документы и знает абсолютно обо всем. И все, на удивление, чистокровные. Реддл посмотрел на Эвана, почувствовав в его голосе какую-то непонятную усталость, но промолчал, решив выяснить это после собрания. Сейчас же с его уст сорвалось лишь поощрение: - Прекрасная работа. Спустя около часа все стали расходиться, задачей на сегодня вновь была вербовка союзников. Том планировал посвятить в Пожиратели нескольких молодых людей, но это было не сейчас. Мужчина поднялся на ноги и тихо произнес: - Эван, останься, есть дело. Это совсем ненадолго. Розье внимательно посмотрел на него, и задержался у двери. В комнате они остались вдвоем. Эван подошел к Тому, который остановился у окна, внимательно глядя куда-то в сад. - Что с тобой происходит? Ты лишь телом здесь, но не душой, - Реддл внимательно смотрел на соратника. Тот же помотал головой: - Все хорошо. Просто иногда задумываюсь о жене. Она беременна и ей нужна забота и новые впечатления, чтобы ребенок родился здоровым. Иногда приходится откладывать дела и трансгрессировать куда-нибудь в Париж, чтобы прогуляться. Люси стала капризной. Том тихо усмехнулся, услышав характеристику жены Эвана, но лишь улыбнулся: - Надеюсь у вас родится здоровый малыш. Нам нужен еще один Розье, который будет так же преданно служить организации. Розье улыбнулся, видимо задумавшись о жене и малыше, но Тома это мало интересовало, по крайней мере на этот момент. Он оставил Розье не для этого: - А Гриффиндор? Они так же общаются с Люси? Мужчина кивнул, глядя на прямо в темные глаза Реддла: - Конечно. Они лучшие подруги, Энни приезжала дважды за последние две недели. Она перешивает платья жене, из-за беременности большинство дорогих нарядов приходится расширять в области живота. Вот значит как... А он то думал, почему в квартире ему не открывают. Мужчина думал, что это намеренно, а оказывается девчонка уходит развлекаться с подругой, а не думает о нем. Ну, это хотя бы лучше его жутких предположений по поводу того, что у нее кто-то появился. Хотя и это он не отметал - тот букет до сих пор возникал в его сознании. - Спасибо, Эван. Это как раз относится к одежде. Один из моих костюмов тоже порван. Конечно, ведь это Гриффиндор порвала его, когда вырывалась в ту злополучную ночь.***
- Где ты был?! - произнесла женщина, чьи одежды в свете свеч казались золотыми крыльями. Ночная сорочка пастельных тонов свободно спадала до колен. Она сидела на небольшой бархатной скамеечке, которая стояла прямо у выхода на балкон. Темные волосы спадали практически до пола, сейчас они не были убраны в высокой прическе, а из них не спадали алые цветы, как обычно. Люси - больше была похожа на простую женщину, более земную и близкую к нему. Но в ее лице читались недовольство и злоба. - Я был там, где и говорил тебе. В поместье Реддла обсуждали детали нового контракта, - Эван сбросил тяжелый пиджак на кресло и продолжил раздеваться. - В полночь обсуждать условия какой-то сделки?! - с недоверием и истерикой в голосе произнесла молодая женщина, хватаясь за ручку скамейки, - я просыпаюсь, а тебя нет! Мужчина на мгновение прикрыл глаза, тихо выдохнув. Когда они не жили вместе, а встречались было гораздо легче, они были более страстными, и она не подозревала его в изменах. Он продолжил расстегивать пуговицы на рубашке: - Поверь, я был именно там. Есть очень важные вещи, и ты знаешь какие. Я посвящаю тебя во все свои дела и никогда не утаиваю от тебя деталей работы и другой жизни. - Это звучит так, будто у тебя есть вторая жизнь! Вторая жена и вообще: вдруг ты мне изменяешь, а я не могу проверить это? - голос Люси задрожал. Она понимала, что между ними что-то происходит, Розье сдерживает себя, чтобы не сорваться на ней, тяжело дышит. Девушка же никогда не повышала голос на мужа, а сейчас ей было обидно до слез. Под светлой ночной сорочкой виднелся чуть округлившийся живот, а он, Эван, пропадал ночью. Розье не впервые сдержал себя. Он был безгранично счастлив, что скоро у него появится наследник или наследница, но такие вспышки ревности у жены выводили его из себя. Эван понимал, что они участились из-за беременности, и терпел их. Но иногда просто не хватало сил доказывать жене то, что он верен ей и любит ее: - Я тебе не изменяю. Я всего лишь зарабатываю деньги и работаю над планами. Милая, не забывай в какой организации я состою. Ты обещала понимающе относиться к этому. Ведь все что мы имеем не взялось из воздуха, а жить на состояние родителей я не желаю. Женщина посмотрела на него, после прошептала: - Ты не изменяешь мне? Точно? - Хочешь я дам тебе Непреложный обет?! - мужчина вышел из себя. Быстро подойдя к жене, он сильно схватил ее руку: - Неужели ты сомневаешься в моих чувствах?! Так знай, если я изменю ты узнаешь об этом, ибо я умру в ту же секунду. Девушку словно молнией поразило на месте. Эван, выпустив ее руку, направился к кровати. Вот только девушка ощущала, что на том месте, где он сжимал ее запястье, кожа горит так, как при их первом знакомстве. Перед глазами поплыл силуэт мужа, Люси пыталась сдерживать себя, но видимо гормоны из-за беременности брали верх. Она только что представила то, чтобы было бы, если бы он умер. Смогла ли она прожить эту жизнь без него? Существовать без него, просыпаться и не ощущать его горячее тело с утра. И более того - терзаться мыслью о том, что ее Непреложный обет убьет его. Что она убьет его из-за своего эгоизма. Даже если он изменит - она не сможет без него. - Эван... - девушка медленно приблизилась к кровати и легла к мужу. Прижавшись к нему, она положила голову к нему на плечо, - прошу прости меня... - Ничего, все в порядке, ты стала слишком чувствительна... - Розье, ощутив, что ему на грудь опустилась ее хрупкая рука, улыбнулся. - Даже если ты мне изменишь... я не хочу, чтобы ты умирал ради этого, - Люси уткнулась в его плечо носом, она часто дышала. Мужчине становилось щекотно и одновременно безумно приятно. - Я никогда тебе не изменю. Хватит нести чушь! Неужели ты не веришь мне?! Я столько раз говорил тебе об обратном... Мужчина уже хотел сесть, в его глазах мелькнула тень разочарования, но в этот же момент, девушка приподнялась на руках и нежно коснулась губами его груди: - Я верю тебе...просто ночью ты должен лежать в моей постели.* * *
Сквозь большие витрины, на которых были выставлены дорогие одежды, Энни выглядывала на улицу. Она перешивала дорогое изумрудное платье, полученное от Люси несколькими днями ранее. Легкие шторы слегка волнуются под сквозняком. Сегодня она осталась на ночь здесь - пообещала закончить платье к завтрашнему вечеру. К сожалению, закончить работу у нее не получилось, и эту ночь она проведет наедине с тканями и нитками. В магазине вокруг нее горело лишь несколько свечей, это создавало атмосферу таинственности, словно вокруг нее была нарисована пентаграмма, а вокруг - живое пламя. Неожиданно вновь магнетизм - с новой силой в ее душе что-то тянуло. Последний раз такое было, когда маленькая одиннадцатилетняя девочка увидела на распределении мальчика, с которым ей захотелось поговорить. А после профессор Дамблдор одел на ее голову Распределяющую шляпу. В тот момент она ощутила прилив сил, Энни ощущала знакомое тепло, ведь в далеком прошлом это была шляпа ее отца. Лишь после его похода с Ричардом Львиное Сердце она оказалась не нужной. Дух распределения, который остался в этой шляпе, разрывался между Пуффендуем и Гриффиндором, но после определил ее на факультет, совпадавший с ее фамилией. Под вопли собравшихся она направилась к своему столу, лишь на мгновение обернувшись и увидев на лице мальчика холодную маску. Девушка вздрогнула и огляделась в этой странной и таинственной атмосфере, располагающей к воспоминаниям. Она посмотрела в зеркало, стоящее неподалеку, но той женщины, которую она видела в прошлый раз, не увидела. Ночью Ребекка продолжала приходить и манила за собой, протягивая свои бледные руки к ней. Она продолжала идти, видя за женщиной воды океана, в котором она увидела ее впервые. В последнее время она стала съедаемой паранойей особой. Ей все время казалось, что вокруг нее царит странная атмосфера, и кто-то за ней наблюдает. После изнасилования она стала чувствительной и более осторожной. На одной из витрин, девушка увидела яркое платье с длинными цветастыми рукавами. Именно туда ее и тянуло. Юбка спускалась до пола, а рукава волочились за ней. Размашистые мазки светло-голубого и нежно-фиолетового искрились на ткани, словно солнечные зайчики на солнце. Судорожные тени, бродившие по магазину заволокли все вокруг, кроме этих цветов. По непонятным ей причинам, девушка отложила платье подруги и аккуратно протянула руки к платью. Стянув его с манекена, Гриффиндор стала расстегивать свою рубашку. Энни быстро расстегнула все пуговицы, не путаясь пальчиками. Она аккуратно провела рукой по предплечью, после по едва видной ключице, упругой груди и мягкому животику, спускаясь все ниже. Руками обхватив себя и почувствовав тонкий холод на бархатистой коже, женщина стала надевать на себя платье. Приятная, слегка теплая ткань обволакивала ее, как хвост обволакивает русалок на дне Черного озера. Оно было ей маловато, учитывая ее широкие плечи и крупные бедра. Подойдя к зеркалу Энни осмотрела себя, пристальным взглядом. Каштановые волосы были собраны в пучок, ресницы темные из-за косметики, а взгляд искрился игривостью. В этот же момент послышался тревожный звон колокольчика, и в дверях возникла тень высокого сильного мужчины: - Ты прекрасна. Я куплю тебе это платье, Энни. Девушка смахнула рукой стоящий неподалеку хрустальный бокал - он мгновенно разлетелся вдребезги. Хрупкие стекла, как капли воды и слез, рассыпались под ногами. Платье все еще искрилось в тусклом сиянии луны из окна, одинокая тень приближалась к ней все быстрее. Силуэт не может быть жутким, если человек безумно красив, но тень может нагонять ощущение неизвестности. Темная прядь спадала на лоб, черные глаза пронизывали все вокруг насквозь, порождая трепетный страх и не выдавая эмоций обладателя. - Как ты узнал, что я на работе? - Энни, ощутив, что ей становится страшно, взмахом палочки включила свет в магазине, туша все остальные свечи. Таинственность пропала мгновенно, а Реддл продолжал стоять прямо перед ней, не двигаясь. Одет он был в темные строгие брюки и рубашку, застегнутую у самого горла: - Я был у тебя дома, ты не открывала. Значит, ты тут, - он внимательно разглядывал ее. Руки в платье казались более изящными, чем были на самом деле, вены на запястьях были видны очень сильно. Бледная кожа - признак аристократии, ибо видно вены. А в них - голубая кровь. Ей гораздо больше идут платья, нежели штаны, которые валялись на стуле по соседству. - Может, я в каком-то другом месте, как ты можешь следить за ходом моих мыслей? Эти слова насторожили мужчину. Он быстрыми шагами пересек небольшое расстояние, что было между ними, и произнес: - Как понимать твои слова про другое место? - девушка невольно улыбнулась, после чего тихо ответила: - Потому что я не только работаю и сижу дома... - ей, на удивление, было не страшно смотреть на мужчину, наоборот - приятное тепло от его кожи, она ощущала даже через рубашку. Эмоции менялись с такой же скоростью, с какой он приближался к ней. - А где же еще ты бываешь?! - Том сам не заметил, как схватил девушку за предплечья, смотря прямо ей в лицо. Его зрачки расширились, как у безумного, в них появилась злоба и ненависть, а не привычное спокойное равнодушие. Как только девушка это увидела, то сразу стала вырываться: - Какая тебе разница! У Люси в поместье была, еще недавно ходила в магазин за продуктами... Мужчина продолжал смотреть в ее зеленые, совсем недавно искрящиеся глаза, который сейчас наполнились животным страхом. Он понял, что испугал ее и тут же ослабил хватку: - Откуда букет, который стоял у тебя на кухне? - Том старался говорить спокойно, и у него это получалось, - Появился поклонник? Энни вздрогнула от вопроса, чувствуя, что мгновенный страх перерастает в любопытство и неизвестно откуда появившуюся насмешку. Она замотала головой и тихо произнесла: - Мужчина пришел в магазин, я перешивала платье его матери, а когда закончила, он принес цветы. Сказал, что я красивая, - в голосе девушки послышалась самодовольная нотка, Реддл же сжал ее предплечья вновь, а после резко выпустил: - И ты повелась на его глупый комплимент?! Какая ты глупая...Я угождал тебе, пытался с тобой быть мягким, приглашал на бал, где ты была одной из главных фигур... - ...лишь для того чтобы затащить в постель. Тот человек был искренен. А ты - нет, - просто сказала девушка и отвернулась от него. Она аккуратно сложила платье Люси, ибо какое-то предчувствие говорило, что этой ночью она его точно не закончит. - А я не был с тобой искренен? Когда мы разговаривали с тобой, ты рыдала у меня на коленях, и я не был с тобой искренен?! В ту ночь, когда мы впервые сошли... Резкий шлепок прокатился по стенам комнаты, кожа распалилась, алое пятно проявилось на бледной коже мгновенно. Послышался тихий визг, а после девушка покачнулась и села на стол. Она еще не могла забыть боли, которую он ей причинил. Она горячий волной металла разливалась по внутренностям, сковывая левую часть груди. Мужчина прижал руку к лицу, его темные глаза сверкнули алыми огнями. Выпрямившись, он убрал руку от щеки, которая стала алой из-за пощечины: - А вот этого тебе делать не следовало, - спокойно и холодно произнес он. Спустя доли секунды, руку девушки крепко сжимали его длинные пальцы. Энни вскрикнула и попыталась вновь дернуться, но Том уже тащил ее к выходу на улицу. Потянув ее за собой, он резко выпустил руку и обнял ее за талию. В этот же момент их закружил поток, и они трансгрессировали. Мягкие пряди развевались на ветру, рукав платья судорожно дрожал. Вокруг была пустота, темная ночь, яркие хрустальные звезды искрились на южном небе. Полная луна в вышине, бледная, тусклая. Его образ, оставшийся в ее сознании - отражение материального мира, который окружает ее сейчас. Жгучая боль в запястье не исчезала, она ощущала, что мужчина все сильнее сжимает его, надавливая на выступающую косточку. - Где мы?! - с придыханием и ужасом произнесла девушка, оглядываясь вокруг. Энни ощутила под босыми ногами что-то текучее, прохладное, мягкое, в темноте оно словно переливалось под ней - песок. Резко повернув голову, девушка ощутила, что вновь подул теплый пустынный ветер. - Там, где ты присмиреешь, - прошептал он, не выпуская ее запястье. Территория была потеряна, принятие действительности затуманилось, ей становилось жутко от этого чувства притяжения, возникшего между ними. Сейчас они наедине и без чужих глаз. - В пустыне?! Зачем ты затащил меня сюда?! - отчаянный рывок, тело пошатнулось, и девушка рухнула на мягкий песок. Сжимая губы, Энни осознала весь ужас этой ситуации, она вновь беспомощна перед ним, безоружна, и между ними возникает какая-то химическая реакция. - Ты говорила, что хочешь станцевать в пустыне... Несколько лет назад, на выпускном, когда мы сидели у озера, ты говорила, что хочешь станцевать тут. Как же она могла забыть об этом... Действительно, в тот выпускной вечер они сидели у озера, двигались мало, кажется каждый чувствовал невидимую преграду. Но в тот вечер было сказано много слов, и она еще вспомнит о том выпускном. В темных свинцовых зрачках мужчины заиграли какие-то огни. Он заметил ее задумчивость, осознавая, что она в прошлом - значит, Энни помнит об этом и хранит глубоко в закоулках своей памяти. Он медленно протянул ей руку, его жест не оказался отвергнутым. Девушка, поднявшись на ноги, прошептала: - Но не ночью... и не для тебя, - она ощутила, что руку ее не выпустили, он лишь потащил ее за собой куда-то дальше. Пустынные холмы расстилались вокруг, куда ни глянь ветер поднимал песок в вихрь. - Тогда ты не говорила о подробностях, - спокойно произнес он, ощущая, что она продолжает следовать за ним, теперь уже без насилия. Ему нужно было завоевать ее расположение, чтобы она сама подпустила его к себе, это можно было сделать лишь осторожной лаской. Мужчина не просто так трансгрессировал сюда - он уже был здесь. За одним из холмов плескались морские волны. А замечая ее тягу к воде, Реддл не мог обойти это стороной. Энни продолжала оглядываться и уже не сопротивлялась мужчине. Спустя какое-то время она ощутила соленый воздух, вдохнув его полной грудью, почувствовала, что легкие наполнились приятным жжением. Девушка остановилась, заставив Тома обернуться: - Пошли, немедленно, Гриффиндор, - чуть ли не рявкнул он, вновь ощущая неподчинение. Но тут же замолчал, взяв себя в руки. - Подожди немного, - глотая кислород чаще, проговорила Энни. На мгновение она закрыла глаза, продолжая вдыхать воздух. Их замок в Албании стоял рядом с морем, она вспоминала и сейчас поняла, какая сила тянет ее сюда, откуда появился этот магнетизм. Гриффиндор рванула вперед, а платье продолжало волочиться за ней, как песчаные гадюки, оставляя на земле следы. Мужчина не понимал, что с ней происходит, но как только увидел, что девушка побежала быстро рванул за ней. По песку бежать было тяжело, ноги вязли в земле, а ей босиком было гораздо легче убежать. Но какой смысл ей убегать, если у нее нет палочки, она не знает каковы координаты и не сможет вернуться домой. Значит причина другая. Как только они пересекли еще один небольшой холм, усыпанный песком, она вдруг остановилась. Им оставалось спуститься совсем немного к морю. - Гриффиндор, остановись немедленно. Не смей от меня убегать... - Я не убегаю от тебя... Я бегу туда, куда меня тянет... - девушка быстро, точно скользя, сбежала с небольшой горки и оказалась на широком пляже, белый песок контрастировал с черным небом так сильно, что казалось искрился, как белый снег. Энни вновь прикрыла глаза, вспоминая, как впервые увидела женщину в прелестных дорогих одеждах, стоящую по щиколотку в воде, как по сторонам от этой женщины стояли ее мать и крестная... Она ступила в воду, войдя в нее по щиколотку, ощутив прохладное течение воды. И вокруг нее миллион молчаливых голосов. Мягкие круги отразились на поверхности, расплываясь вокруг ее ножек. Девушка входила в воду с закрытыми глазами, юбка разветвленного платья плыла за ней, ярко-фиолетовые тона горели в свете луны. В этот же момент послышались чудные голоса, вокруг вода расступалась. Пение завораживало, померкли все звезды, и лишь искристая хрустальная вода под ногами. Женский чудный голос разносился вокруг заставляя воду трепетать. Поверхность дрожала, в тонкой лунной дорожке. Что-то знакомое в душе пробудилось в одно мгновение. Том же тем временем с некоторым неодобрением во взгляде наблюдал за девушкой. Он же не слушал никаких звуков вокруг, и той чарующей музыки тоже не слышал. Девушка вздрагивала, волосы спадали ей на поясницу, платье нежно развевалось - сейчас она была очень красива. В ней была какая-то другая, нежели внешняя, красота - она была чувствительна, жила страстями в душе, но скрывала это. Была чуткой, верила в свою интуицию и высшую силу, которая следила за остальными магами. В ней была загадка, пока что недосягаемая для его, это и завораживало. В начале именно она ощущала, что должна разгадать Реддла - сейчас же было наоборот. - Энни... - его голос прозвучал тихо, но настойчиво. Понимая, что не стоит прерывать ее от чего-то странного, он медленно приблизился к ней со спины. - Обернись... Прошу, - девушка отвлеклась от магической песни, после чего медленно стала разворачиваться к нему. На удивление, Том отступил на шаг, ибо это было другое существо. В глазах Гриффиндор заиграли голубые огни, волосы в свете ночи казались черными, как смоль, и обволакивали ее тело. Платье облегало ее тело, а на губах играла легкая ухмылка. Женщина потянула его за руку вдоль по пляжу, на губах ее появилась игривая и чуть капризная улыбка: - Иди со мной... Энни остановилась на небольшом возвышении, ногами девушка заплеталась в песке. Приблизившись к Тому ближе, чем положено, девушка прошептала: - Сядь... Ты хотел, чтобы я танцевала - смотри, - он ощутил ее горячее, опаляющее щеку дыхание. Медленно опустившись на песок, Том взмахнул палочкой. Неожиданно музыка взвилась в воздух быстро и мгновенно, как первый полет птенца. Это уже была другая музыка. Девушка сверкнула глазами, глядя на его палочку, но он непонимающе оглядывался по сторонами: - Это не мое заклятие, музыка из ниоткуда, - произнес он и тут же поднялся на ноги, настороженно оглядываясь и принимая боевую позицию, на случай появления врага. Реддл привык реагировать на все сразу же и мгновенно, он умел быть настороженным и хладнокровным. Но в этот момент, он почувствовал, что девушка обняла его со спины, от ее каштановых, мягких волос пахло свежим морским воздухом. Энни прикрыла глаза, после чего обеими руками стала расстегивать одну за другой пуговицы на его рубашке. Такой неожиданный и смелый жест поверг его в минутный шок, а после невероятное облегчение. Ее холодные пальчики нежно касались его кожи, к сожалению, он не мог разглядеть, что выражает ее лицо. Она аккуратно коснулась его груди и улыбнулась, ощущая биение сердца и пульс. - Она вот здесь. В твоем сердце, - мужчина резко развернулся к ней, и девушка от неожиданности убрала свои руки, - прости, я не хотела. Том вновь коснулся того места, где несколько секунд назад покоилась ее рука. Вокруг все еще стоял этот одурманивающий запах, а музыка продолжала играть откуда-то, словно вися в воздухе. Тук-тук...Тук-тук... Колотится, быстро и трепетно. Странно, этого он не чувствовал этого ранее, не чувствовал легкости и отсутствия злобы. Сейчас Реддл был абсолютно простым человеком. Энни покраснела, после того, как мужчина оттолкнул ее. Ее шаг к действиям не произвел на него впечатления, девушка отвернулась от него, глядя с небольшой песчаной дюны на морские волны, которые все отчаяннее бились о берег. Гриффиндор прикрыла глаза и вскинула руки к небу. Не путаясь в подоле, она провела носком по песку, нарисовав полукруг, после чего провела бедрами полукруг, вслушиваясь в доносившуюся из никуда музыку. Сейчас хорошо было бы сделать вид, что ничего не происходит, что она лишь выполняет свою мечту собственными руками. Плавно спустив руки вдоль тела - словно мягкие крылья они спустились к бедрам, тело рухнуло вниз, а волосы скрыли его. В этот же момент она стала медленно подниматься, продолжая рисовать круги бедрами. Том опустился на песок, все еще ощущая, что его сердце колотится, причем так близко, что это ощутимо. Словно рвется из груди лишь от одного взаимного прикосновения. Возможно, его душа помнила, кто после создания крестража перевязывал раны на его груди. Мужчина смотрел на то, как девушка постепенно входит в странный транс: ее трясло от непонятных ему ощущений. Том много раз видел, как она танцует, но сейчас Энни танцевала только для него. Лишь для него. И лишь его. Музыка тем временем ускорялась, в этот же момент раздались голоса: женский и мужской. Гриффиндор, услышав их судорожно задышала, ее животик запрыгал, а на губах появилась довольная улыбка. Она продолжала плясать на песке, совершенно не ощущая тянущего чувства на ступнях, которые утопали в береге. Рисуя восьмерки, Энни более не смотрела ни на море, ни на себя. Лишь на него, взгляд может сказать куда больше, чем тысяча движений в танце. Хотя и движения должны что-то говорить. Она складывала руки домиком, показывая, что защищена, но тут же раскрывала их, протягивая к Реддлу. Конечно, он не понимал этих жестов, Том был не на столько посвящен в танцы, которым ее научила Ребекка. Мужчина не слышал плеска воды так ясно, как слышит его она. Девушка вздрагивала, шепча что-то себе, продолжая бешеную тряску. Все было слишком неясно - такого накала эмоций она не испытывала давно. Она впервые наедине с мужчиной и танцует для него. Гриффиндор считала это более интимным и сокровенным нежели телесный контакт. Слишком близко, она склоняется к нему, но тут же дергается назад, волосы продолжали летать, резкий поворот головы, она видит лунную дорожку, после вновь лицо Реддла, едва освещаемое в ночной тьме. Он покорно наблюдает за ней, не смея прервать, как только она приближается к нему вновь, пытается протянуть к ней руку, но Гриффиндор вновь отходит от него, рисуя круг бедрами. Черт бы побрал эту женщину! Говорит такую чушь, не мотивирует свои поступки, притягивает к себе слишком странные вещи. И в то же время, он все еще желал ее. Сила притяжение до сих пор не ослабла, даже после их первого слияния. Этого мало. Том оглядел ее, вновь увидев в ней другую женщину - темноволосую, с ясным проницательным взглядом, искрящейся кожей и длинным, точно хвост, подолом. Энни ощущала притяжение как и он, постепенно медленно приближаясь к нему, ступая по песку осторожно, как по лезвию ледяной стали. Музыка била по ушам, пульс чувствовался в висках, Том видел, как она опустилась перед ним на колени, села напротив и посмотрела на него озадаченно, словно спрашивая, нравится ли ему. Глаза горели, тело тоже, она учащенно дышала: - Гриффиндор, - а далее пустота, его руки на мягких женских предплечьях. Она подалась вперед, показывая, что не против его прикосновений, таких коротких, но ожидаемых. Волна тепла раскатывалась в ее теле с новой силой, она прошептала: - Только поцелуй, не более, - а ему было наплевать, никаких посторонних мыслей о дальнейшем захвате ее территории. На сегодня будет достаточно одного лишь поцелуя, лишь одного мгновения, и он отведет душу. Мужчина запоминал, сколько ругательств срывалось с ее губ в его адрес, чтобы поставить в противовес эти слова согласия на поцелуй. Энни вновь подалась вперед, и он коснулся ее мягких губ - они были податливы, приятны. Не ощутив сопротивления, мужчина поцеловал ее еще более настойчиво, прикусив ее нижнюю губу, слегка оттягивая ее и проникая в ее рот языком. Он чувствовал, что она обвила его за шею руками, которые слегка подрагивали - ей было приятно. Она пальцами ощупывала его темные волосы, путалась в них, с удовольствием перебирая. Чувства сплетаются друг с другом, несмотря на прошлое. Оно затягивается пеленой настоящего, лишь иногда проникая через рваные отверстия. Музыка стихла, а женщина и мужчина, стоящие на дюне чуть повыше взмахнули палочками и исчезли. За ними осталось лишь два следа - изумрудный и ярко-голубой. У обоих людей на головах были золотые короны. Как знак превосходства над судьбой. А где-то на глубине моря, уже далеко от берега плывет женщина, тесно связанная с происходящим.* * *
Люси вздрогнула и резко села на кровати. Ветки клена упирались в оконную раму, отбрасывая тонкие, костлявые тени на противоположную стену. Судорожно глотая воздух, она спустила руку на свой живот, сквозь сорочку он казался еще больше. Миссис Розье повернула голову и увидела мужа, который мирно спал в кровати, положив руку на то место, где несколько мгновений назад покоилась ее голова. На его лице застыло полное удовлетворение сложившийся ситуацией - от ее подушки пахло новыми духами с примесью горькой герани. Переведя дух после кошмара, она аккуратно убрала руку мужа и легла в кровать вновь. Девушка стала постепенно забывать о кошмаре. Ей не хотелось об этом думать. Мужчине это совсем не понравилось, и он заворочался в кровати, а после приоткрыл глаза: - Не уходи из кровати, ты же знаешь, что я просыпаюсь без тебя и начинаю тебя искать, - его голос был тихим и успокаивающим, тембр подействовал мгновенно и женщина стала успокаиваться: - Мне приснился кошмар... А еще это жуткое дерево за окном! Так и норовит прибиться какой-то смертельный страх! - Я прикажу его срубить. Успокойся, милая... - мужчина приподнялся над женщиной и лег к ней на грудь, - ты устала сидеть взаперти... Тебе нужно развеяться. - Я давно хотела поговорить с тобой об этом. Моя ревность не беспочвенна. Я боюсь отпускать тебя на балы, именно потому, что меня не будет рядом. И ты будешь приглашать на танец какую-то другую женщину. - Что преступного в танце? Люси, ну хватит уже! Мне не нужна другая женщина кроме тебя! - его уже начинало это доставать. Несколько часов назад перед сном они говорили о том, что верны друг другу, а сейчас она опять описывает дифирамбы неверности. - Поэтому я хочу устроить еще один бал. У нас в поместье - и быть на нем вместе с тобой и в центре внимания, - спокойно произнесла Люси, видя, что муж теряет терпение, - мои платья скоро перешьют. И я смогу появиться с тобой. - И ты увидишь, что я верен лишь тебе, - закончил за нее фразу Эван, после чего осторожно сказал: - Кого ты хочешь пригласить? Много народу? - Если ты не хочешь, то можно пригласить только близких знакомых и друзей. Мужчина облегченно вдохнул. Деньги, которые он вложил в один из новых заводов пока еще не окупились, а закатывать пирушку на пятьсот человек - это слишком. Но тут же, мужчина вспомнил одну вещь, о которой он обязательно должен был расспросить свою жену. - Люси... Что тебе снилось? Скажи мне... - Смерть нашего ребенка... Нашего маленького малыша, - Розье уже понял, что спросил об этом зря. Темные глаза девушки наполнились слезами, зрачки расширились, а белки стали краснеть. - Ну же, милая, это всего лишь кошмар, не думай об этом... Наш малыш еще не родился, а ты пророчишь ему судьбу. С ним все будет хорошо, - Эван стал гладить жену по животу, та же, постепенно стала успокаиваться. Ее хрустальные руки перестали трястись от ужаса, после же, она вновь села и прошептала: - Я все равно боюсь... Очень боюсь за свою семью. - Не думай о плохом будущем. Все, о чем ты думаешь, случается наяву - это как расчетный план. Просто не думай о плохом, думай о хорошем. У нас родится самый прекрасный малыш в мире. И он будет счастливейшим из всех детей в Англии. Люси посмотрела на мужа и кивнула, но в душе затаила более приемлемый для нее план. Как только звезды померкли на нежно-розовом рассвете, она уже стояла у дверей квартиры Энни. Та открыла не сразу, было видно, что девушка не выспалась. Внутри было тихо, Люси оглядывалась по сторонам, по полу гостиной были разбросаны ткани, а на столе лежало ее платье - полностью законченное. - Как ты успеваешь так быстро заканчивать одежду? Мне как раз оно понадобится, - прошептала она, обнимая подругу за шею, та лишь отчего-то густо покраснела, а после прошептала: - Я сама не знаю, как его успела доделать. - Я хотела попросить тебя еще об одной услуге, - темно-карие глаза наполнились силой и упрямством, - достань карты.